Глава 7. Каникулы в доме Блэков (часть 2).

Ну вот и наступил твой день рождения,
Друзья поздравить вместе собрались… /«Твой день рождения», Чумаков/

* * *
- Да, что же это такое? Мне уже надоели ваши темные вкусы. Ну, почему я должен носить только черное? – возмущение и отчаяние, сквозившие в голосе мальчика, не могли оставить равнодушным никого. Ну-у, почти никого, хотя опять же старинное серебряное зеркало было скорее не «никого», а «ничего».
- Не надо строить из себя мученика. Вчера на тебе была зеленая рубашка. – Гарри мог даже под Сывороткой Правды утверждать, что зеркало Neatness специально издевалось над ним, памятуя его невежливое отношение в их первую встречу.
- Почему я не могу надеть ее сегодня снова?
- По-моему мы еще на первом нашем уроке говорили, что нельзя носить одно и тоже два дня подряд.
- Да, кто это заметит!!!
- Если ты, глупый мальчишка, не можешь понять всех тонкостей благородного искусства вести себя, как положено по этикету, то это еще не значит, что остальные такие же. И, вообще, что значит, «кто это заметит», а я?
У Гарри так и вертелось на языке сказать, что зеркало не «кто», а «что». Но он решил этого не делать. Раздражать его было себе дороже. Зеркало могло многое. А позавчера, когда он одел, что хотел, а не то, что ему посоветовало зеркало, оно вообще заперло мальчика в комнате на весь день. «В конце концов, а кто меня здесь кроме Сириуса видит? А ему все равно, во что я одет – да хоть в одном нижнем белье. Я ведь у него любимый и единственный крестник».
Ссоры с зеркалом были скорее необходимым атрибутом каждого утра. Это переросло скорее уже в традицию. Как ни странно, Гарри чувствовал, что зеркало искренне его полюбило, несмотря на «отвратительные вкусы». Да и сам Гарри частенько думал, что когда вернется в Хогвартс, то будет по нему сильно скучать.
- Да и еще, после завтрака пойдем в рабочий кабинет.
- Это еще зачем? Опять что-то учить?
- Нет. Как я понимаю, у тебя через несколько дней день рождения. Будешь, как положено, писать пригласительные.
- Какие пригласительные? – Гарри удивленно посмотрел на Neatness.
- На свой день рождения. Или ты будешь придерживаться этого плебейского принципа: «Кто хочет, тот сам придет»?
- Э-э-э. я не знаю. Я еще ни разу не отмечал своего дня рождения в компании. – Мальчик ответил зеркалу растерянным взглядом.
- Ну-ну, дожил почти до пятнадцати лет и ни разу. В любом случае, надо же когда-нибудь начинать. Так что не задерживайся.

* * *
- Я понимаю, что у тебя совершенно нет опыта в таком важном деле, как составлять приглашения на торжества. Ну, если быть честным, то этим должны заниматься женщины рода, но так как таковых на данный момент у нас нет, то тебе придется выполнить это обязательство. С чего ты думаешь начать?
- Э-э…ну, может быть с того, кого я вообще хочу пригласить?
- Все верно, но, кроме того, ты должен так же составить список тех, кто просто обязан присутствовать на празднике: благородные рода, влиятельные полити…
- Стоп-стоп-стоп, – Гарри невежливо прервал поток слов зеркала. - Я не собираюсь приглашать кого-то там, кто придет на праздник только из-за моей известности или потому, что так положено по этикету. Сидеть весь вечер и смотреть на постные лица и фальшивые улыбки я не собираюсь. И даже ты своими угрозами меня не переубедишь. Если так будет, я вообще не выйду к празднику.
- Никакого уважения к традициям. Да что ты понимаешь в благородном искусстве…
- У тебя все «благородное». А эта традиция мне совершенно не подходит. Если ты помнишь, то я Поттер, а не Блэк!! И вообще, чего я тебя слушаю, как будто своей головы на плечах нет.
- Хорошо. Будь, по-твоему.
Гарри так и застыл. Это был первый раз, когда принципиальное зеркало с ним согласилось. Невероятно.
В итоге списки были составлены, штампованный текст общими усилиями набросан. Теперь перед Гарри лежала небольшая стопка писем, текст которых был впрочем, одинаков.

