О слухах и реальности

Утро было потрясающим.

Осень, будто решив напоследок порадовать всех прекрасной погодой, щедро рассыпала солнечное тепло по разноцветным верхушкам деревьев.

Яркий тонкий луч пробрался через незашторенные окна, скользнул по резным столбикам кровати, поддерживающим балдахин, потом по темному покрывалу и, наконец, принялся щекотать лицо спящей Дерионы. Девушка чихнула и попыталась спрятаться, натянув покрывало на лицо. Покрывало почему-то не поддавалось. Тогда она, не открывая глаза, со всей дури дернула его на себя. Раздался грохот, и с пола донеслись ругательства на темноэльфийском.

— Ри, за что ты меня уронила? — страдальчески спросил Флэсс, поднимаясь с пола. — Я тебе что-то плохое сделал?

— М-да, вот и поспала. — Девушка вздохнула и все-таки открыла глаза. — У тебя, братец, есть дурная привычка, заматываться коконом во все подряд. И вообще, может, закончим с маскарадом и ты наконец-то выделишь мне отдельную комнату?

— А как же наша легенда… — начал было темный, потирая ушибленное колено, но подруга его перебила.

— Наша легенда уже не имеет никакого смысла, — фыркнула она, спуская ноги на пол. — Я недавно случайно подслушала разговор слуг. Они, да будет тебе известно, несколько раз слышали, как ты нежно величаешь меня сестренкой. Знаешь, к какому выводу они пришли? — Эльф отрицательно мотнул головой и с интересом уставился на Дериону. — Что я твоя кровная сестра, полуэльфийка, и ты просто легендой про любовницу ограждаешь меня от неведомой опасности. Кстати, слуги уже несколько версий моего происхождения придумали.

— Тьфу ты, гадость какая, — скривился Флэсс, прячась за ширмой. — И что, эти слухи уже гуляют по нашему дому?

— Хуже, дорогой братец, — мрачно усмехнулась девушка и критически осмотрела помятый комбинезон, в котором так и спала. — Сплетни ходят уже по столице. Так что, думаю, надо придумать новую легенду, пока нас с тобой не прижал к стенке император.

— Демоновы слуги! — прорычал темный.

Ри весело рассмеялась.

— Эй, сестренка, ты чего? — удивился эльф и вышел из-за ширмы. Он уже переоделся, и теперь на нем были темно-серые брюки, белая рубашка с воротником-стойкой и жилет в тон брюкам.

— Демоновы слуги, — передразнила друга девушка и смахнула выступившие от смеха слезы. — Ты так самокритичен, братец! Я, конечно, знаю, что многие тебя демоном величают, но чтобы ты сам…

Следующих десять минут Флэсс бегал за Дерионой по комнате, пытаясь поймать ловко уворачивающуюся воровку. Наконец темный как-то извернулся, настиг Ри и дернул ее на себя. Правда, не смог удержать равновесие, и они свалились на кровать.

— Ага, попалась! — Началась шумная потасовка, перемежающаяся хохотом.

— Пусти, извращенец! — смеялась девушка, пытаясь вывернуться. — Вот нажалуюсь папочке, он тебе за такое уши оборвет!

— За что, сестричка? — Темный обнаружил, что подруга, оказывается, все-таки боится щекотки, но только в районе пяток, и вовсю этим пользовался. — За то, что я воспитываю свою младшую сестренку? Он меня еще похвалит!

— А я на тебя дядю натравлю! — Ри все-таки умудрилась как-то вывернуться и, лягнув эльфа ногой прямо в нос, мстительно улыбнулась.

— Дяде сейчас не до нас. — Флэсс показал девушке язык, после чего так ее скрутил, что она даже пискнуть не могла. — Вот тебе! Лежи и думай о своем поведении!

Ри лежать и думать не захотела. Вместо этого начала отчаянно брыкаться, пытаясь скинуть захват. В таком положении их и застала горничная. Элиату так заинтересовали звуки, доносящиеся из спальни хозяина, что она даже постучать забыла. Глаза девушки округлились, и она попыталась выскользнуть за дверь, когда ее заметил Флэсс.

— Какая прелес-с-сть! — зашипел эльф, опасно сузив потемневшие глаза.

