О это сладкое слово — месть!

Тарим пребывал в прескверном настроении. Еще бы! Сорвалась такая выгодная сделка! Покупатель давал за девчонку-оборотня золото по ее весу! Но она умудрилась удрать прямо у них из-под носа! Точно, как та… Дериона. Толстяк скривился. Да, тогда он жестоко просчитался.

Сначала он не планировал продавать кому-либо эту малявку. Актрисой она была весьма и весьма неплохой, а денег почти не требовала. Тариму вспомнилось, с каким нетерпением он ждал, когда девчонка повзрослеет. Уже, будто наяву, видел, как выгоняет зарвавшуюся Сателлу и отдает Дерионе все главные роли.

Но Красный был дельцом во всех смыслах этого слова. Потому на всякий случай оберегал девчонку от мужского внимания, чтобы не попортили задаром.

Когда девчонке стукнуло тринадцать, к ним на спектакль пожаловал один весьма и весьма влиятельный в своем государстве человек. Увидел на сцене это чудо с угловатой фигурой и только-только наметившимися округлостями и категорично потребовал ее себе. До сих пор при упоминании того, сколько был готов выложить покупатель за маленькую дрянь, у Тарима темнело в глазах.

И все ведь было хорошо — он уже пересчитывал деньги, а покупатель вовсю исследовал свою покупку — как случилось это. Паршивка тоненько взвизгнула и врезала ценителю девичьей красоты по причинному месту. А потом еще и стулом по голове приложила. Да так, что тот сразу глаза закатил и без сознания по стенке сполз. После чего сиганула из повозки и была такова.

Покупатель конечно же сильно обиделся. Так сильно, что бродячему театру пришлось галопом удирать из города. С тех пор Тарим действовал очень осторожно и всегда опаивал товар сонным зельем перед тем, как передать покупателю.

Впрочем, девчонку-оборотня он тоже опоил, и где она?

Как раз сейчас в потайной каморке лежит под дурманом заказ одного столичного графа — смазливый паренек лет десяти. Тариму подумалось, что надо подстраховаться. Не то совсем репутацию потеряет, а это никуда не годится!

До каморки дойти не успел — в дверь дома постучали условным знаком. Толстяк, тяжело кряхтя, поспешил к входу, в душе лелея надежду, что там хороший покупатель.

Вместо покупателя он увидел весьма знакомую рожу.

— В дом пригласи, дело есть, — проскрипел старик, навалившись сгорбленным телом на трость.

Тарим послушно посторонился. Ссориться с Мероем, главным скупщиком краденого в Винкаре, ему было не с руки. В конце концов, кому он тогда будет продавать некоторые не совсем честно добытые вещички?

А потому директор театра со всеми почестями проводил гостя в кабинет и даже предложил выпить.

— Нет времени на такие глупости, Тарим, — отказался Мерой и тяжело привалился к двери.

— А что за дело-то? — осторожно поинтересовался Тарим.

— Это ты узнаешь завтра, — ответил скупщик. — Я зашел только предупредить — в полдень к тебе придет покупатель. Весьма щедрый покупатель. Ты уж постарайся, уважь его, выполни то, что захочет.

Когда Тарим уверил Мероя, что покупателя, а тем более от него, он примет со всем почтением, скупщик незамедлительно откланялся. Толстяк почтительно проводил шаркающего старика к выходу и пулей метнулся в каморку, снедаемый мрачными предчувствиями. Как оказалось, они его не обманули — мальчишки уже не было. Тарим чертыхнулся и подумал, что малец никак не мог сам сбежать. А значит, ему помогли. Как и девчонке-оборотню.

— Нужно срочно обновить магическую защиту, — пробормотал он и тут же скривился. — Но это ж такие деньжищи… Может, лучше место хранения перенести?..

Утром к Тариму пришел обещанный скупщиком покупатель.

Толстяк мычал, краснел и потел под холодным взглядом голубых глаз гостя. Ему даже подумалось, что этот визитер явно не простых кровей: столь совершенные черты лица могли создать только поколения родовитых предков. На фоне скромной обстановки кабинета высокий, хорошо сложенный мужчина с платинового цвета волосами выглядел, по меньшей мере, королем, снизошедшим до своего вассала.

— Мне сказали, что ты можешь оказать мне некую услугу, Тарим, — медленно произнес гость, закончив осмотр толстяка.

— Все, что смогу, со всем почтением, — кряхтя, поклонился тот и, замявшись, заискивающе спросил: — Дозволено ли мне будет узнать, с кем имею честь…

— Мое имя тебе знать не нужно, — отрезал блондин, после чего высокомерно добавил: — А вот то, что за выполнение моей просьбы ты получишь три полновесных мешка золота — запомни накрепко.

Тарим буквально лишился дара речи. Немыслимо! Все его заказы за предыдущий год потянут самое большее на половину обозначенной суммы!

