ГЛАВА 6. Дождь кончился также неожиданно, как и начался

Дождь кончился также неожиданно, как и начался. Хотя, за всей этой суетой, нам едва удалось его заметить. Казалось бы: куда спешить? - Но даже здесь, вдали от города, его бешеный ритм не отпускает, вцепляется мёртвой хваткой и изо всех сил старается удержать. Момент прояснения или очищения, приходит несколько позже, и когда он приходит, то все чувства твои открываются, воспринимая мир по-иному и себя в нём по-иному. Видишь, как последние тучи уходят с неба, открывая на нём россыпи звёзд, слышишь ветер, гуляющий сквозь деревья, ощущаешь его дуновение на своём лице, и втягиваешь носом запахи леса, земли и костра, которые он приносит. Вдруг ясно осознаёшь, что являешься частью чего-то большого, чего-то значительного, частью целого мира. Да, мы созданы друг для друга! Я смотрю на него и понимаю, что существую, что живой. А он, в свою очередь, смотрит на себя моими глазами, и понимает, что он существует.

Близился уже первый час ночи, а мы только-только устроились возле костра, на своих ковриках, чтобы подкрепиться и отдохнуть. Я приготовил себе овсянку и доверху налил воды в кружку с заваркой, чтобы чай немного остыл, а Сергеевич уплетал за обе щёки пряники и печенья. Он не хотел сильно забивать желудок и ждал, когда будет готово мясо. Спать мы не хотели, - так ободряюще действует лесной воздух, - и решили пожарить немного шейки сегодня, перед сном. Мангалом занимался Александрович. Такой уж он человек: пока все задачи не будут выполнены, не остановится ни поесть, не отдохнуть. И вот, когда в мангале было уже достаточно углей, я закончил ужин и сменил Антона, который нехотя мне уступил и пошёл испить благороднейшего из напитков – настоящего чая. Ведь настоящий чай не тот, что готовишь дома. Настоящий чай заваривается в железной кружке, водой, вскипячённой на костре и пропитанной его запахом, и когда пьёшь его, одновременно вбираешь в себя запах и костра и чая, наполняясь их живительной силой.

Когда мясо было уже готово, и мы досыта наелись, Александрович неожиданно вспомнил:

- А мы в телескоп то пойдём смотреть?

- Точно, мы же телескоп взяли! Надо его собрать и где-нибудь на открытом месте поставить. Поможешь, Антох?

- Конечно! – он поставил кружку с недопитым чаем и мы пошли в машину. Сергеевич тем временем лёг и старался уснуть.

- Так, Антон, держи трубу и окуляры, а я возьму штатив.

- Пойдём на пляж? Там вроде открыто.

- Пошли.

Луна была почти полная и освещала всё вокруг своим сказочным светом. Только лёгкая неровность по правому краю говорила о том, что она уже стала убывать. А пока мы собирали телескоп, глаза адаптировались к темноте. Первым делом, конечно же, стали смотреть на неё и я пожалел, что не взял лунный фильтр, так она слепила. Но по небу то и дело проплывали плотные облака, помогая нам в наблюдениях. Видимо погода портилась. Вдоволь налюбовавшись земной спутницей, мы отыскали Сатурн и навели телескоп на него.

- Обалдеть! Кольца видно!

- Погоди, Антон, давай увеличение побольше поставим. – Я достал десятимиллиметровый окуляр и поставил в телескоп.

- Красавец, какой! А кольца ещё лучше видно. – Александрович первый раз видел Сатурн и его удивление понятно. – И далеко он от нас, Вась?

- Точно не знаю, но приблизительно на расстоянии одного миллиарда, двухсот миллионов километров! А рядом с ним Титан – единственный спутник в солнечной системе, который обладает атмосферой. Видишь его?

- Да, вроде! Маленькая звёздочка?

- Верно!

- Жаль Сергеевич не увидел. Может позвать его?

- Он уж десятый сон видит! Пусть отдыхает, будет ещё время.

Тут небо окончательно закрыло облаками и мы, уже совсем уставшие, пошли укладываться спать. Телескоп оставили прямо на пляже; бояться за его пропажу не было смысла, ведь рядом было лишь кладбище. Так закончилось наше прибытие.