Дериона, воспользовавшись тем, что друг переключился на другой объект, успешно выпуталась из захвата и сбежала за ширму переодеваться.

Горничная все-таки попыталась удрать, но Флэсс повелительно рявкнул:

— Стоять! А ну-ка, подойди сюда, милое с-с-создание!

Элиата, понурив голову, послушно поплелась к хозяину.

— Флэсс, чудовище, не обижай девочку, — весело крикнула Ри, на секунду выглянув из-за ширмы. — Ты что, не видишь: она, бедняжка, едва жива от страха!

Горничная втянула голову в плечи и зажмурилась — если хозяева позволяют себе такие вольности при служанке, значит, той долго не жить.

— Девочка, — проворчал темный, откинувшись на подушки. — А ничего, что эта девочка на два года тебя старше?

— Серьезно? — Дериона еще раз выглянула и удивленно округлила глаза. — Элиата, тебе что, двадцать два?

— Да, благородная тиссе, — промямлила горничная, мысленно прощаясь с жизнью.

— Выглядишь отлично. — Ри одобрительно показала девушке большой палец и спряталась обратно за ширму.

— Садись, Элиата. — Эльф указал на стул рядом с кроватью. — Разговор предстоит долгий.

Та послушно села и уставилась глазами в пол.

— Флэсс. — Дериона наконец вышла из-за ширмы, переодевшись в домашние штаны и рубаху на шнуровке. — Может, перед тем как устраивать допрос с пристрастием, ты объяснишь девушке, что есть ее никто не будет? У нее ведь такое лицо, будто она уже успела с жизнью раз пять проститься!

— Есть не будет, — послушно повторил темный и ухмыльнулся. — Бить тоже не будет.

— Я тебя сейчас сама побью, — пообещала Ри другу, стискивая кулаки.

— Все, понял, бить меня не надо! — замахал руками Флэсс, потом повернулся к горничной и улыбнулся уже более дружелюбно. — Элиата, тебе ничего не грозит. Я просто хочу, чтобы ты мне кое-что рассказала, а потом пойдешь по своим делам. Договорились?

Она осторожно кивнула, все-таки не решаясь верить словам хозяина.

— Вот и отлично, — усмехнулся эльф, подвигаясь, чтобы Дериона смогла удобно сесть рядом. — Милая, нам нужно, чтобы ты рассказала все сплетни, которые ходят о нас в городе.

— Я н-н-ничего не з-з-знаю! — перепугалась еще больше горничная.

— Элиата, я же сказал, тебе ничего не грозит, — нахмурился эльф. — Я даже подумываю тебе жалованье за этот месяц удвоить. Поверь, это очень ценная и нужная информация.

Бедная служанка, услышав про двойное жалованье, окончательно уверилась в том, что ей не жить. Вытрясут все, что посчитают нужным, а потом закопают в саду, чтоб никому не проболталась.

Ри заметила состояние девушки и присоединилась к уговорам. Через некоторое время горничная была более-менее приведена в себя и готова поделиться нужными сведениями. Оказалось, что распространенных версий существует целых четыре штуки.

История первая гласила, что Повелитель в своих странствиях встретил прекрасную девушку и влюбился в нее без памяти. Но правители не вольны выбирать себе спутников жизни по велению сердца, и пришлось ему оставить возлюбленную, чтобы жениться на родовитой даме. А девушка зачахла без любимого, оставив сиротой маленькую дочь. Флэсс же, когда приехал в Клавсию, отыскал сестру. Но много врагов у посла, потому он и скрывает свое родство до поры до времени.

История вторая говорила, что матерью Ри была не простая селянка, а сама Повелительница, которая влюбилась в человеческого посла. Когда она родила девочку, в которой не было ничего эльфийского, Повелитель пришел в ярость, после чего прибил и жену и посла. А девочку Флэсс успел спрятать в Клавсии, так как дал обещание матери позаботиться о сестре. Теперь же они воссоединились, но не афишируют настоящее положение вещей. Ведь если правитель узнает, что девушка жива, то сразу убьет.

Третья версия утверждала, что на самом деле Дериона — настоящая темная эльфийка, просто замаскированная. Она пребывает в столице инкогнито по причине юного возраста и невиданной красоты. А Флэсс, как старший брат, неусыпно за ней следит.