— Все, что в моих силах, — закивал он, с щенячьим восторгом заглядывая гостю в глаза. — Всенепременно…

Блондин милостиво кивнул. Затем достал из кармана небольшой светло-синий кристалл и нажал на одну из граней. В воздухе появилось изображение молодой девушки. Тарим сразу же подумал, что она тоже непростого роду. По крайней мере, именно на это указывали точеный носик да изумрудная парюра, стоимость которой было даже боязно представить. Платье тоже было недешевое — изумрудный атлас делали светлые эльфы, потому стоимость его измерялась просто потрясающими суммами.

— Это Дериона клиа Шенисти, баронесса Лассе, — меж тем пустился в объяснения гость. Он не обратил внимания, как вздрогнул Тарим при имени девушки. — Твоей задачей будет выкрасть ее и держать где-то до моего появления.

Блондин принялся ходить по тесному кабинету:

— Приграничница. Любовница Квин'Алтэ, проживает сейчас в его доме. Вот здесь, — гость передал толстяку стопку бумаг, — примерный список мест, где она будет появляться на следующей неделе.

Тарим смотрел на портрет баронессы и пытался понять, та ли это Дериона. Или он просто выдает желаемое за действительное? Не выдержав, он спросил:

— Скажите, сколько лет сей юной особе?

— Это к делу не относится! — рявкнул вдруг блондин, но потом сменил гнев на милость: — Впрочем, если тебя это интересует… Баронесса весьма скрытна в этом вопросе. Все думают, что она еще совсем юное и невинное создание. Но я точно знаю — этой стерве больше тридцати.

У толстяка будто камень с души свалился. Он даже внутренне посмеялся над собой — ну никак не могла безродная сирота быть баронессой. Небось от дрянной девчонки уже и могилы не осталось.

— Ах да, — спохватился гость и задумчиво потер переносицу. — Совсем забыл… У этой особы на плече есть татуировка. Это своеобразная связь с любовником, которая срабатывает, если баронессе плохо. Потому, пока я не вернусь, удовлетворяй любые ее капризы. Не маленький, сам должен представлять, что будет, если она расстроится и к тебе примчится темный. Да и вообще, желательно, чтобы ее местонахождение знал только ты. Потому никаких слуг! Это для твоей же безопасности, в конце концов.

Другой на месте Тарима отказался бы от опасного заказа. Но оплата… Она затмевала даже гнев темного эльфа. Впрочем, терпеть капризы высокомерной дамочки неопределенное количество времени…

— А на какой срок мне придется приютить у себя баронессу? — решил все же поинтересоваться толстяк.

— О, не больше трех дней, — махнул рукой блондин. — Я сегодня же отправляюсь за одной милой штучкой, которая блокирует татуировку. А уж когда приеду, займусь этой дрянью вплотную. Может быть, потом даже верну темному. Если, конечно, он польстится на нее после того, что я с ней сделаю.

Красивые черты лица на мгновение исказила неприкрытая злоба, которая тут же опять сменилась вежливым высокомерием:

— Так мы договорились?

— О, можете не сомневаться! — Жадность окончательно задавила в Тариме любые опасения, мысленно он уже купался в золоте.

— Отлично, — хищно оскалился блондин.

Дериона легкой птичкой выпорхнула из кареты прямо в стремительно темнеющий вечер. Настроение у девушки было отличным — все, что она запланировала на этот день, удалось полностью. Взбегая по лестнице к входной двери дома, она мысленно прокручивала те дела, что отложила на вечер.

Но стоило Ри закрыть за собой дверь, как раздался едва слышный хлопок, и сознание покинуло ее.

Двое крупных мужчин неторопливо вышли из глубины дома и склонились над упавшей девушкой.

— Спит, — сказал один из них, проверив пульс жертвы.

Он осторожно подошел к двери и поднял с пола неприметную коробочку, которая была зачарована заклинанием сна. Она, правда, уже была бесполезна, но оставлять темному эльфу зацепки наемники не собирались.

— Пойдем тогда, — вздохнул второй и взвалил безвольное тело себе на плечо. — Заказчик ждет.

Первый согласно кивнул и раздавил рукой заготовленный шарик портала.

Через мгновение холл дома был опять пуст.

Тарим еще раз проверил, готовы ли покои для титулованной пленницы. И мысленно посетовал на то, что нельзя воспользоваться услугами прислуги. Даже самой доверенной.

Да еще и пришлось новый дом снять, лишние расходы!