Уважаемый мистер/миссис/мисс/семья _____!
Рад пригласить вас на торжество по случаю моего пятнадцатилетия, которое состоится 31июля сего года.
Начало в пятнадцать часов.
Искренне ваш, Гарри Дж. Поттер.

Официоз письма казался Гарри высокомерным, но разве этому «несчастью» можно что-то возразить.
- Здесь ты меня не переспоришь. Такой стиль принят у всех чистокровных волшебников современности.
- Вообще-то, я не чистокровный, если ты заметило.
- Как нечистокровный? Я чувствую в тебе неплохие задатки.
- Моя мать была маглорожденной.
- Не может быть. Это невозможно, невероятно. Ты в этом уверен?
- Да, - Гарри все с большим удивлением смотрел на зеркало, которое, казалось, было настолько шокировано, что, если б у него были глаза, то они уже давно находились бы на лбу. – А что не так?
- Извини, мальчик, но ты не можешь быть нечистокровным, я в этом уверено… - зеркало продолжало бурчать, но теперь уже тише, а затем вообще исчезло из комнаты, оставив Гарри наедине со своими мыслями. «Интересно, чтобы все это значило? А впрочем, все равно, похоже, это зеркало окончательно тронулось умом».
Мальчик решил оставить эти размышления на более благоприятное время. Сейчас ему надо было отправить приглашения. «Только вот зачем это делать, если я собираюсь пригласить человек восемь, из которых большая часть – одна семья».

* * *
В день своего пятнадцатилетия Гарри проснулся очень рано. Еще только-только на горизонте появилось холодноватое утреннее сияние первых лучиков солнца. Он подошел к окну, шторы которого были, как всегда, открыты, хотя Гарри точно помнил, что вчера он их задергивал. «Странно. Похоже, кто-то все время открывает окно, чтобы я просыпался вовремя. У меня даже есть большие подозрения кто это».
Мальчик смотрел на восходящее солнце, его мысли блуждали где-то далеко от этой комнаты, этого солнца, вообще, от дома. Странно, но Гарри думал о том, что это самый необычный его день рождения: впервые в жизни он смог праздновать не наедине с самим собой, а вместе с друзьями, но те поссорились с ним и вряд ли захотели бы приехать, хотя Гарри и послал им приглашения. «А чего это я тут раскисаю. Не хотят со мной дружить, ну и не надо, Назвать меня предателем! Кто бы говорил. Сами чуть что, так сразу в кусты. А еще гриффиндорцы! Не больно-то и хотелось». Каждая такая мысль болью отражалась в его сердце, но мальчик старался себя обмануть и сделать вид, что ничего не случилось, что все нормально. Но это у него плохо получалось. Тупая боль оставалась, не собиралась никуда уходить.
- Так… уже проснулся, хорошо.
Гарри, вздрогнув, обернулся: ну, кто же еще мог обладать таким саркастично-горделивым голосом, кроме его ежедневного несчастья?
- Проснулся, проснулся. Слушай, а это ты постоянно открываешь шторы окна?
- Что? Ничего не знаю. Утро доброе.
- Доброе утро, Neatness. – Все-таки две недели образования не прошли даром. Теперь Гарри знал кучу всяческих нюансов этикета и политеса, о которых раньше даже и не догадывался. Что уж говорить об элементарном приветствии? Это происходило у него уже на автомате, впрочем, как и множество других вещей. – Надеюсь, сегодня ты не будешь предлагать мне одежду своего любимого цвета?
- Что ты понимаешь, у тебя же никакого вкуса. Радует, что я хоть чему-то смогло тебя научить. Но сегодня ты действительно не должен ходить в черном. Так-так, пожалуй, сейчас ты оденешь вот эту мантию, цвета запекшийся королевской крови…
- КАКОГО цвета?
- Запекшийся королевской крови – раньше считалось модным называть этот оттенок именно так, сейчас правда, это словосочетание используют крайне редко. Мне нравиться. Так… на чем я остановилось, так… Мантию, а вот на само торжество оденешь вот эту темно-зеленую, нового приталенного фасона с высоким воротником. Да тебе, как никому из Блэков, идет зеленый цвет.
- Я что должен ходить в слизеринских цветах?
- Что это сразу с слизеринских. Кто же виноват, что зеленый это твой цвет. Впрочем, думаю неплохо выглядел бы черный…
- Нет, только не черный, лучше зеленый.
- Вот видишь, я знаю, что тебе понравится. Радуйся, что мантия с высоким воротником – галстук можешь не одевать. Я знаю вас, мальчишек, вы этого не любите.
- Да, зато на ней пуговиц, как в заброшенном шкафу пикси.
- Это модно.
- Модно? Для кого? Для каких-нибудь старичков? Почему летом я не могу ходить, как все нормальные подростки в джинсах?
- Много ты понимаешь, глупый мальчишка. Джинсы – одежда бедняков и плебеев. В доме Блэков этот ужас недопустим!
- Все-все. Не надо мне это снова объяснять – это я уже понял. Вопрос был риторическим. Кстати, а ты меня с днем рождения поздравлять сегодня собираешься?
- На комплимент напрашиваешься? А вот и не буду, – Зеркало важно уплыло неизвестно в каком направлении.
- Не больно-то и хотелось, – зато Гарри очень хотелось показать противному зеркалу вслед язык, но это грозило очередной лекцией о поведении в приличном обществе.