Четвертая же была самой бредовой. И утверждала опять же, что Ри — замаскированная темная эльфийка, которая привезена в столицу и так преображена, дабы скрыть противоестественную связь с родным братом.

Воровка, закрыв руками лицо, хохотала от души, вытирая выступившие слезы. Флэсс же замер с открытым ртом, не зная, как реагировать на все услышанное. Особенное недоумение и ярость у темного вызывал последний вариант.

— Элиата, — с трудом сдерживаясь, чтобы не рычать, процедил Флэсс. — Ты можешь идти, спасибо. Прибавку к жалованью ты получишь…

Горничная стрелой вылетела за дверь, счастливая, что ее все-таки отпустили.

— Братец, — продолжала хохотать Дериона. — Ты, оказывается, извращенец почище своего дяди! Не стыдно тебе?

— Не стыдно! — все же рявкнул эльф, запустив в девушку первой подвернувшейся под руку подушкой. — Чего ты хохочешь? Нам теперь надо сидеть и думать, как повернуть эту ситуацию в нашу сторону!

Ри попыталась успокоиться, но это получалось не слишком успешно. Флэсс неодобрительно смотрел, как девушка гримасничает и пытается дышать глубже. Прошло не менее пяти минут, пока она наконец смогла взять себя в руки.

— А что тут думать, — уже спокойным голосом сказала воровка. — Берем за основу одну из этих версий, дополняем ее, и вуаля!

— Какую же, позволь поинтересоваться? — ехидно прищурился темный. — Надеюсь, не последнюю?

— Нет, конечно! — вздрогнула девушка и гадливо передернулась. — По-моему, самым лучшим было бы придерживаться первого варианта, с полуэльфийкой. Это, по крайней мере, не войдет в разногласие с нашей предыдущей легендой. Скажем Твиру, что моя мать, княгиня Лассе, была любовницей Повелителя. А мое происхождение мы скрывали, потому что Повелительница не в курсе этой всей истории, соответственно была опасность, что она меня попросту убьет.

— Мама будет в восторге от своей кровожадности, — насмешливо ухмыльнулся эльф. — Еще можно добавить, что теперь обстоятельства изменились. Повелительница все-таки узнала о твоем существовании и так прониклась судьбой несчастной сиротки, что решила удочерить. Скажем, что мы не хотим афишировать твое происхождение и лишь императору решили рассказать правду.

— Чудно, — захлопала в ладоши Ри. — А то вся эта ситуация с любовницей мне очень надоела. Ну, что, братец, пойдем выбирать мне комнату?

— Идем, неугомонная, — проворчал темный, поднимаясь.

Не мудрствуя лукаво Флэсс предложил девушке занять соседние с ним апартаменты.

— Подумай, что хочешь тут переделать, — говорил эльф, прислонившись к косяку двери. — Составишь список, потом сходим по лавкам. Кстати, через пару дней осенняя ярмарка начнется, думаю, там можно будет много интересного купить.

— Да мне особо ничего не нужно, — промямлила воровка и отвела глаза.

— Так, это еще что за новости! — сурово сдвинул брови темный. — Как моя сестра и приемная дочь Повелителя, ты имеешь полное право…

— Ладно-ладно, грозный какой, — со смехом подняла руки девушка. — Я обязательно подумаю.

Флэсс довольно усмехнулся и собрался было уйти, как у него за спиной послышался вопрос, заданный ровным тоном:

— А куда это ты собрался, братец?

— Думал пойти почту проверить. Опять же отчет Повелителю еще даже не начат, а рука у отца тяжелая… А что, собственно, такое? — недоуменно посмотрел на подругу эльф.

— А ответить на несколько вопросов? — Ри кровожадно улыбнулась. — Потому как от большого любопытства могу и…

— Помереть в расцвете лет? — радостно предположил Флэсс.

— Покусать! — Девушка демонстративно щелкнула зубами.

— Покусать — это серьезно. — Эльф сделал вид, что испугался, а затем уселся прямо на пол. — Я весь во внимании.

— Флэсс… как бы это спросить… — замялась Дериона, усаживаясь рядом с другом. — Какой у тебя магический потенциал?

