Вопрос 32. Свобода передвижения товаров

За прошедшие полвека разработан довольно сложный механизм регулирования свободы движения товаров, цель которого — обеспечить эффективное функционирование единого внутреннего рынка.

Право в современном мире Правовая основа механизма свободы движения товаров — ст. 3, 10, 14, 23—30, 31, 90 Римского договора о ЕС.

Правовая природа свободы движения товаров имеет прямое вертикальное применение и действие.

Цель свободы движения товаров — способствовать правовыми средствами формированию единого внутреннего рынка ЕС путем устранения тарифных и нетарифных ограничений, прямой и скрытой дискриминации во взаимной торговле между государствами-членами.

Механизм реализации свободы движения товаров в настоящее время характеризуется тенденцией к расширению сферы усмотрения государств-членов в ущерб регулированию на уровне Сообщества, особенно в том, что касается нетарифных ограничений. Динамику развития этого процесса хорошо иллюстрируют три основополагающие решения Суда ЕС, сформировавшие механизм регулирования свободы движения товаров:

Dassonville (1974) — так называемая «формула Дассонвилль», согласно которой все меры государств-членов, «прямо или косвенно, фактически или потенциально» препятствующие торговле между государствами-членами, рассматриваются как меры, «эквивалентные количественным ограничениям» (МЭКО), и запрещаются, поскольку противоречат ст. 28 Римского договора о ЕС. Столь широкая формулировка позволяла включать в число запретов практически все национальные меры по ограничению взаимной торговли государств-членов

Cassis de Dijon (1979) — «формула формула Кассис». В этой формуле наряду с принципом «взаимного признания» сформулированы так называемые «императивные требования», которые призваны оправдывать ограничительные меры государств-членов по регулированию их взаимной торговли. «Императивные требования» дополняют изъятия ст. 30 (1). В отличие от этих изъятий, которые касаются лишь прямой дискриминации и число их ограниченно, «императивные требования» действуют в отношении скрытой дискриминации и число не носит исчерпывающего характера. Другими словами, они служат инструментом адаптации к регулированию новых сфер, подпадающих под действие свободы движения товаров. Например, охрана окружающей среды и защита фундаментальных прав человека;

Keck & Mithouard (1993) — «формула КЕК». В этом деле Суд ЕС пошел еще дальше навстречу государствам-членам, сформулировав оправдательный критерий для национальных ограничительных мер под названием «определенные условия продаж», который затем трансформировался в критерий «доступа к рынку». Фактически речь идет о контроле со стороны Сообщества лишь за равным доступом на рынок какого-либо государства-члена товаров из других государств-членов. После успешного попадания этих товаров на рынок соответствующего государства-члена нормы его законодательства, регулирующие маркетинг, не считаются неправомерными, если они действуют ограничительно или дискриминационно в отношении импортных товаров.

Еще одним свидетельством укрепления данной тенденции служит слабое развитие гармонизирующего вторичного законодательства ЕС в данной сфере, которое имеет примат над национальным правом.

Эта же тенденция наблюдается и в отношении изъятий из ст. 30, особенно касающихся интеллектуальной собственности. Здесь Суд ЕС также отходит от своей Ю.М. Юмашев. Свобода движения товаров в ЕС (нетарифные ограничения)первоначальной практики активного применения принципа «исчерпанных прав» в интересах формирования единого внутреннего рынка и становится на сторону обладателей прав интеллектуальной собственности, расширяя тем самым сферу территориально ограниченных национальных законов государств-членов. В свете сказанного разработанные Судом ЕС принципы «взаимного признания», «страны происхождения» и «пропорциональности» служат не столько для расширения сферы действия права Сообщества, сколько для установления ограничительных рамок применению национальных законов для регулирования свободы движения товаров. Тем не менее в настоящих условиях тенденция к расширению сферы применения национального законодательства свидетельствует лишь о том, что созданы прочные правовые основы формирования единого внутреннего рынка, и Сообщество ищет пути оптимального взаимодействия правового регулирования государств-членов и ЕС для создания эффективного инструмента стимулирования свободы движения товаров.