Глава 8. Слизеринские интриги.

— Итак, встреча Знаменитых Амбициозных Слизеринцев объявляется открытой, — пропел Драко, откинувшись на спинку сидения. Несмотря на то, что сейчас он должен был находиться в купе префектов, ему не хотелось прерывать традицию проведения первой встречи ЗАС в Хогвартс-экспрессе. Раньше они называли себя Знаменитыми Амбициозными Деятелями, но, в конце концов, поняли вульгарность этого названия. И Драко действительно не хотел быть президентом ЗАДа. Хотя, его задница выглядела очень даже неплохо.
— Так, Панси. Ты смогла обновить наши карточки студентов?
Панси достала огромную папку с полной информацией о каждом студенте Хогвартса. Как секретарь, она была обязана заниматься этим, как и любой корреспонденцией в те редкие времена, когда они нуждались в помощи извне, чтобы достичь своих целей. Толстенная папка включала в себя краткую генеалогию каждого ученика, сведения об его здоровье, последние сплетни, компромат для шантажа и школьные оценки. Отец Панси входил в состав правления школы, что давало слизеринке доступ к довольно обширной информации о своих сверстниках. Узнать остальное, проведя некоторые исследования, было нетрудно.
Панси поморщилась.
— Это было нелегко, но да, я смогла. У нас появилось довольно много студентов по обмену. Большинство — из Бабатона, но есть парочка из Дурмштранга. Они, скорее всего, будут сортированы в Слизерин. Ты знаешь, что это значит.
— Смена власти и политические интриги. Вот радость-то, — проворчал Блейз. Драко только ухмыльнулся своему вице-президенту.
— Да ладно, Блейз. Будто тебе это нравится меньше, чем нам. Хорошо, Панси. Я позже просмотрю их внимательнее. Скоро нам нужно будет идти в купе префектов, но сначала необходимо кое-что обсудить. Я уверен, все вы знаете, что от меня отреклись, верно?
Все кивнули.
— Хорошо. Без влияния моего отца, защищавшего меня и, как подразумевалось, вас, друзья мои, мы оказываемся перед необходимостью прекратить изводить Поттера и его близких друзей.
Раздались негодующие крики:
— Что?!
— Ты шутишь, Драко!
— Если мы не будем ставить их на место, они будут заправлять всей школой!
— Как ты можешь предлагать нам присоединиться к фан-клубу Поттера? Это предательство, ты же знаешь!
Драко поднял руку, властным жестом останавливая поток возмущенных слов, и почувствовал удовлетворение, когда они замолчали. Панси буквально дымилась от негодования, а Крэбб и Гойл хмурились. Блейз ушел в себя, и Драко никогда бы не взялся предположить, о чем тот задумался.
— Мы не можем позволить себе такое же поведение, как раньше. Я потерял большую часть власти, и, хоть и работаю над её восстановлением, но сейчас мы в слишком щекотливом положении для того, чтобы вести себя, будто ничего не случилось. Если по-прежнему оскорблять и нападать на Поттера, после окончания школы никто не примет нас на работу. И я знаю, что ни один из вас не хочет прислуживать Волдеморту, но у вас может не остаться другого выхода, если из-за отсутствия самообладания сейчас, вы не найдёте работу в будущем. Если мы остановимся сейчас, пока нам только шестнадцать, то сможем списать все прошлые оскорбления и споры с Поттером на ребячество и зависть, — во рту появился горький привкус — вкус поражения — но Драко не собирался из-за несдержанности терять свои шансы на успех в жизни. — Я не предлагаю подлизываться к чудо-мальчику, но нам надо отстать от него.
Драко откинулся на спинку сидения, предоставляя им время обсудить между собой его слова. Краем уха слушая разговор, он лениво перебрал содержимое папки, сразу же отметив нескольких студентов как потенциальных слизеринцев. Единственным, кто казался способным соперничать с Драко за авторитет в Слизерине, оказался некий Гернот Эддер. Он был сыном Упивающегося, убитого аврорами во времена первого возвышения Волдеморта, и воспитан своим дядей, который, по-видимому, был не в своём уме. Эддер приехал по обмену из Дурмштранга, значит, он, скорее всего, прекрасно владел Темными Искусствами и не станет гнушаться никакими средствами для достижения своих целей. За ним обязательно стоит присматривать.