— А у меня его нет, — безмятежно ответил темный, опершись на стенку.

— То есть как — нет?! — опешила девушка. — А как же телепорты? И потом, ты же каким-то образом разрушил тот трактир, в котором мы с гномами познакомились! Хочешь сказать, что он сам?!

— Да нет, я ничего не отрицаю, — поморщился эльф и начал объяснять, подбирая слова: — Понимаешь, Ри… Я не обладаю магическими силами в обычном понимании. Но у меня есть то, что называют благословением Вечных. Не помню, упоминал ли я… Но мне повезло… Или не повезло, смотря как посмотреть, быть любимцем Вечной Тьмы. Причем это не красивое название, а реальное положение вещей.

— Вот как, — удивилась воровка, чье любопытство разгорелось еще сильнее. — И в чем это проявляется?

— Скажем так, вокруг меня вечно что-то происходит, такова уж моя судьба. А Вечной Тьме нравится за этим безобразием наблюдать. — Флэсс вздохнул, вспоминая что-то свое. — Это дает некоторые преимущества, помимо целой тучи неудобств. Так, у меня вообще нет никаких магических сил. Любой маг подтвердит, что я магически пуст. При этом те же шарики телепорта могу клепать до полной потери крови. Не знаю, откуда на это идет энергия, но, даже создав десять кругляшей подряд, я совсем не ощущаю усталости. Если же меня сильно достать, то изнутри выплескивается какая-то странная сила, а потому здание, в котором меня довели до такого состояния, сразу разрушается до основания. В прошлый раз нам еще повезло, а то, было дело, я как-то взъярился в подвале одного замка. Так хорошо, что я с собой всегда пару шариков телепорта таскаю, иначе мы бы с тобой сейчас не разговаривали.

— Ну и дела! — выдохнула изумленная девушка. — Буду знать.

— Кстати, — оживился темный. — Надо тебе пару шариков отдать, мало ли…

— Не стоит, — грустно вздохнула Ри. — Я все равно не смогу ими воспользоваться.

— Почему? — опешил Флэсс. — Там даже сил особых не надо…

— Не в силах дело, — покачала головой она и принялась рассматривать свои руки. — Мои магические каналы заблокированы. Наглухо.

— Как? — Складывалось ощущение, что глаза эльфа стали еще больше размером. — Кто это тебя так приласкал? — Он ободряюще обнял подругу за плечи. — Не переживай! Мы найдем хороших магов…

— Дослушай, — перебила друга девушка и, тяжело вздохнув, продолжила: — В общем… Когда-то я выполняла заказ для одного мага, и он в качестве оплаты согласился посмотреть уровень моей силы. Силу он обнаружил, причем, по его словам, при должном обучении я вполне потянула бы на архимага.

— Ничего себе! — присвистнул темный. — Мы обязательно…

— Флэсс, заткнись, а? — устало попросила Ри. Темный замолчал, возмущенно сверля ее взглядом. — Помимо этого он нашел печати на всех каналах силы. Когда маг обследовал эти заглушки, пришел к неутешительному для меня выводу — их ставил кто-то с таким уровнем силы, что ни один из известных ему магов снять эти печати не может. Причем они поставлены так, что я вообще не могу пользоваться никакими проявлениями магии лично. Так, например, меня можно телепортировать шариком, но сама я этого сделать не могу. В моих руках такой кругляш просто не сработает. Вот так вот.

Она замолчала, нервно кусая губы.

— Кто же это сделал? — задумчиво сказал эльф, переваривая услышанное. — Впрочем, мы еще потягаемся. Наши маги сильнее человеческих, может быть, они смогут помочь. Еще можно у оборотней спросить, они тоже весьма искусны в магических дисциплинах.

— Не хочу тебя огорчать, — прошептала Дериона. — Но у меня есть смутное ощущение, что печать ставил кто-то из Вечных. Не спрашивай, с чего я это взяла, сама не знаю. Просто чую, что это так.

— Ну, это мы еще проверим, мало ли что там тебе ощущается, — веселым голосом отозвался Флэсс. — Но, если ты права, это будет даже смешнее…

— Чем это, позволь поинтересоваться? — язвительно спросила задетая девушка.

