Глава вторая. В поезде.

Поезд уносит Безымянного и его сотоварищей прочь из Астрополиса. На полустанке еще плачет Эвелина, машущая платком. Безымянному очень жалко девушку. " Я вернусь, — шепчет он, — я обязательно вернусь к тебе, как только смогу". А поезд уносит его все дальше и дальше...

Безымянный сидит у окна и думает, глядя на степной пейзаж. Мысли его о Лине: " Лина, ты сейчас меня, конечно, не слышишь, но это не главное... Помнишь, как мы познакомились? Нам было тогда лет пять или шесть. Я пришел на детскую площадку. Все дети играли парами, тройками или даже большими группами, а ты сидела в стороне и лепила куличики... Я подошел к тебе и спросил: " Привет, я Алексеев, а ты чья? " Ты подняла на меня свои медовые глаза с темными зеленоватыми искорками и ответила: " Борисова. Будешь в куличики играть? У меня еще ведерко есть". " Конечно! " — я сел рядом с тобой и стал помогать тебе: наполнял ведерки песком, а ты опрокидывала их на лавочку песочницы, пока вся она не была усыпана песком...

Ты мне нравилась: рыжие волосы, озорные глаза, веснушки... Казалось, что и внутри ты тоже рыжая, такой ты была теплой и жизнерадостной. Ты была для меня маленьким солнышком, светившим мне одному. Когда ты была рядом, мне не хотелось играть с другими детьми, когда ты уходила — я чуть не плакал и играл с ними очень неохотно. В школу мы тоже пошли вместе, хотя ты и была на полгода младше и тебе пришлось уговаривать родителей... Помню наше Первое сентября: огромные шары перед входом в школу, твои рыжие волосы, заплетенные в косы с белыми бантами, радостная улыбка, платье с цветами... Я не помню, в чем был сам, кажется, в бежевом костюмчике со слоненком. Была парадная линейка, старшие ученики были в форменных синих костюмах, а девочки — в синих платьях. И только мы, первоклашки, были кто в чем: платья девочек пестрели всеми оттенками радуги, мальчики были в шортах или брюках, разноцветных рубашках и маечках. Все шумели, галдели, ведь предстояло очень важное — ученичество.

Наконец на пороге школы показалась директриса с рупором, она очень долго что-то говорила, но я почти не слушал ее. Вероятно, это были рассказы о лучших учениках школы, потому что время от времени к ней подходил кто-то из старших учеников, она пожимала его руку, торжественно поздравляла с началом нового учебного года и отпускала. Под конец она сказала: " А теперь я хочу обратиться к новым ученикам школы, к нашим первоклашкам. В нашей школе все ученики носят форму: девочки — синие платья с белым воротником и манжетами, для парадных случаев — белый передник и банты, синие или белые; мальчики — белую рубашку и синий костюм. В холодное время года, кроме уже перечисленного, носят голубые жилетки. Форму в нашей школе ученики шьют сами на уроках технологии, младшим девочкам и мальчикам помогают старшие ученицы. Сегодня после уроков первоклашкам надо пройти в левое крыло на первом этаже: там будут делать обмер для пошива формы. Первую неделю вы будете учиться все вместе, а после, в зависимости от успеваемости, вас распределят по четырем классам. Желаю всем учиться хорошо и радовать школу новыми дарованиями. С праздником, ребята! "

" С праздником! " — хором ответила школа. Потом ученики разошлись по классам, а нас повели в огромную комнату, как я узнал позже — актовый зал. Тогда в нем были поставлены большие круглые столы человек на двадцать, за которые нас рассадили. У нас было четыре учительницы: одна вела математику, другая — письмо и чтение, третья — окружающий мир и рисование, четвертая — технологию. Через неделю мы, по счастью, попали вдвоем в лучший класс. Мы сели за одну парту, и учительница, которая вела у нас в первую неделю математику, стала вести все предметы, и ее стали называть классным руководителем нашего класса.

К тому времени мы уже шили форму, в чем нам помогала старшая девушка, Неля. Она училась в одиннадцатом классе, и у нее было Имя, данное Президентом Астры. Мы тогда немножко завидовали ей и постоянно засыпали вопросами об этом, но работа у нас шла споро, даже я помогал сшивать детали на первый раз — кажется, это называется наметкой, и вышивал фамилии на нагрудных кармашках. Тебя же Неля научила лихо шить на руках, а когда ты освоила это занятие, даже допустила к швейной машине, чтобы обшивать платочки. Через две недели мы управились с формой и я оставил это занятие. А ты увлеклась шитьем и продолжала ходить к Неле шить. После этого почти ни одни выходные не обходились без того, чтобы ты не приходила красоваться в новом платье. Потом тебя заинтересовала вышивка и вскоре все твои платочки были расшиты цветочками и травками, а дома красовались вышитые подушки. С тобой всегда было интересно и увлекательно, до тех самых пор, пока ты...

Пока ты не получила Имя. После этого ты резко поскучнела, будто стала завороженной... Наверное, так оно и есть — Имя завораживает, завораживает тех, кто его получил, делая безвольными фанатами Президента..."

