Студент.

" Закончив школу, я был преисполнен уверенности, что больше никогда в жизни не сяду за парту. Но кое-что заставило изменить моё мнение. Теперь же началась моя новая жизнь. И в один момент я понял - учиться не так уж и плохо"

Юлиан Мерлин, октябрь 2010

Юлиан открыл новый выпуск " Экспресса Зелёного Альбиона" прежде, чем успел отнести газету Ривальде.

Ожидания Юлиана оправдались - первая страница выпуска была посвящена загадочной кончине Люция Карнигана. Его чёрно-белое фото украшало едва ли не половину страницы, а общее её траурное оформление только нагнетало тоскливое настроение.

" Вот уже во второй раз октябрь отбирает у Зелёного Альбиона очередную знаменитость. В ночь на 4 октября мы понесли потерю в виде Ровены Маргарет Спаркс. Обстоятельства её смерти оказались окутаны пеленой тайны и до сих лучшие умы нашего города вязнут в спорах относительно того, как это могло случиться.

В прошлом выпуске мы выражали глубокие соболезнования родственникам Ровены Спаркс, а так же всем студентам Академии Принца Болеслава, ректором которой она являлась.

Спустя 10 дней, в ночь на 14 октября, случилось не менее шокирующее событие. В своём доме мёртвым был найден Люций Огастес Карниган, официальный представитель посольства Зелёного Альбиона, а так же сотрудник Департамента Расследований Особо Важных Преступлений и один из Защитников нашего города.

Обстоятельства смерти до сих пор не выяснены, известно лишь, что на момент смерти Люций Карниган был заперт изнутри в своём кабинете, а в руке сжимал револьвер, которым, вероятнее всего, собирался защищаться.

Согласно официальной версии, эта смерть являлась не убийством, а несчастным случаем, так как ни орудия преступления, ни следов насильственной смерти найдено не было. Догадки по поводу этой загадочной смерти вы можете увидеть на странице 8.

Люций Карниган являлся не только добропорядочным гражданином Зелёного Альбиона. Он был тем, кто отдавал этому городу самого себя, ничего не требуя взамен. Он никогда бы не пожалел своей жизни взамен на процветание нашего города, поэтому мы свято время в то, что его смерть была ненапрасной, а виновные не окажутся ненаказанными.

16 октября в Главном Доме Культуры Зелёного Альбиона нашей редакцией будет организован вечер памяти Люция О. Карнигана. Приглашаются все желающие, вход свободен.

Светлой Памяти Люция Огастеса Карнигана"

И это было всё. Версии убийства были опубликованы на другой странице, но Юлиану не очень хотелось их видеть, так как там он не ожидал увидеть ничего стоящего. Разве что высосанные из пальца вселенские заговоры и перевороты, коими этот мир полнился не первый год.

Этими лжефактами Зелёный Альбион всегда был сыт по горло.

Новое заседание совета присяжных, к удивлению Юлиана, открыла Ривальда Скуэйн.

- Я приветствую вас, дорогие друзья, - начала с формальностей она. - Сегодня состоится внеплановое заседание совета Присяжных и я прошу вас быть максимально откровенными друг перед другом. Вы готовы, присяжные?

Послышался гул, подтверждающий готовность.

Юлиан сидел дальше всех от главы стола и никто на него совершенно никакого внимания не обращал. Он и сам с радостью готов был отсюда исчезнуть.

- Прежде всего, хотелось бы обсудить шокирующее событие прошедшей недели номер один. Как вы понимаете, это смерть нашего бывшего коллеги Люция Карнигана. Мы официально отклонили запрос полиции Зелёного Альбиона по получению этого дела и теперь оно полностью в наших руках.

- А хватит ли нам ресурсов? - спросил Грао Дюкс.

- Неважно. Главное, что мы умнее. Очевидно, что прослеживается недвусмысленная связь между убийствами Ровены и Люция с побегом из тюрьмы Агнуса Иллиция.

- Рядовая месть, - сказала Елена Аткинсон.

- Но ведь он не был казнён, - ответил на это Грао Дюкс. - За что же мстить?

- За желание казнить, - возразила мисс Аткинсон. - Возможно, он посчитал это всё за оскорбление.