* * *
Гарри оделся и спустился. Внизу его уже ждал Сириус. Он обнял мальчика и сказал:
- Поздравляю с Днем Рождения! – в глазах Гарри противно защипало. Четыре простых слова, но, кажется, именно их мальчик ждал всю свою жизнь. Он помнил человека, который первым искренне поздравил его, но тогда Хагрид не был еще ему другом. А Сириус – Сириус, крестный. Друг с большой буквы.
Наконец, Сириус выпустил Гарри из, казалось бы, железных объятий и внимательно посмотрел на крестника.
- Ну что, пойдем в малую гостиную, Гарри? Нас немного, а зачем садиться за стол, за которым, чтобы взять солонку, нужно запрягать лошадей и пускаться во всю прыть. – Сириус определенно был в хорошем настроении. Казалось, он даже подпрыгивает от нетерпения, словно это был его праздник.
Они вошли в комнату. Она действительно была маленькой, но такой уютной. Гарри даже подумал, что он не прочь здесь проводить свое время за чтением книг. Основное место занимал камин, который был настолько большим, чем все остальное, что казался Гулливером среди лилипутов. Но, как ни странно, это-то и придавало комнате ту изящность и неповторимость, которая влекла к себе сердца многих. Прямо перед камином располагался небольшой чайный столик, который уже заботливо был накрыт домашними эльфами. А окружали его два кресла и диван.
Впрочем, не это сейчас занимало нашего именинника, а…
- Здравствуйте, профессор Люпин. – Гарри улыбнулся любимому профессору. Тот выглядел болезненнее, чем в их последнюю встречу, одежда, казалось, была еще заплатанней, но была еще и радость встречи на лице профессора.
- Гарри, здравствуй. С Днем Рождения! Поскольку мы все-таки находимся сейчас в неофициальной обстановке Хогвартса, то можешь называть меня Ремусом.
- Хорошо, проф… Ремус.
- Ну, пожалуй, присядем. Больше никто не пришел. А семеро одного не ждут, как говорят маглы. – Сириус прошествовал к дивану, на котором сидел Люпин.
«Да, здесь, скорее всего, подходит: Один семерых не ждет» - подумал Гарри.
Это определенно был самый необычный день рождения, который когда-либо видел этот дом: пятнадцатилетний подросток с двумя старыми друзьями своего отца. Но это не мешало ему быть для Гарри самым лучшим из всех. Даже если, уже наверняка бывшие, друзья отказались приехать, то все будет отлично. Гарри искренне наслаждался праздником. Тем более что Ремус и Сириус были прекрасными собеседниками.
– Пятнадцать лет, Гарри, это самый ответственный возраст в мире волшебников, – начал было Сириус, но тут же замолчал.
Возникла неловкая пауза.
- Вообще-то, Гарри, об этом обычно говорят своим детям их родители, но так как…- Ремус тоже не смог продолжить начатое Сириусом.
- Сириус, Ремус, Я понимаю, что мои родители давно погибли. Я с этим смирился еще, живя у Дурслей. Их не вернуть, а мне надо жить своей жизнью, не оглядываясь назад.
- Да, Гарри, ты прав, - Ремус с облегчением посмотрел на мальчика. – Даже не знаю как начать… Понимаешь, в этом году тебе придется определиться со своим жизненным путем – выбрать профессию. Тебе придется решить для себя, какие тебе нужны предметы для дальнейшего изучения.
- Лунатик прав, Гарри. Даже я – оболтус, в свое время это хорошо понимал. Кроме того, после пятнадцати лет сила волшебника начинает усилено развиваться, и у тебя могут появиться какие-то особые способности. Понимаешь, каждый волшебник обычно развивает свои способности в какой-то определенной сфере – той, какая ему дается лучше всего. Например, наш Хагрид с легкостью может обращаться с животными, хотя в остальном он мало что смыслит. Профессор МакГонагалл в свое время обнаружила в себе способности к трансфигурации, да и сама была, как оказалось, врожденным анимагом – это не каждому дано, редкий дар. Аврор Тонкс – ты с ней знаком, та веселая девушка – в этом возрасте обнаружила у себя способности к метаморфии. Конечно, это не всем дано, но я надеюсь, что ты сможешь у себя что-нибудь обнаружить. Все-таки Поттеры – достаточно древний род. Часто это передается по наследству, но не всегда.