Но несмотря на всю свою жадность, Тарим был трезвомыслящим человеком. А потому прекрасно понимал — меры предосторожности должны быть исключительными! Иначе когда темный обнаружит пропажу, то выйдет на Тарима моментально. Что будет в этом случае, толстяк, как правило, не додумывал. В конце концов, за пару дней эльф его не найдет. А дальше, когда блондин заплатит оговоренную сумму, можно будет на некоторое время перебраться в одно из соседних государств. В ту же Фиорну, к примеру. Или в побережный Катрим. Благо в любом из них его услуги будут пользоваться спросом, в этом Тарим был уверен. Надо просто немножко потерпеть.

В дверь отрывисто постучали.

— Наконец-то! — радостно потер руки толстяк и поспешил открывать.

Наемники затащили бессознательную девушку в дом и, следуя за смешно семенившим толстяком, понесли ее в приготовленную комнату. Когда ноша была сгружена на диван, а расчет произведен, один из наемников сказал:

— Мне совершенно не нравится то, что пришлось связываться с этим ушастым. Отследить нас он не сможет, но расследование проведет. Если бы не плата, Тарим, мы бы никогда не согласились на твою авантюру.

— Потому и тройной тариф, — пожал плечами толстяк и поинтересовался: — Дальше куда?

— Ну уж явно не в трактире праздновать, — хохотнул второй и любовно погладил карман, который оттягивал мешочек с золотом. — Нас очень кстати наняли сопровождать груз на торговый корабль Катрима. Так что мы немедленно уходим из Клавсии. На море темный нас не достанет. Ну а вернемся мы не раньше, чем года через три — думаю, за это время он наконец-то свалит в свои Темные земли.

— Эльф скоро обнаружит пропажу, так что спешите, — вздохнул Тарим. — Возможно, я после этого дела осяду в Катриме. Так что в случае чего будем вести свои дела там.

— Заметано, — хмыкнул первый наемник, и буквально через мгновение Красный остался один.

Он еще некоторое время смотрел на спящую пленницу, а потом заторопился прочь. Пора было организовывать ужин. Когда девушка проснется, у нее не должно быть ни малейшего повода поднять панику.

Готовить Тарим не умел, да и не считал готовку достойным занятием. А вот поесть любил, и даже очень. И потому, наверное, еда была единственным, на что толстяк совершенно не скупился, питаясь исключительно в лучших трактирах столицы. Была у него тайная мечта — переманить к себе королевского повара, блюда которого он когда-то пробовал и впечатлился на всю жизнь.

Пленников своих Тарим, ясное дело, кормил самым дешевым из доступного. Увы, в этом случае подобное обхождение с «гостьей» категорически не подходило. Повздыхав над лишними расходами и ободрив себя выгодой от данного предприятия, мужчина отправился в свой любимый трактир за ужином. Немного подумав, он решил, что следует договориться о заказе еды три раза в день на три дня. Красного огорчало, что за едой нельзя будет послать курьера, но что поделаешь! Безопасность превыше всего…

Когда Тарим, кряхтя и постанывая, буквально вполз с подносом на второй этаж в комнату девушки, пленница как раз начала ворочаться. Она томно вытянулась на кровати и открыла зеленые, с поволокой глаза.

— Фли, это ты? — раздался приятный, немного сиплый ото сна голос.

— Благородная тиссе, это всего лишь я, — растянул губы в улыбке Тарим и аккуратно сгрузил поднос на столик рядом с кроватью.

Баронесса недовольно дернула точеным плечиком и внимательно осмотрела комнату. Ее придирчивый взгляд изучил все — и не слишком большое окно, задернутое тяжелыми темными шторами, и видавший лучшие времена шкаф с оторванной ручкой, туалетный столик с потемневшим от времени зеркалом и вытершийся пуфик перед ним. Закончила она осмотр своим ложем. На каждый предмет мебели Дериона реагировала сморщенным носиком. Единственное, что явно одобрил ее взгляд, — это великолепный камин с вычурной лепниной.

Наконец пленница удостоила вниманием поднос с едой и посмотрела на Тарима.

— Ну и в каких трущобах я нахожусь? — раздраженно спросила благородная тиссе, и ее глаза потемнели.

Толстяку запоздало подумалось, что нужно было больше потратиться на временное обиталище пленницы, а то она только проснулась и уже недовольна, того и гляди, скандал закатит. Нужно было срочно спасать ситуацию, иначе темный будет здесь очень скоро.

— Ох, простите за неподобающее место вашего приюта, благородная тиссе! — зачастил он, заламывая руки. — Просто ваш друг обратился ко мне внезапно, я не успел приготовить ничего более стоящего, чем этот дом.

— Мой друг? — заинтересованно спросила девушка, подавшись вперед. — Это что — часть какого-то сюрприза?

Тарим облегченно выдохнул — она упростила ему жизнь, сама придумала причину своего пребывания здесь.

— Именно так, — важно подтвердил он. — Мне было велено тайно доставить вас сюда, дабы вы не видели основной части сюрприза.

