Литературная критика 30-х годов

Роль критики 30-х гг. в установлении новых форм отношений литературы и власти, в выработке нормативных критериев оценки произведения, в создании «безальтернативной» модели литературы.

Литературно-критические отделы журналов и отсутствие у них сколько-нибудь ярко выраженного лица. Появление специальных литературно-критических изданий: «Литературная газета» (с 1929 г.), «Литература и марксизм» (1928—1931), «Книга и пролетарская революция» (1932—1940), «Литературная учеба» (1930—1941), «Литературный критик» (1933—1940) и приложение к нему — «Литературное обозрение» (1936—1941).

Смена лиц, действующих на арене литературно-художественной критики.

Критическая дискуссия как перешедшая из ситуации 20-х—начала 30-х гг. форма развития критической мысли, ставшая формой ее удушения. Появление новой формы дискуссии — «дискуссии» с заранее заданным решением.

Дискуссия о «западниках» и «почвенниках» и проблема «реализма и формализма в литературе». Выступления В. Шкловского, Вс. Вишневского и др. Споры вокруг фигур Дос Пассоса, Джойса и Пруста и их влияние на современную литературу. «Западничество» и проблемы модернизма и «формализма». Позиция М. Горького («О прозе», «О точке и кочке») и «перевальца» И. Катаева («Искусство на пороге социализма»). Попытка А. Луначарского противостоять опасности опрощения, нивелировки искусства, возникшей в процессе борьбы с «формализмом» («Мысли о мастере», 1933). Роль дискуссии в творческих экспериментах в литературе и создании эстетической «моно-фонии» (Евг. Замятин).

Дискуссия 1933—1934 гг. о направлениях в советской литературе. Отрицание А. Фадеевым возможности существования в ней разных творческих направлений. Защита принципа многообразия направлений в выступлениях В. Киршона. Утверждение в ходе развития литературного процесса идеи единства советской литературы.

Столкновение «новаторов» (Вс. Вишневский, Н. Погодин) и «консерваторов» (В. Киршон, А. Афиногенов) в среде драматургов. Противопоставление психологической и публицистической трактовки современности и его влияние на судьбу психологической драмы.

Дискуссия о принципах обобщения в литературе. Новая волна своеобразно понятого сближения с действительностью в годы первой пятилетки, обилие документальных форм, в частности очерка, и попытка генерализовать этот путь освоения действительности последо вателями теории «литературы факта». Искусственное вытеснение условных форм.

Дискуссия 1934 г. об историческом романе и начало «реабилитации» исторической тематики в литературе.

Дискуссия 1932—1934гг. о языке художественной литературы. Позиция Ф. Панферова и А. Серафимовича («О писателях „облизанных" и „необлизанных"», «Ответ М. Горькому»). Протест против натуралистических и искусственно-стилизаторских тенденций в сфере художественной речи в выступлениях М. Горького («Открытое письмо А. С. Серафимовичу», «О языке») и А. Толстого («Нужна ли мужицкая сила?»). Негативный результат благих намерений: нивелировка художественной речи в литературе, начиная со второй половины 30-х гг.

Значение Первого съезда советских писателей (1934) для литературной критики. Вопросы художественного творчества в докладе М. Горького. Утопические надежды участников съезда на расцвет литературы, недооценка предыдущего ее периода.

Многообразие форм критико-публицистической деятельности М. Горького и его роль в формировании и развитии литературно-художественной критики. Выступления писателя против формалистических и грубо социологических подходов в критике. Борьба с «групповщиной» и ее влияние на оценку того или иного творческого явления. Горький о сущности социалистического реализма, относимого в основном к будущему времени, и о его преемственной связи с классическим наследием, об историзме, о романтике в советской литературе, о правде действительности и художественном вымысле. Горьковские оценки творчества С. Есенина, М. Пришвина, Л. Леонова, Вс. Иванова, Ф. Гладкова и др. Несправедливое осуждение А. Белого, Б. Пильняка, значительной части дореволюционных писателей. Слишком щедрые авансы литературной молодежи и не оглашаемое в полной мере понимание Горьким кризиса советской литературы в последние два года его жизни.

