Осознанная готовность

Выйдя из дома, я направился к джипу в прекрасном расположении духа. Веял прохладный ветерок, и горы вокруг нас излучали какую-то неземную красоту. Усевшись в машину, мы поехали. За рулем сидел Инь.

— Не скажешь, куда мы направляемся теперь? — спросил я.

— Я знаю только то, что нам надо держать курс на северо-запад Тибета. Легенды говорят, что ближайшие от нас ворота Шамбалы находятся где-то там. Но как сказал лама Ридждэн, нам укажут путь. — Он сделал паузу и пристально посмотрел на меня. — Пришло время рассказать вам мой сон.

— Не тот ли это сон, о котором упоминал лама Ридждэн? — спросил я. — Сон, в котором ты видел меня?

— Да. Мне приснилось, что мы с вами странствуем по Тибету в поисках ворот. Нам никак не удается отыскать их. Мы забрались очень далеко, описали не один круг, и все впустую. Но в минуту сильнейшего отчаяния нам встретился человек, знавший, куда мы должны пойти.

— А что было потом?

— Сон оборвался.

— И что же это за человек? Уж не Уил ли?

— Нет, не думаю.

— И что же, по-твоему, означает этот сон?

— Он означает, что нам надо быть наготове. Несколько минут мы проехали в полном молчании, затем я спросил:

— А что, на северо-западе Тибета много китайских войск?

— Да нет, не особенно, — отозвался Инь, — за исключением приграничной полосы и военных баз. Проблема состоит в том, как преодолеть ближайшие три-четыре сотни миль, за горой Кайлаш и озером Манаса-ровар. Там на дороге несколько армейских блокпостов.

Следующие четыре часа мы ехали спокойно, без всяких происшествий по мощенной гравием дороге, время от времени сворачивая на грязные проселки. Без помех добравшись до Саги, мы выбрались на шоссе, ведущее на Западный Тибет— о нем мне и говорил Инь. По пути нам встречались большие транспортные грузовики, а также старенькие повозки и машины местных жителей. Несколько иностранцев, поджидавших попутной машины, стояли у обочины.

Спустя еще примерно час езды Инь круто свернул с шоссе на проселок, похожий скорее на конскую тропу. Джип так и запрыгал на булыжниках и ухабах.

— Там, впереди, на шоссе китайский армейский блокпост, — пояснил Инь. — Нам лучше объехать его.

Когда мы по крутой тропе добрались до перевала холма, Инь остановил джип и подвел меня к краю пропасти. Внизу, в нескольких сотнях футов под нами, мы увидели два огромных армейских грузовика с китайскими опознавательными знаками. На дороге стояли десятка полтора солдат.

— Это не к добру, — проговорил Инь. — Обычно у китайцев на перекрестке стоят трое-четверо солдат. Может быть, они высматривают нас...

Я старался не поддаваться страху и сохранять высокую энергетику. Мне показалось, что несколько солдат смотрят на вершину холма прямо в нашу сторону. Я быстро пригнулся.

— Что-то случилось, — прошептал Инь.

Вновь взглянув на перекресток, я увидел, что солдаты обыскивают фургон, подъехавший к блокпосту. У обочины дороги стоял светловолосый мужчина средних лет, отвечавший на вопросы офицера. В фургоне, видимо, был еще кто-то. До нашего слуха едва долетали обрывки слов мужчины. Кажется, он говорил по-голландски.

— А почему их задержали? — спросил я Иня.

— Даже не знаю, — отозвался он. — Возможно, у них не в порядке документы, или они задали какой-нибудь неуместный вопрос.

Я остановился, искренне желая помочь им.

— Прошу вас, — сказал Инь. — Нам пора уезжать. Мы уселись в джип, и Инь медленно поехал по склону

холма и, миновав перевал, начал спускаться. У подножия холма мы наткнулись на другую тропу, которая шла вправо, в обход шоссе, но вела на северо-запад. Про-

ехав по этой тропе добрых пять миль, мы увидели, что она сворачивает обратно на шоссе, ведущее в Чжонг-ба — маленький городок с несколькими гостиницами и магазинчиками. По его улочкам шагали пешеходы, брели яки и другие домашние животные. Промелькнуло несколько «лендроверов».

— Мы теперь всего лишь паломники, направляющиеся к горе Кайлаш, — усмехнулся Инь. — Так мы будем привлекать меньше внимания.

А я сильно сомневался в этом. И действительно, не успели мы проехать и полумили, как на дороге прямо позади нас показался китайский армейский грузовик. Новая волна страха так и обдала меня с головы до ног. Инь тем временем свернул в переулок, а грузовик промчался по улице и скрылся из виду.

— Вы должны сохранять твердость, — сказал Инь. — Видно, вам самое время изучить Вторую ступень развития.

И он принялся вновь пересказывать мне учение Первой ступени, пока я не представил себе и не почувствовал поток энергии, протекающий прямо перед нами и теряющийся вдали.

— А теперь, для того чтобы привести свою энергию в движение, вы должны расположить свое энергетическое иоле так, чтобы добиться определенного эффекта.

— Расположить мое поле?

— Да. Мы можем располагать свое молитвенное поле так, чтобы по-разному воздействовать на мир Мы достигаем этого посредством ожиданий. Вы уже сталкивались с таким опытом, помните? Хань учил вас активно ожидать, как поток энергии будет протекать через вас. Теперь же вам предстоит расположить свое поле посред-

ством других ожиданий, соблюдая при этом особую дисциплину. Иначе вся ваша энергия быстро улетучится вследствие страха и гнева.

Он посмотрел на меня с печальным выражением, которого я прежде никогда не видел.

— Что случилось? — спросил я.

— Когда я был еще подростком, я видел, как китайский солдат убил моего отца. И я яростно ненавидел и одновременно боялся этого солдата. При этом я всегда помнил, что в моих жилах тоже течет китайская кровь. Увы, это худшая часть моей крови. Именно эта память и вина исказили мою энергетику, и я всегда склонен видеть в людях худшее. Со временем вы узнаете, что на этих высоких уровнях энергетики наши молитвенные поля действуют очень быстро, принося нам именно то, чего мы ожидаем. Если мы испытываем страх, нам посылается именно то, чего мы боимся. Если же питаем ненависть, то нам приходится чаще сталкиваться с теми, кого ненавидим.

