Антонин Флорентийский и экономическая этика

Шумпетер написал об Антонине Флорентийском, что «это, возможно, первый автор, которому мы обязаны глобальным подходом к экономике, к ее разнообразным и существенным аспектам». Впечатляющее признание заслуг доминиканского монаха, архиепископа Флоренции и автора «Суммы богословия» - настоящего трактата по экономике, на удивление современного по содержанию. Мы займемся, главным образом, экономическим учением Антонина Флорентийского, не забывая о том, что этот великий святой, выдвинутый в 1838 г. кандидатом на почетное звание учителя Церкви одним из своих преемников на епископской кафедре во Флоренции, отличился и в других отношениях в городе, который на протяжении двух поколений (1434-1494) был выдающимся религиозным, культурным и экономическим центром. Антонин был назначен архиепископом Флоренции (1446) в то время, когда Козимо Медичи (1434-1464) добился создания наследственного принципата, достигшего расцвета при Лоренцо Великолепном (1469- 1492), после чего Савонарола (1494-1498), доминиканец, как и Антонин, попытался установить теократический режим.

Антонин родился в 1389 г. во Флоренции в состоятельной семье нотариуса и в возрасте 14 лет обратился с просьбой о вступлении в доминиканский орден. Ему было велено подождать, пока он не выучит наизусть огромный том «Декреталий» Грациана; он сделал это за год и был принят в послушники.

Итак, мы в 1403 году. Уже двадцать лет, как Церковь постиг раскол, который продлится около сорока лет (1378-1417). Не так давно страшная эпидемия чумы (1348) унесла жизни третьей части населения Европы. Общественные и семейные отношения отличались повсюду насилием и безнравственностью. Екатерина Сиенская и Бригитта Шведская за несколько лет до этого выступили с пророческим призывом реформировать Церковь сверху, но доминиканка, жившая в миру, умерла в тот самый год, когда произошел раскол (1378). Незадолго до своей смерти в Риме Екатерина приезжала в Пизу, где ревностные доминиканцы восприняли ее призыв к реформе, дошедший и до Флоренции. В 1409 г. было три папы; флорентийские доминиканцы встали на сторону Григория VII, находившегося в Риме, и были вынуждены покинуть тосканский город, который примкнул к Александру V.

Антонин был рукоположен в священники в 1413 г., он был настоятелем монастырей в Фолиньо, Кортоне, Фьезоле, Неаполе и наконец в Риме (1430), где, помимо преподавания канонического права, был заседателем церковного суда и затем викарием членов своего духовного ордена по всей Италии (1437). Задача заключалась в осуществлении реформы, к которой призывала Екатерина. Через два года он занял должность настоятеля монастыря Сан-Марко в тот самый год, когда Флоренция стала местом проведения Собора, названного по имени города (1439). В Соборе принимали участие папа Евгений IV, патриарх Константинопольский Иосиф и император Иоанн VIII Палеолог. По-видимому, Антонин принимал самое активное участие в соборе, который завершился памятным примирением Церквей-сестер. Казалось, после испытания расколом наступила, наконец, благодать объединения, однако она продлилась недолго. Вскоре после падения Константинополя (1453) греческие противники союза взяли верх над его сторонниками. Но еще до этого Антонин был назначен архиепископом Флорентийским (1445) и, благодаря своему рвению и своей святости, стал воплощением реформаторского духа в городе, открывшем новый этап в экономической жизни, из которой вышел капитализм Нового времени.

Флоренция времен Антонина с ее 100 000 жителей была так же многолюдна, как Константинополь Златоуста или Париж Людовика XI. К 1338 г. в городе насчитывалось более 200 производств, выдававших ежегодно 80 000 штук сукна. К 7 высшим и 14 низшим искусствам прибавилось банковское дело (72 банка в 1422 г.). Банкиры пап и королей Медичи основали свои конторы, помимо Италии, в Брюгге, Женеве, Лондоне и Авиньоне. Флоренция была не только экономической столицей западного мира, но и очагом высокой культуры. Антонин попросил Фра Анжелико расписать фресками кельи монастыря Сан-Марко, и это доказывает, что его благочестие не чуралось красоты.

Мы постараемся показать самые оригинальные мысли Антонина, а именно ту часть «Суммы богословия», которая посвящена нравственному богословию и особенно экономике. Трактат по экономике, составленный немцем Карлом Илгнером на основании текстов «Суммы богословия» Антонина, позволяет подтвердить суждение Шумпетера об этом доминиканце как предтече современной экономики, восприятой в мировом масштабе.

