Глава 13

Как и говорил Сехун, спустя двадцать минут, а может даже быстрее, Лухан снова смог полноценно управлять телом. Когда парни вышли в гостиную, там не было ни Чанеля, ни Бэкхена, ни даже тела анаконды-переростка. Лухана, впрочем, это ничуть не расстроило, хотя желание выходить за пределы номера или открывать кому-либо дверь исчезло на корню.

Однако спустя час, проведенный с Сехуном на диване у телевизора (как парочка любых уважающих себя пенсионеров), желудок учителя, заурчавший с громкостью раненного орангутанга, намекнул, что пора бы поесть.

- Я могу сам сходить, – неловко нахмурился Лухан на моментальное предложение Сехуна спуститься в ресторан. Учитель и так чувствовал себя неудобно из-за того, что буквально заставил парня ухаживать за собой.

- Извини, но со мной будет надежней, – отрезал Сехун, выключая плазму и вставая с дивана.

Спустя полчаса Лухан уже уплетал за обе щеки горячие блюда, приготовленные явно профессиональным шеф-поваром. Стоило ему увидеть перед собой тарелку ароматной лапши, учитель перестал замечать все вокруг. Сехуну было это на руку и он беспрепятственно любовался Луханом, уминающим блюдо за блюдом. Парень тоже заказал себе чай просто чтобы не сидеть за столом, в открытую пялясь на человека, но его мало волновала успевшая остыть жидкость. Неожиданно Лухан перестал есть, оглянувшись.

- Сехун? – позвал он тихо, но парень напротив с непроницаемым лицом уставился куда-то в одну точку, кажется даже не моргая. – Сехун?

Тот перевел взгляд на Лухана.

- А почему все так сюда смотрят? – смущенно прошептал учитель, и Сехун очнулся, оборачиваясь. Вокруг них собралось человек десять рабочего персонала, включая поваров, в чьих руках поблескивали острые ножи. Заметив внимание вампира, все сделали вид, что они просто занимаются своими делами, хотя какие могут быть у парковщика дела на кухне, было не совсем понятно.

- Не обращай внимания на них, я сейчас, – Сехун встал, оставляя Лухана за столиком одного и направляясь на кухню, где сейчас толпились основные наблюдатели.

- Извините, мистер, но у нас со своей едой нельзя, – пискнула официантка, жадно поглядывая через большое окно на сидящего в зале Лухана и указывая на него пальцем.

В следующую секунду над ухом девушки просвистел нож, врезаясь в стену за ее спиной.

- Извините, промахнулся, – оскалился Сехун. – Он – официально приглашенный. Вы же не хотите проблем?

Парень не стал продолжать, но каждому было понятно, что эти самые проблемы им могут с легкостью устроить. Рабочий персонал замотал головами и Сехун, холодно взглянув на них еще раз, вышел. Его выражение на лице поменялось, стоило парню опуститься напротив Лухана, доедающего последнюю порцию лапши.

- Здесь готовят просто великолепно, – довольно улыбнулся учитель и Сехун кивнул, поднимаясь из-за стола. – Мы вернемся в номер?

- Как ты хочешь, – ответил Сехун, спиной чувствуя слежку и жалея, что не может заслонить Лухана от жадных взглядов или хотя бы повырывать у всех остальных глаза, чтобы поменьше пялились на учителя.

- Пойдем на улицу?

Обойдя весь сад, они зашли в беседку, где Лухан задрал голову, рассматривая написанные на крыше иероглифы.

- Ты раньше жил в Китае? – спросил Сехун, заметив легкую усмешку парня.

- Да, до того, как поступил в университет.

- Твои родственники живут далеко отсюда? Если хочешь, можешь к ним заехать.

Лухан перевел взгляд на Сехуна, думая о чем-то, а потом мягко покачал головой.

- Нет. Я не думаю, что это будет кстати, – он замолчал, явно не желая больше ничего говорить.

***

- Свадьба завтра в двенадцать, – Чанель прохаживался перед диваном, на котором сидели Бэкхен, Сехун и Лухан. – Есть определенные правила и традиции, которые надо соблюдать. Хотя, можно и забить на них.

- Мы это все знаем, – закатил глаза Бэкхен. – Я пойду.

- Посиди в приятной компании, – улыбнулся Чанель.

- Точно пойду, – хмыкнул Бэк, но остался на диване.

