Развитие капитализма в Японии

Япония

Социально-экономическое и политическое развитие после реставрации Мэйдзи 1868 г. Капиталистическое развитие Японии в последней трети XIX в. ускорилось. Реставрация власти императора сопровождалась отстранением от руководства страной тех феодальных клик, которые противились проведению назревших реформ. Реформы 1870—1880-х гг. вырвали Японию из международной изоляции, приобщили к мировому хозяйству, способствовали капиталистическому развитию и крупным переменам в социальном и политическом развитии.

Важную роль в ослаблении влияния феодальных кланов сыграла аграрная реформа, по которой часть земли перешла крестьянам. Реформа создала простор для развития товарного производства, хотя сельское хозяйство было отягощено феодальными пережитками. Была проведена армейская реформа. Армия комплектовалась на основе всеобщей воинской повинности. Были созданы военные академии и другие учебные заведения. Молодой японский капитализм готовился к широкомасштабным планам экспансии на материке.

Уничтожение княжеств, введение префектур позволили преодолеть раздробленность страны и консолидировать общенациональный рынок.

Слабость японской буржуазии определила большую роль государства в создании казенных предприятий и арсеналов. В 1880— 1890-е гг. целый ряд государственных заводов и фабрик был передан в аренду или продан частным лицам. Образовались крупные фирмы (Мипуи, Мицубиси, Ясуда, Асано). Предприятия нередко передавались в руки дворян, высших чиновников. Так возникала тесная связь императорского двора, обуржуазившихся помещиков, национальной буржуазии. За счет государства была создана система транспорта и связи. Вместе с тем в промышленности преобладали мелкие предприятия. По уровню технического развития Япония немного отставала от европейских капиталистических держав.

Государство путем субсидирования поощряло развитие промышленности, отдавая, однако, предпочтение фирмам, работавшим на оснащение армии и флота.

Внешнеполитическая экспансия в Японии приобрела первостепенное значение как национальная стратегия и путь к модернизации общества.

Японо-китаиская война 1894—1895 гг. и ее последствия. Первым объектом экспансии Японии на материке стала Корея, находившаяся в вассальной зависимости от Китая. Навязав Корее в 1876 г. неравноправный договор, Япония расширяла экспансию под предлогом содействия национально-освободительному движению. Когда в начале 1890-х гг. в Корее началось восстание и китайские войска выступили для его подавления, Япония направила армейские части на юг полуострова. Конфликты на Корейском полуострове вылились в японо-китайскую войну 1894—1895 гг., окончившуюся разгромом Китая и подписанием в Симоносеки мирного договора. Китай признал независимость Кореи, передал Японии Тайвань и Пескадорские острова, открыл для Японии торговые порты, предоставил право строительства предприятий и обязался выплатить огромную контрибуцию.

Война Японии против Китая обострила японо-русские противоречия на Корейском полуострове и в Южной Маньчжурии. Россия по соглашениям с Китаем начала строительство Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД) и арендовала Порт-Артур. Назревал русско-японский вооруженный конфликт. Готовясь к нему, Япония в 1902 г. заключила англо-японское соглашение, которое было направлено не только против России, но и против Соединенных Штатов Америки. Таким образом, на Дальнем Востоке завязывался сложный узел межимпериалистического соперничества.

Готовясь к военным конфликтам, правящие круги страны приняли программу десятилетнего (1896—1905) экономического развития. Главным было развитие тяжелой промышленности и вооружений. В стране начался промышленный подъем, завершивший к 1907 г. промышленную революцию. Сложное сочетание агрессивности, милитаризации, создания крупных корпораций и сохранение рада феодальных пережитков определили особенности японского капитализма. Внешнеполитические позиции Японии упрочились, она добилась ликвидации или пересмотра неравноправных договоров. К 1911г. Япония обеспечила себе положение полноправного соперника других империалистических держав.

Русско-японская война 1-904—1905 гг. В начале XX в. Япония пошла на острый конфликт с царской Россией. Широкая антирусская кампания, ставшая частью общей пропаганды национализма и шовинизма в Японии и идеологической подготовки к реализации планов создания «Великой Азии», особенно активизировалась после подписания англо-японского соглашения 1902 г. и получения английских займов. 8 февраля 1904 г. Япония напала на русский флот в Порт-Артуре и Чемульпо (Корея), не объявив войны. Объявление войны 10 февраля стало лишь формальным актом. Проиграв два главных сражения иод Ляояном" и Мукденом (соответственно в августе 1904 г. и марте 1905г.), царская Россия пошла на заключение м'вржя'0 договора. Разгром русской эскадры 28 мая 1905 г. в Цусимском проливе завершил военные действия. 31 мая японское правительство обратилось к президенту США Т. Рузвельту с просьбой о посредничестве при заключении мира. 5 сентября 1905 г. в Портсмуте (США) был подписан мирный договор, согласно которому Япония устанавливала протекторат над Кореей. Порт-Артур, железнодорожная ветка в Южной Маньчжурии, а также южная часть острова Сахалин переходили к Японии.