К счастью, в то время, когда мы оказываемся во власти этих негативных эмоций, наше молитвенное поле быстро сужается, так как мы утрачиваем связь с Божественным началом и теряем способность излучать любовь. Вот почему вы должны научиться управлять своими ожиданиями и уметь осмысленно располагать свое поле. — Инь с улыбкой посмотрел на меня и продолжал: — Так как вы не питаете к китайским солдатам такой же ненависти, как я, у вас есть определенное преимущество. Но вы по-прежнему испытываете страх и, вероятно, способны на сильный гнев... как и я. Может быть, именно поэтому мы сейчас вместе.

Я сосредоточенно смотрел вперед, на дорогу, размышляя о том, что сказал Инь, и не особенно веря тому,

будто наши мысли обладают такой страшной силой. Но тут мои размышления прервались. Инь остановил машину и поставил ее прямо напротив пыльных серых зданий.

— Почему ты остановился? — спросил я. — Разве мы тем самым не будем привлекать больше внимания?

— Да, конечно, — отвечал Инь. — Но мы вынуждены рискнуть. У китайских солдат на каждом шагу шпионы, но у нас нет выбора. Ехать на Западный Тибет на одном стареньком джипе, мягко говоря, опасно. Там ведь ремонтных мастерских нет. Нам надо подыскать себе попутчиков.

— А что, если они выдадут нас? Он испугался:

— Нет, этого не должно быть, если нам удастся найти честных людей. Следите за своими мыслями. Я же говорил вам, что мы должны создавать вокруг себя положительное поле. Это очень важно! — Инь совсем было собрался выйти из джипа, но затем остановился. — Знаете, а ведь вам удастся это куда лучше, чем мне. Иначе у нас просто нет шансов. Сосредоточьте свое молитвенное поле на ртэн брель.

На мгновение я замер.

— На ртэн брель? А что это такое?

— Так по-тибетски называется синхронистичность. Вы должны расположить свое поле так, чтобы настроиться на процесс синхронистичности и актуализовать интуиции, совпадения и прочее, которые могут помочь нам.

Окинув взглядом здание, Инь решительно вышел из джипа, сделав мне знак рукой, чтобы я подождал его.

Я прождал его, наверное, больше часа, поглядывая на тибетцев, проходивших мимо нашего джипа. Случайно я заметил человека, похожего на индуса или,

возможно, европейца. На какой-то миг мне даже показалось, что вдали на улице прошел тот самый голландец, которого мы видели у китайского блокпоста. Я изо всех сил напряг глаза, но полной уверенности, что это он, не было.

«Куда же запропастился Инь? — удивлялся я. — Не хватало мне только очутиться здесь в полном одиночестве». Я представил себе, как мне придется петлять по улочкам этого городишки, понятия не имея, куда держать путь. Что же мне делать?

Наконец я увидел Иня, выходившего из какого-то домика. На мгновение он помедлил, внимательно оглядевшись по сторонам, а затем быстрым шагом направился к джипу.

— Я нашел тут двоих. Это мои знакомые, — проговорил он, садясь за руль. — Я думаю, они поедут с нами. — Он старался говорить уверенно, но тембр его голоса показывал, что он и сам сомневается в этом.

Инь завел мотор, и мы поехали. Минут через пять мы проехали мимо крошечного ресторанчика, обитого рифленой жестью. Инь остановил джип примерно в двухстах футах от ресторана, стараясь спрятать машину за огромными нефтяными цистернами. Мы находились на окраине городка. На улице было почти безлюдно. Войдя в ресторанчик, мы оказались в комнатке с шестью шаткими столиками. Узкая, добела вычищенная стойка отделяла ее от кухни, где несколько женщин проворно готовили что-то. Одна из женщин, заметив, что мы сели за столик, направилась к нам.

Инь о чем-то переговорил с ней по-тибетски, и я смог разобрать только слово «суп». Женщина кивнула и обернулась ко мне.

— То же самое, — отвечал я, снимая куртку и вешая ее на спинку стула. — И еще воды.

Инь перевел. Женщина улыбнулась и быстро ушла. Инь поднял на меня серьезные глаза:

— Вы помните, о чем я говорил вам? Вы должны расположить свое поле так, чтобы достичь максимальной синхронистичности.

Я кивнул.

— Но как именно мне расположить поле?

— Первое, что вы должны сделать, — это сосредоточиться на соблюдении Первой ступени. Скажите себе, что энергия заполняет вас и изливается в мир. Затем ощутите это. Добейтесь, чтобы ваше ожидание притока энергии стало постоянным. А затем напряженно ожидайте, чтобы ваше молитвенное поле принесло вам именно те мысли и события, которые способствуют исполнению вами своей миссии. Чтобы расположить это поле вокруг себя, вам необходимо находиться в состоянии осознанной готовности.

— Готовности? К чему?

— К проявлению синхронистичности. Вы должны постоянно пребывать в состоянии непрекращающегося ожидания получения некой таинственной информации, которая поможет вам выполнить вашу миссию. Некая доля синхронистичности может встретиться вам и в обычных условиях, но вы можете активизировать ее, настроив свое поле на постоянное ожидание ее.

Я полез в задний карман брюк за записной книжкой. Хотя я до сих пор почти не пользовался ею, интуиция подсказала мне, что я должен записать все, о чем говорит Инь. И тут я вспомнил, что записная книжка осталась в джипе.

— Машина закрыта, — сказал Инь, протягивая мне ключи. — Только никуда больше не заходите.

Направившись прямо к джипу, я открыл дверцу, достал книжку и совсем было собрался вернуться, но услышал шум машин, подъехавших к ресторанчику. Выглянув из-за цистерн, я решил посмотреть, что там происходит. Прямо напротив ресторана стояли два китайских армейских грузовика. Пять или шесть человек в униформе, выпрыгнув из грузовика, направились в ресторан. Из своего укрытия я мог сквозь окна ресторана видеть все, что в нем происходит. Двое китайцев приказали официантам встать лицом к стене и принялись обыскивать их. Я старался отыскать взглядом Иня, но его не было. Может быть, он успел бежать?

Подъехал новенький «лендровер». Из него вышел долговязый китайский офицер в военной униформе и направился прямо к двери. Это явно был командир. Подойдя к двери, он быстро заглянул в ресторан, затем остановился и опять вышел на улицу, внимательно оглядываясь по сторонам, словно что-то предчувствуя. Когда он посмотрел в мою сторону, я спрятался за цистерной. Сердце у меня так и запрыгало.