- Почему никто не интересуется, как он сбежал? - неожиданно решил сказать своё слово Юлиан Мерлин. - Это не менее подозрительно, чем сами убийства.

- Потому что дело побега Агнуса Иллиция в руках полиции, а не в наших, - пояснила Ривальда. - Мы отвечаем за смерти.

- Но как собрать картину целиком, если мы даже не обращаем внимания на солидную её часть? Полиция хоть что-нибудь узнала?

- По словам герра Сорвенгера, ничего, - сказала Ривальда.

- Он не мог справиться один! - неожиданно заявил Юлиан и все остальные обернулись на него. - Очевидно, что кто-то помогал ему.

- Кто-то из полиции или Департамента? - спросил Стюарт Тёрнер. - Ты имеешь в виду это?

- Никому нельзя доверять, - сказал Грао Дюкс. - Мальчик прав. Да, Ривальда, я тоже недоволен тем, что мы делим с полицией разные части одного и того же дела. Если мы не поймаем Иллиция, убийства могут продолжиться и дальше.

- Мы можем умереть все, - дополнил Юлиан.

- Чтобы знать мотивы убийцы, нужно думать, как убийца, - сказал Тёрнер. - У нас такой возможности нет.

- И нам уготовано только молиться, чтобы судьба Ровены и Люция нас миновала? - вспылил Грао Дюкс. - Нет, я не согласен с этим. Догадки Юлиана могут быть верны - в городе у Иллиция может быть союзник. Быть может, он даже среди нас!

- Громкое заявление, мистер Дюкс, - перебила его Ривальда. - Прежде найдите доказательства существования предателя, а потом уже ищите его.

- Я найду, Ривальда. Я найду. И ты знаешь, что найду.

- Сейчас нам остаётся только ждать, - пояснил Стюарт Тёрнер.

- Чего ждать? - удивились сразу несколько человек.

- Следующих шагов того, кто всё это делает. Если, конечно, это действительно убийства, а не несчастные случаи.

- Причину смертей не установили, - согласилась Скуэйн.

- Надеюсь, что эксперты этим активно занимаются, - понадеялся Грао Дюкс. Не подумав о том, что тела уже похоронены.

Он посмотрел на Скуэйн таким взглядом, будто тоже подозревал её в чём-то. Получается, что Юлиан нашёл единомышленника? Было бы отнюдь неплохо. Вместе бы они смогли вывести Ривальду на чистую воду.

- Хорошо, - решила сменить тему миссис Скуэйн. - Если разговор непосредственно о деле у нас не заладился, предлагаю поставить другой вопрос. После смерти Люция Карнигана нас осталось одиннадцать, а должно быть двенадцать.

- А по-моему, нас десять, - съязвил Тёрнер, явно намекая на Юлиана.

- Юлиан полноправный член нашего совета! - оговорил молодого присяжного Грао Дюкс.

- Предлагаю кандидатуру Якоба Сорвенгера, - сказала Ривальда.

- Сорвенгер? - удивилась Елена Аткинсон. - Он же прокурор в отделе полиции.

- Нам же лучше. Человек из полиции в наших рядах будет бесценным информатором. По сути, мы объединим наши усилия с полицией. Кто за?

Ривальда первой подняла руку. Практически синхронно с ней это сделал Стюарт Тёрнер, а потом и Елена Аткинсон. С пару секунд помялся Грао Дюкс, но в итоге тоже согласился. Последним Сорвенгеру отдал свой голос Юлиан, как это ни странно.

- Единогласно, - констатировала факт Ривальда. - Отныне герр Якоб Сорвенгер - полноценный член совета Присяжных!

Юлиан не знал, радоваться ему этому факту или нет, но Сорвенгер по крайней мере пока что казался ему весьма честным и ответственным человеком. Хотя Юлиан не сомневался, что и он что-то скрывает. В этом же городе верить никому нельзя.

Сегодня был понедельник, а это значило, что в Академию Юлиан так и не попал.

Он очень надеялся, что так и не попадёт, и всё это известие было лишь шуткой Ривальды. Либо же, она просто передумала.