В последующем (в 1907 и 1911—1912гг.) между Японией и Россией был заключен ряд тайных соглашений о разделе «сфер влияния» в Китае. Это ослабило русско-японские противоречия и перенесло их остроту на отношения Японии с США и Англией. Политическое развитие Японии в канне XX— начале XX в. Преобразования политического строя завершились принятием в 1889 г. конституции, которая создавалась по образцу прусской. Была восстановлена, власть императора. Его' особа признавалась священной и неприкосновенной. Как глава государства, император имел право объявления войны и мира, заключения договоров, утверждения и издания законов, созыва и роспуска парламента, назначения и увольнения гражданских и военных чиновников высокого ранга. По конституции парламент состоял из двух палат — палаты пэров и палаты представителей. В верхней палате была представлена аристократия, члены императорской фамилии, высшие чиновники, назначенные императором лица. Нижняя палата избиралась на основе ограниченного избирательного права с учетом определенного имущественного ценза, женщины избирательных прав не имели. Парламент утверждал бюджет, но его права в этом вопросе были ограниченны. Правительство было ответственным не перед парламентом, а перед императором.

Развитие капитализма меняло социальную структуру японского общества. Формировался класс буржуазии. В систему наемного труда вовлекалась все большая часть населения. В 1880-е гг. возникли буржуазные политические партии. Они еще не имели массовой базы, четкой организационной структуры и больше были похожи на политические кланы.

В конце XIX в. в Японии были созданы профсоюзы. В 1896г. прошла первая рабочая забастовка. Однако становление профсоюзного и политического рабочего движения было весьма затруднено из-за особенностей социальной структуры японского общества. Препятствовали этому и полицейский террор, и взаимоотношения между рабочими и предпринимателями, в которых большую роль играли традиционные нормы поведения: почитание старших, преданность хозяину, пожизненный наем на работу, коллективная собственность и т. д. Созданная в 1901 г. первая социалистическая организация под руководством Сэн Катаяма вскоре была запрещена властями, несмотря на ее реформистский характер. Еще более жестоким преследованиям подвергалась анархо-синдикалистская организация, выступавшая за «прямое действие», в том числе за всеобщую стачку как средство борьбы с капиталом. Лидер этой организации Котоку и его товарищи были приговорены к смертной казни. К началу первой мировой войны в Японии не было легальных рабочих партий и профсоюзов.

Преобразования в области культуры. «Японский дух, европейское знание». Японская цивилизация отличалась не только терпимостью к внешним влияниям, но главным образом способностью перерабатывать их на свой национальный лад. Так, самобытная религия синтоизма выстояла в борьбе с проникшим из Китая в VI в. буддизмом, затем конфуцианством, заимствуя из них те или иные стороны. Это создало в Японии традицию веротерпимости. Ряд столетий буддизм оставался опорой власти аристократических домов и сегунов (полководцев-предводителей) и государственной религией. Только в XVII— XIX вв. буддизм был потеснен конфуцианством. К середине XIX в. конфуцианство, соединившись с синтоизмом, приобрело политическое значение. Культ величия предков и преданности

господину, государю стал непосредственно относиться к японскому императору. В Японии императорская династия была одна, и поэтому преданность императору была вековой традицией и добродетелью. В XX в. в Японии резко возросло число синтоистских храмов, значительная часть которых была посвящена павшим в войнах. Синтоизм стал официальной государственной религией, которая питала мощную волну национализма в стране накануне и после русско-японской войны.

Восприимчивость японского общества к западным влияниям объясняется рядом особенностей японской цивилизации и культуры.

Первое — это корпоративность. Преданность корпорации в лице вождя, хозяина уходит корнями в далекое прошлое.

Второе — склонность к заимствованию, перениманию чужого опыта, идей и знаний и способность соединять их с национальными традициями.

Восприятие культурного и технического опыта Запада не привело к забвению норм японского образа жизни. Благодаря этим условиям создавался благоприятный климат обновления. Это сказалось на разных сторонах жизни. Были введены европейская система образования, календарь. Уже к началу XX в. в Японии утвердилась западная мода — европейский костюм стал повседневной формой чиновников. Западноевропейские обычаи в сочетании с японской дисциплинированностью, чувством долга, почитания старших и корпоративной ответственностью воспитали тип дисциплинированного работника. Наем на работу в учреждениях, фирмах, предприятиях на пожизненный срок создавал особую атмосферу доверия, ответственности за свою работу и солидарности с хозяином, заинтересованности в процветании предприятия.

Опыт Японии предвосхитил важнейшую тенденцию второй половины XX в. — путь модернизации для ряда других стран Восточной Азии.

ПРОЦЕСС КУЛЬТУРНОЙ ИДЕНТИФИКАЦИИ В ЯПОНИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX - НАЧАЛЕ XX ВВ.

В качестве объекта исследования выступает взаимодействие восточной и западной цивилизаций на японской почве в эпоху Мэйдзи (1868-1912).