Через минуту я рискнул опять взглянуть в сторону ресторана. Китайские солдаты вывели бедных служащих ресторана и приказали им садиться в грузовик. Иня среди них не было. Офицер что-то сказал своим подчиненным, и один из грузовиков тронулся. Наверное, китаец приказал солдатам обыскать улицу.

Я спрятался за цистернами, едва переводя дух. Я понимал, что если я останусь здесь, то перспектива оказаться у них в плену — дело ближайшего времени. Пытаясь найти выход, я заметил узкий грязный проезд, который вел от цистерн на соседнюю улицу. Вскочив в джип, я включил зажигание и, сделав небольшой разворот по улице, свернул за ближайший поворот. Сидя за рулем, я не имел ни малейшего представления о том, куда я еду. Единственное, чего мне хотелось, — умчаться как можно дальше от этих проклятых солдат.

Через несколько кварталов я повернул налево, в узенький переулок, где виднелись редкие домики. Проехав какую-то сотню ярдов, я оказался за городской чертой. Примерно через милю я свернул с дороги и поставил джип в укромное место между каменными глыбами, каждая из которых была величиной с дом.

«И что же теперь?» — думал я. Я пребывал в полной растерянности, не имея никакого понятия о том, куда мне двигаться дальше. В моем сознании промелькнули вспышки гнева и досады. Инь должен был подготовить меня к такой ситуации. Может быть, он знал в этом городке кого-нибудь, кто мог бы помочь мне. А теперь я просто не видел выхода.

Тем временем над глыбой справа от меня показалась стая ворон. Затем вороны начали кружиться над джипом, громко крича. Я огляделся. Птиц явно что-то встревожило, но я никак не мог понять что. Через несколько минут почти вся стая с громким карканьем улетела на запад. Но одна ворона почему-то осталась на вершине глыбы, молча поглядывая в мою сторону. Это хорошо, подумал я. Пусть она послужит мне сторожем, а я пока посижу и подумаю, как мне быть дальше.

В багажнике джипа я нашел немного сушеных фруктов и орехов, а также сухое печенье. Механически жуя их, я нервно запивал скудную снедь водой из канистры.

Я понимал, что должен найти какой-то выход. Сначала мне пришло в голову, что я должен отправиться на запад, но затем я передумал. Страх угнетающе действовал на меня, и на самом деле мне хотелось только одного: забыть об этом злосчастном путешествии, словно его и не было, Поскорее добраться в Лхасу и сразу же направиться в аэропорт. Я понимал, что какую-то часть пути смогу вспомнить, а на другую мне нужен проводник. Я сомневался, что могу обратиться к кому-нибудь из монастыря ламы Ридждэна или к самому Ханю с просьбой помочь мне выбраться отсюда.

Я задумался о том, что же мне делать, и сердце у меня похолодело от ужаса. Дело в том, что я услышал рокот мотора грузовика, явно приближавшегося ко мне. Вначале я хотел было вскочить в джип и умчаться, но затем понял, что грузовик был слишком близко. Вместо этого я схватил канистру с водой и сумку с провизией и укрылся за ближайшей каменной глыбой, где меня не было видно, а сам я мог видеть все происходящее.

Грузовик замедлил ход. Когда он проехал мимо меня, я увидел, что это тот самый фургон, который уже встречался нам на шоссе. За рулем сидел тот самый светловолосый человек, которого тогда допрашивали китайские солдаты. Рядом с ним сидела какая-то женщина.

Приглядевшись, я увидел, что фургон остановился, а водитель с женщиной о чем-то оживленно заговорили. Я собрался было выйти из укрытия и обратиться к ним, но волна страха остановила меня. А что, если солдаты предупредили их о встрече с нами и велели сообщить, если они нас увидят? Неужели они выдадут меня?

Тем временем женщина, продолжая разговаривать с водителем, приоткрыла дверцу, словно намереваясь вый-

ти. Может быть, они заметили джип? Мысли так и закружились у меня в голове. Я решил, что если водитель с женщиной выйдут и направятся ко мне, я сразу же брошусь наутек. Тогда они наткнутся на джип, остановятся, и у меня будет время скрыться, прежде чем сюда приедут солдаты.

Решив действовать так, я вновь посмотрел в сторону фургона. Водитель и женщина пристально всматривались в каменные глыбы; на их лицах читалась озабоченность. Затем они переглянулись, словно выжидая чего-то; женщина захлопнула дверцу, и фургон медленно двинулся на запад. Я видел, как он поднялся на перевал слева от меня и скрылся из виду.

Я почувствовал какое-то разочарование. Может быть, они собирались помочь мне, подумал я. Первой моей мыслью было вскочить в джип и догнать их, но я отказался от этой идеи. Лучше не искушать судьбу, решил я. Куда осмотрительнее держаться моего прежнего плана — вернуться в Лхасу и поскорее вылететь в Штаты.

Спустя примерно полчаса я вернулся к джипу и включил мотор. Ворона, все еще сидевшая на валуне, каркнула и полетела над дорогой в ту сторону, куда уехал фургон голландца. Я же повернул в другую сторону и поехал обратно к Чжонгба, петляя по узким проселкам и надеясь объехать стороной главную дорогу, проходившую мимо ресторанчика. Преодолев еще несколько миль, я поднялся на перевал у вершины холма. Здесь я сбросил газ. Джип медленно преодолел перевал, и передо мной открылась панорама шоссе, тянущегося до самого горизонта.

То, что я увидел впереди, вызвало у меня шок. Там, всего в полумиле отсюда, я заметил армейский блокпост и человек пятнадцать солдат. Мало того, я насчитал четыре огромных грузовика и два джипа, наполненных солдатами. Вся эта армия быстро приближалась ко мне.

Мигом развернувшись, я погнал свой джип в Обратную сторону, надеясь, что китайцы меня не заметили. Я понимал, что самое лучшее для меня— попытаться скрыться от них. Я убедился, что мне надо держать курс на запад, а затем свернуть на юг и далее — на восток. Может быть, мне удастся найти объездные пути и тропинки, по которым я смогу добраться в Лхасу.

