Понятие информационной революции. Социальная информатика и современное информационное общество

Первая информационная революция связана с изобретением письменности –появилась возможность фиксации знания на материальном носителе и передачи знаний от поколения к поколению;

Вторая информационная революция (середина XVI в.) вызвана изобретением книгопечатания, которое радикально изменило структуру распространения информации;

Третья (конец XIX в.) обусловлена изобретением электричества, благодаря чему появились телеграф, телефон, радио, позволяющие быстро передавать и накапливать информацию:

Четвертая (1970-е гг.) связана с изобретением микропроцессорной технологии появлением персонального компьютера и компьютерных сетей передачи данных.

Что такое информационный век? Что принесет нам информационное общество, в чем его плюсы и минусы? Ведет ли этот путь к демократиза­ции общества или поддержке тоталитарного режима? Эти и другие им подобные вопросы находятся в центре дискуссии об информационном обществе. Г. Бехманн выделяет и анализирует следующие концепции информационного общества.

1.Информационное общество как информационная экономика рассма­тривается обычно в двух основных аспектах — производственном и про­фессиональном. «Производственный подход» подчеркивает последова­тельный переход от сельскохозяйственного к промышленному и от него к информационному сектору экономики как ведущему в современном обществе. «Профессиональный подход» основывается на анализе про­фессиональной структуры общества, в которой, например, выделяются производители и потребители информации, рассматриваются различ­ные виды работ в информационном секторе экономики, добавившемся к ее традиционным секторам.

2. Информационное общество как постиндустриальное общество ана­лизируется в широко известной концепции американского социолога Д. Белла. Если главными принципами промышленного общества явля­ются производство товаров с помощью машин и частная собственность, то для информационного общества — производство и использование ин­формации с помощью интеллектуальных технологий, базирующихся на ее компьютерной обработке, что приводит к росту значения теоретичес­кого знания и науки. Однако для Белла главную роль в информационном обществе играет не социальный контроль, а научная подготовка реше­ний, призванная обеспечить максимизацию прибыли, конкурентоспо­собность и т.п., т.е. оно понимается не как постиндустриальное, а как ин-форматизированное промышленное общество, детерминированное рыночной экономикой.

3. Информационное общество как общество знания рассматривается, если акцент делается не только на росте значения теоретического зна­ния, но и на социально детерминированных процессах его распределе­ния и воспроизведения, причем не только научного знания, поскольку кроме науки существуют и другие источники знания, как, например, ре­лигиозное откровение, народная мудрость, поэзия и т.д. Однако особое значение получает не само знание, а его недостаток, что часто становит­ся социальным аргументом, особенно в обществе риска, когда онаучива­ние общества комбинируется с возрастанием его рефлексивности, необ­ходимостью постоянной обратной связи знания с деятельностью. Научное знание, с одной стороны, рационализирует взаимоотношения общества и природы, если речь идет о естественно-научном знании, и культуру общества, если речь идет о знании социальных наук, трансфор­мированных в действия и решения, а с другой — порождает потребность во все новом и новом знании, чтобы преодолеть вновь возникшие опас­ности, неопределенности и неясности.

4. Информационное общество иногда трактуется как конец массового производства, поскольку последнее предполагает стандартизацию про­изводства товаров на гигантских промышленных предприятиях, а в ка­честве доминантной профессиональной группы — промышленных рабочих, занятых в основном ручным трудом. Информационная же эконо­мика, специфическим звеном которой является процесс создания и об­работки информации, коренным образом изменяет организационную структуру предприятия. С одной стороны, возникают транснациональ­ные корпорации, свободные от каких-либо национальных ориентации и свободно действующие в международном масштабе, независимо от мес­та их расположения. С другой — под давлением потребителя и междуна­родной конкуренции они переходят на рельсы индивидуализированно­го производства. Именно информационные технологии, создавая основу для такой индивидуализации продуктов, которые состоят из стандартизованных компонентов и могут производиться в массовом по­рядке, под желания конкретных потребителей, сокращают разрыв меж­ду производителем и потребителем. Сбор, обработка и распределение информации становятся важнейшим элементом процесса производства на всех уровнях промышленного предприятия — от организации его ра­боты до фабрикации конкретных товаров и их распределения.

Хотя эти концепции выделяют разные аспекты информационного общества, которые бывает трудно отделить друг от друга, и в данной об­ласти пока не существует общей теории, все они признают, что возни­кающее новое общество вносит изменения в само ядро существовавшей до сих пор социальной структуры и инициирует новый способ произ­водства. Труд и капитал, характерный для промышленного общества, заменяется информацией и знанием как главными ценностями, одна­ко, что еще важнее, создается новый механизм их непосредственного применения в производственной и сервисной сферах, т.е. внимание фо­кусируется на процессе непрерывного обучения. Еще одной особенно­стью информационного общества становится создание «виртуального предприятия», не привязанного к определенному месту или даже на­циональному государству, которое за счет своевременно получаемой и быстро перерабатываемой информации может гибко реагировать на любые запросы потребителя и колебания рынка, самоперестраиваться в соответствии с этими запросами и колебаниями, становясь саморе­флексивной системой.