Вступление Японии на путь модернизации, спровоцированное насильственным открытием страны в XIX в. и вынужденным приобщением к западной культуре, повлекло за собой кризис национальной идентичности и поиски его преодоления в процессе культурной самоидентификации японского общества. С развитием последней связаны такие важнейшие идейно-политические явления в новой Японии как просветительство, либеральное движение, охранительное движение, распространение идеологии национшгазма и японизма, формирование концепций внешней экспансии и многие другие.

Именно поэтому в качестве предмета данного исследования был определен процесс поисков японцами культурной идентичности в условиях реформ и преобразований эпохи Мэйдзи во второй половине XIX - начале XX вв.

Хронологические и географические рамки исследования очерчены уже в самом названии работы. Это Япония 2-й половины XIX - начала XX века. Вы­бор данного исторического периода обусловлен глубоким кризисом культурной и национальной идентичности, который переживало японское общество после " открытия страны", и многообразием поисков выхода из него. После " открытия" страны (1854 г.) для иностранных держав и подписания неравноправных договоров в Японии произошел государственный переворот, известный в исторической науке как " Реставрация Мэйдзи", или " революция Мэйд-зи" (1867-1868). В ходе этого переворота была свергнута власть сёгуната Току-гава (1603-1867) и восстановлена власть императора. После этого Япония вступила на путь грандиозных изменений, охвативших буквально все стороны жизни страны. Эра Мэйдзи (1868-1912) была эпохой радикальных преобразований и ломки привычных стереотипов социального поведения, мучительной переоценки ценностей культуры, эпохой, полной событий, идей, противоборствующих тенденций развития. Изучение этого периода дает ключ к осмыслению последующей трансформации Японии в XX в., ее идеологии, экономического и политического развития, долгое время подчинявшегося идеям милитаризма и экспансионизма. Формирование агрессивной идеологии в эпоху Мэйдзи сослужило в дальнейшем плохую службу Японии и привело ее к поражению во 2-й мировой войне. Тем не менее истоки современного экономического благополучия Японии следует искать именно в эпохе начальной модернизации.

Говоря о Японии, практически невозможно провести четкую границу между понятием культурной и национальной идентичности в силу ее веками формировавшейся этнической и культурной однородности.

В японской истории неоднократно возникали кризисы культурной идентичности. Всякий раз их наступление было связано с ролью внешнего фактора. При этом поиски выхода из кризиса идентичности неизбежно приводили к повышению интереса к собственной культуре, историческим формам самосознания как средству противопоставления японского пути развития внешнему миру (" другому").

Поиски национальной и культурной идентичности японскими интеллектуалами в период Токутава через сопоставление японской культуры с китайской и европейской, собственно, и составляют идейные предпосылки революции Мэйдзи.

В указанный период в Японии существовали четыре школы общественно-политической, философско-религиозной мысли.

Неоконфуцианская (чжусианская) школа сюсигакуха, основателем которой в Японии был Фудзивара Сэйка (1561-1619), являлась идеологической опорой государственного режима Токугава. Будучи официальной идеологией, неоко-фуцианство не могло стать идейным выразителем оппозиционных настроений, однако к концу периода Токугава внутри него тоже зарождается протест против китайского национального самосознания и укрепляются позиции синтоизма как национальной альтернативы китайскому мировоззрению.

В эпоху Токугава ярко выразилось стремление многих японских интеллектуалов противостоять китайскому влиянию. Это можно сказать о представителях " школы национальных наук" (кокугакуха). Для ученых-кокугакуся на протяжении XVII-XVIII и первой половины XIX вв. были характерны следующие направления деятельности: текстологические исследования памятников японской литературы; протест против конфуцианской и буддийской догматики; создание концепции " японского Пути". Учеными школы были взяты на вооружение так называемые " сквозные" идеи, высказывавшиеся в сочинениях разных японских авторов на протяжении всего средневековья. В первую очередь - идея божественного происхождения Японии, божественности и непрерывности императорской власти в стране.

Школа Мито. зародившаяся в XVII в. в княжестве Мито, родственном току-гавскому дому, но традиционно находившимся в оппозиции, тоже проявляла интерес к национальной истории, синтоизму, но вместе с тем ориентировалась на обновление конфуцианства. Как и кокугакуха. школа Мито развивала идеи превосходства Японии над другими странами (японоцентризма). В то же время она способствовала популяризации философско-мистического понятия кокутай (государство как " тело" народа), зародившегося еще в средние века, и содействовала распространению движения сонно-дзёи (" почитание императора, изгнание варваров"), возникшего на территории княжества Мито, на волне которого произошли революционные события 1867-1868 гг. Призывая почитать императора, представители школы Мито тем самым предлагали путь идентификации с государством, а настаивая на изгнании " варваров", отказывались тем самым от идентификации с Западом, опасаясь, что влияние Запада разрушит социальную и политическую систему Японии, ее государственный организм, кокутай. Хотя представители школы Мито не выступали против заимствования западных научных, технических и военных знаний, поскольку эти знания могли помочь Японии противостоять могуществу " варваров".