Критика и ее развитие в послесъездовский период. Новые имена. «Специализация» в среде представителей эстетической мысли: перераспределение сил в пользу теории и истории литературы, оскудение литературно-критических отделов «толстых» журналов.

Возобновление в 1936 г. дискуссии о «формализме» в литературе в виде безапелляционных проработок многих писателей и художников и их «покаяния». Сомнения в правомочности существования разных художественных форм и стилей; попытка утвердить взгляд на советское искусство как на искусство бытового правдоподобия; окончательное вытеснение условных форм изображения. Побочная продуктивная тенденция в трактовке формализма — тезис о формализме как о подчинении жизни «формулам», ее упрощающим и открывающим дорогу лакировке и бесконфликтности (И. Катаев «Искусство социалистического народа»).

Утверждение в критике тенденций нормативизма, их влияние на оценку произведений, затрагивающих глубинные противоречия действительности. Преобладание критического пафоса при обсуждении произведений И. Эренбурга («День второй»), Л. Леонова («Скута-ревский» и «Дорога на Океан»), М. Шолохова («Тихий Дон»), А. Пла-тонова. Деформация представлений о художественной правде, роли трагического, праве на изображение частной жизни. Возникновение в конце 30-х гг. понятия о бесконфликтности в литературе.

Роль журнала «Литературный критик» (1933—1940) в осмыслении литературной жизни современности. Критики журнала: В. Александров, Ю. Юзовский, К. Зелинский, А. Гурвич, В. Гоффеншефер, Е. Усиевич и др. Структура журнала, его направление (борьба против вульгарного социологизма, провозглашение принципа «конкретной критики», исходящей из специфики художественного произведения) и внутренняя непоследовательность в осуществлении провозглашенных установок («обличительный» тон, безапелляционность приговоров). Критика иллюстративности, декларативности и схематизма в литературных произведениях. Фактическое признание на страницах журнала кризисного состояния советской литературы. Полемика вокруг журнала, преувеличение допущенных им ошибок (выступления В. Ермилова, М. Сереб-рянского, В. Кирпотина), трактовка достоинств «Литературного критика» (честных, профессиональных разборов) как недопустимых отклонений от идеологической чистоты, обвинения в адрес «группы» Лу-кача — Лифшица (активных авторов журнала, его теоретиков). Статья в «Литературной газете» от 10 августа 1939 г. и редакционная статья журнала «Красная новь» под одним названием — «О вредных взглядах „Литературного критика"» (1940) — и закрытие журнала.

А. П. Платонов (1899—1951) — крупнейший писатель-критик 30-х тт., заявлявший в своих статьях о благах социализма, о величии Ленина (но не Сталина) и в то же время последовательно руководствовавшийся общечеловеческими нравственными, а не социологическими критериями оценок любого литературного материала, творчества любых писателей от Пушкина до Н. Островского. Предпочтение утверждающего начала в литературе XIX в. критическому. Парадоксальное сближение далеких сфер литературы и жизни в статьях Платонова. Естественное для него сочетание мысли о народе и мысли о творческой личности, активно созидающей как духовные, так и материальные ценности.

Попытки критики 30-х гг. обобщить опыт развития послереволюционной литературы. Книга А. Селивановского «Очерки по истории русской советской поэзии» (1936), статьи В. Перцова «Люди двух пятилеток» (1935), «Личность и новая дисциплина» (1936) и др. Призывы создать историю советской литературы, историю литератур республик, входящих в СССР. Незаконченный опыт создания хроники советской литературы за двадцать лет в «Литературном критике» (1937).

Критика 30-х гг. и создание нормативной системы оценок художественного произведения (модель произведения в контексте модели литературы социалистического реализма).

Критика 30-х гг. в оценках творчества виднейших участников литературного процесса. Формирование «обоймы» «классиков» советской литературы.

Критика 30-х гг. в интерпретации литературного процесса. Ее ответственность за искажения и деформации литературного развития:

тенденция к упрощению искусства; разработка представлений об утверждающем характере социалистического реализма и поддержка «лакировочных» произведений, противодействие художественной правде; боязнь сложных, неоднозначных характеров.

Гибель многих литературных критиков в результате массовых репрессий.