Термин «информационное общество» представляет собой скорее по­литическую программу, чем теоретическое понятие. При этом неявно предполагается, что прогрессивный путь к информационному обществу, по которому движутся сегодня все промышленно развитые государства, должен привести как эти отдельные национальные государства, так и все мировое сообщество в целом к развитию конкурентоспособной в глобальном масштабе экономики, созданию новых рабочих мест и ре­шению экологических проблем. Причем считается, что, поскольку ин­формационное общество требует и новых форм активного участия насе­ления в политических решениях, оно автоматически создаст основы для демократического развития и приведет к революции не только в профес­сиональной деятельности, но и в повседневной жизни. Возможен, одна­ко, и иной тоталитарный сценарий развития информационного общест­ва, при котором с помощью тех же самых компьютерных средств может быть установлен тотальный контроль за распределением и потреблени­ем информации, а также за личностью, вмешательство в частную сферу государства или криминальных структур, установление диктата транс­национальных корпораций по отношению к объединениям граждан и даже национальным государствам.

В тоталитарном обществе знания (или информация) распределяются сверху вниз и строго дозирование Тоталитарно-технократическое обще­ство действует в условиях бесконтрольности и безнаказанности: любая критика поддерживаемых государством технических и хозяйственных проектов со стороны общественности и прессы рассматривается как на­рушение государственной тайны и выступление против общегосударст­венных интересов. Любое централизованное авторитарное государство исходит из того, что большинство граждан не способно само нести ответ­ственность за свои мысли и действия. Поэтому из числа привилегирован­ного меньшинства создается слой менеджеров, призванный принимать решения за остальное общество, в том числе и в плане выбора направле­ний технологического развития. Однако создание атмосферы секретнос­ти или псевдосекретности, имеющее следствием ограничение доступа к информации, приводит к невозможности тотальной компьютеризации общества, организации эффективного оперирования с информацией. Именно свободный доступ к информации ведет к разрушению тотали­тарной системы и уничтожению основы для доминирования технокра­тии, поскольку основой их является исключительное право правящей элиты на владение недоступной другим информацией, которая циркули­рует по так называемым закрытым каналам. По открытым же каналам. Циркулирует или неполная, или вообще фальсифицированная информа­ция. Такая ситуация, однако, чревата потерей даже высшими эшелонами власти информирования о реальном положении дел в обществе. Только свободное движение информации в обществе и ее постоянная критичес­кая оценка самим обществом обеспечивают условия для появления ново­го информационного общества в результате компьютерной революции.

Информационное общество зачастую характеризуется в качестве но­вейшей технологической революции техническими факторами и разра­ботками в области программного обеспечения. Однако такое описание информационного общества не может ничего сообщить о социальных условиях и следствиях этого развития, поскольку пытается определить через результаты применения информационных технологий суть возникших в информационном обществе феноменов. Более конструктивными явля­ются те теории, которые пытаются выявить культурные следствия произ­водства, распределения и обработки информации, ставшие конституиру­ющими условиями тех социальных структур, которые возникли в промышленно развитых странах под влиянием компьютерной револю­ции. Это, в свою очередь, вызывает дискуссии, каким образом новое зна­чение информации должно оцениваться с точки зрения общества. Одна­ко вне общества не существует никакой высшей инстанции, которая планирует или контролирует его, поскольку социальные системы разви­ваются как самореферентные, т.е. наблюдение и описание, планирование и контроль за обществом производится самим этим обществом, являю­щимся одновременно и объектом и субъектом собственной деятельности. Поэтому развитие информационного общества должно рассматриваться одновременно и как результат его естественной эволюции и как следствие политической воли, выраженной самим этим обществом.

Все, что является социальным, согласно концепции Н. Лумана, идентифицируется как коммуникация, которая представляет собой не­поддельно социальное и совместно социальное действие, поскольку предполагает множество сотрудничающих систем сознания и не может быть приписано ни одному индивидуальному сознанию в отдельности, а нечто, функционирующее как коммуникация, является обществом, т.е. коммуникация может быть произведена лишь в сети коммуникаций. Социальные системы образуются исключительно благодаря коммуни­кации, причем исторически первым импульсом для возникновения осо­бых символизированных средств коммуникации стало изобретение и распространение письменности, которая необъятно расширила комму­никативный потенциал общества и вывела его за пределы интеракции непосредственно присутствующих. Сознание и коммуникация как бы заранее настроены друг на друга, функционируют, «незаметно» коорди­нируясь, что отнюдь не исключает идентификации и персонификации участников коммуникации, а их регулярная структурная стыковка воз­можна благодаря языку. Системы коммуникации стыкуются, таким об­разом, только с системами сознания, которые препятствуют влиянию на нее совокупной реальности мира, что привело к развитию системы, ре­альность которой состоит в оперировании с одними только знаками. Да­же если по разным причинам многие не принимают участие в данный момент в коммуникации, то все равно число одновременно совершаю­щих эти операции настолько велико, что возможность эффективной ко­ординации между ними и достижение согласия исключены. Поэтому система коммуникации необходимо основана на себе самой и лишь са­ма собой может руководить.