Для ученых школы рангаку (" голландская наука"), также возникшей в XVII в., были свойственны повышенный интерес к западному знанию, особенно техническому и практическому (медицине, военному делу, естественным наукам и т.д.) и отрицание авторитета конфуцианства, которое они считали морально ус­таревшим и изжившим себя. В большинстве своем представители рангаку вынашивали идеи укрепления обороны и противостояния Западу. Однако в целом их деятельность подготовила почву для распространения в Японии прикладных знаний, общественных наук и искусства Запада уже в период Мэйдзи.

Все вышеперечисленные школы мысли не были изолированы друг от друга, находились в сложном взаимодействии. Поиск национальной и культурной идентичности в любом направлении неизбежно приводил к укреплению национального самосознания. Истоки так называемой " японской идеи" можно найти в учении любой из вышеперечисленных школ мысли, существовавших в период Токугава.

Вступив на путь модернизации, Япония на первых порах не могла обойтись без помощи Запада. Японское правительство и частные предприниматели вы­нуждены была приглашать иностранных специалистов (" о-ятои гайдзин") - преподавателей европейских языков, естественнонаучных и общественных дисциплин, инженеров, инструкторов военного дела и т.д. Эти " наемные чужаки", а также путешественники оставили большое количество литературы о своих впечатлениях о жизни Японии.

Молодежь, сформировавшаяся в годы реформ Мэйдзи, отчетливо осознавала свою принадлежность к новому поколению. На поиски культурной идентичности японской молодежью оказали влияние неблагоприятная международная обстановка, стрессовая ситуация, в которой Японии приходилось проводить модернизацию (неравноправные договоры, страх перед угрозой стать объектом колониальной экспансии). Сами реформы Мэйдзи и среди них - провозглашение равенства всех сословий, отмена наследственности профессий (1871) и создание новой системы образования по западному образцу (1872) - открывали широкое поле деятельности для молодежи, которой легче было приспособиться к новым условиям, чем представителям старших поколений.

В ходе модернизации, курс на которую взяло правительство Мэйдзи, Япония постепенно " наращивала мускулы", чтобы получить возможность заявить о себе не только как о стране изящных и диковинных безделушек, но и как о " цивилизованной" по европейским меркам державе. Приняв Конституцию (1889 г.) и введя парламентское представительство (1890 г.), Япония получила искомый статус " цивилизованного" государства и с полным правом могла принимать участие в колониальной экспансии на территориях " нецивилизованных" народов. Однако сперва ей было необходимо доказать, что она в силах проводить независимую внешнюю политику.

С середины 1890-х годов начинается активная самопрезентация Японии на международной политической арене (японо-китайская война 1894-1895 гг.), ко­торая достигла кульминации к середине 1900-х гг. (русско-японская война 1904-1905 гг.). Одержав победу в японо-китайской войне, Япония добилась отмены неравноправных договоров и вышла в ряды " великих держав". Это был своеобразный ответ на вызов, брошенный западной цивилизацией.

Гораздо более мирной формой ответа на культурный " вызов Запада" стало издание книг о Японии, написанных самими японцами. На рубеже XIX-XX вв. В России, Европе и Америке издавалось чрезвычайно много книг о Японии. Большинство из них писалось иностранцами, однако в Европе в связи с неожиданными для нее внешнеполитическими успехами Японии возник более глубокий интерес к этой стране. Этот интерес могли удовлетворить только сами японцы, т.к. иностранный наблюдатель не имел возможности досконально узнать " внутреннюю" Японию. С одной стороны, японцы начинают писать о Японии как бы в ответ на запрос европейцев, а с другой - потому, что они сами стремятся рассказать о своих успехах.

Развитие капитализма в Японии

Япония вступила на путь развития капитализма тогда, когда мировой капитализм переходил в стадию империализма. Реформы, устанавливавшие капиталистические порядки, были проведены в Японии только в 70-х годах XIX в.

Феодализм в Японии относился к типу восточного феодализма, характеризовался азиатским способом производства. Верховным собственником земли считался император (тенно, или микадо), а также его вассалы — князья (дайме). Япония делилась на феодальные княжества, причем каждое княжество являлось самостоятельным государством, имело свои войска, собирало пошлины на границах. Японии была феодально- раздробленным государством.

Император лишь номинально был главой Японии. Реальная власть находилась в руках сёгуна — главнокомандующего. В XVII в. должность сёгуна захватили князья из рода Токугава, и поэтому период истории с XVII в. до буржуазной революции называется периодом сёгуната Токугава.

Феодальное сословие в Японии составляли самураи — военнослужащие. Подчеркиваем, что в Японии кроме самураев к военной службе никто не допускался; представителям других сословий даже запрещалось брать в руки оружие под страхом смерти.