Быстро просмотрев остальную часть папки и не найдя ничего интересного, Драко обратился к спорящим:
— На сегодня хватит, — все замолкли, хотя Крэбб и Гойл продолжали свирепо смотреть друг на друга. — Крэбб, — грузный слизеринец перевёл взгляд на него, — ты должен узнать обстановку в Гриффиндоре. Гойл, на тебя — рэйвенкловцы. Блейз, ты проверишь ситуацию в Хаффлпаффе, а тебе, Панси, достаётся честь держать меня в курсе происходящего в Слизерине, в частности — кто из новеньких собирается претендовать на власть. Кроме того, сделай обычные отчёты о первоклашках.
Крэбба и Гойла он назначил на Гриффиндор и Рэйвенкло, потому что эти Дома были слишком высокомерны, и значительно недооценивали умственные способности носильщиков рюкзака Драко. Эти двое уже который год старательно изображали тупиц даже в слизеринской комнате отдыха, что было очень удобно. Удивительно, насколько несдержанно вели себя люди рядом с идиотами (по их мнению). Блез был асом по манипуляции хаффлпаффцами и даже имел несколько связей с ними, которые держал в тайне. А Панси с успехом раскрывала заговоры, замышлявшиеся в Змеиной Яме.
Все они согласно кивнули, гордясь доверенной им важной задачей.
— А я возьму на себя призраков и школьные портреты, — Драко потратил много времени, поддакивая и любезничая с ними, чтобы заслужить их доверие, но впоследствии это окупилось получаемой от них информацией. — Насчёт поведения с Поттером — ведите себя, как я, пока мы не обсудим это подробнее, когда появится время, — Драко оглядел лица своих друзей. — Есть ещё что-нибудь важное для обсуждения?
Панси взяла слово.
— Миллисент все еще хочет вступить в ЗАС. Летом она заезжала погостить ко мне в особняк и постоянно делала намеки на этот счёт.
— Мы же обсуждали это, — скучающе сказал Блейз. — Она не одна из нас. Кто знает, кому принадлежит её верность, или кому она разболтает о наших делах?
Да, их компания была странной, но доверие между ними было абсолютным. Им необходимо было держаться друг друга, если они хотели достичь своих целей. Какие-то компании в Слизерине пытались им подражать, но их союзы никогда не длились долго — слишком часто расходились из-за мелких препирательств, вероломства и эгоизма участников.
Было нелегко достичь такого баланса, но после пяти лет им все же удалось это сделать. Принятие нового человека в их тесный кружок разрушило бы достигнутое равновесие.
— Ну, тогда давайте голосовать. Кто за то, чтобы принять к нам Булкстроуд*? [Пр.пер: Это не опечатка. Драко просто дурачится. Bulkstrode: Bulk — что-то большое, грузное]
Панси и Винсент подали голос.
— А кто — против? — Драко присоединил свой голос к голосам Блейза и Гойла. — Решено. Три к двум — победило «нет». Так даже лучше. Её упорство слишком подозрительно. Пытаться вступить дважды — это ещё ладно, но три раза? И, даже если не принимать во внимание вопрос о причине её упорства, у неё нет чувства собственного достоинства и гордости — ЗАСу не пристало иметь такого члена в своих рядах.
Панси неохотно кивнула, и Крэбб вздохнул, соглашаясь. Все знали, что он был помолвлен с Миллисент, и поэтому чувствовал себя обязанным поддержать ее. Драко доверял его осторожности хотя бы потому, что та же Балстроуд не узнала о его актерских способностях и таланте к шпионажу.
— Ребят, вам лучше присоединится к другим префектам прежде, чем они пошлют поисковую группу, — сказал Забини, ухмыльнувшись.
Драко сверкнул озорной улыбкой.
— Хорошо, собрание ЗАСа объявляется закрытым, — он повернулся к громилам. — А теперь, вы, животные, идите, купите себе каких-нибудь леденцов — я отсюда слышу урчание ваших желудков, — несмотря на их угрожающую внешность, Крэбб и Гойл имели ужасную слабость к конфетам.
Панси сняла заглушающие чары с двери, и два самых грузных студента Слизерина, обменявшись страдальческими взглядами, нацепили на лица тупые и бесчувственные выражения.
— Забини прав. Мы уже опаздываем на пару минут, — Панси потащила его из купе, и вскоре они уже были в начале поезда, где и оставили ранее свои вещи, зная, что посещение купе их друзей окажется только временным. Блез тоже ушёл в другое купе, вероятно, поболтать с какими-нибудь девчонками.
— Нервничаешь? — спросила Панси, протирая свой значок старосты.
Драко поднял бровь и послал ей недоверчивый взгляд.
— Я, Принц Змей? Да никогда!
На этой ноте они и вошли в купе Префектов.