- Я не буду портить тебе все новые впечатления от завтрашнего дня, поэтому расскажу только о важном.

Лухан вспомнил, что ненавидит сюрпризы, которые могут обернуться чем-то нелицеприятным. Например, быть съеденным.

- Вас с Сехуном пригласили Тао и Ифань, а нас с Бэкхеном – действующий шен, поэтому вы должны были сидеть отдельно, хотя конечно, будете сидеть с нами. Это раз, – поднял указательный палец Чанель. – Лухан, лучше не общайся со всеми подряд, ты слишком соблазнительно пахнешь. Это два.

Учитель поджал губы, а Сехун недовольно зашипел про себя, намекая Чанелю, что ему не стоит использовать слово «соблазнительно» в одном предложении с Луханом.

«Если так ревнуешь, то сделай его своим, – предложил директор, но Сехун не ответил. – Тогда хорошо следи, чтобы кто другой не подсуетился. Здесь много желающих».

Лухан же думал о том, что надо будет купить парфюм с каким-то более суровым запахом. И надеть очки для серьезности.

- И третье, самое важное, – Чанель расплылся в улыбке. – Завтра будут танцы. Отказываться невежливо.

Учитель пожал плечами. Пусть тогда потом не жалуются на свое пострадавшее чувство прекрасного. Танцевал Лухан, сказать честно, как эпилептическая белка. По крайней мере, так утверждали одногруппники после похода в клуб, хотя сам парень считал, что он двигался вполне соблазнительно и красиво. Лухану было интересно, что у местной публики за танцы, потому что вряд ли большие шишки магического мира будут зажигать под Гангнам стайл. Однако кто этих монстров знает вообще?

***

Во время завтрака людей в ресторане было гораздо больше, чем вчера, но самое что замечательное для Лухана – на него внимания никто не обращал. Кроме Сехуна, сидящего напротив, но от этого внимания Лухан бы ни за что не отказался.

По возвращению в номер Лухан быстро переоделся в свой официальный костюм, который начал служить ему еще в старшей школе, и вышел в гостиную, рассматривая парней. Чанель всегда предпочитал деловой стиль одежды, за исключением разве что галстуков, поэтому ничего интересного не было. Бэкхен сегодня надел ярко-красный костюм и подвел глаза, что он делал не так уж часто, и хотя завучу действительно все это шло, Лухан не мог отделаться от мысли, что парень выглядит, как…

…шлюшка. Маленькая покорная шлюшка, которая только и мечтает о том, чтобы ее поставили на колени, заставляя приоткрыть ротик и взять член полностью, до самых яиц. Он будет стонать, вылизывая головку, одновременно насаживаясь на собственные пальцы и умоляя о том, чтобы ему наконец вставили быстро и жестко, до сорванного от криков и стонов голоса…

«Стоило только один день не подрочить, – ошалело подумал Лухан, размышляя, откуда у него вообще взялись такие фантазии про завуча. – А что дальше? На Исина начну засматриваться, упаси господи?»

Сехун, увидев, как остекленел взгляд учителя, недовольно посмотрел на гадко лыбящегося Чанеля и тот примирительно поднял руки. Лухан, очнувшись, прокашлялся, переводя наконец взгляд на Сехуна и снова замирая. Парню просто необычайно шел строгий черный костюм и черная же рубашка под ним. Его кожа словно стала еще бледнее, а черты лица заострились, придавая Сехуну сходство с опасным хищником. Лухан почувствовал себя на их фоне маленьким и уродливым, в старом заношенном костюме, на котором есть пусть еле заметные, но видимые пятна, которые учитель так и не смог отстирать.

- Тебе идет, – улыбнулся Сехун, подходя ближе, и Лухан просиял, отметая все мысли о собственной незначительности. Если Сехуну нравится, то все в порядке.

- Нам пора, – Чанель, взглянув на часы, вышел за дверь.

К удивлению Лухана, у гостиницы стояла целая вереница дорогих машин.

- Они же не будут устраивать бракосочетание в отеле, – сказал директор, подходя к ближайшему автомобилю и дожидаясь, пока Бэкхен залезет следом.