Но зря надеялся, потому что за завтраком она поставила его перед фактом, что прямо сейчас они отправляются в Академию.

- Я точно буду учиться с Лютнер? - в сотый раз спросил Юлиан, когда они уже подъезжали к зданию Академии.

- Ещё раз спросишь и всё изменится, - предупредила Ривальда. - Отправлю тебя на исторический факультет.

- Он так плох?

- Нет. Только там ты ничему не научишься.

А Юлиан и так не собирался ничему учиться.

- А какой у меня факультет? - вспомнил он.

- Фениксы.

- Фениксы? Так и называется?

- Да. Универсальный комплекс знаний и навыков. Скоро всё узнаешь.

Юлиан ничего не узнал. Он ожидал заполнения кипы бумаг и всего подобного в течение нескольких часов, но, оказалось, что всё это за него уже сделано. Оставалось только зайти в нужный кабинет и приступить.

Академия не представляла собой грандиозного здания, но снаружи казалось вполне себе милой. Три четырёхэтажных здания, соединённых между собой своеобразными мостами, а сзади них грандиозно располагалась высоченная башня, конец которой можно было увидеть, только солидно задрав голову.

К огорчению Юлиана, Ривальда решила сама привести юношу на его первое занятия и представить новому окружению.

- Добрый день, - сказала она всем присутствующим, на что послышала гул взаимностей в ответ.

- У вас в группе прибавление, - продолжила она. - Юлиан Андрес Мерлин, ваш новый одногруппник. Прошу любить и жаловать, не сделайте его чужим.

Юлиану хотелось сгореть на месте, когда он всё это слушал. Он посчитал это сущим позором и мысленно пообещал себе больше никогда не появляться в Академии в присутствии Ривальды.

- Пусть займёт любое свободное место, - сказал высокий худой учитель, уже стоящий у доски и написывающий чего-то там мелом.

Юлиан осмотрелся. Ривальда, благо, долго ждать себя не заставила и поспешно покинула кабинет. Пенелопу он нашёл глазами почти мгновенно, но место рядом с ней, к величайшему сожалению, было уже занято какой-то неприметной невысокой девушкой.

А вот Йохан, который тоже здесь оказался, сидел в конце один. Идеальное место, пусть и подле трусишки, который пару дней назад едва не погубил Юлиана и его Пенелопу.

- Не против? - для приличия спросил Юлиан, хотя ответ его не очень интересовал.

Йохан едва заметно кивнул и немного отодвинулся к краю стола.

Юлиан достал ручку и тетрадь, но писать ничего не собирался. Через пять минут он понял, что занятие вроде как по естествознанию, а значит, интересного тут будет мало. Впрочем, Юлиан и вовсе сомневался, что здесь будет хоть что-то интересное.

Однако через пять минут писать ему всё же пришлось. Пусть и не конспект по естествознанию.

С передней парты ему незаметно передали записку. Раскрыв её, Юлиан улыбнулся, потому что было оно от Пенелопы:

" Я в шоке. Что ты здесь делаешь? "

Юлиан недолго думал, как ему объясниться, поэтому выпалил самое очевидное, что могло прийти в голову:

" Я теперь здесь учусь."

Та с серьёзным выражением лица прочитала эту короткую фразу, явно ожидая большего, и прислала ответ:

" Мог бы мне сказать. Я только решила простить тебя, а ты снова меня обижаешь."

" Не обижаю. Я сам только вчера вечером узнал об этом." - ответил Юлиан.

По выражению лица Пенелопы Юлиан не мог до конца понять, всерьёз Пенелопа обижается или не совсем. И ответ её выглядел не вполне однозначным:

" Давай на перемене в буфете поговорим. Есть хочу."

Юлиана всё же это скорее обрадовало, чем нет, поэтому он написал лишь короткое " Хорошо". К его удивлению, все предыдущие сообщения Пенелопы исчезли с бумаги, будто их и не было.

Пенелопа же ничего не ответила и принялась писать конспект дальше. Йохан тоже усердно был занят учёбой. В конечном итоге, Юлиан понял, что пообщаться ему тут не с кем и придётся либо скучать, либо слушать к преподавателю. Что, справедливости ради, почти приравнивалось друг другу.