- Сириус, а разговаривать с троллями это тоже одна из таких выявившихся способностей? – Гарри внезапно вспомнил свой первый курс.
- Думаю, что да.
- А у тебя какие способности? Все-таки Блэки – такой древний и благородный род.
- У меня хорошие способности к нумерологии. В свое время она мне очень хорошо давалась. А с ее помощью можно, как ты знаешь, создавать новые заклинания. Помню, еще в школе, я любил пошутить: однажды испробовал свое новое заклинание, которое приводит к росту рогов из носа, на Снейпе – тогда над этим смеялась вся школа, правда, с Гриффиндора сняли сто баллов, но это того стоило. – Сириус залился веселым смехом. А Гарри подумал: «И если бы не Азкабан, то ты бы сейчас…» Гарри прервал мысль – сейчас не время предаваться унынию.
- Да, весело. А у Снейпа, наверное, всю жизнь на уме только зелья, а в них, и этого нельзя не признать, он очень хорош. Впрочем, и Темная магия для него всегда больше привлекала его, чем все остальное.
- В этом ты прав. Он лучший зельевар в Европе, – на слова Ремуса Сириус скривился, как будто съел конфету Берти Боттс со вкусом шпината.
- А родители?
- О-о-о. Джеймс обнаружил у себя способность к уговариванию – сильные симпатические чары. Поверь мне, он мог уговорить любого сделать то, что ему надо. Сколько раз он упрашивал МакГонагалл не снимать баллы с нашего факультета или не наказывать Мародеров за проделки. И, поверь, получалось – ну, если не уговорить, то смягчить наказание это точно. А твоя мать хорошо разбиралась в целительных зельях. Могла лечить простые царапины и заболевания. Она преобразовывала свою магическую силу в целительскую, без помощи палочки. Если бы она тогда не погибла, то смогла бы стать одной из лучших целительниц. Это точно. Хотя ее способности мне непонятны. Она маглорожденная и вообще-то у нее не могло быть таких сил. Хотя все может быть. Бывают странные исключения, но они так же редки, как вампиры в Хогвартсе. – Сириус снова рассмеялся своей шутке, здесь Гарри его поддержал. А Люпин ответил укоризненным взглядом…
- Ну, оборотни же там были… - здесь засмеялись все трое.
Время пролетело не заметно. Уже успели обсудить многое: какие способности могли быть у Гарри, что ждет его в новом учебном году, даже затронули Рона и Гермиону. Но это не вызвало в Гарри тупой, давящей боли, которая жила в нем последние недели. Она, казалось, ушла навсегда. А вместе с ней и дружба. А Люпин качал головой и говорил, что девушка наверняка расстроится из-за возможного отсутствия у себя каких-либо особых способностей.
- А это, скорее всего так и будет. Такие случаи как с Лили – единицы. А жаль. Она девушка умная. К ее бы мозгам, да силы побольше, она бы такой волшебницей стала…
Гарри вдруг стало стыдно – он сын двух волшебников, учится не шатко, не валко. Игнорирует то, что его способностям можно найти лучшее применение. Он ведь может учиться не хуже Гермионы – многие учителя ему это говорили. Чуть-чуть бы усердия и усидчивости и…
«Все. В этом году буду стараться как никогда», - решил он для себя.
Вечер подошел к концу. Гарри распрощался с обоими. И, выслушав напоследок еще одну порцию поздравлений, он поднялся к себе в комнату, неся два свертка – подарки.
Усевшись на кровати, уже у себя в комнате, Гарри принялся распаковывать первый, от Люпина, подарок.
Там лежала странная потрепанная книжица, очень похожая на ежедневник или телефонный справочник, и коробочка, похожая на те, в которых любимым дарят кольца. Мальчик решил сначала прочитать письмо.