— Ох, Фли, ты такой романтик! — мечтательно промурлыкала Дериона и накрутила на палец прядь волос. — Интересно, что ты придумал на этот раз? Эй, толстяк, может, ты знаешь?

Красного в душе буквально перекосило от такого обращения, но его лицо все так же выражало подобострастное почтение:

— Нет, благородная тиссе, таис не делился со мной своими планами.

— Жаль, жаль, — разочарованно вздохнула Ри, спуская ноги с кровати. — Ну, тем интереснее. Кстати, где моя горничная?

В комнате воцарилось неловкое молчание. Красный почувствовал, как по спине ползет холодная капля. Как-то он совсем не подумал, что благородной тиссе положена горничная, без которой баронесса даже одеться не сможет. Толстяк шумно выдохнул, лихорадочно соображая, как бы выкрутиться, и достал из кармана платок.

— Э-э-э, понимаете, благородная тиссе, — промямлил Тарим, вытирая вспотевшую лысину. — Таис настаивал на строжайшей секретности. Так сказать, чтобы ни одна муха не донесла. Он готовит что-то очень грандиозное, а эти простолюдинки такие болтушки — нет никакой гарантии, что вам не проболтаются.

— Неужели он задумал что-то такое, о чем уже судачат в столице? — Девушка изумленно приподняла бровь. — Возможно, это стоит таких жертв с моей стороны… Но как же мне одеваться?! Слава Вечным, сейчас на мне простое платье, я смогу его снять сама. Вот только в моем гардеробе оно одно такое!

Толстяка начинало трясти — о том, что баронесса не будет три дня ходить в одном и том же платье, он тоже совершенно не подумал.

Дериона внимательно посмотрела на Тарима, отметила россыпь красных пятен на его лице и грозно сдвинула брови:

— Где мой гардероб?

— Завтра утром будет доставлен, — выдавил Красный, смирившись с очередными расходами. — Таис учел, что ваши платья на эти дни должны быть простыми, и заказал вам несколько таких.

— Фли очень заботлив, — нежно похвалила темного баронесса и задумчиво смерила толстяка взглядом. — А ты, значит, на эту пару дней мне и дворецкий, и повар, и даже частично горничная?

— Ваша проницательность поражает, — поклонился Тарим.

— Превосходно! — хищно улыбнулась Дериона. — В таком случае я сейчас поем, благо ужином ты озаботился заранее, а тем временем приготовь мне купель.

— К-к-купель? — От изумления Красный даже заикаться начал.

— А чему ты так удивляешься? — фыркнула она и откинула назад волосы. — Такую красоту, как моя, нужно специальным образом поддерживать. В частности, я два раза в день совершаю омовения. Обязательно с теплой водой и травами.

Тарим стоял перед девушкой как вкопанный, мучительно соображая, как ему сейчас в одиночку тащить на второй этаж лохань и ведра с водой.

— Чего застыл? — Ри бесцеремонно толкнула толстяка в плечо. — Я хоть и медленно ем, как и полагается благородной, но не бесконечно же!

— Будет исполнено, — пробормотал он и поплелся выполнять поручение.

— И не забудь — вода должна быть не горячей и с отваром семи аптекарских трав! — крикнула ему в спину девушка.

Первый раз Тарим вспомнил заказчика недобрым словом, когда искал ночью нужные травы. И это ему еще повезло, что один столичный аптекарь был ему крепко обязан, иначе на порог бы не пустил! Второй раз он помянул заказчика уже рядом со снятым домом, так как вспомнил, что утром баронесса потребует платья, а их нет! Он было рванулся на поиски портного, но тут услышал недовольный голос Дерионы. И, решив отложить этот вопрос до того времени, когда девушка уснет, зашел в дом.

— Где тебя носит, толстяк? — недовольно поинтересовалась она, спускаясь по лестнице. — Я уже давно поужинала, а из купели у меня только пустая лохань в комнате!

— Нижайше прошу простить меня, благородная тиссе, — как можно почтительнее ответил Тарим, — но я искал вам травы…

— Меня это не волнует! — взвизгнула девушка и топнула ногой по ступеньке. — Если я сказала, что купель должна быть по окончании ужина, значит, она должна быть именно тогда!

Красный похолодел — ему уже виделся силуэт темного эльфа в дверном проеме. Баронессу нужно было срочно успокаивать, не то быть беде.

— Благородная тиссе, простите меня! — зарыдал толстяк и бросился Дерионе в ноги. — Я… заслужил самого строгого наказания! Я сам сообщу таису о своем проступке, дабы он избрал мне соразмерную моему греху кару!

— Твоя почтительность похвальна, — брезгливо скривила губы Ри, аккуратно высвобождая ноги из крепкого захвата потных рук. — Но тем не менее я бы хотела получить свою воду. И быстрее!

