Глава 22. Ваше тело, наша земля

Я хочу ясно показать, что чем лучше вы ладите со своим телом, тем лучше будет всей нашей планете. Осознание тела, контакт с пространственно-временным сновидением, познание себя в качестве «Танца Древнего» имеет центральное значение для любой медитации, для вашей внутренней работы и внешней работы с миром. В главе 9 мы подробно рассматривали телесные симптомы. Теперь в этой главе я хочу снова сосредоточиться на симптомах, но на этот раз посмотреть, как работу над симптомами можно использовать для экологического благополучия нашей маленькой планеты. В следующей главе я буду показывать, как ваши телесные переживания могут помогать вам справляться с вашими финансовыми ситуациями.

Как вы, возможно, уже почувствовали, пространственно-временное сновидение, основа процессуально– ориентированной экологии, может помогать вам фасилитировать групповые процессы в качестве «лидера» нового типа, который подключается к полям отношений между нами, чтобы находить конкретные личные и политические ответы на многие нерешенные вопросы.

Главная мысль «Танца Древнего» состоит в том, что все части напряженностей и конфликтов являются «членами семьи» и что для разрешения этих конфликтов мы должны приводить наши семьи «домой» во вселенную. Для некоторых людей эта идея очевидна. В конце концов вселенная – это то, где мы живем. Земля и все люди, животные, растения, химические вещества и все остальное – это аспекты нашей семьи, так что давайте приводить наши семьи домой. У семей бывают проблемы; это почти что определение семьи и любой группы. В семьях бывают различия во мнениях. Давайте приносить эти различия домой, обратно к основной части нас, самой отстраненной части нас.

Проблема в том, что большую часть времени вы думаете о своих телесных переживаниях как о ваших телесных переживаниях. Большинство людей не думают о своих телесных переживаниях в связи с окружающей средой, если у них только нет аллергии. Но очень необычно думать, что вещь, которая меня беспокоит, к примеру – моя головная боль, возможно, связана с миром вокруг меня. Какова взаимосвязь между вашим симптомом, вашими отношениями и нашей экологией?

У большинства проблем, будь то в отношении людей или нашей планеты, есть немного одиночных причин. Как я говорил в главе 1, монопричинность утверждает, что одна вещь вызывает другую. Монопричинность, поиски одного решения проблемы, могут быть хороши, если вы способны найти такое решение. Например, у вас болит голова и вы принимаете аспирин. Это решение хорошо, пока оно действует и вам не приходится повторять это часто. Но часто одного решения бывает недостаточно. Монопричинность рациональна, но она разделяет дисциплины: медицина – здесь, окружающая среда – там, физика – еще где-то, а психология – на заднем плане.

Помните параллельные миры? Физика говорит: «Мы не хотим привносить психологию в физику». Как я упоминал в главе 3, рецензенту из Американской психологической ассоциации нравилась одна из моих книг, но он спрашивал: «А что в психологии делает физика?»

В общепринятой реальности мы живем в параллельных мирах, параллельных вселенных: физика, окружающая среда, психология, духовность. Даже духовные учителя раскалывают мир и могут говорить: «Не становитесь слишком материалистичными!» Нам нужен наш системный ум, процессуальный ум, чтобы работать с самыми большими проблемами, которые связаны с перекрывающимися взаимосвязанными процессами.

В каком-то смысле, даже если у вас нет никаких телесных проблем, из-за сильных прочных взаимосвязей между различными внутренними и внешними процессами, если что-то беспокоит кого-то там, вы можете чувствовать это здесь. Вы думаете: «Это нездоровое чувство – я». И конечно – это вы, но, возможно, и не только вы. Науки общепринятой реальности в основном придерживаются понятий монопричинности и параллельных вселенных.

Развивайте отстраненный системный ум. Если бы вы были буддистом, то могли бы сказать: «О! Все приходит и все уходит». Мы можем немного расширить эту идею, сказав, что иногда, может быть, даже полезно держаться вещей, пока мы не создаем из этого себе программу. Величайшие конфликты происходят не между странами или людьми. Самые большие проблемы имеются между параллельными вселенными, которые говорят: «Мы – не другие!»

