Квартира Малдера, несколько дней назад

Он смотрел неморгающим взглядом на фото в альбоме. Курцвейл хотя бы частично говорил правду: он знал семью Малдера. Но что это означало?

Как он, Малдер, избежал семейного проклятья? А может быть, не избежал. Может быть, оно только подготавливалось. Но эта мысль пусть останется на потом. Сейчас ему нужны были ответы, как добраться до истины, пока она не исчезла снова.

Он поднял пальцем край страницы. Он так устал от всех игр, от всех тайн. Он пойдет к Курцвейлу, найдет способ как добыть из него всю правду, прекратить его намеки и хитроумные замечания. Может быть, вместе со Скалли они могли бы...

Неожиданный стук в дверь заставил его вздрогнуть, но прежде, чем он успел что-то сказать, дверь открылась, и за ней он увидел свою напарницу, очень решительно настроенную.

Х-х-х-х-х

Так будет лучше, говорила себе Скалли, направляясь к лифту. Перевод. Не изгнание, это – никогда. Изгнание ассоциировалось с наказанием, которое мог получить Бенедикт Арнольд.

Она не была Бенедиктом Арнольдом.

Солт Лейк Сити. Что можно придумать хуже? Она была на Западе только несколько раз в жизни. Она никогда не бывала в штате Юта, но возможно, она бы мило смотрелась в ковбойской шляпе, если это популярный головной убор на Мормонской территории.

Может быть, было бы не трудно найти какую-нибудь католическую церковь среди всех храмов современным святым. У нее появлялась тупая головная боль при мысли о перелистывании двадцатифунтового справочника желтых страниц.

Она никогда не узнает. Потому что она туда не поедет.

Шагнув в лифт, она нажала на кнопку с номером этажа Малдера. Ей была ненавистна сама мысль, что придется лицом к лицу сообщить ему новости. Она устала до мозга костей от всей той грязи, которую кидали в них на протяжении последних нескольких месяцев... просто устала от всего. Она потерла глаза, затем лицо. Она провела нетерпеливыми пальцами сквозь волосы, которым так нужна была расческа. Она уже два дня не причесывалась и не меняла одежду.

К черту всё. Она собралась уехать, и ей еще многое нужно закончить. Ей еще нужно запаковать все свои костюмы, сложить в коробки туфли, посуду, рамки с фотографиями. Отключить электричество, газ, воду, сообщить хозяину и вычистить холодильник.

Придется разбить дух Малдера, его цели и мечты... и проделать огромную дыру в своем собственном сердце.

Сукин сын.

Какое веселье ее ожидает! Начать с того, что сказать своему напарнику, другу, любимому мужчине, что она оставляет его, потому что у нее не хватает смелости стоять и бороться за то, чем стало их партнерство, их дружба. Потому что ей не хватало духа сказать ему в лицо, что она любит его и последует за ним туда, куда он пойдет, независимо от того, что OPR или любая другая проклятая комиссия прикажет ей делать.

Она стояла возла двери ссутулившись, и ее сердце уже болело от того моря обвинений, которые она знала у него есть все права бросать в нее.

Она подняла руку, сжала кулак и постучала.

Она просто-напросто убегала. И она ненавидела себя за это.

Х-х-х-х-х

Он ждал ее, черт подери. Нервный, как щенок и, даже если он этого и не осознавал, такой же уязвимый. По какой-то причине он знал, что она скажет, хотя ее слова все равно перекосили его. (Бесполезно ждать, это нужно просто пережить.) Ему пришлось взять себя в руки.

«Солт Лейк Сити. Юта. Трансфер немедленно.»

«Нет.» - это слово уже было в его голове, но не успело слететь с губ до того, как она продолжила с вздохом. «Я уже подала Скиннеру прошение об отставке.»

«Ты не можешь уйти сейчас, Скалли!»

«Я могу, Малдер. Я даже сомневалась, стоит ли тебе говорить об этом лично, но...» - она даже не подозревала, что сможет произнести эти слова, но это была правда. Без него зачем ей оставаться? Из-за пенсии? Это глупости.

Она решила, что сможет быть врачом, как он советовал ей раньше. А какой у нее был выбор?

«Мы уже близко к чему-то! Мы на грани!»

Измождение и боль в сердце сквозили в ее словах:

«Ты на грани, Малдер! Пожалуйста, не делай этого со мной!»

«После всего, что ты видела прошлой ночью, после всего, что ты видела, ты можешь так просто уйти?!»

«Могу. Я уже сделала это. Всё.» («Черт тебя подери, Малдер. Не усложняй еще больше, не надо...»)

«Ты нужна мне, Скалли!»

Она едва могла смотреть на него. В другой ситуации она бы рухнула на пол, корчась от боли. Вместо этого она собралась, стараясь говорить ровным голосом:

«Я не нужна тебе, Малдер. Никогда не была нужна. Я только удерживала тебя. («Господи, дай мне добраться до двери прежде, чем я разрыдаюсь!») Мне нужно идти.»

Не произнеся больше ни слова, никаких «Я тебя люблю» или «Давай убежим вместе...» - то, что она никогда не говорила ему вслух, она повернулась и вышла из квартиры.

Малдер выронил альбом и встал. Она на самом деле верила, что не нужна ему? Что это не она является причиной того, что они зашли так далеко? Как она вообще может думать о том, чтобы уйти, уйти от Секретных материалов, уйти от него? Всегда все дело было в ней. В нем – никогда.

Скалли всегда была важнее, она была лучшей частью всего, что они создали вместе.

Последовать за ней в коридор, излить ей свое сердце любым самым неподходящим и глупым способом казалось ему единственным шансом, который у него был, чтобы заставить ее остаться.

Сначала он попытался сказать ей, что она значила для него.... для работы...

«Я не знаю, хочу ли я заниматься этим один... Я даже не знаю, могу ли. И если я уйду сейчас, они победят.»

Если ты уйдешь, я – потерян, - вот то, что он имел в виду, но он никогда не говорил Скалли таких вещей. Она бы их не услышала.

Или услышала бы? Малдер искал ответ, держа ее лицо в своих ладонях.

Она молчала. Разве он не знал, что они уже победили? Разве он не понимал, что только они вдвоем, а теперь уже он один, не смогут сдерживать отлив? Это убивало ее, требуя уйти. Но, в то же время, она не могла отодвинуться от него, не могла не держаться за него, ей так нужна была это одна единственная осязаемая связь.

Они пристально смотрели друг на друга, неизбежное, безошибочное электричество создавалось между ними. Он наклонялся к ней, наклонялся в нее...

Ее глаза расширились....

Х-х-х-х-х