Однако почти ни слова он не понял. Зато перемена его обрадовала как никогда, потому что её он ждал вдвое больше обычного.

- Ты всё интереснее и интереснее, - сказала ему Пенелопа, когда они спускались на первый этаж в буфет.

- Что ты имеешь в виду? - удивился Юлиан.

Новое окружение очень напоминало Юлиану школу, хотя и смотрелось очень непривычно в свете последних событий.

- Удивляешь и удивляешь. То ты присяжный, то разрушаешь репутацию миссис Скуэйн. Теперь ты посреди семестра умудрился поступить в Академию.

- Всё ради тебя, - улыбнулся Юлиан.

- Ну не надо. Помнится, ты говорил, что не хочешь учиться.

- Времена меняются.

- Наверное, хочешь разузнать что-то и Академия входит в твои планы.

- Как-нибудь всё расскажу, - пообещал Юлиан. - Тебя угостить?

Они уже стояли в очереди буфета.

- Необязательно, - ответила девушка. - Кофе и пирожного хватило. Может быть, тебя угостить?

- Нет-нет. Точно нет.

Они снова заказали по кофе и пирожному.

Однако поговорить не удалось, потому что к ним подскочила Хелен с подносом, на котором находились кофе и два пончика.

- О, Юлиан? - улыбнулась она. - Не объяснишь мне, что ты здесь делаешь?

- Учусь, - чуть подумав, выбросил из уст юноша. - Ты тоже здесь учишься?

Хелен вылупила глаза, словно только что её проткнули шпагой:

- То есть на занятии ты меня не видел?

- Надо же. Прости, наверное, плохо выспался.

Он и впрямь её не заметил.

- Хорошо, прощаю, - сказала девушка, отцапав одним укусом половину пончика. - Пенелопа, у нас следующим этот гном?

- Гном? - переспросил Юлиан.

- Да, гном. Дибадру. Я тут предлагаю занятия сорвать.

- Чего? - удивилась Пенелопа.

- Разве он не смешной? - расхохоталась Хелен. - Представь его лицо, когда он зайдёт в кабинет, а там никого нет!

- Но ты же не увидишь его лица. Потому что тебя на уроке не будет, - сомневаясь в правильности сказанного, сказал Юлиан.

- И что? Не суть, прогуляемся часок. Пенелопа, ну давай!

- Полная глупость...

- А все остальные согласны? - спросила Пенелопа.

- Ещё как согласны. Их Дибадру тоже бесит.

Хелен попыталась изобразить, как этот таинственный гном стучит указательным пальцем по доске, когда кто-то из группы не понимает материала.

- То есть пока осталась я одна? - спросила Пенелопа.

- Брось, Пенелопа! - вклинился в разговор Юлиан. - Я бы тоже не прочь развеяться. Прогуляемся. Покажешь, что представляет из себя Академия.

- И ты туда же! - едва ли не закричала Пенелопа. - Я сбегу с занятия, но только чтобы не отбиваться от стаи. Здесь, кажется, легко можно стать изгоем.

Юлиану уже не терпелось воплотить в жизнь задуманное. В школе он сам часто выступал в роли инициатора срыва уроков, и именно такие вот эпизоды больше всего нравились Юлиану в бытность его обучения. Более того, только эти эпизоды он и помнил.

Однажды Юлиан сбежал едва ли не с десяти уроков на неделе и такая новость в который раз дошла до его матери. Франциска Мерлин была очень понимающей и доброй женщиной, но тут и её терпение лопнуло. На полном серьёзе тогда она позвонила деду и спросила, что делать, в ответ на что он предложил просто шокирующую идею - отправить Юлиана в закрытую школу-интернат, где за ним будут следить в оба глаза и никуда не отпускать.

Эта идея так напугала Юлиана, что он чуть не поседел, а потом буквально умолял родных это не делать и обещал, что теперь будет посещать абсолютно все занятия, даже факультативы.

И, действительно, аж месяц он продержался. Но ошибки прошлого его ничему не научили и в итоге он снова взялся за старое. И сейчас берётся за то же.

- Отлично! - воскликнула Хелен. - Обожаю тебя, Пенни!