— Тем, какая забавная компания подобралась, — усмехнулся темный. — Керрин, знаешь ли, тоже Вечными обделен в этом плане.

— Он что, любимец Вечного Света? — изумилась Ри.

— Не совсем, — замялся Флэсс и торопливо, пока девушка не принялась расспрашивать, проговорил: — Так, пора бежать, а то отец мне голову все-таки открутит, если отчет не будет предоставлен вовремя. А ты пока составь список!

И быстро смылся.

— Вечные, да что ж такое! Эти двое, как шкатулки с двойным… нет, тройным дном, — тяжело вздохнула воровка, смотря эльфу вслед. — Только мне кажется, что неплохо их изучила, как оказывается, что я о них не знаю ничего. Ладно, я еще с них вытрясу всю подноготную.

Девушка, кряхтя, поднялась с пола и послушно пошла составлять список покупок.

Застолье у гномов прошло, чего греха таить, весело. Местами даже чересчур…

Сначала мастер Торним коротко обрисовал случившееся, вознес благодарность Вечной Судьбе за таких потрясающих соратников, как Флэсс и Дериона, и приказал внести подарки.

В зал торжественно вошли два гнома, неся что-то, завернутое в темную материю.

— Спорим, оружие? — шепнула Ри другу.

— Даже спорить не буду, — буркнул тот, напряженно рассматривая свертки.

Гномы остановились рядом с возвышением, на котором был накрыт стол для мастера Торнима и почетных гостей.

— Первый подарок — для храброй девы, — торжественно провозгласил глава общины.

Воровка дрожащими руками развернула материю и восторженно охнула — на бархатной подушечке возлежал десяток длинных, около пятнадцати сантиметров, серебряных шпилек, верхушки которых венчали серебряные же бутоны неизвестного Ри цветка.

— Это не простое украшение, — молвил Торним в оглушающей тишине. — Если ткнуть такой в человека, а потом отломать цветок, то недруг моментально умрет от сильнейшего яда. Вечная Судьба говорит, что красота просто обязана быть ядовитой, так как нуждается в защите.

— Спасибо, — тихо поблагодарила девушка, зачарованно рассматривая подарок. — Я буду с гордостью носить эту смертоносную красоту.

Гном степенно кивнул и повернулся к Флэссу.

— Тебе, витязь, мы тоже приготовили подарок сообразно твоей сути. — Торним сделал знак второму гному подойти. Темный осторожно развернул ткань, и Дериона увидела, как вытягивается от удивления его лицо. Кажется, именно такое выражение метко именуют «челюсть уронить»?

— Не может быть! — прошептал темный, подхватывая из свертка очень простой с виду клинок.

Ри, как ни всматривалась, так и не смогла понять, что такого увидел в этом мече братец. Длинное, широкое, вполладони девушки, сужающееся к острию лезвие из темно-синего металла, с узким желобом по центру, переходило в лаконичный эфес. Ровная чистая гарда, рукоять, обернутая, судя по всему, куском какой-то темной кожи, простой металлический шарик вместо навершия. В общем, как ни смотри — обычный меч, ничего примечательного. Но вот темный почему-то даже дышал через раз от восхищения.

Толкнув друга локтем, воровка изобразила вопросительный взгляд.

— Сестренка! — по залу разнесся возмущенный вопль. — Я все-таки займусь твоим образованием! Это же Клинок Тьмы!

— Какое счастье! — ядовито прошипела в ответ Дериона. — Никогда не интересовалась твоими любимыми железками! Потому, прости, кроме того, что меч носит имя твоей покровительницы, ничего примечательного в нем не вижу!

Гномы тихонько посмеивались, но в перепалку не встревали.

— Смотри, серость. — Эльф сунул девушке под нос клинок, отчего та шарахнулась в сторону. — На лезвие смотри!

Недовольно зыркнув на друга, Ри нехотя принялась рассматривать лезвие. Только теперь она заметила, что на клинке, по обе стороны желоба, столбиком начертаны какие-то руны. Девушка вгляделась в эти знаки пристальнее. Они почему-то были ей очень знакомы. Но суть ускользала, хоть плачь. Вдруг воровка, не осознавая, что делает, начала тихонько произносить названия этих рун. Лезвие меча неожиданно стало матово-черным и… живым?! С воплем Дериона отскочила в сторону и в ужасе уставилась на слегка звенящий клинок в руках у повторно уронившего челюсть друга.

