Глава 76. Тёплый осенний день.

Годовой цикл на Хоринисе не подчинялся привычным для жителя глубины континента ритмам. На острове не существовало ярко выраженных времён года – лето не сменялось зимой, а о весне можно было судить лишь по участившимся дождям, ведь грозовые тучи всегда приносило на Хоринис, когда в северных провинциях таял снег. Впрочем, что касается Нордмара, даже на равнинах снег редко сходил там полностью, не говоря уж о ледяных шапках на вершинах гор. Центральные земли Миртаны тоже отличались завидным постоянством климата, особенно у побережья от Ардеи до Венгарда. Климат там мало отличался от Хоринисского. Жителям же далёких от моря земель, таких как Сильден или Гельдерн, часто приходилось видеть снег. Виной аномалии в прибрежных районах было тёплое течение, идущее от Южных островов до берегов объединённого королевства. Помимо влияния на погоду, оно также существенно сокращало время пути южан на север, в то же время, осложняя им дорогу домой.

Названий у этого удивительного течения было множество: «живительный поток», «тёплая благодать», «северный попутчик» и даже «вилы Аданоса»... Что касается магов огня, мы именовали его не иначе, как «милость Инноса». На то были причины, ведь только благодаря этому тёплому течению земли Миртаны и Хориниса были столь плодородны и богаты, а урожаи можно было снимать по два раза в год. Возле Хориниса единый поток ветвился на два рукава, обтекая остров с обеих сторон. За ним оно вновь соединялось, а в месте слияния часто наблюдались водовороты и другие опасные феномены, так что штурманы старались избегать этих мест, предпочитая не приближаться к северным берегам, которые ко всему прочему обрывались в море отвесными скалами. Лишь опытные лоцманы знали эти воды, и могли безопасно провести корабль. Этим часто пользовались пираты, устраивая на севере острова свои схроны и прячась от военных кораблей. Благодаря этому, они могли совершать налёты на небольшие торговые суда в опасной близости от порта Хоринис, а потом быстро уходить в недосягаемое укрытие. Именно поэтому купцы предпочитали всегда передвигаться в составе большой эскадры, зачастую держась рядом с королевскими конвоями. На крупную рыбу пираты нападать не осмеливались, а те, кто решался, как правило, быстро отправлялись к морским дьяволам. В общем, даже несмотря на разбойничью угрозу, уникальное положение порта Хоринис обеспечивало активную торговлю и процветание города.

Как несложно догадаться, до Нордмара «милость Инноса» не доходила, уходя вглубь океана, и обрываясь где-то на краю света, чтобы вновь появиться на юге и начать свой путь сначала. Говорят, что, наполнившись северными водами, на юге течение было значительно холоднее, неся прохладу и облегчение жителям богатых солнцем земель. Обделённые милостью Инноса нордмарцы не сильно переживали по этому поводу, почитая Бога Света даже больше, чем остальные. Кроме того, эти суровые люди постоянно вели войну с орочьими кланами, так что охота на орков стала для них настолько же привычной, как на зайцев или белок. Избалованных теплом, солнцем и мирной жизнью южан Нордмарцы попросту презирали, считая ни на что не годными крестьянами, а не воинами. Настоящий мужчина, по их мнению, никогда не должен браться за плуг – его удел либо меч, либо кузнечный молот. Справедливости ради, это предубеждение не мешало северным кланам исправно платить дань Робару Второму и даже признать его своим законным королём. По крайней мере, так было до глобального вторжения орков.

Согласно легенде, повествующей о временах основания ордена магов огня, в незапамятные времена погода в Миртане была совершенно иной. Ряд катаклизмов, произошедших с тех пор, стёр с лица земли целые цивилизации, а вместе с тем изменил и ландшафт, и климат. Всё это было отражением войны богов. Когда скрепы мироздания трещали по швам, а планета разваливалась на части, Аданос принял судьбоносное решение, объявив наш мир своей вотчиной. Он возвёл неприступные западные горы, обозначив границу своих земель, а водами океана смыл всех нечестивцев. Маги огня тоже не были желанными гостями – основатели ордена обитали как раз на западе, где жизнь стала на тот момент невозможной. Древний летописец утверждал, что земля превратилась в пустоши, не пригодные для жизни, а любой, кто ступит на них, умрёт в мучениях, распухая и сгорая изнутри. Я понятия не имел, о чём может идти речь, может, это было метафорой.