- Просила же не называть меня Пенни. Всё, иди, Хелен. Встретимся во внутреннем дворе.

- Ты меня прогоняешь?

- Хочу поговорить с Юлианом.

- О чём?

- Про тебя, Холли! Будем обсуждать, как тебя убить...

- Да ладно тебе, Пенелопа, - сказал Юлиан. - Пусть остаётся.

- Действительно, - сделала обиженный вид Хелен. - " Холли" - это такая месть за " Пенни"?

- Именно.

- Но я же Хелен!

- Кстати, Пенелопа, - обратился к девушке Юлиан, оставив не у дел Хелен. - Куда исчезли твои записи из нашей переписки?

- Заметил всё-таки, - Пенелопа порылась в сумочке и вытащили оттуда нечто, напоминающее металлическое перо. - Подарю тебе такую. А то мало ли кто прочитает твою секретную информацию.

- Секретную? - спросила Хелен. - О чём вы, ребята?

- Ни о чём.

- Ну вы как всегда. Пойду обижусь на вас!

Она и впрямь ушла, но не из-за того, что обиделась, а потому что доела свой обед и пошла относить поднос.

- Ох уж Хелен, - пожаловалась Пенелопа. - Покоя не даёт.

На самом деле Юлиан всерьёз рассчитывал погулять по Академии с Пенелопой, но, сам себя ненавидя за это, передумал.

Уже подходя ко внутреннему двору, он сказал ей всё как есть:

- Прости, Пенелопа.

- О чём ты?

- Я должен оставить тебя. Мне нужно сбежать в Департамент.

- Ты в своём уме? - удивилась она. - Какой Департамент? Я только по твоей наводке ушла от Дибадру.

- Прости. Но я должен там кое-что найти. И не хочу, чтобы Ривальда знала об этом. Это возможно, только пока она в Академии.

- Я долго буду прощать тебя за это, - сказала Пенелопа. - Одним кофе не отделаешься.

- Что угодно, Пенелопа. Что угодно.

Неожиданно послышался голос сзади:

- Лютнер! Нового дружка себе нашла?

Юлиан резко обернулся, но в толпе не смог вычислить того, кто это сделал.

- Это Браво, - закатила глаза Пенелопа. - Ненавижу его...

- Всё, пока!

Юлиану очень хотелось чмокнуть на прощание Пенелопу в щёчку, но до такой стадии знакомства он ещё не дошёл. Тем более сейчас, когда по факту он провинился.

Хватит ли ему полтора часа на дорогу в Департамент и обратно? Юлиан рассчитывал, что да, хотя многого он не терял. Прогуляет ещё одно занятие - с него не убудет.

Он впервые пришёл в Департамент один, без Ривальды, и Департамент позволил ему войти. Он вообще был устроен таким образом, что проникнуть через его двери без разрешения охраны мог только его работник, а Юлиан таким уже стал являться.

На входе в архив сидел неприметный низкий старичок и заполнял какие-то очень важные бумаги, если судить по его крайне напряженному выражению лица и исключительной сосредоточенности.

- Извините, - таким образом Юлиан поприветствовал смотрителя. - Могу я пройти в архив?

- А кем вы будете, молодой человек? - спросил старик, оторвавшийся от бумаг только через несколько секунд.

- Юлиан Андрес Мерлин. У меня должен быть доступ.

- Доступ, говорите, - он уткнулся в другие бумаги, и через полминуты нашёл то, что искал. - Никаких проблем, проходите.

Что ж, слово своё Ривальда сдержала. В архив Юлиан проник спокойно.

Помещение архива было очень огромно, и включало в себя бесконечно выстроенные вдоль стены заветшалые коробки с непонятным содержимым. На каждой коробке было что-то написано, но Юлиан не особо утруждал себя чтением, так как искал только одну-единственную.

Отдел преступников, отдел преступлений, отдел работников... Отдел " Алой Завесы" располагался в самом дальнем углу, и именно он был нужен Юлиану.

Он пододвинул к себе огромную лестницу и принялся искать нужное ему имя.

Агнуса Иллиция он тут не нашёл, вероятно, его данные давно уже изъяли для досконального изучения, а вот Уильям Монроук был здесь своей персоной.