Однако ехать пришлось недалеко: спустя пятнадцать минут перед ними оказалась огромная площадка, разделенная на несколько частей высокими белоснежными перегородками. Путь, который им указал услужливый парень в костюме официанта, привел к своеобразному амфитеатру. Вокруг небольшой платформы с камнем посередине, который настойчиво напоминал Лухану жертвенный алтарь каких-нибудь языческих богов, стояли в четыре ряда мягкие кресла, словно в театре. У учителя появилось ощущение, что свадьба Тао и Ифаня – своеобразная актерская постановка, и эта мысль почему-то неприятно отдала горечью.

Чанель уверенно прошел к месту на первом ряду, на котором была карточка с его именем, Бэкхен сел рядом, а Сехун поднялся на второй ряд, присаживаясь за директором. Лухан подошел к соседнему креслу, удивленно поднимая небольшую картонку со своим именем, написанным золотыми чернилами.

Учитель оглянулся, мысленно присвистнув: а ведь народа тут дохрена и больше, оказывается. С учетом того, что еще не все подошли, Лухан подумал, что на бракосочетании будет не меньше ста пятидесяти человек. Точно как театр.

- Первый ряд только для глав клана, – Сехун неожиданно наклонился к уху Лухана, обдавая его горячим дыханием. – Глав кланов и их супругов, – поправился парень, но Лухан вообще не вслушивался в то, что он говорит, хотя скорее всего, это было что-то важное. Учитель почти чувствовал мягкие губы, прикасающиеся к его мочке, и ему жутко захотелось, чтобы Сехун провел по кромке уха кончиком языка, после несильно прикусывая. Внизу живота сладко потянуло и Лухан мысленно взмолился, чтобы у него не встал прямо во время такого важного мероприятия.

Сехун отстранился, видимо сказав, что хотел, и учитель разочарованно подумал, не попросить ли повторить, поскольку он все благополучно прослушал. К тому же, он бы вовсе не отказался снова почувствовать мурашки, бегущие вниз по шее от низкого тембра.

Сбоку села молодая девушка, на шее которой висело огромное колье с изумрудом посередине, и Лухану пришлось молча сожалеть об утраченной информации.

Прозвучал громкий удар в огромный гонг, висящий сбоку, и все гости притихли. Учитель как можно незаметней оглянулся, удивленно отмечая, что абсолютно все места заняты. Все пришедшие выглядели слишком по-человечески официально, чтобы заподозрить в них монстров, которыми они, без сомнения, являются. Единственное отличие от любого сброда элиты, которые так часто показываются по телевизору и фотографии которых печатаются во всех журналах – здешняя публика была безусловно богата, молода и красива.

К камню на сцене подошел мужчина лет тридцати по виду, обводя собравшихся взглядом.

- Спасибо, что посетили сегодня бракосочетание моего сына.

Лухан пригляделся, думая, чей гордый родитель сейчас выступал – Тао или Ифаня. Выглядел он как кинозвезда, поэтому учителю, так и не определившему родство, оставалось ждать в нетерпении.

Девушка, сидящая сбоку, глубоко вдохнула воздух, покосившись на парня, но вместо этого натолкнулась на взгляд находящегося за ним вампира. Тот прищурился, подвигаясь ближе к человеку, и девушка, приподняв бровь, отвернулась.

Лухан же ничего этого не заметил, жадно всматриваясь в происходящее перед ним: неожиданно мужчины, до этого неприметно стоявшие по бокам, одновременно ударили в барабаны, начиная отстукивать четкий, точный ритм, и вскоре парень почувствовал, как этот ритм проникает в его сердце, заставляя биться в унисон. Громкость постепенно увеличивалась, нарастая как снежный ком, и Лухан, загипнотизированный этим, замер, практически не моргая. Последний удар, и все стихло. Наступила такая тишина, что казалось, можно заметить шорох ветра. Поэтому раздавшиеся шаги четко слышались всем и каждому из присутствующих.

Одновременно с двух разных сторон вышли Тао и Ифань, с каждой секундой сокращая расстояние между ними. Учитель переводил взгляд с одного на другого, поражаясь их костюмам: темно-синему Тао и изумрудному Ифаня.

Парни остановились, оставляя камень между ними, протянув руки друг к другу и переплетя пальцы. Сейчас они выглядели так, словно никого вокруг не существовало. Прозвучал еще один удар в гонг. Тао с сожалением отпустил ладони Ифаня, доставая из внутреннего кармана мутный зеленый камень с белыми прожилками, опуская его на алтарь. Лухан был уверен, что это был нефрит. Ифань тоже достал камень, только светло-голубой и прозрачный, как вода – топаз. Парни обменялись камнями, снова замерев.

