Понятие техники. Философские аспекты понимания техники (К. Ясперс, М. Хайдеггер и др.)

Понятие «Техника». Понятие техники исторически изменяло свое со­держание, и предложено довольно много определений, отража­ющих тот или иной ее аспект. Например, техника это:

ремесло, искусство, мастерство (от греч. techne);

совокупность приемов и правил выполнения чего-либо;

деятельность, которая ведет к переменам в материальном мире;

система орудий и машин;

средства труда в широком смысле (условия, необходимые для про­цесса производства);

система действий как процесс осуществления самого себя;

совокупность материальных объектов, производимых обществом;

совокупность материальных средств целесообразной деятельно­сти людей;

система искусственных органов деятельности человека;

собрание механических роботов для выполнения нужной челове­честву работы.

Если обобщить все существующие определения техники, то основное ее содержание можно свести к трем основным аспектам. Техника — это:

1) совокупность исторически развивающихся орудий и навыков производства, которые позволяют человечеству воздействовать на окружающую природу с целью получения материальных благ; составной элемент производительных сил общества;

2) в собирательном смысле — орудия, устройства, механизмы, ма­шины;

3) совокупность приемов, применяемых в каком-либо деле. Для того чтобы более глубоко понять сущность техники и ра­зобраться в вопросах соотношения техники и труда, техники и изобретательства, границ техники и ее оценок, обратимся к твор­честву немецкого философа-экзистенциалиста К. Ясперса, кото­рый рассматривает данные вопросы в работе «Смысл и назначе­ние истории».

Сущность техники Ясперс связывает с трудом, который изна­чально присущ человеческому существованию, а технику опреде­ляет как средство. В непосредственной деятельности человека техника отсутствует, но как только появляется необходимость ввести преднамеренные действия, подчинить процесс человече­ской деятельности каким-либо правилам, применить какие-либо орудия — возникает техника. Например, техника дыхания, техни­ка танца, производительная техника и т.д.

Поскольку техника оперирует механизмами, постольку она покоится на деятельности рассудка, т.е. является частью общей рационализации жизни человека. Власть техники проявляется в господстве над силами природы, а иногда и над человеком (в си­туации отчуждения). Смысл техники заключается в освобождении человека от стихийных сил природы, несущих ему бедствия и угрозы, для реализации своего назначения. Принцип техники поэто­му заключается в целенаправленном манипулировании материа­лами, силами природы и своими собственными. Технический че­ловек рассматривает вещи под углом зрения их ценности для реализации человеческих целей. Но, по мнению Ясперса, этим не исчерпывается смысл техники. Создание орудий труда подчинено идее преобразования человеком окружающей среды. Человек ощущает себя в созданной им среде не только вследствие освобо­ждения от нужды, но и воздействия на него красоты, соразмерно­сти им сотворенного. Он утверждает свою реальность по мере то­го, как расширяет свою среду.

Техника, подчеркивает Ясперс, создает не только средства для достижения ранее поставленных целей, но и сама приводит к от­крытиям, результаты которых становятся новыми человеческими целями, например создание музыкальных инструментов или кни­гопечатание. В этом смысле техника открывает такие сферы дея­тельности человека, которые расширяют его возможности и ведут к новым открытиям.

В возникновении современного технического мира неразрыв­но связаны между собой естественные науки, дух изобретательст­ва и организация труда. Ни один из этих факторов не мог бы само­стоятельно создать современную технику.

Естественные науки создают свой мир, совершенно не по­мышляя о технике. Бывают естественно-научные открытия чрез­вычайного значения, к которым техника, по крайней мере вначале, остается безразличной. Однако и те научные открытия, которые сами по себе могут быть использованы в технике, применяются не сразу. Для того чтобы они принесли непосредственную пользу, необходимо техническое прозрение. Отношение между наукой и техникой невозможно предвидеть заранее.

Дух изобретательства может сотворить необычайное и вне ра­мок науки. Многое из того, что создано людьми без предваритель­ных научных открытий, например фарфор, лак, шелк, бумага, компас, порох, поразительно. Для других изобретений предпо­сылкой явились выводы науки, хотя их вполне можно было бы осуществить прежними средствами. Традиционная инертность в повседневной жизни и терпеливое отношение к неудобному как будто преодолены в наше время духом изобретательства. Специ­фически современной чертой стала систематичность в изобретениях. Теперь открытия в той или иной области не совершаются случайно отдельными людьми, технические открытия входят в единый развивающийся процесс, в котором принимает участие множество людей. Все становится анонимным. Достижения од­ного человека тонут в достижениях коллектива.

Технически полезное должно быть полезно и в экономиче­ском отношении. Однако духу изобретательства чуждо принужде­ние. Решительные импульсы заставляют его творить второй мир. Вместе с тем все, что создает человек, обретает свою техническую реализацию лишь в той мере, в какой это диктуется экономиче­ским успехом в условиях свободной конкуренции.

Организация труда превращается в социальную и полити­ческую проблему. Если производство предметов повседневного массового потребления совершается машинами, то большинство людей оказывается втянутым в этот производственный процесс, в этот труд, обслуживающий машины в качестве звена машинного оборудования. Если почти все люди становятся звеньями техни­ческого трудового процесса, то организация труда превращается в проблему человеческого бытия.