Юлиан спустил грузную коробку за стол, раскрыл её и принялся изучать. К досье была прикреплена чёрно-белая фотография отца, но Юлиан уже видел её раньше. Настоящего имени Монроука не было указано нигде, вероятно, в " Алой Завесе" был очень высокий уровень конфиденциальности.

В других бумагах он не нашёл ничего особо интересного, равно как и в фотографиях. Но были ещё на дне коробки две запылённые киноплёнки. Кинескопа в архиве и подавно не было, поэтому только оставалось предполагать, что же на них записано.

Либо же просмотреть в другом месте.

- Могу ли я забрать досье Уильяма Монроука на изучения? - спросил Юлиан, когда выбрался из душного помещения.

- Не можете, - равнодушно ответил старик. - Тут нужен особый доступ.

- Я присяжный, - уточнил Юлиан, чтобы смотритель понял, с кем имеет дело.

- Простите, молодой человек, но права полного доступа это не даёт. Вы можете взять на пару дней только некоторые элементы досье.

- Видеоплёнки можно? - в надежде спросил Юлиан.

- Можно, - сказал старик. - Только впишите своё имя в список должников. И не забудьте про список посетителей.

- Без проблем, - улыбнулся Юлиан и за считанные секунды заполнил надлежащие бумаги.

Обратно в Академию он отправился не в особо повышенном настроении, потому что узнал он мало чего. Тем более что Юлиан планировал просмотреть досье не только на отца, но и на великого Агнуса Иллиция, но подобной привилегии он был лишён ещё заранее.

На третье занятие он опоздал едва ли не на полчаса, поэтому не посчитал нужным искать нужную аудиторию и добросовестно отчитываться перед преподавателем за " случайное" опоздание.

Однако самую добросовестную свою миссию он выполнил - дождался Пенелопу, чтобы проводить после учёбы сначала в цветочный магазин, а потом и домой.

Академия дала ему в этом плане неоспоримое преимущество - теперь ежедневная порция прогулки с Пенелопой увеличилась для него по крайней мере втрое.

- Я и не ожидала, что ты вернёшься на занятия, - сказала она, когда они наконец-то встретились.

- Я очень хотел, но не вышло.

- Нашёл чего-нибудь про своего отца? - спросила Пенелопа.

- Нашёл полное досье. Но вряд ли там было что-то важное. Другое дело киноплёнки, - Юлиан аккуратно, чтобы никто не заметил, показал их ей.

- Ух ты, - удивилась Пенелопа. - Украл? Хотя не отвечай, не хочу этого знать. В Академии есть кинескоп, можешь посмотреть там. И мне покажешь?

- Своего отца? Без проблем, главное устрой мне просмотр.

Пенелопа лишь улыбнулась, но по выражению лица было очевидно, что кинескоп обеспечен. Всё-таки золотая она девушка - уже второй раз на неделе выручает Юлиана. Без такой неоценимой помощи вряд ли у него что-то получилось бы когда нибудь вообще. Но заглядывать наперёд не стоит.

На следующий день, прямо после занятий, он и Пенелопа отправились в кабинет к некому мистеру Лиаму Тейлору, с которым Пенелопа была в очень хороших отношений. Долгое время пришлось отбиваться от попыток Хелен разузнать, в чём дело и увязаться за ними, но Пенелопе большими усилиями удалось всё уладить.

Юлиану вообще начинало казаться, что Пенелопа порой излишне грубо относится к своей подруге, которая большую часть времени выглядела вполне себе дружелюбно настроена. В дела девушек Юлиан лезть очень не хотел, поэтому и у Пенелопы ничего не спрашивал, но такая вопиющая неясность не могла не бросаться в глаза.

Лиама Тейлора Юлиан узнал - это был как раз преподаватель естествознания, занятия которого для Юлиана оказалось как раз самым первым в этой Академии. Мистер Тейлор и впрямь был очень дружелюбен:

- Мистер Мерлин! Рад вас видеть. Ещё больше, чем на вчерашнем занятии. Надеюсь, киноплёнка как-то связана с наукой?

- Непосредственно, - соврал Юлиан. - Надо же как-то нагонять учебный курс!