В первой части, посвященной процессу производства (rerum fabrica), в семи главах последовательно рассматриваются вопросы о производстве материальных благ, их экономической стоимости, о ценах, денежных единицах, платежах, кредите и операциях обмена. Во второй части, о распределении материальных благ, шесть глав касаются справедливых условий распределения, собственности, бедности, страхования, справедливой оплаты труда и прибыли. В третьей части, о потреблении благ, две главы о частном секторе описывают правильное и неправильное обращение с материальными благами и две главы о государственном имуществе посвящены налогам и долгам.

Одно лишь перечисление глав сочинения Илгнера позволяет судить о широте взглядов Антонина на Флоренцию - колыбель зарождающегося капитализма.

Карл Илгнер собрал разбросанные по четырем внушительным томам «Суммы богословия» тексты, но, обратившись к латинскому оригиналу, мы заметим, что это не отдельные замечания общего плана по экономическим вопросам, а подробное описание жизни представителей различных профессий и основных экономических операций.

Там, где речь идет о принципах, определяющих нравственную жизнь, Антонин следует за Фомой Аквинским. Но там, где он затрагивает экономическую практику, его вклад приобретает самостоятельное значение.

Давая определение экономической стоимости, Антонин цитирует Аристотеля и святого Фому, которые рассматривали покупателя и продавца с их общей потребностью в благах, цена которых измеряется деньгами; затем выделяет для оценки этой потребности три критерия: uirtuositas, что соответствует понятию полезности у классиков, редкость и compladbilitas, или желание иметь какую-либо вещь.58 Как известно, экономисты-классики и Маркс вступили на путь, ведущий в никуда, приняв теорию стоимости/труда, которая век спустя была отвергнута. Итак, Антонин делает из необходимости (разрешимой) подлинную основу экономической стоимости, определение которой зависит от времени, места и людей, иначе говоря от рынка. Как богослова Антонина волнует справедливая цена, и он приводит три вида ограничений для рыночных колебаний: право, обычай и человеческая порядочность (discretio). Эти регуляторы нравственного порядка составляют основу того, что сегодня назвали бы «социально-рыночной экономикой», созданной благодаря обычаям и нравственному поведению, христианским по своей сути.

Мы не можем вдаваться здесь во все детали экономического анализа, который Антонин предпринимает как богослов и как очень внимательный наблюдатель финансово-экономических процессов, происходивших во Флоренции XV века.

Остановимся более подробно на распределении и потреблении благ.

Говоря о собственности, Антонин сначала напоминает о всеобщем предназначении благ, относящемся к естественному праву. Согласно взглядам Отцов Церкви, частная собственность на блага стала необходимой лишь после первородного греха; значит, она законна, за исключением периодов бедствий, когда возникает право на раздел имеющихся благ. Святой Фома проводил в этом случае различие между абсолютным и относительным естественным правом, примером чего является присвоение частной собственности. Последняя позволяет улучшить управление имуществом, но пользование (usus) благами, при этом произведенных, должно создавать возможность для определенного их раздела, стихийного или регулируемого законом.

Как мы помним, Златоуст предлагал, чтобы пятьдесят тысяч самых богатых жителей Константинополя поделились своим имуществом с пятьюдесятью тысячами самых бедных и тем самым социальный вопрос был бы навсегда решен. Антонин не предусматривал подобного решения для ста тысяч своих современников-флорентийцев. Ссылаясь на закон Моисеев, Аристотеля, святого Фому, а иногда и на Скота Эриугена, он предлагает то, что мы назвали бы социальной политикой, направленной на смягчение чрезмерного экономического неравенства, однако не без некоторого побуждения к переменам: определенное имущественное равенство, периодическое перераспределение земель, но не городских владений. Он подробно разрабатывает юридическое и основанное на обычае регулирование для применения в обществе, члены которого, являясь христианами, не готовы, однако, к полному обобществлению. Несколько лет спустя ужасный эксперимент Савонаролы (1494-1498) подтвердил правомерность опасений Антонина.

