Студопедия

Главная страница Случайная страница

КАТЕГОРИИ:

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Ранние социалисты: проекты преобразования кредитной системы






 

На ростовщическую кредитно-денежную систему как основу капиталистического устройства общества и источник его нестроений обращали внимание многие критики капитализма. В том числе французские социалисты К. Сен-Симон и П. Прудон. Они считали, что преодоление капитализма и переход к более справедливому строю социализма возможен на путях преобразования денежно-кредитной системы.

Так, Сен-Симон, Клод Анри (1760–1825) полагал, что банковское дело при помощи кредита связало вместе все отрасли экономической деятельности и дало им те денежные средства, которыми не располагала никакая другая сила в тогдашней Европе, в том числе и государство [307]. Хотя Сен-Симон считал, что основой общества должна стать система промышленности, которую он называл «индустриализмом» и которую он ассоциировал с с социализмом. Но при этом он признавал огромное организующее значение банков в промышленности и надеялся на их позитивную роль в преобразовании общества. В чем-то Сен-Симон предвосхищал Рудольфа Гильфердинга (1877–1941) с его теорией «организованного капитализма» и «финансового капитала». Напомним, что Гильфердинг констатировал решающее доминирование банков над промышленным и торговым капиталом в условиях «зрелого» капитализма, но рассматривал это как положительное явление. Банки, по его мнению, привносят организующее начало в экономику, преодолевают конкуренцию и анархию, вводят планирование. Происходит мирная трансформация капитализма в организованный капитализм, а далее – в социализм.

Прудон Пьер-Жозеф (1809–1865) – французский социалист, теоретик анархизма, автор ряда работ по философии и политической экономии. Наиболее известные работы: «Что такое собственность?» (1840; рус. пер., СПб., 1907) и «Система экономических противоречий, или Философия нищеты» (1846). Выдвигал план так называемой «социальной ликвидации» государства. Суть этого плана – замена государства договорными отношениями между отдельными людьми, общинами, группами производителей, сотрудничающих между собой на основе эквивалентного обмена. Острой критике подвергал капиталистический кредит как инструмент эксплуатации общества ростовщиками-банкирами. По мнению Прудона, банки грабят не только трудящихся (наемных работников), но также буржуазию, занятую организацией производства. Прудон призывал к преобразованиям, прежде всего, в сфере обмена и обращения, где господствовал неэквивалентный обмен.

В 1849 г. сделал попытку создать для осуществления своих планов Народный банк, который должен был действовать на иных принципах, чем обычные коммерческие банки (беспроцентный кредит), причем вместо обычных денег предполагалось использовать расписки, которые клиенты получали в обмен на поставляемые товары. Банк выступал в роли своеобразной биржи, которая занималась реализацией товаров. Народный банк просуществовал недолго [308]. Прудон негативно относился к идее коммунизма, идее насильственного революционного переворота и другим идеям Карла Маркса, с которым был лично знаком. Карл Маркс, в свою очередь, критиковал Прудона как мелкобуржуазного социалиста и оппортуниста в своей работе «Нищета философии» [309].

Прудон в годы Второй французской империи (диктатура Луи Наполеона, установившаяся в 1851 г.) резко критиковал бонапартистский режим за его поддержку крупной буржуазии, банкиров и биржевиков. В своей предсмертной работе «О политических способностях рабочего класса» (1865) Прудон разработал программу так называемого «мютюэлизма» – освобождения пролетариата с помощью производственных, кредитных и потребительских ассоциаций (кооперативов), основанных на принципах взаимопомощи. Призывал всячески развивать обмен на безденежной основе, а также использовать беспроцентные кредиты.

Нечто похожее на Народный (меновый) банк Прудона мы также видим в Англии. Речь идет о проекте «биржи трудового обмена» («трудовой биржи») английского социалиста Роберта Оуэна (1771–1858). Желая уничтожить всякую торговую прибыль и посредничество денег, Оуэн устраивает в Лондоне биржу, куда всякий производитель может доставлять товары, получая за них трудовые билеты, по расчёту шести пенсов за каждый час труда, вложенный в продукт. Первоначально успех биржи был очень велик; в первую неделю сюда было доставлено более чем на 10 000 фунтов стерлингов товара, и трудовые билеты стали приниматься во многих магазинах как деньги; скоро, однако, начались затруднения. Купцы посылали на биржу свои не очень «ликвидные» товары и быстро расхватывали с биржи самые ходовые товары. Через некоторое время биржа оказалась переполненной «неликвидными» товарами. Оценка товаров по часам труда и по шестипенсовой норме постоянно возбуждала недоразумения и споры. С нагромождением на бирже никому не нужных товаров, трудовые билеты потеряли всякую цену, и биржа кончила банкротством.

