Экзистенциальная болезнь

Женщина, 55 лет, обратилась ко мне с жалобой на истощающую депрессию, то, что называется «Экзистенциальной болезнью». «Облака депрессии окружают меня со всех сторон, это чувство высасывает из меня все мои умственные и физические силы. Депрессия просачивается прямо в мои кости, так глубоко. Каждая мысль, которая приходит мне в голову в такое время, негативна. Депрессия начинается с утра и продолжается до 2 или 3 часов после полудня. После этого она проходит быстро, но тогда уже весь мой день разрушен, потому что я уже такая опустошенная. Я плачу от одной злости. Я чувствую себя такой беспомощной. Я чувствую, что я так завязла в самой себе, я хочу вдохнуть новых идей, как, «завтра будет новый день», но я не могу через это пробиться. В прошлом, у меня были периоды суицидальной депрессии, но на этот раз это что-то еще более глубокое.

У меня присутствует общее чувство беспокойства, но не о чем-либо определенном. Финансы (или, скорее, их отсутствие) играет роль спускового крючка, но у меня нет специфических страхов. Я смотрю на свои руки, на тело, как будто это отдельная сущность. Все мое тело напрягается до невозможности, как будто я подключена к чьей-то чужой энергии. В таком состоянии, я могу заводить машины, я могу включать лампочки. Я в слишком большом напряжении, чтобы даже поесть, я как натянутый кабель».

«В такое время я совершенно теряю концентрацию, я не помню, о чем я читала, как будто я схожу с ума. Лучше бы мне отказаться от всех этих образовательных дел».

Физически, она здорова, страдает только от тяжело протекающего климакса.

Несмотря на свою депрессию, она умудряется вести очень активную жизнь. Она преподает в сфере натуральных систем оздоровления. Она выбрала себе работу в основном с животными: «Людей я не понимаю, не могу найти с ними общий язык». У нее выдающиеся способности к общению с растениями и животными, и она успешно применяет это в своей работе.

О себе она рассказывает следующее: «Я никогда не была счастлива. Недавно я узнала, что мой «отец» вообще-то не мой настоящий отец, эту фамильную тайну знали все, кроме меня, хотя я чувствовала, что здесь что-то не так, и спрашивала их. Я такая уязвимая, я чувствую, что все не такое, как кажется, что люди не такие, какими хотели бы казаться. Я никому не доверяю полностью. Я была замужем и разведена несколько раз. У меня есть дочь от первого (краткого) брака, но я никогда не была близка с ней. Она мне сразу же не понравилась, как только родилась. У меня никогда не было «материнских» чувств, и моя мать заботилась о моей дочери. У меня нет никаких связей с семьей – я не прихожу к ним на Рождество, вообще мне нет до них дела. У меня нет чувства реальности, чувства, что я принадлежу к какой-то группе. Я ничего не могу довести до конца в своей жизни, кроме отношений. У меня бывают очень яркие сны о личных отношениях; они всегда слишком далеко, я не могу до них дотянуться. Мне снится, что я совершенно беспомощная, пытаюсь говорить, и обнаруживаю, что не могу, не могу привлечь к себе внимание».

«У меня огромная грусть о моем пропавшем детстве и молодости. Когда я была молодой, я пыталась совершить самоубийство пять или шесть раз; жизнь была для меня слишком ошеломляющей. Как будто меня две – одна «снаружи» меня, сильная и уверенная, а другая хочет только спрятаться, закрыться в своей маленькой ракушке».

На этой стадии я думала о нескольких лекарствах, но у меня не было достаточной уверенности, чтобы назначить ей что-то определенное. Я попросила ее погрузиться как можно глубже в эти ошеломляющие чувства, которые она испытывала. Она быстро ушла в глубокий транс, и как будто начала задыхаться, делая частые вдохи и глядя вокруг с непонимающим выражением. Я стала направлять ее поглубже в это чувство, и попросила описать, что происходит.

«Я совершенно одна. Меня оставили в ледяной пещере, она зелено-голубая, очень большая пещера. Вокруг меня нет ни одного живого существа, ничего на сотни и сотни миль. Пришел Великий Ледник. Земля только пробуждается. Я шла годы и годы, пытаясь найти своих. Почему они послали меня сюда? (слезы). Я с другой планеты. Когда я прибыла сюда, Ледник покрывал почти всю планету. Почему они не послали за мной спасательную команду? Почему меня здесь бросили одну?» «Я всегда была одиночкой, я привыкла выживать, рассчитывая только на свои силы. Я всегда считала, что самое большое одиночество – когда ты последний из своей расы. Я иногда говорила это людям, но никто не понимал, о чем это я, они только смеялись. Это как повторяющийся сон, который часто мне снился, я одна в мире, кругом только пепел и обугленные деревья, никакой жизни».

На этом я решила дать ей Camphora 200C, на основании переполняющего чувства одиночества, буквально «одна во всем мире». Я была не совсем уверена, как интерпретировать то, что она только что пережила – что это было? Событие из прошлой жизни? Прототип? В любом случае, оказалось, что это неважно: лекарство сделало свое дело.

После приема лекарства депрессия и чувства отчаяния не возвращались ни разу. Произошел рецидив ранее испытанных болей, в основном, острые, режущие боли, как стекло. Это тоже прошло.

Любопытно, что у этой женщины не было никаких физических симптомов, для которых мы обычно предписываем Camphora: сильный озноб, который становится лучше на холоде. Похоже, главная часть картины была в ее эмоциональном мире – холод и одиночество ледяной пещеры, отрезана от всех остальных людей, и, в конце концов, даже не имеет желания «согреться» в их компании, поскольку она им не доверяет.

Также интересна ее любовь к деревьям. Во дворе каждого дома, где она жила, она сажала свое любимое дерево – камфару.

Конец истории болезни.

Комментарии:

Она только что обнаружила, что ее отец – не ее настоящий отец; самые знакомые и близкие люди оказались незнакомцами, и она никого не знает. (Странное совпадение: пациент Asarum, о котором я расскажу позднее, обнаружил в возрасте 50 лет, что его родители – не его настоящие родители!). Итак, у нее нет чувства принадлежности. Также, это можно видеть в ее фантазии, что ее оставили совершенно одну в незнакомом месте (она из другого места), и она идет пешком, чтобы найти своих (найти что-то знакомое). Кроме того, мы наблюдаем конфузию личности: ее руки отделены от тела, и ей кажется, что ее – две.

Здесь можно видеть несколько детское проявление ее состояния: она бессильна, не может сама найти дорогу, ей нужно, чтобы ее нашли или спасли, она очень уязвима. Так должен чувствовать себя ребенок в незнакомом месте; все странное и он не может найти дорогу, чтобы вернуться в знакомое окружение, ему надо, чтобы кто-нибудь его выручил. Пациентка реагирует тем, что не помнит, или не может вспомнить, и уходит в транс.