Все население Японии делилось на 4 сословия: самураев, крестьян, ремесленников и купцов, причем переход из одного сословия в другое был категорически запрещен. Замкнутость сословий, характерная для феодализма вообще, здесь была доведена до предела. Законы определяли даже пищу, одежду и быт каждого сословия. Так, крестьянам запрещалось есть рис, а носить они могли только полотняную или хлопчатобумажную одежду. Шелк могли носить только самураи. Все сословия были бесправны перед самураями. Самурай мог убить простолюдина только для того, чтобы «испытать новое оружие» или за простую невежливость.

Более того, сословия ремесленников и купцов занимали официально более низкое положение, чем крестьяне. Торговля и ремесло считались унизительными занятиями.

Натуральность хозяйства проявлялась и в том, что и налоги собирались, и жалованье самураям выплачивалось натурой — рисом. Поскольку не было помещиков, то не было и барщины. Но была государственная трудовая повинность, общественные работы и т.д.

Но в кабалу к ростовщикам попадали и самураи. К этому неизбежно вела натуральная форма их жалованья: для удовлетворения своих потребностей самураю нужны были деньги, а не один только рис. Деньги можно было получить у ростовщиков. В XVIII в. появляется специальная гильдия ростовщиков, которые занимались скупкой у самураев квитанций на пайки.

Результатом экономической изоляции стал хозяйственный застой Японии с конца XVIIa. до буржуазной революции 1868 г. Более полутора веков посевная площадь, годовое производство риса и даже численность населения оставались на одном уровне.

Аграрная реформа 1872-1873 гг. ликвидировала государственную собственность на землю. Собственниками земли объявлялись теперь крестьяне, но в тех случаях, когда земля за долги крестьян переходила к новым помещикам (дзинуси), они и становились собственниками земли.

Таким образом, помещики стали законными собственниками трети пахотных земель. В новых порядках крестьяне должны были платить налог государству деньгами. Техника сельского хозяйства оставалась на примитивном уровне. Земля обрабатывалась в основном вручную, мотыгой. Началом промышленного переворота и индустриализации Японии следует считать 70-е годы XIX в., когда силами государства создается фабрично-заводская промышленность.

Первые десятилетия после революции частные капиталы в промышленность не шли. Лишь постепенно складываются условия для частного предпринимательства, и в 80-х годах государственные предприятия передаются в частные руки. Поскольку они передавались на очень льготных условиях, то их собственниками становятся люди, имевшие хорошие связи в правительственных кругах. Это были старые торгово-ростовщические дома и наиболее родовитые самураи.

Особенности японского империализма

Итак, Япония вступила на путь капитализма тогда, когда мир уже переходил к империализму. Поэтому японский капитализм зарождался сразу в империалистической форме, приобретая черты империализма. Империализм здесь возник до завершения промышленного переворота при сохранении многих пережитков азиатского способа производства. Поэтому японский империализм принято относить к военно-феодальному типу по следующим причинам.

Во-первых, дело в особой форме монополий — дзайбацу. Это были не совсем монополии, потому что они возникли не в ходе конкурентной борьбы при концентрации производства, а при передаче государственных предприятий в частные руки. Люди, имевшие хорошие связи, могли захватить целую группу предприятий. Вот такая группа предприятий в одних руках называлась дзайбацу. Дзайбацу — не совсем монополии, потому что они ничего не монополизировали. Это были в основном конгломераты, состоящие из предприятий отраслей.

Введение

В данной работе рассматривается тема " Развитие капитализма в Японии".

Япония в плане развития экономики, безусловно, одна из самых интересных государств. Капиталистическая перестройка японской экономики произошла в 60-х гг. XIX в. после гражданской войны (революция Мейдзи). Таким образом, рассмотрение экономического развития Японии мне кажется целесообразным начать именно с этого периода. В результате революции создано новое государственное устройство буржуазно-помещичьего типа, сродни Германской империи: всенародно избираемая законодательная власть при господстве императора и феодалов в исполнительно-административной сфере.

Этот строй, просуществовавший в Японии вплоть до окончания Второй мировой войны, сумел буквально за несколько десятилетий превратить полуколониальное раздробленное государство в мощную индустриально-аграрную державу, претендующую на гегемонию в Юго-Восточной Азии. Единственным средством для этого могла быть только вестернизация экономики, в первую очередь, создание современной фабрично-заводской промышленность.

Построенные предприятия государство передавало в аренду или продавало в кредит наиболее близким к правящим кругам предпринимателям, установив контроль над стратегически важными отраслями. Для создания предприятий широко применялись правительственные субсидии, налоговые льготы. Японскому государству удалось, таким образом, создать особо лояльную отечественную буржуазию и консолидировать буржуазно-феодальный блок вокруг императорского трона.

Темпы роста, показанные японской промышленностью в конце XIX - начале XX вв., превосходили все, что было известно до этого. Несколько параметров: за первое десятилетие XX в. суммарная мощность первичных двигателей возросла в 10 раз, угледобыча - в 20, производство меди - в 13, тоннаж спущенных на воду судов - в 13 раз (таких темпов до этого мир не знал). Ни одна страна из числа отставших от наиболее развитых экономически государств Запада и вынужденных их догонять, не сумела провести вестернизацию так эффективно, как Япония.