Появление «Капитала» Маркса на несколько десятилетий захватило умы многих людей, боровшихся за более справедливое устройство общества. Тонкая защита Марксом ростовщиков способствовала тому, что центр внимания борцов с капитализмом на несколько десятилетий был перемещен на «классовую борьбу» между пролетариатом и «капиталистами» в лице собственников производственных предприятий. Проекты перестройки денежно-кредитной системы стали вновь разрабатываться и практически реализовываться лишь после известных событий 1917 года в России.

Упразднение процента: «мягкий» и «жесткий» варианты

 

Выше мы говорили о «денежной революции». О том, как ростовщики овладели денежной системой, захватили экономическую и политическую власть в обществе, а также о том, к каким плачевным социальным, экономическим и духовным результатам привела «денежная революция». Возникает традиционный вопрос: «Что делать?» Есть несколько вариантов решения проблем, вызванных существованием ссудного процента. Сразу подчеркну, что речь идет не о реформировании денежно-кредитной системы, а о революционном ее преобразовании.

Реформирование (любимое слово в лексиконе «профессиональных экономистов») означает лишь какие-то изменения, которые не посягают на власть имущих. Сегодня власть имущие – ростовщики. Предлагаемые ниже варианты предполагают такое посягательство. А все, что связано со сменой власти, – это уже не реформа, а политическая революция (вслед за которой обычно следуют революции социальная и экономическая). Можно ожидать сильнейшего сопротивления со стороны ростовщиков. Подобно тому, как «денежная революция» была растянута во времени, также и «денежная контрреволюция», или «денежная реставрация» (восстановление первоначальной роли денег как инструмента товарного обмена и платежей) не может произойти в короткий срок. Тут необходимо терпение, упорство, мудрость, знания.

Поскольку ссудный процент порождает кризисы, диспропорции хозяйства, инфляцию и кучу других неприятностей, то логично дать короткий ответ: упразднить процент. Но упразднять можно по-разному.

Начнем с самого простого, но, наш взгляд, имеющего небольшие шансы на успех, варианта. Назовем его «мягким упразднением процента», или «налоговым изъятием процента». Суть его в следующем: сохранить денежно-кредитную систему в частных руках, сохранить право ростовщиков взимать процент по кредитам, но обязать ростовщиков передавать часть полученных процентов в доход государства в виде налогов. При этом постепенно ставки налогов повышать, имея в виду доведение ставки до величин, близких к 100 % банковской прибыли, полученной в виде ссудного процента (такое конфискационное налоговое изъятие ссудного процента не должно распространяться на прибыль банков в виде комиссий). Государство будет «вбрасывать» полученные процентные деньги в национальное хозяйство в виде различных бюджетных программ и проектов и таким образом восстанавливать нарушенное равновесие между платежеспособным спросом и предложением товаров.

В настоящее время в целом ряде стран (в том числе России) центральные банки перечисляют в бюджет всю или значительную часть полученной прибыли.

Согласно статье 26 Федерального закона «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)» центральный банк обязан перечислять по истечении года в бюджет государства 50 % полученной прибыли.

Но такие перечисления проблемы не решают, так как основная часть прибылей банковского сектора приходится на коммерческие банки. Примечательно, что ставки налогообложения прибыли частных банков во многих странах такие же, как у предприятий реального сектора экономики, то есть очень щадящие, а кое-где почти символические.

Так, в начале текущего десятилетия в Российской Федерации налог на прибыль банков была понижена с 45 до 24 процентов, что уравняло банки с предприятиями нефинансового сектора.

Сомневаюсь, что даже если государство повысит ставки налогов на частные банки, то проблема будет решена: государству будет крайне сложно изъять у ростовщиков полученные ими процентные доходы. Мы сегодня видим, что банки успешно уводят свои прибыли от налогообложения, используя для этого многочисленные схемы и офшоры. Нельзя исключать, что государство проиграет банкам в игре под названием «налоговое изъятие процентных доходов».

В этом случае можно прибегнуть к другому варианту. Назовем его «жестким (декретным) упразднением процента». Такой вариант предлагается некоторыми западными специалистами по кредиту. Например, М. Рауботамом (мы достаточно часто цитировали). Для реализации данного варианта принимается закон, запрещающий банкам при кредитных операциях взимать процент. При этом кредитные институты остаются в частных руках. Банкам будет предложено зарабатывать деньги, а не «делать их из воздуха». То есть жить на комиссионные доходы. Подобно тому, как это делают сегодня некоторые кредитные организации, которые принято называть «исламскими банками». Данный вариант отличается от первого не только тактически, но также тем, что он обходится без использования бюджетной системы (перераспределение процента через бюджет).

Не следует путать декретное упразднение процента с периодическими снижениями процентных ставок, осуществляемыми центральными банками отдельных стран в рамках их денежно-кредитной политики. Такие снижения могут быть существенными: с учетом инфляции реальные процентные ставки могут оказываться даже отрицательными. Например, после краха фондового рынка в 2000–2001 гг. ФРС США начала стимулирование экономического роста постепенным снижением учетной ставки (с 6, 5 до 1 % годовых). На протяжении двух лет в текущем десятилетии реальная ставка представляла собой отрицательную величину. Кстати, политика «дешевых» денег привела к тому, что в стране были подготовлены условия для нового кризиса, который начался в 2007 г.

