Критика после 1991 года

Исчезновение традиционного для России «литературного процесса» в постсоветский период. Резкое ослабление в обществе интереса к литературе и критике, вызванное причинами как материального, так и интеллектуально-духовного порядка. Утрата общественным сознанием его литературоцентризма в условиях освобождения гуманитарной мысли и практической затрудненности ее самореализации, отсутствие литературно-общественных «событий», которые бы вызывали повышенное внимание широкого читателя. Падение ко второй половине 90-х гг. в 50—60 раз тиражей журналов «Новый мир», «Знамя» и др. при сохранении всех основных литературно-художественных изданий советского времени и даже их архаичных идеологизированных названий. Почти полное исчезновение книг критиков о современных писателях, рецензий в ряде журналов. Создание новых специфически литературоведческих журналов (в 1992 г. — «Нового литературного обозрения» без каких-либо обозрений текущей литературы), преобладание собственно литературоведческого начала в «Вопросах литературы» и «Литературном обозрении» (создававшемся в 70-е гг. как чисто литературно-критическое), другие признаки сближения критики и литературоведения аналогично ситуации на Западе.

Общекультурная ориентация многих периодических изданий, распространение облегченного популяризаторства. Перенос внимания массового читателя с журнала на газету. Активность в области критики некоторых неспециализированных газет, прежде всего «Независимой газеты» (с 1991 г.), отклики на «поток» — многочисленные новые произведения — без серьезных попыток выявить тенденции развития литературы в целом, в том числе фактическая апелляция к элитарному читателю в раскованной форме, свойственной массовым изданиям (А. Немзер, А. Архангельский и др.).

Утрата лидирующего положения бывшими критиками-«шести-десятниками» (кроме Л. Аннинского). Осуждение «шестидесятничест-ва» рядом молодых критиков.

Разграничение в начале 90-х гг. традиционных изданий «с направлением» («Новый мир», «Знамя», «Наш современник», «Известия», «Континент», нью-йоркский «Новый журнал» и т. д.) и изданий с откровенно релятивистской позицией («Независимая газета», «Московский комсомолец», «Синтаксис» и т. д.), основывающихся на игровом, предельно раскованном отношении к любым общественно-литературным позициям (статья С. Чупринина «Первенцы свободы», 1992).

Раскол Союза писателей и изолированное существование двух новых союзов. Окончательный отказ демократических изданий от полемики с журналами типа «Молодой гвардии» (стоящей на сталинистских позициях первых послевоенных лет), попытки освоить в публикуемых статьях национальную проблематику без национализма (статьи Н. Ивановой, А. Панченко в «Знамени» за 1992 г.) и наряду с этим утверждение чисто западных ценностей (литература как частное дело, человек и герой литературы как частное лицо — «Смерть героя» П. Вайля). Неудачный опыт обретения критиками «Знамени» нового врага — «национал-либерализма» в лице «Нового мира» С. Залыгина, разграничение Н. Ивановой и Вл. Новиковым «журнальных партий» Сахарова (с преобладанием идеи прав человека) и Солженицына (с преобладанием сверхличной, государственнической идеи). Выступление Н. Ивановой в «Новом мире» в 1996 г. (№ 1).

Распространение малотиражных изданий типа альманахов без выдерживаемой периодичности, часто являющихся органами литературных кружков, в том числе подчеркнуто антитрадиционалистских. Весьма вольное, «развенчивающее» отношение к классической русской литературе в публикациях Д. Галковского, А. Агеева, Е. Лямпорта, И. Со-лоневича и др. ДеидеологЗнамя. 1996. № 3).

«Возвращенная» критика (русское зарубежье)

В разделе не ставится задача проследить связную историю литературной критики русского зарубежья: возможности ее изучения студентами ограничены неполнотой и относительной случайностью перепечаток эмигрантских критических работ в «перестроечной» и «постперестроечной» России (особенно это касается критики последних десятилетий). Отмечаются основные отличия эмигрантской критики от советской (не только идеологические) и некоторые тенденции ее эволюции, охарактеризованы отдельные ее представители.

Практические затруднения для существования критики в эмиграции: ограниченность средств и читательского контингента. Редкие возможности издания литературно-критических книг и даже опубликования больших журнальных статей, преобладание в критике первой волны эмиграции газетных статей, вообще малых форм при широте тем (проблемные статьи, творческие портреты в малых критических формах), стремление рецензентов выйти за пределы оценки одного произведения (жанр короткой статьи-рецензии). Синтетический характер эмигрантской критики: меньшая разграниченность критики и литературоведения, чем в дореволюционной России и в СССР, а также профессиональной, философской (религиозно-философской) и художественной (писательской) критики, публицистики и мемуаристики (яркая выраженность личностно-автобиографического начала во многих статьях и книгах), превращение поэтов в критиков по преимуществу:

В. Ф. Ходасевич, Г. В. Адамович — наиболее известные и авторитет ные критики русского зарубежья. Отсутствие отчетливой смены периодов в творчестве ряда критиков, их работа на этом поприще — в отличие от большинства видных советских критиков — на протяжении многих десятилетий (Г. Адамович, В. Вейдле, Н. Оцуп, Ф. Степун и др.). Отсутствие полемики по общим методологическим и теоретико-литературным проблемам при большей, чем в Советской России, политической и мировоззренческой дифференциации критиков.