Все это напоминало Лухану что-то древнее, языческое, далекое от цивилизованного мира. Это тебе не примитивный свадебный контракт, марш Мендельсона, тётенька в загсе и веселые свидетели.

- Камни обратятся в прах, – голос Тао разнесся по всей площадке. Он поднял раскрытую ладонь, сжимая ее, и алтарь буквально рухнул мелкой трухой им под ноги.

Глаза Лухана удивленно распахнулись, пока он пытался понять, что только что произошло. Ведь не мог же Тао движением руки разрушить не самый маленький камень. Или мог?

- Прах смоет вода, – сказал следом Ифань и ото всех сторон к кучке мусора потекли маленькие ручейки воды.

Учитель замотал головой, надеясь увидеть разумное объяснение типа мужиков со шлангами, но ручейки закручивались, превращаясь в маленькую воронку, а потом просто исчезли. Теперь между парнями не было ни намека на препятствие, а пол сверкал чистотой, словно после прошедшей минуту назад уборщицы, и Тао радостно улыбнулся, подходя к Ифаню и обнимая его. Их губы соприкоснулись в поцелуе, прозвучал самый громкий за весь вечер звон гонга, и присутствующие взорвались аплодисментами.

Лухан почувствовал искреннюю радость за парней, улыбаясь от уха до уха, и не замечая, что его улыбку отражает Сехун, только его внимание приковано не к происходящему между Тао и Ифанем, а к сидящему рядом учителю.

Все стали спускаться, проходя в соседнюю часть площадки, и Лухан тоже встал, всё еще находясь под впечатлением.

- Понравилось? – спросил Чанель.

Учитель лишь кивнул, хотя по его лицу и так было всё понятно.

- Конечно, с пафосом немножко перегнули палку, – продолжил директор. – Зато как зрелищно получилось.

Лухан был не согласен. Произошедшее было настолько красиво, что ему самому захотелось когда-нибудь почувствовать хоть маленькую часть того, что было на сцене.

За белоснежной перегородкой стояло множество маленьких круглых столиков, рассчитанных на четыре или шесть мест. На возвышающейся сцене, отделенной от столиков своеобразным танцполом, находился небольшой оркестр с непонятными музыкальными инструментами в руках. Чанель неспешно шел, здороваясь с, видимо, знакомыми, и если бы Лухан приглядывался, то увидел, как гости настороженно смотрят на директора, провожая его взглядом.

Парни дошли до своего столика, сервированного по высшему разряду, и у Лухана буквально разбежались глаза от количества столовых приборов. Не то, чтобы он никогда такого не видел, просто не предполагал, что когда-нибудь столкнется с таким в реальной жизни.

- Наверняка идея Тао, – усмехнулся Чанель. – Слишком по-человечески.

На сцену поднялся все тот же гордый родитель, который толкал речь перед официальной частью.

- Здравствуйте, уважаемые гости, – разнесся по площадке голос, усиленный микрофоном. – Родственники, Совет… – краем глаза Лухан заметил, как Чанель приподнял свой бокал. «Учительский совет, что ли?», – пронеслось у него в голове.

- …главы кланов, друзья, – продолжал мужчина. – Еще раз хочу поблагодарить вас за присутствие здесь в такой важный для нас день. Я надеюсь, что этот брак будет крепким и надежным, сплотит наши семьи и принесет достойных наследников.

Гости зааплодировали. Лухан был в легком недоумении – неужели монстры пользуются услугами суррогатного материнства?

Следом на сцену вышли Ифань и Тао.

- Здравствуйте. Мы хотим поблагодарить всех пришедших, – начал Тао. – Думаю, что мой отец уже всё успел сказать за нас, поэтому надеюсь, что сегодня вы хорошо проведете время.

- Нам очень приятно видеть всех вас на нашем празднике, – закончил Ифань.

Заиграла музыка и официанты засновали между столами, расставляя красиво украшенные блюда. Значит, мужчина – отец Тао. Тогда где родственники жениха? Или невесты? Лухан так и не смог определиться, кто из них кем является. Учитель немного привстал, пытаясь разглядеть людей, которые были бы похожи на Ифаня, хотя понимал, что внешняя схожесть – слабый аргумент, когда он говорит о монстрах.