- Не могу не согласиться с вами, - кивнул мистер Тейлор. - А то на моём занятии вы, мягко говоря, витали в облаках.

- О, нет. Вернее, простите, я больше не буду. Первый день в Академии, а я ещё не привык.

- То ли ещё будет, мистер Мерлин, - улыбнулся Тейлор и протёр свои очки. - Кстати, почему вы так поздно пришли к нам в первый раз? Семестр в разгаре. Вы работали где-то?

Юлиан поначалу немного подрастерялся:

- Я? Ах, да, я работал. И сейчас работаю, но теперь хотя бы появилось время посещать уроки.

После этого он улыбнулся, как настоящий олух.

- А где работали, если не секрет? - похоже, мистер Тейлор сговорился со всем городом не давать покоя Юлиану.

- Официантом, - уверенно выкинул он. - Приходите как-нибудь в наше кафе.

- Приду. Обязательно.

На этом месте Юлиан начал молиться, чтобы мистер Тейлор не стал спрашивать адреса кафе, в котором " работает" Юлиан. Но он, к счастью, не спросил.

- Однако ваша работа, мистер Мерлин, не сможет освободить вас от меня. Поэтому на следующем занятии я вам тему для доклада. И, надеюсь, вы отнесётесь к этом ответственно. Мы договорились?

- О, да, сэр. Я был готов к тому, что придётся отрабатывать и сентябрь, и октябрь.

- Тогда не буду мешать. Очень приятно было познакомиться с вами, - по интонации Юлиан понял, что Тейлор на уловку не повёлся, но в дела вмешиваться всё равно не хотел. - Через час вернусь!

Излишне дружелюбен. Подозрительно. Юлиан уже и сам не замечал того, что у него развивается самая настоящая паранойя.

- Он самый лучший, - сказала Пенелопа, когда преподаватель вышел.

- Боюсь представить, какие же тут все остальные. Если мистер Тейлор лучший.

- Нет, ты не понял. Он очень хороший. Но одинокий какой-то. Всегда один и один. Ему бы Хелен в подружки...

После этих слов Пенелопа сама засмеялась и больше в этот день не вспоминала Лиама Тейлора.

Юлиан включил кинескоп, вставил в него первую киноплёнку, которая называлась " Я и Йозеф" и начал крутить ручку. Юлиан всегда мечтал когда-нибудь покрутить ручку кинескопа - потому что он часто это лицезрел, но делать самому такое не приходилось. Мечты имеют свойство сбываться.

На стене высветилось цветное изображение зимнего леса, в котором Юлиан не узнал ничего знакомого, зато первое появившееся в кадре лицо неизвестным быть не могло - это был отец.

Совсем ещё молодой, разве что двумя годами старше Юлиана, он смеялся, как ребёнок, отряхивая свою смешную шапку от снега.

- Это же он? - спросила Пенелопа. - Твой отец? Красивый. Очень похож на тебя.

Несомненно, Юлиан понял, что это комплимент, но не нашёл, что ответить, потому что плёнка его на данный момент интересовала чуть больше.

- Ну ты и осёл! - закричал Уильям на человека, который его снимал, но в это время выражение его лица чуть поменялось и он вопросительно посмотрел в самую камеру. А Юлиану казалось, что он смотрит прямо на него. - Что, ты уже включил? Тогда... Здравствуйте, меня зовут Уилл и сегодня я бы хотел показать вам фрагмент самых весёлых каникул в моей жизни!

Он снова нелепо и по-детски засмеялся, что едва не спровоцировало слезу у Юлиана. Его отец выглядел совсем не так, как он себе представлял его предыдущие семнадцать лет жизни. Он был живым во всех смыслах и вправду напоминал Юлиану самого себя.

- Ну куда он опять убежал? - продолжил отец и кинулся в снег что-то искать.

Через секунду он нашёл и представил в камеру какой-то маленький чёрный пушистый комочек, яростно пытающийся согреться в руках Вильгельма.

- Вот же он, - улыбнулся отец. - Это не какой-то там дворовый щенок. Это великий и ужасный вервольф! Так, ты что, уснул? Не смей! Тебе ещё предстоит позировать перед камерой.