Стрелой пронесшись по центральной улице городка и миновав несколько проселков, я направился на юг. Выписав длинную кривую, я убедился, что сбился с дороги. Поэтому мне пришлось вернуться на шоссе. Не успел я затормозить, как в каких-то ста футах перед собой увидел еще один китайский блокпост. Там дежурило множество солдат. Я отчаянно свернул на обочину, изо всех сил давя на тормоза, затем соскользнул с сиденья на пол.

«Ну и что же теперь? — подумал я. — Неужели тюрьма? Но что они могут мне еделать? Уж не считают ли они меня шпионом?»

Через несколько мгновений я заметил, что китайцы никак не реагируют на мое появление, хотя я остановился на обочине и меня было видно издалека. Мимо меня тянулась вереница старых повозок, машин, велосипедистов и пешеходов. Солдаты останавливали их, проверяли документы и пропуска; некоторых они даже обыскивали. Но на меня они не обращали абсолютно никакого внимания.

Взглянув направо, я заметил, что остановился как раз напротив проезда, ведущего к небольшому каменному домику, видневшемуся в нескольких сотнях футов от меня. Слева от домика была лужайка, поросшая некошеной травой, а позади него виднелась какая-то улица.

В этот момент меня обогнал огромный грузовик. Остановившись впереди меня, он закрыл от моих глаз блокпост. Спустя еще мгновение синий «лендровер-тойота», за рулем которого сидел белокурый мужчина, обогнал грузовик. Я услышал громкую речь (говорили по-китайски), затем — крики. Видимо, «лендровер» намеревался подъехать к блокпосту, но солдаты остановили его и окружили. Хотя я не мог видеть происходящего, я слышал, как они громко и сердито говорили что-то по-китайски, а европеец полуиспуганно отвечал им по-английски с заметным голландским акцентом.

— Нет-нет, прошу вас, — сказал он. — Извините, пожалуйста. Я турист. Вот, посмотрите, у меня есть специальное разрешение на проезд по этой дороге.

Подъехал еще один автомобиль. Сердце у меня так и запрыгало. Это был тот самый китайский офицер, которого я совсем недавно видел у ресторана. Когда его машина поравнялась с моим джипом, я пригнулся пониже на сиденье.

— Дайте-ка мне ваши документы! — обратился он к голландцу на безукоризненном английском.

Слушая их разговор, я заметил справа от себя нечто странное и выглянул из окна машины, пытаясь понять, что же там происходит. Проезд к дому буквально утопал в слабом золотистом сиянии, точно таком же, какое я видел в горах, когда мы с Инем были вынуждены бежать из Лхасы. Да, это дакини.

Мотор джипа был включен, и мне оставалось только свернуть вправо, к этому проезду. Затаив дыхание, я подъехал к домику и, проехав прямо через лужайку, выбрался на соседнюю улицу и повернул налево. Через милю с небольшим я опять повернул влево, удаляясь от городка в северном направлении по шоссе, по которому я уже проезжал. Минут через десять я вернулся к тем же каменным глыбам, не зная, как быть дальше. В этот момент я услышал над дорогой, ведущей на запад, воронье карканье. И я не раздумывая повернул туда, решив ехать до тех пор, пока это окажется возможным.

Дорога шла круто в гору до самого перевала, а затем спускалась в длинную долину, окруженную скалистыми кручами. Проехав несколько часов, я заметил, что начинает смеркаться. Вокруг не было ни машин, ни пешеходов; даже дома по сторонам почти не попадались мне. Еще через полчаса совсем стемнело, и я заметил узкую, мощенную гравием дорогу, вьющуюся справа от меня. Я сбавил газ и огляделся. У обочины дороги мои глаза наткнулись на что-то. Это нечто напоминало одежду.

Остановив джип, я посветил фонариком из окна машины. Это была моя куртка. Та самая, которую я оставил в ресторанчике за минуту до того, как появились китайцы.

Улыбнувшись, я выключил свет. Эту куртку мог принести сюда только Инь. Выйдя из джипа, я забрал куртку, а затем сел за руль и поехал по узкой дороге, не включая фар.

Через каких-то полмили дорога, шедшая под уклон, привела меня к небольшому домику с сараем, стоявшим возле него. Несколько коз подозрительно покосились на меня из-за изгороди. На крыльце домика я заметил мужчину, сидевшего на стуле. Когда я остановил джип,

мужчина поднялся. Я сразу же узнал его по фигуре. Да, это был Инь!

Выскочив из джипа, я бросился к Иню. Он обнял меня, широко улыбаясь.

— Рад видеть вас, — проговорил он. — Как видите, я был прав, говоря, что вам помогут.

— Меня едва не схватили, — отвечал я. — А как же тебе удалось спастись?

На его лице вновь появилось выражение нервозности.

— Женщины из ресторана оказались очень сообразительными. Увидев китайских солдат, они спрятали меня в печке. В нее так никто и не заглянул.

— А как ты думаешь, что сталось с этими женщинами? — спросил я.

Он посмотрел мне в глаза и ничего не ответил. Возникла пауза.

— Я не знаю, — отозвался он наконец. — Многие люди дорого заплатили за то, что помогли нам.

Инь осмотрелся и направился к джипу.

— Помогите мне внести провизию в дом. Мы приготовим что-нибудь поесть.

Разведя огонь, Инь рассказал, что после того, как полицейские уехали, он вернулся в дом своих друзей, и они предложили ему спрятаться в этом полузаброшенном домике, пока они не найдут для него машину.

— Я догадывался, что вы потеряете голову от страха и попытаетесь вернуться в Лхасу, — продолжал Инь — Но я понимал, что если вы все же решитесь продолжать путешествие, вы непременно направитесь на северо-запад. А туда ведет только эта дорога. Поэтому я и повесил вашу куртку в надежде, что ее первым заметите вы, а не солдаты...

— Но это же очень рискованно, — проговорил я. Инь кивнул, укладывая овощи в тяжелый котел, до половины наполненный водой, а затем повесил его на крюк над самым огнем. Из-под дна котла вырывались язычки пламени.

Убедившись, что Инь развеял большую часть мучивших меня страхов, и усаживаясь на старый пыльный стул поближе к огню, я сказал:

— Я же говорил, что непременно попытаюсь выбраться отсюда. Мне кажется, это мой единственный шанс остаться в живых.