Заинтересованное отношение как к эмигрантской, так и к советской литературе, постоянно возникавший вопрос о преимуществах и перспективах той или другой, решаемые в антисоветском, «просоветском» или, реже, примирительном духе, с учетом преобладания собственно художественного фактора. Наиболее непримиримые позиции в отношении советской литературы — И. А. Бунина, Антона Крайнего (3. Н. Гиппиус), В. Набокова. Идея особой миссии русской эмиграции как хранительницы национальной культуры. Одно из ранних проявлений противоположной позиции — статья Д. Святополк-Мирского «Русская литература после 1917 года» (1922). Полемика М. Л. Слонима с Антоном Крайним в статье «Живая литература и мертвые критики» (1924), объявление им Парижа «не столицей, а уездом русской литературы», подчеркивание преемственности ранней послереволюционной литературы в России от дореволюционной («Десять лет русской литературы»), книга «Портреты советских писателей» (Париж, 1933) с очерками творчества С. Есенина, В. Маяковского, Б. Пастернака, Е. Замятина, Вс. Иванова, П. Романова, А. Толстого, М. Зощенко, И. Эренбурга, К. Федина, Б. Пильняка, И. Бабеля, Л. Леонова, с предпочтением Пастернака остальным оставшимся в живых поэтам.

Горькие размышления В. Ходасевича о судьбах русской литературы в целом («Кровавая пища») и в XX столетии в частности, признание неизбежности огромной и долгой работы по восстановлению русской культуры уже после десяти лет большевистской власти (статья «1917—1927»), тяжелых последствий разделения национальной литературы на две ветви для них обеих («Литература в изгнании», 1933). Г. Адамович об отличии русской эмиграции от любой другой, о гибели России — целого «материка»; полемика с Ходасевичем по вопросу о специфически эмигрантской литературе (книга «Одиночество и свобода», 1954). Литературоведческая книга Глеба Струве «Русская литература в изгнании» (Нью-Йорк, 1956; 2-е изд. Париж, 1984) с чертами литературно-критических обзоров; вывод о значительном преимуществе эмигрантской литературы перед советской и надежда автора на их будущее слияние.

Перенесение русской эмиграцией определения «серебряный век» с поэзии второй половины XIX в. на литературу и культуру рубежа XIX—XX веков (Н. Оцуп, Д. Святополк-Мирский, Н. Бердяев). Осмысление трагических судеб С. Есенина, В. Маяковского, А. Белого, М. Цветаевой, Б. Пастернака в связи с судьбами России и русской литературы: статьи Р. Якобсона «О поколении, растратившем своих поэтов» (1931), Ф. Степуна «Б. Л. Пастернак» (1959) и др. Вывод Никиты Струве о завершении со смертью А. Ахматовой (1966) великой русской литературы, просуществовавшей со времен Пушкина полтора столетия.

Евразийство и распространение признания СССР в эмигрантской среде, породившее в 40-е гг. «советский патриотизм». Наиболее яркий критик из числа евразийцев —князь Д. Святополк-Мирский. Его статьи, исполненные симпатии к советской литературе и СССР. Его репатриация в 1932 г. и превращение в советского критика Д. Мирского. Статьи о поэзии, участие в дискуссии об историческом романе (1934). Разочарование в перспективах советской литературы, выступление против «Последнего из удэге» А. Фадеева (1935) и атаки на Д. Мирского критического официоза. Арест и гибель в лагере.

Сильное впечатление, произведенное на эмигрантскую критику романом Фадеева «Разгром». Поддержка В. Ходасевичем творчества М. Зощенко как разоблачающего советское общество. Статьи М. Цветаевой «Эпос и лирика современной России» (1933), «Поэты с историей и поэты без истории» (1934). «Открытие» Г. Адамовичем А. Платонова как писателя и критика. Обзоры советских журналов в критике зарубежья, рецензии на новые произведения советских писателей и поэтов. Горячее сочувствие многих эмигрантов к СССР в годы второй мировой войны и высокая оценка И. Буниным «Василия Теркина» А. Твардовского. Крах надежд эмигрантов на потепление атмосферы в СССР в по-слевоенные годы.

Оценки творчества писателей и поэтов русского зарубежья. И. Бунин и Д. Мережковский как два претендента на Нобелевскую премию;

присуждение премии Бунину в 1933 г. Популярность И. Шмелева и М. Алданова в различных кругах эмиграции. Обвинения Шмелева в реакционности со стороны радикально настроенных литераторов. Исключительно высокая опенка творчества Шмелева наиболее характерным представителем религиозно-философской критики, православным ортодоксом И. А. Ильиным. Обвинение им Мережковского, а во многом и всей не ортодоксально православной гуманитарной мысли в моральной подготовке большевизма. Исследование И. Ильина «О Тьме и Просветлении. Книга художественной критики. Бунин. Ремизов. Шмелев» (Мюнхен, 1959; М., 1991). Положительные характеристики старших русских писателей-эмигрантов Г. Адамовичем при скептическом отношении к подлинности изображения «святой Руси» у Шмелева. Изоляция М. Цветаевой в эмиграции. Признание критикой первым поэтом русского зарубежья В. Ходасевича, а после его смерти — Г. Иванова.