- Ифань – единственный в своем клане, – сказал Чанель, заметив потуги Лухана. – Родственники только дальние – дилон, фэйлон, еще что-то китайское, но он один.

Учитель кивнул, думая, что это грустно – быть на своей свадьбе без близких тебе людей, но потом вспомнил, что он был бы в точно таком положении.

«Хорошо, что мне не придется жениться», – подумал Лухан, хотя где-то в глубине души хотел, чтобы когда-нибудь и он смог стать таким же счастливым, как сейчас Тао и Ифань, стоять у дурацкого алтаря, вытворять всякие классные и пафосные штуки, а потом поцеловать Сехуна, понимая, что они стали еще ближе друг к другу.

«Э, стоп, – остановил сам себя парень. – Какая свадьба? Какой алтарь? Какие магические трюки? У меня даже карточные фокусы не получаются, я на камне максимум хуй нарисовать смогу. А главное, какой Сехун? Он вообще сидит себе и не подозревает, что я уже его мысленно окольцевал».

«Не хочешь жениться на Лухане? – раздалось в голове у Сехуна. – Я буду гордым отцом. А Бэкки наденет темно-синее платье и будет всхлипывать от умиления, когда ты унесешь Лухана в закат».

Сехун закатил глаза, ставя блок на мысли. Только ревущего Бэкхена в старушечьем платье ему не хватало.

От размышлений учителя отвлекла появившаяся перед его носом еда. Великолепный запах идеально приготовленного мяса заставил слюну выделяться в три раза активней, и Лухан сглотнул, мельком оглядывая сидящих напротив. Никто из них не обратил на принесенные блюда ни малейшего внимания и парень с сожалением отодвинулся, считая неприличным есть в одиночку.

- Ты не голоден? – удивился Сехун, вооружаясь вилкой и ножом. Лухан тут же оживился, пожав плечами.

«Ну не цирк ли?» – подумал Чанель, наблюдая за парнями и стараясь ничем не показывать того, что он прекрасно видит настороженные взгляды Совета и глав кланов, обращенные в его сторону. Но когда вскоре директор услышал перешептывания про á нгвиса, которого нашли вчера мертвым в его номере, он не смог сдержать мимолетной улыбки, больше напоминающей оскал. Теперь о его силе знает не только Совет, но и все, у кого есть голова на плечах. И теперь Чанель был уверен, что ангвис оказался в их комнате не случайно. Лухан, конечно, пахнет хорошо, но ничего выдающегося – обычный человек, которых миллионы. Нет, Совету нужно было подтвердить свои опасения на его счет, и Чанель их не разочаровал.

Поев, Лухан довольно оглянулся, и неожиданно наткнулся взглядом на весьма знакомое лицо.

- Мистер Ким тоже здесь?

Чонин сидел через несколько столов, как ни в чем не бывало, сжимая в пальцах высокий бокал с шампанским.

- Он глава клана, точнее, он один в клане. Поэтому он тоже приглашен, – пояснил Сехун.

Внезапно музыка поменялась на более ритмичную и легкую, и люди начали вставать из-за столов, выходя на танцплощадку.

- Моя любимая часть, – улыбнулся Чанель, поднимаясь и утягивая Бэкхена с собой.

Лухан тоже встал, вопросительно посмотрев на Сехуна, и тот не смог сказать ничего против, хотя терпеть не мог эти танцы.

Когда все желающие собрались, образовывая круг, в центр вышли Тао с Ифанем. Музыка утихла, начинаясь заново и становясь гораздо громче. Первый шаг сделал Тао, наступая на парня и тут же отходя под его натиском. Это был странный, завораживающий танец, в котором не было ни ведущего, ни ведомого, поскольку роли менялись с ужасающей скоростью, не позволяя зациклить внимание на чем-то одном. Лухан не смог вспомнить ничего похожего из всех тех танцев, которые он когда-либо видел. Движения были плавными и одновременно четкими и точными, словно мазки, которыми умелый художник постепенно вырисовывает целую картину. Постепенно к Тао и Ифаню начали присоединяться другие пары, и вскоре Лухан увидел, как среди остальных танцуют Чанель с Бэкхеном, плавно и стремительно, словно единое целое.