Щенок приподнял свои красные глаза и посмотрел ими в камеру. Маленький вервольф на самом деле был очень милым созданием, только вот кем он вырастет...

- Итак, будущее поколение. Знакомьтесь, это вервольф Йозеф. Йозеф, это зрители, и я не знаю, как их зовут. Мы нашли Йозефа новорождённым. Его мать была убита, а из щенков выжил только он. Нам стало очень жаль малыша и мы забрали его и стали выхаживать. Смотрите, какой богатырь вырос!

Вильгельм снова попытался направить мордочку вервольфа в камеру, но тот принялся облизывать руку отца и тот в конечном итоге сдался.

- Проголодался, наверное, - сказал Уилл. - Ничего, малыш, скоро накормим. Наш маленький вервольф просто обожает мясо. Как-то раз я делился с ним стейком и Йозеф был просто в восторге. К вегетарианскому образу жизни я его не приучил. Поэтому вырастет из Йозефа жуткий монстр, который всех вас съест.

- А начнёт с тебя, - кинул Вильгельму оператор, но тот лишь отмахнулся:

- Не начнёт. Меня он любит и будет мне верен. Такой вот у нас сторожевой пёс. Ну, полай уже, пора учить тебя командам! Нет, лаять ему рановато. И, тем более, разговаривать. Но лет через пять сделаю из него человека. Будет у меня новый лучший друг!

- Ещё чего, - снова вмешался оператор.

- И вообще, тебя он тоже любит. Не так сильно, как меня, но, думаю, есть не станет. Если со мной что случится, то ты будешь за ним ухаживать!

- Да я его уже сейчас боюсь!

- Меня бойся. Оставишь Йозефа на произвол - вернусь и накажу.

- Убедил, Уилл. Убедил.

- Ой. Кажется, нас заметили. Выключай камеру, выключай!

- Волка прячь!

На этом видеоплёнка закончилось и картинка угрюмо остановилась. Столь печально и скоротечно, но ничего лучшего Юлиан не ждал.

- Ты впервые увидел его? - спросила Пенелопа.

Юлиан только что вспомнил, что она тоже здесь.

- Да, - грустно ответил Юлиан, проверим прежде, нет ли слёз на его глазах.

- Правда похож на тебя. Такой же весёлый и таинственный.

- И мёртвый, - взгрустнул Юлиан. - Зато теперь я понимаю, почему вервольф сказал мне, что я очень напоминаю Уильяма.

- Что ты понял?

- Мой отец вырастил волчонка и воспитал его. Наверняка, позже сдружился и с другими. Не думал, что у вервольфов могут быть друзья среди людей.

- Могут. В них же есть какая-то собачья верность. Вот и любили твоего отца как своего. Надеюсь, что мы убили не Йозефа.

- Не могли, - тоже понадеялся Юлиан. - Тот совсем молодой был, а Йозефу могло быть лет двадцать. Ривальда только. Она могла убить как раз Йозефа. Чтобы помешать ему сказать мне какую-то правду про отца. Йозеф же, судя по всему, многое про него знал.

- На плёнке указан 1989 год, - сказала Пенелопа.

- Значит, Йозефу было шесть лет, когда мой отец погиб. Наверное, особенный возраст для вервольфа.

- Они развиваются быстрее, а живут дольше.

- Люди и тут проигрывают, - усмехнулся Юлиан. - Пенелопа, подай мне вторую плёнку.

Однако, это обернулось разочарованием - плёнка оказалась пуста. Неизвестно, для чего Вильгель запрятал её в свой архив. Или же данные были удалены - это Юлиан вряд ли когда-то узнает. Во всяком случае, не сегодня.

- Пенелопа, можешь забрать записи себе? - попросил Юлиан. - Не хочу, чтобы миссис Скуэйн заметила, что я их брал. У тебя будут в безопасности. Как-нибудь ещё посмотрю на отца.

- Без проблем. Даю слово, не потеряю.

И Юлиан очень ей верил. Или надеялся верить. Всё-таки доверил ей самое важное, что имел на данный момент - частицу своего отца на киноплёнке. Это мало, но что-то - лучше, чем ничего.