Бормоча какие-то извинения, Тарим метнулся в сторону кухни, где уже должна была нагреться вода. На секунду он нерешительно остановился, не зная, что делать с травами, но потом решил сначала занести воду наверх, а уж потом разбираться с отваром.

Если лохань толстяк еще как-то допер, то набор в нее воды обернулся для него тяжким испытанием. Не утруждавший себя физическим трудом Тарим был довольно-таки слабым, к тому же из-за лишнего веса страдал жестокой одышкой.

Когда последнее ведро было опрокинуто в лохань, единственное, на что у толстяка остались силы, — это стоять, шатаясь, на месте. А ведь еще проклятые травы, с которыми так и не было ясности, как поступать!

Дериона аккуратно попробовала воду пальчиком и нахмурилась:

— Это что?

— Вода… — недоуменно ответил Красный, не понимая, что на этот раз ей не понравилось.

— Я тебя просила теплую воду! Теплую! А ты мне какую принес, олух?! Кретин! Сам в этой ледяной воде купайся, придурок! — завизжала девушка и, вырвав у Тарима ведро, неожиданно легко зачерпнула из лохани воды и вылила ее на голову опешившему толстяку. — Чего стоишь, уродец?! Я все еще жду своей воды!

Ошарашенный Красный кубарем скатился с лестницы и бросился на кухню. По пути он лихорадочно соображал, что делать. Чтобы быстро нагреть воду, нужно тратить такие дорогие магические кристаллы… С другой стороны, наверху беснуется баронесса. Того и гляди, ее истерика достигнет опасного предела, грозившего Тариму визитом темного. Толстяк тяжело вздохнул, свято себе пообещал, что выставит блондину неустойку, и достал два магических кристалла для нагревания. Повезло еще, что они вообще у него были! Красный торопливо взбежал наверх и бросил кристаллы в лохань, предварительно нажав на запускающую грань. После чего девушка и толстяк удивленно замерли, наблюдая вскипевшую воду.

— Предлагаеш-ш-шь мне с-с-сваритьс-с-ся? — угрожающе зашипела Ри, сузив глаза. — Только после тебя, козел!

И начала наступать на медленно пятящегося Тарима.

— Я сейчас все исправлю! — побледнел тот и рванул вниз. Через минуту он уже возвращался с другим кристаллом, охлаждающим, вознося молитвы Вечным и своей запасливости.

— Опять меня морозить будешь, недоумок? — недовольно спросила Дериона, скрещивая руки на груди.

— Что вы, как можно! — пробормотал Красный, умоляя Вечных смиловаться над ним, несчастным.

Уже наученный горьким опытом, он взял самый меньший из своих кристаллов, но все равно боялся, что сейчас вода покроется коркой льда. Аккуратно нажав на запускающую грань, Тарим опустил кристалл в воду и замер.

— Отойди. — Баронесса отпихнула его от лохани. Она поводила ладошкой над водой и, не ощутив жара, рискнула опустить сначала палец, а затем и всю ладонь. — Ну, так и быть, вода нормальная. А травы где?

— Я хотел спросить, — встрепенулся Тарим, — как их нужно заваривать, а то я…

— И где только берут таких недоумков, как ты, толстяк? — презрительно фыркнула Дериона. — Любая деревенщина знает, что сбор семи трав нужно полчаса кипятить на медленном огне!

Повисла тишина. Красный подумал, что за эти полчаса вода опять остынет и будет скандал.

— Не знаю, сколько тебе заплатил мой Фли, но ты этих денег явно не стоишь, — процедила наконец девушка и раздраженно повела плечиком. — Надо понимать, что купели в ближайший час не будет? В таком случае проводи меня в библиотеку, я пока почитаю.

— Э-э-э… а-а-а… — замялся Тарим. — Вы понимаете, тиссе…

— Что, в этом гадюшнике и библиотеки нет? — подозрительно спросила она и, дождавшись утвердительного кивка, всплеснула руками. — В таких условиях невозможно жить! Я немедленно отсюда ухожу!

Катастрофа! Тарим совершенно не представлял, что делать и как задержать взбалмошную баронессу на месте.

И тут его осенило! У него были книги — тоже заказ, правда, за ним придут только через неделю. Потому вполне можно дать их Дерионе, если она, конечно, что-то в них поймет… Все же книги выкрадены из королевской библиотеки и относятся к магическим. Но попытаться стоило.

— Таис очень расстроится, — начал толстяк, пытаясь по наитию нащупать нужные слова. — Он ведь так старается с сюрпризом… А книги у меня есть, правда, я не знаю, будут ли они интересны благородной тиссе.

— Неси, — повелительно махнула рукой девушка. — Все лучше, чем ничего.

Тарим обернулся буквально за пару минут, откуда только силы взялись, и ворвался в комнату, бережно прижимая к груди кипу книг:

— Вот, благородная тиссе!