Учитель, с восторгом разглядывающий остальных, не замечал ничего вокруг, и только когда услышал покашливание сбоку, повернулся. Сехун стоял, протягивая ему ладонь. Лухан радостно потянулся к парню, однако тут же одернул руку, смутившись.

- Извини, просто я не умею. Не хочу всё испортить.

- Ты ничего не испортишь, – спокойно и уверенно ответил Сехун, и Лухан решил, что в крайнем случае с него хоть поржут.

Он почувствовал, как широкая ладонь Сехуна легла ему на спину и подался вперед, неосознанно прижимаясь ближе. Сейчас, с расстояния в сантиметры, разница в их росте стала более заметна, но Лухана это не смущало. Он опустил голову, скрывая быструю улыбку, а потом снова поднял, сталкиваясь с карими глазами и замечая в них что-то такое, что заставило задержать дыхание.

Сехун сделал первый шаг назад, и Лухан наступил, следуя за парнем.

- Теперь ты ведешь, – шепнул Сехун, и учитель, сам не зная как, начал плавно двигаться, вскоре и вовсе забывая про мысли о правильности следующего поворота или па.

Спустя буквально минуту для Лухана исчезло все, кроме Сехуна, его лица, блестящих глаз, сильных, но мягких рук. Они двигались в такт остальным парам, составляя еще один идеальный мазок в пестрой картине танца.

Когда Сехун наклонился, оставляя между их губами настолько ничтожное расстояние, что Лухан ощущал теплое дыхание, учитель готов был просто прикрыть глаза, наконец сделав то, что уже долгое время сладко мучило его во снах. Однако внезапно взыгравшая совесть заставила замереть. Он обещал, что не будет изменять Муну.

Сехун заметил сожаление, отразившееся в еще секунду назад лучившихся счастьем глазах напротив, и почувствовал резкую злость на тех, из-за кого Лухан не может просто поступать так, как ему хочется.

- Через восемь тактов смена партнеров, – прошептал Сехун, отстраняясь, и Лухан слегка запаниковал, чуть ли не начиная путаться в ногах, однако такты пролетели словно за одну секунду, и его подхватили чужие, жесткие руки.

- Нравится? – Чанель вел уверенно, подчиняя даже через сопротивление, не давая ни намека на брешь в его желании быть главным.

Лухан кивнул, чувствуя себя дискомфортно. И хотя он до сих пор восхищался тем, что еще ни разу не наступил на кого-нибудь и не упал, магия танца ушла вместе с Сехуном, который сейчас двигался неподалеку с Бэкхеном. Чанель был слишком подавляющим.

- Знаешь, через танец лучше всего виден характер человека, – задумчиво произнес Чанель куда-то в макушку Лухана. – Мне кажется, танцы очень похожи на секс: самим с собой весело, но с нужным партнером испытаешь экстаз.

Не успел учитель обдумать это наверняка философское изречение и почувствовать себя слегка ветреной особой (сменить целых двух партнеров за один танец - кошмар), как напротив него оказался Бэкхен.

- Не волнуйся, после меня получишь своего Сехуна обратно, – хмыкнул завуч.

Его движения словно провоцировали: Бэкхен резко вел, но стоило Лухану начать отступать, завуч поддавался, подстраиваясь. Учитель мельком посмотрел в сторону Сехуна и Чанеля. Они молчали, танцуя четко и слажено, но Лухан не мог отделаться от мысли, что между ними происходит молчаливый диалог, понятный только им двоим.

И вскоре, как и говорил Бэкхен, Сехун снова оказался напротив, прижимая к себе так же мягко и крепко, как несколько минут назад.

«Идеально», – пролетело в голове Лухана прежде, чем музыка закончилась, и Сехун остановился. Учитель попытался отдышаться, только сейчас замечая, как у него кружится голова и болят с непривычки ноги.

- Извини, но я, пожалуй…

- Конечно, – кивнул Сехун, однако вместо того, чтобы отпустить, пошел вместе с парнем.

Когда они сели за столик, Лухан с удивлением отметил, что не танцует всего несколько человек, среди которых – Чонин. Он сидел, все так же сжимая в пальцах бокал шампанского, а его взгляд поверхностно скользил по парам, ни на ком конкретно не задерживаясь.

Чанель и Бэкхен легко двигались по танцполу, создавая идеальный дуэт, и Лухан задумался, выглядели ли они с Сехуном так же.