Замкнутость большинства старших литераторов в своем кругу, недостаточное внимание к творчеству молодых, объясняемое первоначальными надеждами на скорое возвращение в Россию после краха большевиков и восстановление нормальной преемственности в жизни (Г. Адамович). Заслуги В. Ходасевича, поддержавшего в противовес многим другим творчество Сирина (В. Набокова) и — с оговорками — некоторых молодых поэтов. Элемент субъективности в трактовке Ходасевичем романов Сирина, усматривание в них непременно героя-«художника». В основном доброжелательные отзывы критики о произведениях Г. Газданова (с преувеличением «прустовского» начала в них) и Б. Поплавского. Полемика о «молодой литературе»: выступления М. Алданова, Г. Газданова, М. Осоргина, М. Цетлина, Ю. Терапиано;

книга В. Варшавского «Незамеченное поколение» (Нью-Йорк, 1956).

Осознание критикой преимуществ эмиграции: отсутствие политического давления, сохранение подготовленной читательской аудитории, непрерывность традиции, контакт с европейской литературой (Ф. Степун, Г. Адамович, В. Вейдле).

Теоретико-литературные и культурологические вопросы в статьях крупных критиков русского зарубежья. В. Ходасевич о нераздельности жизни и искусства в символизме, о кинематографе как выражении наступления антикультуры, о своеобразии мемуарной литературы, исторического романа, художественно-философской литературы, «глуповатой» поэзии и т. д. Г. Адамович о необходимости отхода от «атрибутов художественной условности», от литературности, формальных ухищрений (осуждение «формизма») ради непосредственности и простоты; утверждение интимно-дневниковой формы стиха. Критика неоклассических тенденций в молодой поэзии, провозглашение пути от Пушкина к Лермонтову, к отражению кризисного состояния личности и мира. Поэты «парижской ноты» и программа Г. Адамовича; В. Вейдле о «парижской ноте» и «монпарнасской скорби». Полемика Адамовича и Ходасевича о «человечности» и «мастерстве», ««искренности» и поэтической дисциплине.

Писательская эссеистика: М. Осоргин, Г. Газданов, В. Набоков (написанные пности (Д. С. Мирский, В. Набоков).

«Что такое социалистический реализм» (1957) Абрама Терца (Андрея Синявского) — первое выступление советского литератора-диссидента в западной печати в период «оттепели». Эмиграция в 60-е гг. Арк. Белинкова, автора книг о Ю. Тынянове и Ю. Олеше с моральными претензиями к этим писателям, и неприятие им западного либерализма.

Третья волна эмиграции и сохранение в ней следов литературной ситуации, сложившейся в СССР начиная со второй половины 60-х гг. Противостояние западнической и «почвеннической» тенденций, их выражение в противостоянии журналов «Синтаксис» М. Розановой и «Континент» В. Максимова. Отсутствие среди эмигрантов третьей волны критиков как таковых, новое сближение критики и литературоведения, нередко политизированного.

Первые высказывания советских критиков (1987) о желательности возвращения в советскую литературу некоторых «исключенных» из нее произведений, созданных эмигрантами третьей волны. Предоставление им слова в № 1 журнала «Иностранная литература» за 1988 г. и вслед за тем быстрая ликвидация границ между советской и эмигрантской литературами. Бурные споры вокруг «Прогулок с Пушкиным» А. Синявского, участие в них А. Солженицына. Работы о творчестве Солженицына, опубликованные в России в конце 80-х — начале 90-х гг.: россиян А. Латыниной, П. Паламарчука, В. Чалмаева, потомка эмигрантов Н. Струве, швейцарца Жоржа Нива.

Исчезновение принципиальных различий между российской и эмигрантской прессой после 1991 г. Публикации российских критиков в западных русскоязычных изданиях и эмигрантов — в российских. Новая («московская») редакция «Континента» во главе с православным либералом, бывшим «новомирцем»-шестидесятником И. Виноградовым. Постоянная (с 78-го номера) рубрика «Библиографическая служба „Континента"». Издание в России сборника статей Н. Струве «Православие и культура» (1992).

Потеря большинством эмигрантских журналов своего лица в условиях отсутствия привычного образа врага. Повторение бывшими «советологами» на Западе пройденного советской критикой в годы «перестройки». Наиболее активно печатающиеся в «перестроечной» и «постперестроечной» России критики-эмигранты: П. Вайль и А. Ге-нис, Б. Гройс, Г. Померанц, Б. Парамонов и др. Иностранцы — «советологи» и русисты в российской печати: В. Страда, К. Кларк, А. Флак-сер и др. Доступность эмигрантских изданий российскому читателю и отсутствие широкого интереса к ним в связи с новым состоянием общественного и литературного сознания в России.