Поздний промышленный переворот в Японии совпал по времени с монополизацией экономики: наплыв сравнительно дешевого из-за низких пошлин импорта вынуждал японских предпринимателей объединяться. Уже в начале 80-х гг. возникли монопольные объединения - Японская бумажная и Японская пароходная компании. Наибольший успех выпал на долю старинных торгово-ростовщических компаний - Мицуи и Мицубиси, которые при помощи государства стали первыми японскими концернами.

Создав новейшие монополии, японские капиталисты, однако, оставили многие старые черты японского феодализма, не знавшего крепостного права и управлявшего методами т.н. патернализма - покровительственного (отеческого) отношения к своим подданным, оплачивающих это покровительство рентой. Подобные отношения были перенесены на промышленные предприятия: скидки для работников в фирменных жилых домах и магазинах, фирменные школы и даже вузы. Все это обеспечивало пожизненный найм работников и их особую преданность работодателю. Подобным социальным методам до сих пор принадлежит важная роль в быстром экономическом развитии Японии.

Рассмотрим подробнее развитие капитализма в Японии.

§ 1. Развитие капитализма в Японии

1.1. Революция Мейдзи

Толчком, который ускорил крушение порядков сегуната, стал прорыв изоляции в 50-х гг. XIX в. Прорыв совершили США. Им были нужны японские гавани как базы для китобойного флота и угольные базы для пароходов на пути в Азию. У берегов Японии появляется военная эскадра под командой коммодора Перри. Коммодор, угрожая артиллерийским обстрелом берега, потребовал от японского правительства открыть гавани для американских судов. Правительство не могло сопротивляться, потому что Япония не имела военного флота. После этого пришлось открыть гавани и для других стран.

Этим дело не закончилось. Япония была вынуждена допустить почти беспошлинный ввоз иностранных товаров (ей было позволено устанавливать пошлину лишь в 5% от цены товара). Усиленный приток фабричной продукции, естественно, стал препятствием развития собственной промышленности. В японских портах были созданы сеттльменты, поселки иностранцев, на которые не распространялась власть японского правительства.

Дополнительным ущербом для японской экономики стал усиленный вывоз золота из Японии. В Японии, изолированной от мировых рынков, золото было втрое дешевле, чем в других странах. Здесь по официальному курсу золото считалось в 5 раз дороже серебра, тогда как во всем остальном мире - в 15. Иностранцы обменивали здесь серебро на золото и золото вывозили из страны.

Прорыв изоляции показал бессилие правительства сегуна и послужил толчком к революции.

Расстановка сил в этой буржуазной революции была необычной. Буржуазия не выступала в качестве главной силы в революции как по причине своей малочисленности и слабости, так и потому, что ростовщический капитал паразитирует преимущественно на докапиталистических способах производства, а, следовательно, не очень заинтересован в наступлении капитализма.

Против сегуната в революции выступило по разным причинам большинство самураев. Одни справедливо считали сегунов Токугава узурпаторами и боролись за возвращение власти императору. Другие считали необходимым свергнуть правительство, которое привело страну к катастрофе. Третьи, наиболее дальновидные, понимали, что без ликвидации режима сегуната, без буржуазных преобразований будет невозможно сохранить экономическую и политическую самостоятельность Японии.

Поэтому в революции против феодализма (если считать сложившиеся в Японии отношения феодальными) выступили сами феодалы-самураи в союзе с буржуазией, и буржуазия в этом союзе играла второстепенную роль. И революция получила необычную для буржуазных революций форму - форму реставрации законной монархии - власти микадо. В 1867-1868 гг. сегун был свергнут, главой страны стал император Муцухито. Период его царствования назывался " Мейдзи", что в приблизительном переводе означает " просвещенная монархия" и революция тоже получила название революции Мейдзи.

Можно ли этот переворот считать буржуазной революцией? Можно, потому что после вооруженного переворота были проведены явно буржуазные реформы:

1. Самурайское войско было заменено регулярной армией, которая комплектовалась на основе всеобщей воинской повинности. Офицерский корпус этой армии состоял из самураев, традиционных военных, но офицерами могла стать, конечно, только часть самураев. Рисовые пайки оставшимся не у дел самураям были заменены пенсиями, а в 1873 г. была проведена капитализация пенсий, т.е. выплата пенсий была прекращена, а вместо них единовременно выданы крупные суммы денег. Имелось в виду, что эти деньги, будучи использованы как капитал, дадут владельцам прибыль в размере прежних пенсий.

Часть полученных денег самураи использовали для покупки земли на льготных условиях (им из государственного фонда в это время продавали землю за полцены). Они вкладывали полученные капиталы в " национальные банки", которые стали расти, как грибы, после революции. В 1880 г. 76% капитала этих банков принадлежало самураям.