— Давай сюда, — отобрала баронесса книги и с интересом вчиталась в названия.

У нее загорелись от увиденного глаза, потому пришлось прикрыть их ресницами, чтобы Тарим ни о чем не догадался. Сокровище! Тут были и «Справочник по теории магии», оба тома, и «Нетрадиционные использования бытовых заклятий», и даже раритетная «Создание заклятых кристаллов»! И плевать, что сама Ри магией не владела, это же знания! В другое время девушка бы вцепилась в книги обеими руками, но, увы, не сегодня… Потому она небрежно взяла первый том справочника и, пролистав десяток листов, зашвырнула его за кровать, от чего Тарима явственно перекосило:

— Это ерунда… И это… И это тоже. Эта дряхлая такая, только на растопку… Ничего стоящего, право слово. Прямо не знаю, что делать.

С этими словами Дериона небрежно выбросила последнюю книгу и сморщила носик:

— Чего встал, кретин? Бегом отвар мне готовить! Так и быть, подожду…

Красный бросился на кухню. Там он на мгновение остановился и попытался вспомнить, есть ли у него маленькие кристаллы обогрева. Еще его мучили дурные предчувствия, что он не сможет достойно встретить очередной каприз избалованной баронессы.

К его удивлению, второе нагревание прошло нормально. Девушка, попробовав воду, тяжело вздохнула, пробормотала: «Что ж с тебя возьмешь, болезного», — и повелела удалиться, дабы наконец-то окунуться.

— Да, и сегодня ты мне больше не нужен! — крикнула Дериона вслед толстяку. — А воду из лохани завтра вынесешь, я слишком спать хочу!

Как только Тарим торопливо прикрыл дверь, Ри хищно улыбнулась. «Ну что ж, — подумала она. — Несмотря на то что началось все на день раньше задуманного, повеселилась я на славу. То ли еще будет, Тарим, то ли еще будет… Ты у меня за все ответишь, старый козел». С этими мыслями девушка быстренько окунулась в остывающую воду, наскоро обтерлась и, подхватив с пола «Создание заклятых кристаллов», полезла под одеяло.

К концу второго дня пребывания Дерионы в «гостях» у Тарима последний был готов уже лезть на стенку.

Вздорная девица капризничала по любому поводу и создавала вагон и маленькую тележку разных неприятностей. А уж сколько за эти дни Красный потратил денег!.. Он и считать боялся, справедливо опасаясь сердечного приступа.

Сначала ему пришлось полночи бегать по столице. Толстяк искал портных, у которых завалялись простые, без корсетов, кучи крючочков, застежек и завязок, платья. Таких он нашел пять штук, и сумму, в которую они ему обошлись, Тарим предпочитал не вспоминать. Два из них оказались большими (баронесса потом еще два часа орала: «Ты что, считаешь, что я толстуха?!»), одно — маленьким («Я что, на гномку похожа?!»), четвертое не понравилось Дерионе расцветкой («Да такой цвет даже в деревне на дойку не наденут!»), и лишь пятое кое-как было одобрено («Фасончик староват, но, в общем, миленько»). Дальше у Красного вкрадчиво поинтересовались, не считает ли он, что два платья в гардеробе, из которых одно грязное, потому что уже носилось, — это достаточно. Тарим вынужден был согласиться, опасаясь очередного скандала, и пообещал, что не далее чем к вечеру пять… нет, шесть платьев будут ждать свою владелицу. После этого частично удовлетворенная Дериона два часа подробно излагала ему, какими эти платья должны быть, чем отделаны, с какой вышивкой, где нужны камни, а где — кружева. Голова несчастного толстяка распухла и, казалось, сейчас взорвется. Но он упрямо законспектировал все, что изволила пожелать баронесса, и в свою очередь мысленно пожелал ей свалиться с лестницы. После чего пошел исполнять высочайшее поручение.

Портной за срочность заказа запросил двойную цену, и Тариму ничего не оставалось, как с этим согласиться. Потом выяснилось, что нужны мерки. Понятное дело, ни тащить портного с помощниками в дом, ни привести в ателье Дериону Красный не мог. Дилемма разрешилась гениальной идеей портного, предложившего принести одно из платьев девушки.

Тарим изрядно побегал по городу с этим демоновым гардеробом, потому лелеял мечту завалиться полежать по возвращении. Но капризный голосок, немедленно требующий толстяка к себе, разрушил все его планы.

Баронесса ядовито напомнила ему, что уже двенадцатый час, обеденное время, а утренней купели как не было, так и нет. Итогом этого, ясное дело, стал еще час мучений, в течение которого Тарим таскал воду наверх. Впрочем, потом он потащил ее, использованную, вниз. Стоит ли говорить, что к концу обозначенной процедуры толстяк даже дышал с трудом? Но и теперь полежать ему не дали — Дерионе приспичило свежих фруктов, причем обязательно купленных у определенной торговки на рынке. Дескать, у нее они самые свежие и вкусные. На робкие просьбы Тарима отдохнуть девушка только раздраженно отмахнулась:

— Тебе полезно побегать! Глядишь, немного похудеешь!