Дорогой Гарри!
Я не долго думал над подарком, так как решил отдать тебе эти вещи уже давно. Но я ждал времени, когда ты сможешь оценить важность такого подарка. Может быть, я и припозднился, но лучше поздно, чем никогда. Верно? Подарки очень ценны, так как когда-то принадлежали твоим родителям. Первый – это «Дневник начинающего анимага. От Мародеров». В нем подробно описан процесс становления анимага. Твой отец, Сириус и я создавали его в течении трех лет. Здесь изложен гигантский труд трех несовершеннолетних волшебников. Тебе уже известно, что на пятом курсе твой отец стал анимагом, и я посчитал несправедливым, что его сын отстанет в этой науке (Пожалуйста, не говори об этом Сириусу, а то он долго еще будет мне это вспоминать). Второй подарок – любимая брошь твоей матери (анимагической формой твоей матери была кошка, но у нее так и не получилось преобразоваться). Ее Лили подарил Джеймс, когда они начали встречаться.
С днем рождения!
Лунатик.

Гарри в шоке смотрел на письмо. Лунатик… Надо же Ремус не только подарил ему самый лучший подарок на день рождения, но и смог перешагнуть через те правила, которые установил для себя – фактически разрешил Гарри нарушить закон.
- Хорошо, Ремус. Сириус об этом не узнает.
Гарри взял в руки коробочку и открыл. Там лежала брошка: Золотой котенок, играющий с изумрудиком, выполненным в виде клубочка. Гарри долго смотрел на вещицу, а когда очнулся, то решил, что теперь будет носить ее постоянно.
Наконец, отложив коробочку с брошкой, он взял в руки дневник. Открыв первую страницу, он увидел приветствие:

Сохатый, Бродяга, Лунатик и не принимающий в этом творении участия Хвост, приветствуют тебя!
Здесь ты найдешь все о превращениях. И если у тебя хватит мозгов это понять, то приступай. Удачи.

Полистав странички, мальчик обнаружил множество формул, пиктограмм, рисунков и описаний процесса становления анимагом.
- Что ж, может и для меня время настало? – сказал Гарри и взял свой второй подарок, решив сначала прочитать открытку.

Крестник. Ты уже достаточно взрослый и выбор подарка поставил меня в тупик. Сладости дарить тебе уже как-то поздновато. Метла уже есть. Безделушки… ну, ты же не девчонка, в конце-то концов. В итоге я дотянул до последнего, сомневаясь… но вчера поздно вечером ко мне зашел Лунатик и поговорил о тебе, что, мол, надо все объяснить… тогда и зашел разговор о твоих способностях и я вспомнил, что ты говоришь на языке змей. Думаю тебе это нужнее. В общем, дальше сам поймешь.
Сириус.

Гарри с удивлением посмотрел на довольно необычное письмо от крестного. Что ж посмотрим…
Мальчик развернул обертку. Перед ним была книга… но какая книга!!!
«Заклинания на языке змей. Создание и применение».
Но это было далеко не все.
Автор: Салазар Слизерин.
А на внутренней стороне корешка была надпись: Лучшему другу Рудольфо Блэксу.

Гарри сидел и смотрел на книгу. Она ему определенно нравилась. Переплет из кожи дракона, казалось, до сих пор хранил это тепло, даже жар драконовой мощи. Углы были обработаны металлом, защищая от стирания. Книга влекла к себе как магнит…
Гарри убрал дневник, брошь, книгу подальше от любопытных глаз (или не глаз – чем смотрит зеркало, мальчик до сих пор понять не мог), решив, что завтра просмотрит подарки более тщательно.
Мистер Поттер лег спать и уже через несколько минут он погрузился в сон.

- Что ж, спи мальчик – силы тебе еще пригодятся. Завтрашний день обещает быть тяжелым….– так прошелестела опустившаяся на дом ночь.