Спустя два танца и маленький десерт, принесенный официантом и съеденный Луханом, директор и завуч вернулись за стол, даже не запыхавшись. На сцену вышли какие-то женщины, начиная произносить длинную, безусловно важную и унылую речь, и учитель подавил неожиданный зевок. Лухан оглянулся и увидел, что в сторону их столика направляется мужчина по виду лет тридцати в костюме песочного цвета. Засуетившийся официант принес еще один стул.

- Добрый день, – поздоровался незнакомец, кратко улыбнувшись. – Ли Мо.

- Лухан, – представился учитель, протягивая мужчине ладонь и чувствуя крепкое рукопожатие. Остальные видимо уже были с ним знакомы.

- Очаровательная пара, не так ли? – Ли Мо явно имел в виду Тао и Ифаня, которые сейчас сидели, пытаясь придать лицам самое что ни на есть внимательное выражение. Лухан видел такое практически на каждом своем уроке, но видимо, выступающие женщины принимали это за чистую монету, продолжая говорить что-то о родословной и троюродной пра-пра-прабабушке.

Лухан осторожно кивнул, неосознанно склоняясь поближе к Сехуну. Откровенно говоря, со вчерашнего дня он остерегался любых незнакомых монстров, особенно которые выглядели точно как люди.

- Я слышал про нападение на Вас вчера, – продолжал мужчина. – Надеюсь, Вы не пострадали.

С чего бы незнакомцу выспрашивать про произошедшее? Лухан неопределенно кивнул головой, настораживаясь с каждой секундой все больше. Было в Ли Мо что-то странное.

- Нет, Лухану повезло, – мотнул головой Чанель.

«Что тебе надо?» – спросил он Ли Мо, не раскрывая рта. Мужчина задумчиво перевел взгляд на сцену.

«Как ты это сделал?» – проскользнувшее в вопросе любопытство откровенно повеселило директора.

«Неужели ты не смог считать информацию после смерти?»

«Мозг ангвиса превратился в сплошное месиво», – волнение прозвучало на долю секунды, но Чанелю было достаточно.

«Я знаю».

Ли Мо перевел на директора тяжелый взгляд, который не заметил никто, кроме адресата. Бэкхен буквально кожей почувствовал напряжение за столом, сдерживая свои эмоции изо всех сил, но Чанель все равно покосился в его сторону.

- Приятного времяпровождения, – откланялся Ли Мо, вставая.

Выступающие сменяли один другого, страстно желая сказать что-нибудь хорошее и обязательно долгое в адрес чуть ли не откровенно зевающих молодоженов. Когда наконец снова раздалась музыка, весь зал, казалось, вздохнул с облегчением. Многие поднялись с мест, отправляясь танцевать, но запал Лухана пропал, поэтому он и Сехун остались вдвоем. После очередного бокала шампанского учитель оглянулся, замечая неподалеку заветные буквы WC, и, сказав, что ему нужно отлучиться, вышел из-за стола. Сехун проводил его взглядом, прикрывая глаза и сосредотачиваясь на звуках. Он не мог пойти за парнем, но не обманывался по поводу опасности, которая грозит человеку на каждом метре.

Туалет оказался в закрытом помещении, изолированный от шума танцпола, и учитель облегченно вздохнул, обнаружив, что он здесь один. Удовлетворив физиологические потребности, Лухан уже собирался выйти из кабинки, как дверь распахнулась, а следом послышался шум воды из-под крана. Решив подождать, парень притаился.

- Никаких моральных устоев! – задребезжал старческий голос. Странно, Лухан не видел ни одного старика среди пришедших. – Подумать только, привести на бракосочетание человека в качестве гостя! В следующий раз они нарядят свинину в костюм и посадят за стол, вместо того, чтобы подать ее с соусом?

- Ну, отец, времена меняются, – послышался приятный мужской смешок. – Возможно скоро мы будем на свадьбе между высшим и человеком.

- Не говори ерунды! – старик явно возмутился. – Совет не должен этого допускать. И что себе позволяет этернус? – в его голосе зазвучало возмущение и легкий испуг. Лухан жадно вслушивался. – Решите проблему с Пак Чанелем!