Безымянный, сам того не подозревая, раскрывает важную государственную тайну — Имя является символом рабства, ведь его человек выбирает не сам, а получает от Президента или его Посланника. После получения Имени человек становится политически безволен и всецело подчинен Президенту. Хорошо, что он сам не успел получить Имя. А Эвелину жалко...

Поезд еще уносит солдат на фронт, а Безымянный уже твердо знает, с чем будет воевать. Вовсе не с бетянами, как хочет Злобс. Нет, он будет воевать с самим Злобсом и символом его власти — Именем.

В первую очередь Безымянный решает познакомиться с соседями по вагону. По большей части все это были парни немного постарше него, уже получившие Имена. Они сперва охотно идут на контакт, но, узнав, что у парня еще нет Имени, слегка смеются и отворачиваются. Однако парень не теряет надежды и упорно ищет других безымянных. Так он дошел до предпоследнего отсека, где разыгрывается не самая лицеприятная история, впрочем, весьма благополучно закончившаяся.

— Привет, ребят, давайте познакомимся. Я — Алексеев. А вас как зовут? — вежливо начинает Безымянный.

Ответ следует незамедлительно. С койки приподнимается накачанный парень, с шершавым ежиком черных волос на голове и татуировкой на оголенных плечах (он был в одной майке), окидывает Безымянного ленивым взглядом и, брезгливо раздувая ноздри и глотая гласные, переспрашивает:

— Чё т' ск'зал, м'лец? Ну, п'втори!

— Меня зовут Алексеев. А Вас? — переключаясь на татуированного парня, повторяет Безымянный.

— У тя чё, Имени нет? — после утвердительного кивка Безымянного татуированный обращается к соседям: — Братки, " зеленый" пришел! Мочить будем?

— Да лан, Илюх, — отзывается один, с пирсингом, серьгой в ухе, бритым затылком и высоким стоячим вихром на макушке, — дай людям передохнуть перед тяжкими трудами, нечего на него силы тратить.

— Вообще-то, этот чубрик сам познакомиться приплелся, — парирует Илюха, — так что, Иша, слово за Игорем, поскольку ты против, а я — за мордобой.

— Чё там у вас? — с верхней полки свешивается третий приятель из этой компании, такой же накачанный, как и первые два, но оголенный по пояс, из-за чего было видно вытатуированный портрет Президента на груди. — " Зеленый" пришел? Отвесьте ему пару горячих, чтоб не совался куда не следует.

Конечно, Безымянного нельзя назвать слишком уж задохликом: в конце концов, в спортивных секциях он занимался, да и Эвелину приходилось порой защищать от разных приставал, но надеяться сладить одному с тремя дюжими парнями — чистое безумство, и он спешит ретироваться. Но хитрый Илюха подставляет подножку, и Безымянный чуть было не падает, но вовремя удерживается за поручни. Илюха встает и, не давая противнику занять удобное положение, наносит первый удар. Больно. Безымянный не может оставить это просто так и бьет в ответ. Завязывается драка.

Заканчивается она весьма неожиданно: поезд подходит к станции, постепенно замедляясь, и наконец встаёт. От резкого толчка с верхней полки на бритую макушку Илюхи падает увесистый сборник — " Война и мир" и " Анна Каренина" Толстого в одном томе. Илюха, настороженно потирая макушку, обращает свой взор на полку, откуда свалилась сия внушительная книга. Среди белого полотна одеяла он нашаривает взглядом рыжеватую макушку и водружает на нее нарушителя спокойствия. Делает он это весьма неласково, и хозяин книги поворачивается, стараясь сбросить непривычную тяжесть, отчего злополучный томик снова падает Илюхе на голову. Бритоголовый свирепеет и со всей силы дергает клок рыжих волос. Книголюб поворачивается, приподнимается на локтях и осматривает нарушителя своего покоя. По его сощуренным глазам можно предположить, что он близорук, что он и подтверждает, нашарив одной рукой очки и нацепив их на нос.

— Ребят, вы чего Толстого обижаете? — спрашивает очкарик, глядя на распростертый на полу томик.

— Сам-то кто? — отозывается мрачный Илюха.

— Борисов.

— Фью! — свистит Иша. — Мало того, что к нам один " зеленый" знакомиться пришел, так еще и свой собственный обнаружился!

Очкарик оглядывает всю четверку. Наконец, сообразив, кого назвали " зеленым", обращается к Безымянному:

— Слушай, парень, у тебя свободное место в отсеке найдется? А то эти мне покоя не дадут.

— Найдется. Если нет свободного, можно кого-нибудь поменяться попросить. Пошли.

Очкарик согласно кивает, собрал вещи и под шумное улюлюканье компании удаляется с Безымянным. В его отсеке оказываются свободны верхние полки, и безымянные, усевшись на них и стараясь не будить соседей снизу, начинают негромкий диалог:

— Слушай, ты сказал, что тебя Борисовым зовут. Эвелина, случаем, не твоя сестра? — спрашивает Алексеев.

— Да, двоюродная. А ты, стало быть, Алексеев, раз о ней спрашиваешь? Эля мне много хорошего про тебя рассказывала...

Так, под мерный стук колес и негромкий разговор Безымянный наконец находит первого соратника...