Несмотря на запрет Аданоса, люди запада не сдались, объединили силы всех уцелевших, использовали могучие артефакты, созданные как Инносом, так и Белиаром, и прорвались через горную гряду, сотворив великий портал. Так немногие выжившие всё же попали в современную Миртану, нарушив сомнительное равновесие и безлюдный мир, на который уповал Аданос. Люди быстро освоились в новых землях, население разрослось, появились отдельные государства, новые религиозные культы и секты… Цикл войн не прервался, а маги огня, как ни старались избежать политики, всё равно продолжали служить катализатором многих конфликтов. Именно в те годы служители Инноса стали вести изолированную жизнь в монастырях и скитах, надеясь таким образом избежать политики. С тех времён утекло много времени, и теперь единственными сохранившимися независимыми оплотами последователей Инноса были Нордмарский и Хоринисский монастыри. Они оба обладали широкой автономией, были освобождены от налогов и почти не отчитывались перед королевскими чиновниками. Правда, и скрывать им особо было нечего, потому как монахи целыми днями молились, вели исследования и практиковались в искусстве магии.

В легенде о великом исходе с запада, как всегда, правда и вымысел переплетались очень тесно. Читая древние мифы, я никогда не мог с уверенностью отличить зёрна от плевел. Эта легенда мне напомнила другую – о противостоянии двух выдающихся магов, не поделивших титул магистра. Уж не их ли война стала причиной катастрофы, постигшей мир несколько тысячелетий назад? Помимо этих сказаний, я встречал и другие с похожим смыслом, и все тексты сходились в одном – когда-то наш мир был совсем не таким, был больше и разнообразнее, живее и переменчивей. Всё, что мы видим теперь – лишь остатки былого величия, маленький кусок земли, за который борются все сохранившиеся разумные расы: люди, орки, огры, гоблины, и даже людоящеры и драконы, о которых тогда никто не слыхивал уже много веков.

Постоянная война между братьями богами истощила резервы, как людей, так и природы. Ещё одного витка противостояния мир мог просто не пережить – останется лишь выжженная земля, мёртвое море и, в самом лучшем случае, горстка выживших аборигенов, ведущих дикую жизнь где-нибудь на отдалённом островке, который они будут считать всей Вселенной… Честно говоря, такая перспектива не радовала. Многие наверняка подозревали, что катастрофа вновь неизбежна, выводы лежали на поверхности, не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы это понять. Тем не менее, маги огня продолжали бездумно прославлять Инноса, уповая на его помощь, мудрость и поддержку. Точно также вели себя и маги воды, считая, что Аданосу виднее, как позаботиться о мире. Что уж говорить о фанатичных прислужниках Белиара, утверждавших, что только смерть и страдание могут принести очищение? Единственный, кто всерьёз занимался проблемой и хотел положить конец божественным распрям, был Ксардас – отступник, предатель и некромант…

Был тёплый осенний день, а осень всегда нагоняла тоску и грустные мысли. Хотя погода не сильно отличалась от лета, всё же солнце в это время года гораздо раньше уходило за горизонт, а липкие сумерки могли тянуться необыкновенно долго, из-за переливов барьера приобретая голубой отсвет… Глядя в огонь ярко пылающего костра, я размышлял о событиях давно минувших лет, судьбе мира и моей роли в его спасении или кончине. Можно ли предотвратить неизбежное, или мы лишь щепки в море страстей, бушующих меж богами? Мне не хотелось быть ничьей игрушкой: ни Инноса, ни Белиара, ни тем более Корристо или Гомеза. Именно поэтому я наплевал на все запреты и грелся у костра в компании своих проверенных друзей. Вопрос Диего вырвал меня из задумчивости:

– Что пригорюнился, Мильтен? Всё беспокоишься о том, что Корристо заметит твоё отсутствие?

– Чему быть, того не миновать, – пожал я плечами.

– Помнится один мой знакомец любил говаривать также… а потом его разорвали глорхи.

Я улыбнулся. У следопыта находились поучительные истории на все случаи жизни. Пожалуй, из него мог бы выйти неплохой ментор в какой-нибудь провинциальной школе.

– Едва ли это как-то связанно с этой присказкой, – возразил я.

– Согласен. Просто надо думать головой, прежде чем отправляться охотиться на стаю глорхов в одиночку, да ещё и вылакав перед этим целую бутылку шнапса.

– А что тут такого? – вмешался Горн, – от десятка зарубленных тварей секира не сильно затупится, а алкоголь лишь подогреет боевой азарт!