Так Красный и бегал до самого вечера. Последними он принес в дом платья и еще долго выслушивал претензии по поводу отдельных элементов нарядов. Дальше опять была пытка купелью. И нет ничего удивительного в том, что Тарим отрубился, как только дополз до своей комнаты.

Следующее утро для толстяка началось с крика. Баронесса бесновалась, что ей еще не подали завтрак. И опять весь день ему пришлось бегать по столице, как укушенному, тратя кучу денег и нервов на капризы Дерионы.

И вот вечером нервы Тарима сдали окончательно и бесповоротно. Последней каплей в чаше терпения стал выплеснутый ему в лицо якобы холодный чай.

— Ты! — взревел толстяк, сжав кулаки. — Дрянь! Я третий день вокруг тебя как вокруг хрустальной вазы бегаю, а благодарности ни на грош! Маленькая избалованная тварь!

Если бы Красный не был так взбешен, он, наверное, удивился бы резкой перемене поведения девушки — она перестала кричать, холодно улыбнулась и принялась с интересом наблюдать представление.

Толстяк орал и наступал на Дериону. Им владела только одна мысль — придушить паршивку и наконец-то отдохнуть.

— Тарим, — усмехнулась девушка, когда он подошел к ней вплотную. — А ведь у тебя гости.

Красный запоздало удивился, откуда Дериона может знать его имя, он ведь не назывался.

И в этот момент во входную дверь забарабанили. Ярость ушла, и он беспомощно посмотрел на ухмыляющуюся девушку.

— Чего вылупился? — совсем не по-благородному фыркнула баронесса. — Император, знаешь ли, ждать не любит.

— К-к-какой император?! — истерически взвизгнул толстяк.

— Именем императора! — послышалось внизу. По лестнице прогрохотали сапоги. Тарим съежился и попытался прошмыгнуть в дверь, но дорогу ему заступили гвардейцы.

— Дайте пройти, — гвардейцев бесцеремонно растолкал темный, — тут все-таки моя возлюбленная. Я беспокоюсь.

— А я с ним, — лениво обронил Керрин и вошел следом.

Дериона последний раз торжествующе посмотрела на Тарима, отчего у того закрались подозрения, что его крупно подставили, и вдруг скривилась.

— Фли-и-и, люби-и-имый! — зарыдала девушка и бросилась темному на шею. — Я тут так страдала, так страдала! Он меня обижал! Он надо мной издева-а-ался!!!

— Ну-ну, не плачь, моя хорошая. — Эльф успокаивающе ее обнял. — Сейчас мы с этим нехорошим человеком разберемся. Будет знать, как обижать мою девочку!

Гвардейцы торопливо расступились, и комнату заполнил собой сам его величество император Твир Пятый. Для разнообразия сегодня монарх был облачен в стандартную гвардейскую форму: штаны из мягкой кожи и китель с нашивками имперского гвардейского полка.

— Ваше величество, — присела в реверансе Ри, торопливо освободившись из объятий Флэсса. — Как мило с вашей стороны принять участие в моей судьбе.

— Ты же знаешь, что мы с императрицей очень тебе благоволим, девочка, — тепло улыбнулся правитель. — Другое дело, что этот темный затворник сам во дворец носа не кажет и тебя не пускает!

— Ваш дворец не самое лучшее место для такого хрупкого цветка, как моя Ри, — слегка изогнул губы эльф. — Разумеется, если меня нет рядом.

— Да пусть ее попробует кто-то обидеть, — хмыкнул Твир и нарочито сдвинул брови. — Я его тогда сам… Обижу.

Гвардейцы дружно захохотали, поддерживая правителя.

— Впрочем, довольно, — оборвал сам себя монарх и пошарил взглядом по комнате. — Где этот мерзавец, покусившийся на нашу любимицу?

Два гвардейца торопливо схватили Красного под мышки и поставили пред грозны очи императора.

— Только за это тебя казнить мало, — преувеличенно ласково сказал Тариму монарх, отчего бедного толстяка начала бить крупная дрожь. — А за тобой еще столько всего! Прямо ума не приложу, какую же соразмерную кару тебе придумать…

Внизу послышался грохот открывшейся двери и топот. В комнату влетели два запыхавшихся гвардейца, один из которых нес на руках сонного мальчика лет десяти. Тариму хватило только одного взгляда на паренька, чтобы окончательно убедиться, — его жестоко подставили. Ведь именно этот сопляк пропал из его каморки пару дней назад! Он подозрительно зыркнул в сторону Дерионы. Девушка выглянула из-за плеча монарха, подмигнула опешившему толстяку и показала язык.