Но наиболее многочисленный низший слой самураев при этом потерял

В конце 60-х годов Япония по объему валового национального продукта заняла второе место в мире среди экономически развитых стран, превратившись в один из трех “локомотивов”, в одну из вершин “треугольника” современного мира наряду с США и Западной Европой. Это место она прочно удерживает и в настоящее время в мировом “табели о рангах”. Такой высокий статус страны явился результатом длительного модернизационного процесса, начало которому было положено “реформами Мэйдзи” в 1867 г. Япония первой из азиатских стран перешла на рельсы капиталистического хозяйствования, послужив впоследствии образцом и примером подражания для будущих азиатских “тигров” и “драконов”. Своими успехами в модернизации (или вестернизации, или европеизации) Япония продемонстрировала собственный вариант модели развития, направленного на преодоление социально-экономической отсталости. Основные предпосылки, мотивации и факторы трансформации японского традиционного общества могут быть обобщенно суммированы следующим образом.

1. В Японии в XVIII – начале XIX вв. быстро протекал процесс преобразования социально-экономической организации общества, выразившийся в разложении натурального крестьянского хозяйства, его дифференциации, отделении непосредственного производителя от средств производства, развитии рассеянной и централизованной мануфактуры. Совокупность этих процессов свидетельствовала об автохтонном возникновении явления, характеризуемого как первоначальное накопление капитала. По мнению исследователей, отставание тогдашней Японии от западноевропейских стран имело в основном стадиальный и технологический характер, а отнюдь не формационный, что и позволило успешно воспринять европейскую организационную и технико-производственную базу и на ее основе существенно ускорить социально-экономическое развитие страны.

2. Разрешение кризисных явлений в японском обществе и реализация массового стремления к переменам стали возможными благодаря победе “революции Мэйдзи” в 1867 г., относимой к буржуазным политическим революциям раннего типа; это открыло путь для развития японского капитализма.

3. Образование в результате революции системы сакральной власти во главе с сакральным лидером в виде императорской системы правления, механизм которой выполнил функцию сплочения всех сил, стремящихся к значимым переменам, и объединения власти и народа. В этих условиях государство явилось главным инициатором социально-экономических преобразований, главным модернизатором страны. Это исключало необходимость в каких-либо дополнительных легитимациях. Идеология предпринимательства становится государственной, т.е. провозглашается от имени власти, тем самым непосредственно влияя на отношение к ней широких масс, сознание которых было пронизано духом подчинения и конформизма в силу сохраняющегося господства традиционных представлений и крайне слабого развития индивидуализма.

4. Однозначное и четкое видение “современности”, отождествляемой с технико-экономическими достижениями западного мира, что нашло свое отражение в выдвинутых реформаторами лозунгах “техника Запада, мораль Востока”.

5. Угроза потери национальной независимости, необходимость возродить национальный престиж и стать в один ряд с могущественными державами Запада.

6. Сохранение национального суверенитета, позволившее избежать Японии ее включения в систему колониального синтеза, характерную для большинства стран Востока, а также обеспечившее эволюционный характер преобразований.

7. Наличие дисциплинированного и трудолюбивого населения, воспитанного на конфуцианской этике и “культуре риса”.

8. Небольшие размеры страны и ее островное положение как предпосылки открытости и широкого влияния инноваций.

9. Традиционно терпимое отношение к восприятию иной культуры и иного опыта.

10. Обеспечение модернизации финансовыми ресурсами за счет внутренних резервов, иностранных займов и контрибуций.

Второй этап модернизации Японии связан с поражением страны во второй мировой войне в 1945 г., что нарушило естественный, эволюционный характер модернизационного процесса, но вместе с тем и ускорило проведение решительных преобразований. А именно: главным фактором дальнейших модернизационных изменений во всех сферах японского общества явилась оккупационная американская администрация, осуществлявшая курс на последовательную демократизацию страны. В результате была демонтирована императорская система, принята демократическая конституция 1947 г., ликвидировано помещичье землевладение, а также восстановлено нормальное функционирование рыночных отношений (отмена системы трудовой повинности, ограничений на перемещение рабочей силы; ликвидация “дзайбацу”; переход от военного производства к гражданскому; обеспечение хозяйственной самостоятельности предприятий и т.д.).

В период с середины 50-х до конца 60-х годов 20 вв сформировался современный облик Японии как высокоразвитой промышленной державы. К важнейшим процессам этого периода следует отнести начало и развитие научно-технической революции, сверхвысокие темпы экономического роста. Следствием этих процессов явились серьезные изменения в социальной структуре японского общества, а именно значительное повышение удельного веса лиц наемного труда среди самодеятельного населения; размывание промежуточных слоев и групп, в частности резкое сокращение численности крестьянства; увеличение числа служащих в производительных и непроизводительных сферах хозяйства; рост численности наемных работников и изменение отраслевой и квалификационной их структуры, в первую очередь повышение удельного веса квалифицированных рабочих; быстрый рост лиц интеллектуального труда и т.д. К тому же развитие научно-технической революции в стране в немалой степени способствовало снижению уровня безработицы, существенному для Японии повышению заработной платы и улучшению условий жизни лиц наемного труда по сравнению с предшествующим периодом.