– О тебе я не говорю, но не забывай, что только в этом месяце троих рудокопов загрызли кротокрысы буквально у самых стен лагеря. Если эти мелкие поганцы доставляют обычным людям столько хлопот, что уж говорить о глорхах?

– Слабаки и неудачники, – махнул рукой Горн, – я скорее поверю в то, что магический барьер возвела моя бабка, чем в то, что кротокрыс может загрызть мужчину, способного держать в руках оружие.

– Ты недооцениваешь этих тварей, – ухмыльнулся призрак, – они даже тебя могут застать врасплох, окружив со всех сторон.

– В таком случае пусть попробуют на вкус мой доспех, – похлопал Горн по одной из стальных пластин, которыми были укреплены его штаны и куртка, – резцы-то пообломают!

– Не всем так везёт со снаряжением.

– Даже твои цветастые шаровары вряд ли по зубам этим землеройкам.

– Не знаю. Ни один из них ещё не подбирался ко мне ближе, чем на расстояние выстрела, – улыбнулся Диего.

– Я бы удивился, если бы было иначе, – кивнул Горн.

Лестер тем временем сидел в сторонке, глядя на реку и затягиваясь очередной самокруткой из болотной травы. Это я попросил его отойти подальше, чтобы моя одежда не пропахла дымом. Даже у костра я сидел с наветренной стороны. Я сильно рисковал, отправляясь на встречу с друзьями – было бы обидно выдать себя такой мелочью. Прошло уже больше двух месяцев с тех пор, как на меня было совершено покушение. Наставник, наконец, немного смягчился, разрешив частично продолжить обучение. Амнистия была неполной – я всё также не имел права практиковать магию третьего круга, но теперь мог хотя бы оттачивать уже выученные руны, а также тренироваться бою на посохах. Из лагеря мне дороги не было, однако камни телепортации Корристо забирать у меня не стал. Так как мне было разрешено отрабатывать магические приёмы, то я периодически стал телепортироваться из разрушенного здания в дальнем конце замка в обитель. Я мотивировал это тем, что тренирую скорость наложения заклятья. В конце концов, в чрезвычайной ситуации экстренный пространственный перенос мог спасти жизнь.

Выйти из замка я не мог, не привлекая внимания, но у меня всё же оставалась руна. Нужно было только обеспечить, чтобы никто не заметил моё отсутствие. Чтобы не вызывать подозрений, я каждый день уходил тренироваться с посохом на пару часов, так, чтобы все к этому привыкли. В этот раз я тоже так поступил, но вместо упражнений телепортировался в пещеру у хижины Кавалорна. Всё должно было пройти хорошо – до сих пор меня ни разу не искали. Однако, всё равно я сидел как на углях – ещё одного непослушания Корристо не потерпит.

Спрашивается, зачем я вообще так рисковал? Чего мне не хватало? Многие мечтают о такой жизни. Быть магом – это почёт и привилегии. Если говорить о колонии, то здесь вообще устроиться лучше было вряд ли возможно. Даже положение подручных Гомеза было шатким и зависело от милости барона, в то время как магам огня никто не приказывал и не угрожал. Были и небольшие минусы, но они меркли на фоне преимуществ. Тем не менее, мне этого было мало. Больше всего возмущало ограничение свободы, которому я подвергся. Зачем эта вся феноменальная сила, если нельзя её по-настоящему использовать? Мне всё время приходилось озираться на наставника, во всём просить его разрешение, будто я раб, а не маг огня. Я не знал, все ли учителя в ордене так ведут себя, но в кодексе нигде не были прописаны такие строгие ограничения. Наоборот, говорилось, что молодой адепт должен проявлять инициативу и самостоятельность, развивать гибкость ума и дипломатичность.

В то же время мне даже запретили посещать Гомеза чаще, чем раз в месяц. По словам магистра, этого было достаточно, чтобы контролировать ситуацию, а общение с каторжниками не шло мне на пользу. В общем, в последние месяцы мне открылось совсем иное лицо верховного мага огня. За маской верного служителя света, мудрого и умеренного лидера на самом деле скрывался затаённый деспот, стремящийся так или иначе подчинить всех своей воле. Как сказал бы Ксардас – это комплекс неполноценности. Впрочем, такую дерзость мог себе позволить разве что отступник. Я же тогда ещё не до конца понимал всю тягость сложившейся ситуации, надеясь, что в скором времени, когда срок моего наказания полностью истечёт, всё переменится. Время показало, что я ошибался…