Политика «дешевых» (по сути, «бесплатных») денег уже длительное время проводится в Японии. Японская экономика вошла в состояние спада в начале 1990-х гг. и центральный банк этой страны на протяжении многих лет удерживает процентную ставку на символически низком уровне (0, 5–0, 25 и даже 0, 1 %).

Однако подобные «упразднения» процента носят конъюнктурный и временный (обратимый) характер, они направлены на сохранение власти ростовщиков, а не на ее подрыв. Вместе с тем, следует признать, что в общем объеме доходов мировых ростовщиков постоянно увеличивается та составляющая, которая связана со спекуляциями на финансовых (прежде всего, фондовых) рынках. Об этом косвенно свидетельствует тенденция увеличения в активах крупных и крупнейших банков доли, приходящейся на инвестиции (покупка различных бумаг) и уменьшение доли кредитов. Во многих банках Уолл-стрит и Сити уже в конце XX века доля кредитов в активах была меньше, чем доля инвестиций.

Имеется «радикальная» модификация варианта декретного упразднения процента. Речь идет о декретном введении даже не нулевого, а отрицательного процента. По мнению авторов этой идеи, реализация «радикального» варианта будет иметь следующие положительные для общества последствия:

а) ускорится обращение денег, что приведет к ускорению обращения товаров и услуг и ускорит развитие реального сектора экономики;

б) деньги утратят свою функцию средства накопления, они будут выполнять изначально возложенную на них функцию средства обращения и средства платежа;

в) утрата деньгами функции средства накопления приведет к постепенному «отмиранию» капитала и капитализма [310].

Полагаем, что введение варианта «отрицательного процента» «сверху», т. е. по инициативе государственных властей мало вероятно (что, кстати, признают авторы данной концепции). Однако реализация такого варианта не исключается «снизу», т. е. по инициативе простых граждан. Речь идет о введении так называемых «местных», или «локальных» денег местными общинами. На сегодняшний день накоплен немалый опыт использования таких «локальных» денег небольшими муниципалитетами и группами граждан во многих странах мира. Особенно потребность в «локальных» деньгах усиливается в годы кризисов, когда возникает дефицит законных платежных средств: «локальные» деньги хотя бы частично компенсируют нехватку банкнот и других законных денежных знаков. Конечно, введение «локальных» денег по инициативе граждан не заменяет перестройку всей национальной денежно-кредитной системы, но при определенных условиях может снижать влияние ростовщиков на общество и, таким образом, облегчать переход к новой денежно-кредитной системе.

Кстати, при упразднении банковского процента становится для ростовщиков в значительной мере теряет смысл существование центрального банка как института эмиссии банкнот. Ведь данный институт изначально создавался для того, чтобы давать деньги правительству и на этом «наваривать» проценты. Беспроцентное кредитование правительства становится неинтересным центральному банку, особенно если он частный (мы имеем в виду, прежде всего, ФРС). При «декретном упразднении процента» может опять стать крайне актуальным вопрос о целесообразности замены центрального банка казначейством в качестве эмитента законных платежных средств. То есть замены эмиссии банкнот казначейскими билетами.

По поводу успешности проведения в жизнь данного варианта имеются некоторые сомнения. Ссудный процент появился на свет и заявил свои права на существование в результате серии «денежных революций». Поэтому «загнать джина в бутылку» можно лишь в результате мощной революции, точнее «денежной контрреволюции» [311]. Вряд ли бывшие ростовщики захотят заниматься бизнесом, который будет основываться на получении лишь жалких комиссий за те или иные финансовые операции (скажем комиссии за подготовку, подписание и сопровождение беспроцентных кредитных сделок). Данный вариант является откровенным посягательством на экономическую и политическую власть ростовщиков.

Вспомним, как яростно в Америке велась борьба между президентами и банкирами по поводу создания центрального банка. Сколько было покушений и убийств, организованных ростовщиками! Самые громкие из этих убийств (мы о них выше говорили) – американских президентов Авраама Линкольна и Джона Кеннеди. Запрещать частным банкирам взимание процентов – примерно то же, что запрещать волкам поедать овец. Еще ни один волк не научился питаться травой или капустой. У нас мало надежды на то, что волки превратятся в коров или кроликов. Все до сих пор проводившиеся на Западе реформы банковских систем показывают: овцы становятся все более сытыми и откормленными, а вот овцы как погибали, так и продолжают погибать. Выход один: чтобы спасти овец, волков надо убить. Сегодня это звучит не «демократично» и не «политкорректно». Мы, конечно, не призываем к физическому истреблению ростовщиков [312], речь идет о том, чтобы лишить их права заниматься банковской деятельностью. Конкретно: предлагается национализация частных банковских учреждений.


Поделиться с друзьями:

mylektsii.su - Мои Лекции - 2015-2024 год. (0.007 сек.)Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав Пожаловаться на материал