Следующей после языка и письменности ступенью развития комму­никаций является формирование коммуникационной сети Интернета, более существенно расширяющей возможности коммуникации и число включенных в нее индивидов по сравнению с коммуникацией «лицом к лицу». Техника, однако, как техническая аппаратура представляет собой лишь данность внешнего окружения коммуникационных систем, при­чем технизация коммуникации, подчеркивает Луман, сама требует кон­троля ошибок, наблюдения за ее функционированием и социального контроля. Машинная техника прошлых двух столетий, основывавшаяся на концепции экономии энергии и получения выигрыша во времени, т.е. облегчения работы и ускорения транспортировки вещей и тел, при­вела к развитию массового производства и крупных предприятий. Ком­пьютерная же техника является реализацией совершенно иной концеп­ции, поскольку представляет собой «невидимую машину», которая во время ее использования может преобразовываться каждый раз в другую машину. Процессы, происходящие «в глубине» компьютера, невидимы пользователю, а зримые (на мониторе или в виде распечатки) результа­ты достигаются через внешние команды. Это изменяет возможности са­мой постановки проблем и аргументации и ведет к почти безграничной технизации рабочих процедур, и не только на уровне производства пред­метов, но и на уровне управления производственными и другими про­цессами. Применение современной компьютерной техники, особенно в больших технических системах, ведет, однако, не только к позитивным результатам, но и к увеличению рисков их функционирования. Поэтому современное общество, как никакое до сих пор существовавшее, стано­вится зависимым от техники.

Компьютерные системы могут быть, конечно, соединены друг с другом и обмениваться в форме «данных» результатами своей работы. Но не в этом заключается собственный смысл коммуникации. По Луману, каждая отдельная коммуникация, если она понята, может быть принята или отклонена с использованием соответствующих средств убеждения, которые активизируются только в самой социальной систе­ме. Общество сформировано исключительно продолжающейся комму­никацией, а мир является закрытым, коммуникативным комплексом. В принципе, любая точка на земном шаре доступна для коммуникации, несмотря на все технические, политические или географические препятствия, а мировое общество — это самоокончательность мира в коммуникации. Именно коммуникация представляет собой операцию, которая наделена способностью к самонаблюдению. Каждая коммуни­кация должна одновременно и сообщать, что она есть коммуникация, и помечать, кто что сообщил, чтобы могла быть определена подсоединя ющаяся к ней коммуникация, а также иметь возможность устанавли­вать, должна ли последующая коммуникация реагировать на сомнение в информации, на предполагаемые намерения отправителя сообщения, например ввести в заблуждение, или на трудности понимания. Слож­ная система при этом может от наблюдения своих операций перейти к наблюдению своего наблюдения, т.е. самой системы. Таким образом, общественная организация — это и не машина, и не организм, а особая самореферентная социальная система, контролирующая сама себя, но не контролируемая ничем извне. Поэтому компьютерные и коммуни­кационные системы и сети лишь создают условия для более оптималь­ного функционирования социальной коммуникации, как, впрочем, и для возникновения новых рисков, но они не могут подменить сущест­вующее общество какими-то иными, несоциальными структурами. Ин­формационное общество следует понимать как очередную стадию раз­вития современного общества, достижимую с помощью этих новых технических средств, а не как обособившееся от общества и существую­щее вне его и над ним киберпространство.

Таким образом, свободный доступ к информации и участие населе­ния в обсуждении крупных технократических проектов, с одной сторо­ны, создает условия для преодоления господства технократии и экспертократии. Но, с другой стороны, появляются новые возможности возрождения технократического мышления в электронном обществе: манипулирование общественным мнением через электронные средства масс-медиа и Интернет, тенденциозное представление и искажение ин­формации, спекуляция на «чувствах» среднестатистического граждани­на и доверия к науке и средствам массовой информации, подтасовка фактов и создание иллюзии «научного» обоснования и т.п. В то же вре­мя в информационном обществе осознается необходимость и возмож­ность борьбы с этими технократическими тенденциями с помощью этих же мультимедийных средств, просвещения населения и гуманитарного образования, организации институтов относительно независимой оцен­ки техники и проведения системной оценки техники и осуществления междисциплинарного прогнозирования ее развития.