Затем я рассказал ему обо всем, что случилось со мной с тех пор, как мы расстались; обо всем — за исключением сияния в проезде к дому. Когда же я рассказал Иню о том, как я прятался среди глыб, и о том самом фургоне, он так и плюхнулся на стул.

— А вы уверены, что это тот самый фургон, который мы видели сверху? — растерянно спросил он.

— Да, тот самый, — отвечал я. Инь едва не лишился дара речи.

— И вы видели тех же людей, которых встречали прежде, и не переговорили с ними? — Его лицо исказила гримаса гнева. — Неужели вы забыли? Я ведь рассказывал вам, что видел во сне людей, которые могут помочь нам найти ворота, ведущие в Шамбалу?

— Я не хотел подвергать себя опасности. Они ведь могли выдать меня, — запротестовал я.

— Что? — Инь уставился на меня, а затем, нагнувшись, на несколько мгновений закрыл лицо руками.

— Я был ошеломлен, — отвечал я. — Я просто не мог поверить, что сам ввязался в эту ситуацию. Но я хотел выбраться из нее. Просто хотел спастись.

— Тогда слушайте меня внимательно, — проговорил Инь. — Ваши шансы на то, чтобы немедленно покинуть Тибет и улететь отсюда, прямо скажем, минимальны. И единственная возможность спастись для вас — это постоянно идти вперед и вперед. Действуя так, вы сможете воспользоваться элементами синхронистичности.

Я отвел глаза, сознавая, что Инь, по-видимому, прав.

— Расскажите мне обо всем, что произошло после появления фургона, — попросил Инь. — Обо всех деталях. Даже о мелочах.

Я рассказал ему, что фургон просто остановился и, едва это произошло, я испытал сильный страх. Затем я описал, как вела себя женщина, словно собираясь выйти из машины, но затем передумала, и они вскоре уехали.

Инь вновь покачал головой:

— Вы просто-напросто погубили синхронистичность неверным использованием своего молитвенного поля. Вы настроили свое поле на ожидание страха, и оно не позволило произойти всему остальному.

Я опустил глаза.

— Вспомните о том, что произошло, — продолжал Инь, — когда вы услышали шум приближающегося фургона. Вы оказались перед выбором. Вы могли думать об этом событии как об угрозе или потенциальной помощи для вас. И вы, конечно, обдумали оба эти варианта. Но как только вы взглянули на фургон, вы сразу о чем-то вспомнили. Тот факт, что это оказался тот самый фургон, который мы с вами уже видели на перекрестке, очень показателен, особенно если вспомнить, что эти же люди создали замешательство, позволившее нам ускользнуть незамеченными. С этой точки зрения они уже помогли вам, а теперь вполне могли помочь вам еще раз.

Я хмуро кивнул. Инь был прав. Ясно, что я сам испортил все дело.

Инь, погруженный в свои мысли, посмотрел по сторонам, а затем произнес:

— Вы полностью утратили свою энергетику и положительные ожидания. Помните, что я говорил вам в ресторане? Расположение своего поля для достижения синхронистичности — это способ погружения себя самого в определенное состояние сознания. О синхронистичности очень просто рассуждать на интеллектуальном уровне, но до тех пор, пока вы не достигнете такого состояния сознания, когда ваше молитвенное поле будет активно помогать вам, все ваши поступки будут казаться лишь случайными, не связанными друг с другом совпадениями. В иных ситуациях будет достаточно и этого, и вы сможете продолжать движение вперед, но со временем вы непременно собьетесь с пути. Поэтому единственный способ создать постоянный поток синхронистичности — это достичь состояния, когда ваше молитвенное поле как бы направляет этот поток в вашу сторону. Такое состояние и называют состоянием осознанной готовности.

— Но я не совсем понимаю, как можно достичь такого состояния.

— Для этого необходимо остановиться и напомнить себе о необходимости пребывать в постоянной готовности. Затем надо представить себе, как в вас втекает энергия, приносящая и интуицию, и оправданные подозрения, и реальные события. Вы должны быть постоянно готовы к тому, что они могут произойти в любую минуту. Мы располагаем свои молитвенные поля так, чтобы они приносили нам факторы синхронистичности, всегда пребывая настороже, в постоянном ожидании следующего события. Всякий раз, когда вы забываете об этой постоянной готовности к исполнению ожиданий, вы должны сознавать это и вспоминать о ней.

Чем глубже вы входите в такое состояние сознания, тем активнее ваш контакт с синхронистичностью. Со временем, по мере повышения вашей энергетики, состояние осознанной готовности станет главной чертой вашего отношения к жизни. Легенды утверждают, что такое расширение молитвенного поля становится нашей второй натурой. По утрам мы будем устанавливать свое поле, и это станет для нас привычным, точно так же как привычка одеваться. Итак, вам следует стремиться достичь именно этого состояния сознания, при котором вы пребываете в постоянном ожидании.

Инь сделал паузу и пристально взглянул на меня.

— Когда вы услышали шум грузовика, приближающегося к вам, вас сразу же охватил страх. Уловив его вибрации, водитель фургона интуитивно почувствовал, что он должен остановить машину у каменных глыб, хотя он, вероятно, и сам не понимал зачем. Но когда вас охватил страх и вы подумали, что водитель и его спутница — люди опасные, ваше поле исказилось и повлияло на них, вызвав деформацию их полей и ощущение, что здесь что-то неладно. Они испытали замешательство, а затем решили уехать.

Его слова казались совершенно фантастическими, но я почувствовал, что в них немало правды.

— Расскажи-ка мне поподробнее о том, как наши поля воздействуют на других людей, — попросил я.

В ответ Инь только покачал головой: — Вы слишком торопитесь и забегаете вперед. Влияние наших полей на других людей — это уже тема Третьей ступени развития. Поэтому теперь вам лучше сосредоточиться на ориентации поля для повышения синхронистичности и не забивать голову разными опасными мыслями. Вы и так склонны всегда ожидать худшего. Вспомните, что было, когда мы направлялись в монастырь ламы Ридждэна и я ненадолго оставил вас. Вы увидели группу беженцев, которые вполне могли указать вам дорогу в монастырь ламы, стоило вам только поговорить с ними. Но вместо этого вы почему-то решили, что общаться с ними опасно, и упустили возможность, предоставленную синхронистичностью. Такой негативный образ мыслей постоянно мешает вам.