Давая оценку современной технике, Ясперс подчеркивает ее двойственную природу. Он говорит, что техника не только удаляет нас от природы, но и приближает к ней, поскольку позволяет уви­деть невидимое, развить способности, которых у человека раньше не было. Так, применяя микроскоп и телескоп, человек увидел микромир и звездное небо. Технические аппараты — от пишущей машинки до космического корабля — потребовали особой физи­ческой ловкости. Мир техники дарит нам красоту технических из­делий и расширяет наши потребности. Современная техника фор­мирует у человека новое мироощущение. Но значительно более частое явление, подчеркивает Ясперс, — это погружение в бес­смысленное существование, функционирование в виде части ме­ханизма, отчуждение в автоматичности. Поэтому оценка техники, по Ясперсу, зависит от правильного представления о ее границах.

Граница техники в том, что она есть средство и не может суще­ствовать сама по себе. Техника ограничена еще и тем, что заклю­чена в сфере безжизненного и всегда связана с материалами и си­лами, которые также ограничены. Только люди реализуют техни­ку своим трудом.

Но человек подпал под власть техники, не заметив, что это произошло и как это произошло. Совершенно очевидно, что в технике заключены не только безграничные возможности, но и безграничные опасности.

Страшно на самом деле не то, что мир становится полностью технизированным, подчеркивал М. Хайдеггер. Гораздо более жут­ким является то, что человек не подготовлен к этому изменению ми­ра. Хайдеггер считал, что человек должен сказать техническим приспособлениям и «да» и «нет» одновременно. «Мы впустим тех­нические приспособления в нашу повседневную жизнь, — писал он, — и в то же время оставим их снаружи, т.е. оставим их как ве­щи... Я бы назвал это отношение одновременного " да" и " нет" миру техники старым словом — " отрешенность от вещей"»

Пока человечество не следует советам Хайдеггера. Вместо сво­боды от вещей — в том смысле, чтобы вещи и техника служили лю­дям, — оно все более стремится к обладанию вещами, заменяя ими порой человеческие чувства и отношения. Выражаясь словами Хайдеггера, в наше время происходит как бы «забвение бытия».

Еще в начале XX в., предвосхищая данную проблематичность человека, связанную с развитием техники, русский религиозный философ С.Л. Франк в своей книге «Крушение кумиров» писал: «Не радует нас больше и прогресс науки, и связанное с ним разви­тие техники. Путешествия по воздуху, этот птичий полет, о кото­ром человечество мечтало веками, стали уже почти будничным, обычным способом передвижения. Но для чего это нужно, если не знаешь, куда и зачем лететь, если на всем свете царят та же скука, безысходная духовная слабость и бессодержательность... Общее развитие промышленной техники, накопление богатства, усовер­шенствование внешних условий жизни — все это вещи неплохие и, конечно, нужные, но нет ли во всем этом какой-то безнадежной работы над сизифовым камнем... Возможна ли сейчас еще та юная, наивная вера, с которою работали над накоплением богат­ства и развитием производства целые поколения людей, видевшие в этом средство к достижению какой-то радостной, последней це­ли? И нужно ли в самом деле для человеческого счастья это безгра­ничное накопление, это превращение человека в раба вещей, ма­шин, телефонов и всяческих иных мертвых средств его собствен­ной деятельности?»

Динамичное развитие науки и техники в XIX—XX вв. породи­ло новую предметную реальность — в отличие от той, которую на­зывали «второй природой» (культурой). Первоначально культура как искусственная среда существовала наряду с «первой приро­дой» — средой естественной. В XX в. взаимоотношения «первой» и «второй» природы качественно изменились. «Вторая природа» (культура) как бы становится «первой», а «первая» — «оказалась загнана в резерваты — в заповедники и национальные парки, в " красные книги" и зоопарки, где доживает последние дни.

Предметная среда, имеющая техническую меру, требует ново­го к себе отношения и прежде всего осмысления нависших над че­ловечеством проблем. В связи с этим подчеркнем два момента.

Во-первых, современный мир в силу своего динамизма уже не оставляет времени для гармонизации предметной среды. Ранее единство предметного мира поддерживалось тем, что каждая вещь входила постепенно в его ансамбль. Вещи долгое время «жили» друг с другом, «притирались» друг к другу. Создавались они огра­ниченным кругом людей для себя или знакомых им людей, т.е. имели, говоря словами Хайдеггера, «интимное отношение» к че­ловеку. Хаотическое конструирование современной технической среды при небывалом отчуждении человека и динамизме общест­венного развития изменяет статус и функции самой культуры.

Во-вторых, появляется как бы «третья природа» — новая среда обитания человека, получившая название виртуальной. Яв­ляется ли виртуальная реальность феноменом культуры? Этот во­прос еще не только не осмыслен, но даже не поставлен должным образом. Но во всей жизни человека уже неявно ощущается, что возникает некий специфический феномен, который может при­вести к изменению фундаментальных антропологических кон­стант.

Изменение функций культуры, когда она сама ставится под вопрос, снова актуализирует проблему «дома» человека: где те­перь ему «обустроиться»? Или при новой реальности можно впол­не оставаться «бездомным»? Вряд ли сегодня возможно ответить на этот вопрос. В этом и заключается проблематичность совре­менного технического человека. Пока можно лишь утверждать, что человек находится в состоянии тревоги и растерянности, в со­стоянии поиска новых отношений с миром.