Семья - центр экономической деятельности доиндустриальной эпохи - стала предметом особого внимания Антонина. Он говорит о социальном разделении труда между мужчинами и женщинами, о справедливой оплате труда, о семейном доходе и распоряжении семейным бюджетом, который можно представить в виде концентрических кругов: в центре - расходы, необходимые для существования семьи, затем сбережения, потом часть, жертвуемая бедным, и наконец расходы на великолепие (magnificencia), причем последнее не следует смешивать с расточительностью, напротив, строго осуждаемой. Флоренция не была бы Флоренцией без великолепия богатейших граждан. Архиепископ подробно излагает, за счет каких доходов они имеют право приобретать богатство. Он исключает процентные займы, но допускает прибыль, полученную при определенном риске и искусном управлении делами. Страхование и обменные операции также не ускользают от взгляда моралиста, который исследует допустимость этих занятий. Итак, мы отмечаем отсутствие априорного осуждения обогащения при условии его законного происхождения и достойного расходования в интересах семьи и города. Подробные указания по поводу женской элегантности показывают нам пастыря, заботящегося о нравственности верующих. Он требует от флорентийцев не бедных облачений, а достоинства и чувства меры. Вообще же роскошь осуждается в связи с положением бедных, страдающих от холода и голода.

Что касается города, то вопрос о налогах и общественных долгах рассмотрен, исходя из идей выдающегося знатока канонического права доминиканца Р. де Пеннафора (1175-1275), который выступал не только за умеренность, но и за введение прогрессивного налога. Приводятся и слова святого Фомы, напоминавшего о том, что власть государя учреждена не ради его собственных интересов, а ради общественного блага. Еще больше Антонин углубляется в детали установления и сбора прямых и косвенных налогов, вызывающих серьезные нравственные проблемы и значительные социальные последствия. И наконец, он подробно излагает проблему общественного долга и его возмещения.

Вопросы экономической этики, поднятые святым Антонином Флорентийским, освещены с двух точек зрения: разума и Откровения. Следует подчеркнуть беспрецедентную роль научного подхода в этих рассуждениях, основанного на эмпирических данных, полученных в городе, который стал крупнейшим финансово-экономической центром Европы накануне Возрождения. Подход доминиканца не тот, что мы встречаем у Бернардина Сиенского (1380-1444), францисканского пророка, более близкого к Иоанну Златоусту, которого, как мы видели, в первую очередь интересовали распределение и взимание излишков, а не производство и управление имуществом. Антонин знает, что духовное лицо должно спать в походной койке преходящего (Пеги): в тот момент когда Европа готова была вот-вот обогатиться, он проповедовал не отказываться от богатства, а пользоваться им по-христиански.

Социальную доктрину Церкви упрекали в пренебрежении к чисто экономическим аспектам социального развития; этот упрек не касается Антонина Флорентийского, который, хотя и жил в бедности, мог как богослов и пастырь рассуждать о повседневной жизни общества в период стремительного экономического роста.

В последние сто лет папские энциклики обратились к этической и научной традиции архиепископа Флорентийского, но первое (по крайней мере, на французском языке) систематическое изучение социально-экономической жизни с принципиально христианской точки зрения мы находим лишь в 1896 г. с появлением основанного на энцикликах Льва XIII «Курса социальной экономики» иезуита о. Ш. Антуана. «Пастырское послание американских епископов о католическом социальном учении и американской экономике» (1986) является современным удачным примером такого, одновременно богословского и эмпирического подхода, отличающего сочинения Антония Флорентийского, которые, по несчастной случайности, не были переведены с латыни. Если бы их лучше знали, католические богословы XVI-XVIII вв., возможно, не обошли бы молчанием экономические вопросы.

В XVI в. Кальвин предложил новый подход к экономике, чей дух М. Вебер связывал с появлением капитализма, но своего проповедника либерализм нашел в Локкс (1632-1704), который оказал значительное влияние и стоял у колыбели классической политэкономии.

В «Утопии» Томаса Мора (1516) вряд ли нашла свое отражение католическая социальная доктрина, но его критика английского общества через изображение идеального города социалистического типа выражает идею, которая ставит на первое место общее благо и разоблачает опасность, исходящую от денег. Не следует забывать о том, что отцы Церкви и выдающиеся средневековые схоласты говорили о собственности как о следствии первородного греха.

Если у Антонина Флорентийского преемников в экономической этике не было, то вторая схоластика XVI в. - с ее испанскими и итальянскими богословами, доминиканцами Франсиско де Виториа (1492-1546), Доминго де Сото (1494-1560), Мельхиором Кано (1509-1560) и Доминго Баньесом (1528-1604), иезуитами Роберто Беллармино (1542-1621) и Франсиско Суаресом (1548- 1617) - обновила политическую мысль, основанную на христианстве, в эпоху национальных государств и открытия Нового Света. Можно даже сказать, что Виториа и Суарес заложили основы современного международного права, исходя из оригинальных идей о правах человека. Мы представим этих двух выдающихся богословов, чей вклад в социальное учение Церкви знаменует важнейший момент, аналогов которому не будет вплоть до конца XIX в., когда Лев XIII восстановит схоластическую традицию в новых формах.