Я ощущал сильную усталость. Он улыбнулся и не стал больше перечислять моих ошибок. Большую часть вечера мы провели в разговорах о Тибете, а когда наступила ночь, вышли полюбоваться звездами. Небо было безоблачным, и температура явно опустилась ниже нуля. Над нами сияли удивительно яркие звезды, которых я никогда еще не видел. Я сказал Иню об этом.

— Разумеется, они кажутся огромными, — отозвался он. — Вы ведь стоите на крыше мира.

Следующим утром я проснулся рано и решил выполнить вместе с Инем несколько упражнений в стиле тай-цзи Затем мы довольно долго ждали друзей Иня, но никто из них так и не пришел. Поняв, что у нас нет другого выбора, кроме как рискнуть отправиться в путешествие на одной-единственной машине, мы перенесли в джип поклажу и в полдень отправились в путь.

— Что-то должно случиться, — проговорил Инь. Он старался казаться бодрым, но я заметил, что он чем-то взволнован.

Мы направлялись в сторону шоссе, и нам пришлось пробираться сквозь пелену густого, непроглядного тумана, который тянулся до горизонта и не позволял нам полюбоваться горами.

— В такой пелене китайцам будет нелегко заметить нас, — проговорил Инь.

— Ну и отлично, — отозвался я.

Я буквально недоумевал, откуда китайцы могли узнать, что мы зашли в ресторанчик в Чжонгба, и спросил Иня, что он об этом думает.

— Я считаю, что это моя вина, — отвечал он. — Я ведь уже говорил вам, как я ненавижу и в то же время боюсь их. И я просто уверен, что мое молитвенное поле послало мне то, о чем я невольно просил.

Я в упор посмотрел на него. Нет, это уж слишком!

— Ты хочешь сказать, — спросил я, — что из-за того, что мы опасались китайцев, наша энергетика упала и некая сила привела китайцев к нам?!

— Нет, дело здесь не только в страхе. Страх — дело привычное для всех. Я имел в виду нечто иное. Дело в том, что я рисовал в своем воображении ужасные картины того, что с нами может случиться, если мы попадем в руки китайцев. Я уже мог убедиться, как они действуют на Тибете, и хорошо знаком с их методами. Мне известно, как они подавляют и ломают личность, применяя запугивание. И я по собственной воле впустил в свое сознание эти образы и видения, не сделав ничего, чтобы воспротивиться им.

Я должен был поймать себя на этой мысли и сказать себе, что китайцы не настроены так агрессивно против

нас, а затем сохранять убеждение в этом. Мой страх носил более общий характер. Я бессознательно представил себе, что они могут схватить нас, и сосредоточил на этом свои ожидания. В этом все дело. Если в вашем сознании слишком долго живет негативный образ, он может стать реальностью.

Меня просто ошеломила эта мысль. Неужели это правда? Я и сам уже давно замечал, что с людьми, которые упорно опасаются чего-либо — например, ограбления своего дома, возможности заболеть определенной болезнью или потерять возлюбленного, — именно эти события чаще всего и случаются. Неужели Инь описывал именно такой случай?

Тут я вспомнил один жуткий образ, возникший в моем воображении в Чжонгба, когда Инь отправился на поиски попутчиков, которые согласились бы поехать с нами. Я представил себе, что я, брошенный всеми, сижу за рулем джипа, мчащегося по пустынной местности. Все это в точности и сбылось впоследствии. У меня по коже так и забегали мурашки. Я совершил ту же ошибку, что и Инь.

— Ты хочешь сказать, что все происходящее с нами в негативном плане — всего лишь результат наших собственных мыслей? — спросил я.

Инь вздрогнул.

— Да нет, разумеется. В процессе естественного течения жизни с людьми происходит множество событий. И в этом определенную роль играют их действия и ожидания. Но дело в том, что мы, сознавая это или нет, оказываем на будущее некое творческое воздействие. И вот, проснувшись однажды, мы вдруг понимаем, что с точки зрения молитвенной энергии ожидание есть именно ожидание, независимо от того, основано оно на страхе или на вере. В данном случае я проявил недостаточное внимание к себе. Говорю вам, что причиной случившегося была моя ненависть к китайцам. Он повернулся ко мне, и наши взгляды встретились.

— Помните, я уже говорил вам, — добавил он, — что на этих высоких уровнях энергетики влияние молитвенного поля проявляется очень быстро. Там, в нашем земном мире, люди живут причудливой смесью страхов и удач, которые сводят на нет влияние друг друга, и результат обычно очень слаб. Но на высоких уровнях мы можем очень быстро влиять на происходящее, даже несмотря на то что образы страха иной раз искажают силу нашего поля.

Ключ к успеху — умение сосредоточить внимание на положительных сторонах вашей жизни, а не на испуганном ожидании неудач. Вот почему столь важна Вторая ступень. Если мы уверены, что сможем пребывать в состоянии осознанной готовности, способствующем проявлению факторов синхронистичности, наше сознание сможет сконцентрироваться на положительных аспектах, отбросив страхи и сомнения. Вы понимаете, что я имею в виду?

В ответ я лишь кивнул, не проронив ни слова. Инь опять сосредоточил все внимание на дороге. — Теперь мы должны использовать эту силу как подобает. Старайтесь соблюдать предельную готовность. В этом тумане мы легко можем не заметить фургон, но мы не хотим проглядеть его. Вы уверены, что они направились именно в эту сторону?

— Да, абсолютно, — отвечал я.

— В таком случае если они, как и мы, останавливались на ночь, они не могли уехать слишком далеко.

Все утро мы мчались по шоссе, держа курс на северо-запад. Но сколько я ни пытался, мне не удавалось достичь состояния осознанной готовности, о котором говорил Инь. Видимо, здесь что-то не так. Заметив мое беспокойство, Инь наконец не выдержал и сказал:

— Уверены ли вы, что действительно ожидаете проявлений синхронистичности?

— Да, — отвечал я. — Мне так кажется. Инь слетка вздрогнул.

Я понял, что он имеет в виду. Странствуя в Перу, а впоследствии в Аппалачах в поисках Десятого пророчества, я сталкивался с процессом синхронистичности. Перед каждым из нас в определенный момент возникают главные вопросы о сущности жизни, а иногда мы сами задаем их, оказавшись в некой жизненной ситуации. В нашем случае вопрос заключался в том, как нам найти фургон того голландца, а потом встретиться с Уилом и отыскать врата Шамбалы.