Раздался хлопок двери и голоса стихли. Снова Совет. Кто это и по какому поводу они совещаются? Какие проблемы с Чанелем, если он просто директор школы? И если рассудить, то все сказанное про людей было слишком уж обидно. Лухан почувствовал стыд. Наверное, действительно стоило отклонить приглашение. Он открыл кабинку, выходя и сталкиваясь с любопытным взглядом Ли Мо. Вот почему второй, более молодой голос показался знакомым. Лухан занервничал, не зная, что ему предпринять и стоит ли уже звать Сехуна, однако мужчина спокойно сказал:

- Я тебе ничего не сделаю.

Прежде, чем Лухан успел себя остановить, с его языка внезапно слетело:

- Почему с мистером Паком проблемы?

Ли Мо оперся на стену, окидывая взглядом учителя с головы до ног, после посмотрел на потолок, а потом словно нехотя сказал:

- Раз ты хочешь знать, я тебе расскажу.

Такой снисходительный тон заставил Лухана еле заметно поморщиться, но узнать что-то новое о загадочном директоре он хотел больше, чем продемонстрировать свою гордость.

- В Совет входят самые сильные главы кланов. Они обеспечивают порядок и мир между всеми высшими. Высшие – это мы. Сейчас я – глава Совета. Однако думаю, стоит начать с начала. В основном высшие имеют в предках животных.

На этих словах Лухан заметил, как у Ли Мо вырастают волчьи уши. Учитель поморгал, но атрибуты хищника никуда не делись.

- Выделяются только демоны и этернусы. Демоны – тоже не совсем правильное название, но ты человек, поэтому я объясню доступным тебе языком.

«Я не просто человек, я еще и учитель! Обладатель красного диплома Сеульского педагогического университета, между прочим!», – возмутился про себя Лухан.

- А я с отличием закончил Оксфорд, – похвастался Ли Мо и парень спохватился, не сказал ли он все это вслух. – Демоны – это те, кто питается энергией. А этернусы – особенный класс. Они единственные, кто рождается людьми, приобретая силу постепенно. Проблема в том, что им сложно стать сильнее, поэтому Чанель всех настораживает. Всего лишь за несколько сотен лет он добился места в Совете, но не остановился на этом. Потенциал этернусов неизвестен, никто из них еще не достигал такого уровня, как Чанель. Того ангвиса, который напал на тебя вчера, убил Чанель.

- Его тогда не было в номере, – возразил учитель, хмурясь.

- Ему и не нужно было.

Внезапно у Лухана в голове проскочило воспоминание строчек из книги, которые он случайно прочел в библиотеке в первые дни на новом рабочем месте. «Этернус (распространенное человеческое название – «вампир») – является представителем одной из низших каст по происхождению, но одной из высших по способностям к бесконтактному воздействию…»

Значит ли это, что Чанель может управлять остальными силой мысли?

- Именно, – усмехнулся Ли Мо и не успел Лухан даже моргнуть, как горячие пальцы мужчины прикоснулись к его лбу. Учитель отскочил, сжимаясь, но Ли Мо просто развернулся, выходя из уборной.

Лухан подбежал к умывальнику, включая воду и умываясь, пытаясь смыть водой что бы то ни было на его лбу. Однако беспристрастное зеркало показало лишь взъерошенные волосы и испуганный взгляд, и парень взял себя в руки, глубоко вздыхая. Когда он вышел в зал, его накрыла волна музыки и разговоров. Все было по-прежнему: Чанель и Бэкхен танцевали, а Сехун сидел за столом, опустив подбородок на ладонь.

Лухан сел на место, вытирая немного влажные руки салфеткой. Он решил промолчать о разговоре с Ли Мо, поскольку сначала надо было все внимательно обдумать, а потом уже что-то предпринимать.

Музыка стихла, и со сцены раздался тот же старческий голос, что и в туалете. Лухан удивленно смотрел на подтянутого мужчину лет сорока, который улыбался, поднимая бокал с шампанским. Чанель, вернувшийся за стол, нахмурился, глядя на Сехуна.

«Кто-то заходил в туалет, пока Лухан был там?» – просил директор.

«Только он, – кивнул на сцену парень, начиная нервничать. – Что-то не так с Луханом?»

Чанель прикрыл глаза, а Лухан внезапно почувствовал ноющую боль в голове.

«Ублюдок сумел заблокировать его мысли», – прорычал Чанель, и услышал короткое издевательское:

«Я знаю».

Ли Мо, покосившись в сторону их столика, приподнял бокал.