Тарим вздрогнул. «Не может быть! — мелькнула лихорадочная мысль. — Но с другой стороны, это все объясняет…» И он принялся всматриваться в черты Дерионы, пытаясь найти какую-нибудь схожесть с той девчонкой, что была восходящей звездой его театра.

Меж тем мальчик радостно сдавал Красного со всеми потрохами:

— Да я вообще во дворе играл… Ко мне два дядьки подошли, в мешок засунули и к этому принесли. Он вокруг меня походил, поохал, сказал: «Хороший товар». Потом связал и заставил что-то выпить — дальше я почти все время спал. И почти ничего не ел… Добрые дяденьки, а у вас покушать что-нибудь есть? Я такой голодный… — И полные слез глазенки умоляюще уставились на Твира.

У императора было много недостатков, но детей он любил. Даже очень. И терпеть не мог, когда малышню обижают.

— Накормить ребенка, — коротко приказал монарх, затем повернулся к замершему Тариму и процедил: — Убью паскуду. Собственными руками!

— Прошу прощения, что отвлекаю, — осторожно обратился к правителю Керрин, — но, думаю, вашему величеству будет очень интересно взглянуть на кое-какие документы, найденные в доме этого мерзавца. Если я правильно оценил изложенные в них сведения, то у вас теперь имеются веские свидетельства против многих высокопоставленных лиц Клавсии.

Твир молча принял из рук оборотня стопку бумаг и углубился в чтение. С каждым новым листком брови монарха ползли все выше и выше. Наконец он тряхнул головой и отдал бумаги одному из гвардейцев:

— Я потом это изучу. Тут столько всего… И на всех… Половину аристократии казнить можно хоть завтра.

— А может, пригрозить и использовать? — внес встречное предложение Флэсс.

— Может, и так, — с интересом посмотрел на темного монарх. — Впрочем, сейчас нужно разобраться с этим… Думаю, казним мы его завтра в полдень, с обязательным оглашением всех его прегрешений, чтобы народ знал…

— У меня есть предложение поинтереснее, — хищно усмехнулся эльф. — Я про этого гада много всякого знаю…

— Интереснее, говоришь. — Улыбка Твира стала предвкушающей. — Изрекай, ваш народ издревле славился на этом, так сказать, поприще.

— Во-первых, этот мерзавец до безобразия жаден, — приступил к разъяснению Флэсс, рассеянно поглаживая Дериону по волосам. — Над каждой копейкой он трясется, как над последней. Потому предлагаю следующее — завтра в полдень на площади выставить его на обозрение народу и все-таки зачитать список его прегрешений. После этого поставить клеймо с магическим маяком, по которому его всегда можно будет найти. А потом отпустить на все четыре стороны с четкой задачей — пусть лично раздаст все свои деньги самым нуждающимся. Пусть попотеет — походит по селам, выясняя, кому его помощь нужнее. И заклясть его состояние так, чтобы он ни копейки не мог потратить ни на что иное, кроме как на благотворительность.

— Что нам это даст? — негромко продолжил Керрин и сам же ответил: — Во-первых, столь прибыльное предприятие накроется медным тазом, так как все будут знать, что Тарим под колпаком, а значит, никаких темных делишек с ним вести нельзя. Во-вторых, представьте себе, какая мука для такого, как Красный, зазря разбрасываться деньгами. — Оборотень довольно усмехнулся. — А уж самолично раздавать их беднякам — тем более! Так что в результате он будет страдать за свои поступки, причем не единожды — как если бы его казнили, — а всю жизнь.

— Дрянь, дрянь, дрянь, — захныкал толстяк, сполна оценив открывающиеся перспективы.

— Сильно и жестко, — уважительно покивал монарх. — Значит, быть по сему.

Когда император отдал последние приказы гвардейцам и ушел, Ри повернулась к Тариму, сузила глаза и зло прошипела:

— Теперь-то ты за все ответишь!

— Ты! — наконец-то убедился в правильности своих подозрений Красный. — Мерзавка! Я тебе подохнуть не дал! Подобрал, беспамятную, на дороге, приютил! И вот она, благодарность.

— Про свое милосердие будешь курицам в сарае рассказывать, — презрительно фыркнула девушка. — Я, спасибо, накушалась уже.

— Да забудь ты о нем, сестренка, — хмыкнул темный, обнимая воровку за плечи. — Его, считай, уже не существует.

— А если попробует показать зубки, так мы их повыбьем, — хмыкнул Керрин и послал толстяку многообещающий взгляд. — Пошли отсюда. Дело сделано.

Друзья, не обращая внимания на Тарима, стремительно удалились, полностью довольные собой.

— Я отомщу, — прошептал Красный им вслед. — Еще не знаю, как, но обязательно отомщу!