В идеале после того, как мы осознаем главный вопрос своей жизни, в поисках ответа на него мы можем полагаться на водительство свыше или на интуицию. Мы можем создавать некие ментальные образы, которые будут указывать нам путь, толкать на определенные действия, кажущиеся порой весьма странными. И вновь, опять же в идеале, если мы будем следовать интуиции, произойдут некие совпадения, которые дадут нам информацию, служащую ответом на наш вопрос. Так синхронистичность ведет нас дальше и дальше по дороге жизни... и, в свою очередь, ставит перед нами новый вопрос.

— А что говорят об этом легенды? — спросил я.

— Они говорят, — отвечал Инь, — что люди со временем поймут, что сила их молитв способна оказывать большое влияние на ход их жизни. Научившись пользоваться ожиданием, мы можем придать процессу синхронистичности более регулярный характер. Но мы должны проявлять осознанную готовность по отношению ко всему процессу, начиная с ближайшего проявления интуиции. Кстати, вы умеете осознанно ожидать проявления интуиции?

— У меня пока что это не получается, — отвечал я.

— Но вам удалось дождаться хотя бы одного ее случая? — настаивал Инь.

— Даже не знаю. По правде сказать, я не слишком часто задумывался об интуиции.

Инь кивнул.

— Вы должны помнить о том, что это составная часть ориентации вашего молитвенного поля для достижения синхронистичности. Вы обязаны проявлять готовность и ожидать совершения всего процесса в целом. Я имею в виду вопрос, обретение интуиции и следование ей, а затем — поиск совпадений. Помните, что вы должны быть готовы ко всему, ожидать всего, и если вы действительно будете поступать так, ваша энергетика повысится и направит в вашу сторону поток совпадений. — Он выразительно улыбнулся мне, чтобы поднять мое настроение.

Я сделал несколько глубоких вдохов, чувствуя, как энергия начинает возвращаться. Инь опять оказался прав. Моя готовность заметно обострилась.

Теперь уже я улыбнулся ему. Я впервые задумался о том, кто же такой Инь на самом деле. Временами он испытывал такой же страх, как и я, часто бывал слишком безучастным, но он всем сердцем отдал себя путешествию, и больше всего на свете он хотел достичь намеченной цели. Размышляя обо всем этом, я задремал и увидел сон. Мы с Инем идем по каменистым песчаным дюнам, где-то неподалеку от реки. Вдали мы видим какой-то свет, похожий на свет костра того самого лагеря, куда мы хотим попасть во что бы то ни стало. Инь идет первым, я с радостью следую за ним.

В этот момент я вздрогнул. Инь смерил меня строгим ВЗГЛЯДОМ;

И я сразу понял, что произошло.

— Я немного задремал, — проговорил я. — Мне представилось, что мы с тобой направляемся прямо к лагерному костру. Как ты думаешь, что бы это могло значить?

— Это можете понять только вы, — отозвался он.

— Мне никак не удается. Как же мне понять его значение?

— Если ваш сон был проявлением интуиции, значит, с нами во время поисков фургона должно что-то случиться. А кто сидел у костра? Каковы ваши ощущения?

— Я не помню. Кто-то незнакомый. Но мы очень медленно продвигались к лагерю. Кстати, а здесь есть поблизости песчаные дюны?

Инь резко свернул с дороги и остановил джип на обочине. Туман начинал медленно подниматься.

— Здесь на добрую сотню миль повсюду лишь камни да песок, — отозвался он.

Я пожал плечами.

— А как насчет реки? Нет ли здесь поблизости какой-нибудь речки?

Инь сощурил глаза.

— Да, есть, в окрестностях ближайшего города, Парианга. Примерно милях в полутораста отсюда.

Он немного помолчал, а затем широко улыбнулся.

— Мы должны быть готовыми ко всему, — произнес он. — Это наш единственный провожатый.

Дорога шла по живописной местности, и когда мы приехали в Парианг, солнце уже садилось. Мы проехали через этот тихий городок, преодолели еще миль пятнадцать, и Инь свернул с шоссе на каменистый проселок. Было уже почти совсем темно, но в полумиле прямо перед собой мы заметили реку.

— Впереди на шоссе блокпост, — пояснил Инь. — Нам лучше миновать его стороной.

Подъехав к реке, мы заметили, что дорога стала совсем узкой и на ней то и дело встречались рытвины.

— Да что там такое? — воскликнул Инь, остановил машину и выскочил из кабины.

Впереди, справа от нас, среди скал и валунов едва виднелись очертания какой-то машины. Чтобы получше разглядеть ее, я опустил стекло в окне.

— Нет, это не фургон, — сказал Инь. — Это синий «лендровер».

Я изо всех сил напряг зрение.

— Подожди минутку, — отозвался я. — Эту машину я видел у ресторана, где мы с тобой расстались.

Инь выключил фары, и нас со всех сторон окутала тьма.

— Давайте подъедем чуть поближе, — произнес он, и джип, преодолевая глубокие ухабы, проехал еще несколько сот футов.

— Смотри-ка! — воскликнул я, указывая рукой налево. Там, посреди скал, стоял наш знакомый фургон. Вокруг не было ни души.

Я уже совсем, было собрался выйти из джипа, как вдруг Инь резко прибавил газу и поставил джип футах в трехстах к востоку от фургона.

— Машину нам лучше спрятать, — пояснил он, оглядываясь по сторонам, как только мы вышли из джипа.

Вернувшись к фургону, мы оглядели все вокруг.

— Следы ведут в этом направлении, — проговорил Инь, указывая жестом на юг. — Пойдемте посмотрим.

Я пошел следом за ним. Нам пришлось пробираться между большими валунами, а наши ноги вязли в песке. Почти полная луна освещала нам путь. Минут через десять Инь обернулся ко мне и понюхал воздух. Я тоже ощутил знакомый запах: пахло костром.

Пройдя в темноте еще ярдов пятьдесят, мы увидели костер. Возле него, скорчившись, сидели мужчина и женщина. Да, это была та самая голландская чета, которую я видел в фургоне. За их спиной виднелась река.

— И что же нам теперь делать? — прошептал я.

— Для начала мы должны представиться, — отвечал Инь. — У вас это получится лучше, вас они не так испугаются.