— Ты… что сделала?! — В темном боролись два желания — бросить меч к демоновой бабушке и прижать его к себе.

— А я знаю?! — Девушку начала бить мелкая дрожь.

Гномы как ни в чем не бывало наслаждались бесплатным представлением, и было похоже, что происходящее их нисколько не беспокоит.

Вдруг эльф скованно поднялся, вытянулся, как по струнке, и закатил глаза. Ри испугалась еще больше. Она уже думала броситься к другу и вырвать у него из рук злополучное оружие, как темный открыл глаза и, прижав к себе моментально успокоившийся меч, без сил рухнул в кресло.

— Флэсс, ты, это… не пугай меня так. — Дериона осторожно присела рядом с другом. — А то я не думаю, что седина в двадцать лет — это очень красиво…

— А ты в следующий раз не читай вслух все, что под руки попадется, — слабо огрызнулся темный, затем откинулся на спинку и пояснил: — Меня тут высоким визитом почтили. Все-таки свои плюсы в звании любимца Вечной есть… Объяснила, что делать, обозвала нас идиотами, поблагодарила, что вернули меч в семью. Причем именно в таком порядке…

Торним, посмеиваясь в усы, дал знак разливать легкий эль по кубкам. Встревать в разговор слегка пришибленных последними событиями друзей он явно не собирался.

— Может, ты все-таки объяснишь, что это за меч? — тихо спросила Дериона, наклоняясь к эльфу.

Тот скосил на нее взгляд и длинно вздохнул.

— Этот меч — легенда, Ри. — Темный любовно погладил широкое лезвие. — Клинок Тьмы не просто название. Это действительно оружие Вечной, которое она когда-то подарила своему первому любимцу из моего народа. Он пропал больше десяти тысяч лет назад, мы давно смирились, что он утерян. А клинок, как выясняется, был у гномов! Кстати, мастер Торним, может, расскажете, как он у вас оказался? — Флэсс повернулся к главе гномьей общины и одарил его любопытным взглядом.

— Повелитель темных, прозванный Темной Яростью, отдал, — коротко отозвался тот, зорко наблюдая за своими соклановцами.

Воровка поразилась, как отреагировал эльф на это имя — Флэсс хватал ртом воздух, его глаза округлились.

— Но этого не может быть! — взорвался наконец он и вскочил. — Величайший правитель темного народа не мог просто взять и отдать нашу реликвию!

— Просто — не мог, — невозмутимо пожал плечами Торним. — А вот умирающий от потери крови, сбежавший из родной страны, где его предали, — вполне.

— Ничего подобного не было… — закричал было эльф, но Дериона приложила палец к его губам и покачала головой. Затем повернулась к мастеру и спросила:

— Это ведь еще одна перевранная история?

— Конечно. — Гном широко усмехнулся. — Как раз тот случай, когда историю пишут победители. — Он сощурился и посоветовал опешившему темному: — Ты, витязь, на досуге поинтересуйся, отчего последние века Тьма делает все, чтобы ее любимцы не становились Повелителями.

— Хорошо… Но тогда почему я? — Флэсс пребывал в отчаянии, как это происходит, когда рушатся незыблемые, казалось бы, основы.

— Темная Ярость, когда отдавал меч, сказал, что его народ утратил на него право, — пожал плечами Торним. — И наказал отдать тому, кто будет достоин этого меча. Ты достоин.

Дальнейшее торжество проходило практически без участия эльфа. Тот как с последними словами Торнима впал в ступор, так оттуда почти и не выходил. Ри смотрела на друга с искренним сочувствием, но помочь ничем не могла. Она мудро рассудила, что Флэссу просто надо переварить все произошедшее.

Под конец праздника к друзьям подошла раскрасневшаяся Ариста, ведя за руку сияющего, как новый золотой, Мидгрида, и застенчиво сообщила о своей помолвке. Хозяева праздника строго-настрого наказали обязательно явиться на свадьбу, которая, по гномьим меркам, будет совсем скоро — всего через каких-то лет пять.