Уверенность в том, что самым важным является общепринятая реальность, заставляет всех нас иногда маргинализировать шаманизм. Шаманам известно, как достигать сущности системных умов сообщества и отдельного человека. Цивилизация достигла современного уровня развития, и люди начинали использовать Интернет и забыли древний танец шамана.

Определение шаманизма зависит от группы, которую вы спрашиваете. Шаманизм – это система верований данной культуры, обычно культур коренного населения, которая предполагает, что для разрешения определенных проблем нам нужно входить в измененное состояние сознания и устанавливать контакт с неким объединяющим началом (его название зависит от группы). В книге «Тело шамана» я обсуждаю, как описанный Кастанедой шаман дон Хуан Матус устанавливает контакт с «Нагуалем». Для этого священного, спокойного пространства существуют всевозможные названия. Однако Нагуаль – это не просто место, а сам шаман или маг, который меняет облик, покидает общепринятую реальность и может переживать себя в форме животного. Здесь я использую термин шаман, чтобы показывать нашу способность устанавливать контакт с пространственно-временным сновидением и приносить информацию из того пространства обратно в повседневную жизнь. Это очень краткое описание шаманизма. Наши шаманы-целители из Африки называли себя врачами. Сегодня терапевтам следует помнить об этой части своей работы.

В любом случае шаманизм восходит ко времени, существующему до того момента, как мы пробуждаемся с большим или маленьким шумом, до этой основной дихотомии «Я – это, а не то». Нахождение обратного пути к тому первоначальному шаманскому опыту в психологии, возвращение к вопросу «Кем я был первоначально?» – это главная духовная и шаманская задача.

Вселенная и наш собственный ум создают большой взрыв, когда наше единство распадается на части, и мы начинаем думать: «Я – это, я – не то». Тогда нам нужно соединять параллельные миры. Нам нужна большая перспектива, чтобы все разнообразие в нашем мире было не просто кучей проблем, но каким-то образом могло быть полезным и нужным как отражение.

Слушательница: То, как вы говорите о вещах, напоминает мне о Фоме Аквинском, который говорил, что доброта творца отражается в доброте каждой твари, и чем больше тварей объединяются, тем больше любви существует в мире. А, с другой стороны, вы говорите, что случились плохие вещи, вроде геноцида и экоцида. Я не могу осознать, что это просто часть разнообразия, что есть что-то еще, что мы делаем.

Арни: Я неохотно использую такие слова, как доброта и любовь, поскольку в некоторых областях они слегка затасканы, поэтому я просто предполагаю, что существует потребность в отражении или сознании. Вот почему у нас есть резкие бесцеремонные энергии, а также более спокойные энергии. Разнообразие налицо.

Слушательница 1: Но называть то, что мы можем уничтожить всю биосферу, просто разнообразием слишком мягко.

Арни: Я понимаю, на что вы намекаете. Я слишком мягок! Вы хотите, чтобы я говорил, что мир глуп!

Слушательница 1: Он не глуп, но недостаточно называть чудовищность того, что мы способны делать и что мы начинаем делать. Это меня беспокоит, это меня тревожит!

Арни: Вы молодец! Вы должны использовать более резкие термины, чем я. Мне это нравится. Вы помогаете уравновешивать меня, ведь я похож на вас, я действительно хочу, чтобы люди быстро пробуждались! А есть и еще одна точка зрения. Она сводится к тому, что только когда люди в достаточной степени выводят себя из равновесия, они снова пробуждаются. Это ужасно, это глупо. И, называя это глупым, вы помогаете нас пробуждать. Так что я на вашей стороне… отчасти.

Слушательница 1: Благодарю.

Слушатель 2: Старое изречение Гераклита гласит, что «борьба – родитель всех вещей».

Слушательница 3: Когда вы говорили, я замечала, что устаю, потом я заинтересовалась тем, что вы говорили. Я была сонной, пока в комнате не появилась некая напряженность. Именно это меня пробудило, вызвало во мне интерес к разнообразию!

Арни: Ух!