— Но мы же не знаем, кто они, — уклончиво проговорил я.

, — Ступайте и представьтесь им. Скажите, что мы приехали.

Я еще раз взглянул на голландцев. Они были в дорожных костюмах и плотных хлопковых куртках. По виду они смахивали на туристов, путешествующих по Тибету.

— Привет, — громким голосом произнес я. — Мы Очень рады вас видеть.

Инь подозрительно покосился на меня.

Голландцы мигом вскочили на нош и уставились на меня, а я тем временем вышел из тьмы к костру. Широко улыбаясь, я произнес:

— Нам нужна ваша помощь.

Следом за мной Инь тоже приблизился к костру и сказал:

— Просим извинения, что напугали вас. Мы ищем нашего друга Уилсона Джеймса. Может быть, вы поможете нам найти его?

Голландцы по-прежнему пребывали в шоке, не в силах поверить, что мы смогли разыскать их лагерь. Затем женщина понемногу пришла в себя, поняв, что мы не причиним им никакого вреда, и предложила нам сесть поближе к огню.

— Нет, с Уилсоном Джеймсом мы не знакомы, — отвечала женщина. — А вот человек, которого мы встретили здесь этой ночью, наверняка знает его. Я слышала, как он упоминал это имя.

Ее спутник кивнул. Он заметно нервничал.

— Надеюсь, Якоб сумеет найти нас. Он будет здесь через час, — проговорил он.

Я хотел было сказать ему, что неподалеку отсюда мы видели «лендровер», стоявший возле скалы, но заметил, что выражение лица мужчины резко изменилось. Он казался насмерть перепуганным. Его глаза так и уставились в какую-то точку за моей спиной. Я быстро обернулся. Позади нас, недалеко от наших машин, как из-под земли показались сразу несколько машин с включенными фарами. Мы услышали десятка полтора голосов, разговаривавших по-китайски. Вся эта армада быстро приближалась к нам.

Голландец мигом подскочил к костру и затоптал его. Схватив свои сумки, он вместе со спутницей бросился прочь от костра.

— Пошли скорее, — позвал меня Инь, — может быть, мы их нагоним.

Но через какую-то пару минут голландцы исчезли в темноте. Иню пришлось вернуться. Огни машин быстро приближались, и мы спустились к самой реке.

— Мне кажется, я еще успею добежать до джипа; — прошептал Инь. — Если нам повезет, солдаты могут просто не заметить его. Вы же ступайте на север, вверх по реке, и ждите меня примерно в миле отсюда. Вы найдете там другую дорогу, идущую вдоль самой реки. Будьте настороже: я обязательно подам вам знак.

— А почему мы не можем пойти вместе? — удивленно спросил я.

— Потому что это слишком опасно. Поодиночке мы еще сможем как-нибудь проскользнуть, но вдвоем нас наверняка заметят.

Я неохотно согласился и начал пробираться между каменных глыб и груд щебня, залитых лунным светом, и включая карманный фонарик лишь тогда, когда я буквально ничего не видел. Я понимал, что план Иня граничит с безумием, но он действительно был нашим единственным шансом на спасение. По пути я с ужасом думал о том, что могло бы нас ждать, если бы мы проболтали с голландской парочкой чуть дольше или встретили кого-нибудь другого. Минут через десять напряженного пути я присел отдохнуть. Я порядком продрог и устал.

В этот момент я услышал позади себя странный шорох. Я прислушался. Впереди меня явно кто-то шел. Это могли быть голландцы, подумал я. Я медленно пошел вперед, как вдруг услышал слабые голоса. Впереди, футах в двадцати от меня, я увидел силуэт какого-то человека, мужчины. Было ясно, что я должен заговорить с ним, иначе я рискую упустить его.

— Вы голландец? — спросил я его, думая, что это тот самый человек, которого поджидала наша знакомая голландская парочка.

Он вздрогнул и ничего не ответил. Мне пришлось повторить вопрос. Он действительно звучал странно, но я подумал, что должен рискнуть.

— Кто вы? — услышал я ответ.

— Я — американец, — отозвался я. — Я недавно видел ваших друзей.

Обернувшись, незнакомец взглянул на меня, а я тем временем пробирался между камнями поближе к нему. Он был совсем молод, лет этак двадцати пяти, и выглядел сильно перепуганным.

— Где же вы видели моих друзей? — спросил он растерянным голосом.

Когда наши взгляды встретились, я понял, как сильно он перепуган. Волна страха пробежала по моему телу, и мне пришлось собраться, чтобы сохранить свою энергетику.

— Там, ниже по реке, — отозвался я. — Они говорили нам, что давно поджидают вас.

— А китайцев вы там не видели? — спросил он.

— Видели, но я надеюсь, что вашим друзьям удалось скрыться.

Мои слова еще больше перепугали его.

— Ваши друзья сказали нам, — быстро произнес я, — что вы знакомы с человеком, которого я ищу. Его зовут Уилсон Джеймс.

Он вздрогнул и отвернулся.

— Я хочу побыстрее убраться отсюда, — проговорил он наконец, собираясь уйти.

— Знаете, а я уже встречал вас, — продолжал я. — Китайцы остановили вас на блокпосту в Чжонгба.

— Да, это правда, — отвечал он. — Значит, вы тоже были там?

— Мой джип стоял чуть позади вашей машины. А вас тем временем допрашивал китайский офицер.

— Так оно и было, — отозвался он, нервно поглядывая по сторонам.

— Так как же насчет Уила? — опять спросил я, стараясь сохранять спокойствие. — Я имею в виду Уилсона Джеймса. Вы знакомы с ним? Он вам ничего не говорил о вратах?

Молодой незнакомец ничего не ответил. В его глазах сверкнул страх. Повернувшись, он бросился бежать по камням, направляясь вверх по течению. Я попытался было догнать его, но он вскоре исчез в темноте. Тогда я остановился и посмотрел в ту сторону, где стояли фургон и джип. Увы, я заметил вспышки фар и услышал возбужденные голоса.

Повернувшись, я направился к северу, с досадой понимая, что сам упустил свой шанс. Я так и не получил от незнакомца никакой информации. Но я старался не думать об этой неудаче. Куда важнее сейчас было отыскать Иня и постараться поскорее уехать отсюда. Скоро я выбрался на старую дорогу, а через несколько минут услышал знакомый рокот мотора нашего джипа.