Социально-экономические изменения, которые происходили в японском обществе в 60-е годы, были общими с теми процессами, которые протекали в других экономически развитых странах. Это создавало объективную основу для дальнейшего заимствования теоретических установок и принципов западноевропейской и американской социологии. В некоторых случаях данное заимствование принимало форму простого воспроизведения уже известных положений и достигнутых результатов, служащих основой для теоретического построения. Сказанное справедливо в отношении так называемой теории “современного капитализма”, развиваемой в Японии на рубеже 60-х годов известными экономистами Цуру Сигэто, Аридзава Хироми, Накаяма Итиро и т.д.

Подобные выводы не случайны. Они отражают свойственную указанным теориям техницистскую направленность, возобладавшую и ставшую доминирующей ориентацией в социологической мысли Японии в 50–60-е годы. Основой такой ориентации послужила фетишизация роли техники как результат бурного развертывания в стране научно-технической революции и ее последствий для японского общества в целом и для его социальной структуры в частности. Технические нововведения в сфере производства оказали существенное влияние на все области общественной жизни, что было воспринято теоретиками как свидетельство неисчерпаемых возможностей техники. Более того, ставя знак равенства между техническими и социальными процессами, японские социологи стали интерпретировать общественный прогресс как сугубо технический, а технику в качестве единственного средства решения социальных проблем. Причем техника стала рассматриваться ими сама по себе, как самостоятельный и автономный феномен, в отрыве от экономических, социальных и политических условий. На основе подобного истолкования роли и значения техники в социологической мысли и сложилось техницистское направление.

Тем не менее, несмотря на ориентацию на самобытные черты японца и японского общества, теоретики указанных построений отнюдь не подвергают сомнению модернизаторские новации всей предшествующей японской истории. Они, в сущности, молчаливо согласны с выбором западного варианта развития и отрицательно не реагируют на вестернизаторские концепции преобразования, как это делают, например, сторонники “исламского” или “буддийского пути”. Реставрационные попытки оживить “прошлое” являются таковым лишь по интенции, по внешнему представлению, но не по сути, поскольку сохраняющиеся традиционные элементы социальной структуры, психологии и поведения японцев органично встроены и успешно функционируют в современном в технологическом отношении японском обществе. Берется лишь ставшее настоящее как таковое, в котором и следует отыскивать вековые, проверенные модели жизнеустройства и схемы поведения.

Внимание к специфической психологии и культурно-историческому сознанию японцев, отстаиваемое “теориями японца и японской культуры”, в чем-то сродственно с поисками русской “почвы” славянофилами, возродившими интерес к обычаям, нравам и психологии русских допетровской эпохи, а также пытавшихся воскресить идеальный мир допетровской Руси в виде общинной жизни русского народа. Естественно, что такое сопоставление не абсолютно, учитывая условия возникновения этих воззрений, их содержательное наполнение и уровень теоретизирования. Скорее речь может идти о феноменологической идентичности указанных течений в общественной мысли России и Японии. Русское славянофильство явилось первой в истории ответной реакцией на модернизационный процесс, принявшей форму теоретического выражения. Выдвинутая им антитеза “Россия-Европа” предвосхищала все дальнейшие варианты подобного противопоставления и заложила основу общности тематических устремлений при обосновании идентичности.

В сфере теоретической интерпретации существующего японского общества в русле “теорий японца и японской культуры” происходит переосмысление прежних стереотипов, сложившихся на базе техницистских концепций. Это переосмысление ранее бытовавших взглядов вылилось в попытку перестройки самих методологических принципов, установок и концептуальных подходов к анализу социального облика современного японского общества. Новая ориентация теоретиков сказалась прежде всего в обращении к новым по своему характеру доводам и аргументам, придающим своеобразие и специфичность выдвигаемым концепциям. В целом на первый план выдвигаются социокультурологические, или традиционалистские по своему характеру концепции, сосредоточившие внимание на традиционных и специфичных “японских” элементах, якобы определяющих не только облик сформировавшегося японского общества, но и раскрывающих доселе не понятую его истинную сущность. Это внимание к своеобразию социально-культурного контекста могло бы быть вполне правомерным и обоснованным подходом при изучении конкретно-исторических особенностей развития Японии. Однако принятые принципы и установки перерастают в этих доктринах в абсолютизацию “японской специфичности” и служат средством обоснования совершенно иного представления об общественной системе современной Японии. Фактически, в конечном итоге утверждается, что существующее общество в силу присущего ему своеобразия является чем-то иным по своей природе и не может в принципе рассматриваться как капиталистическое. Такая позиция теоретиков есть следствие культивирования и утверждения консервативных воззрений на общественный процесс, отрицания социальной динамики.