Справедливость и равенство

Этимологически русское слово «справедливость» с очевиднос­тью восходит к слову «правда», родственному (или, по край­ней мере, созвучному) слову «праведность». В европейских языках соответствующие слова указывают на происхождение от латинского слова «iustitia» — «юстиция», свидетельствую­щего о его связи с юридическим законом. В старинном значе­нии слово «правда» означало и установленный закон. В Слова­ре В. Даля «справедливость» также приравнивается слову «правда», однако в значении «правосудие», а основное слово — «правильный», «сделанный законно», а затем уже «по прав­де», «по совести», «по правоте».

По всей видимости, чувство справедливости незримо закла­дывается в соблюдение любой нравственной нормы. Справедли­вость предполагает за равное деяние равную плату. Мы спраши­ваем: почему я должен работать так много, если другие трудятся так мало? Почему я должен жить в бедности, если дру­гие живут в богатстве? Почему я должен не воровать, если дру­гие крадут? Выходит так, если мне делают добро, то и я буду добр. А если нет? Тогда — извините. Подобным образом мы рассуждаем в повседневной жизни. Но есть ли это подлин­ная нравственность?

Справедливость является одним из принципов, регулиру­ющих взаимоотношения между людьми по поводу распреде-

ления (перераспределения), в том числе взаимного обмена со­циальными ценностями. Функцию таких ценностей могут выполнять свобода, благоприятные возможности, доходы и богатства, знаки престижа и уважения и т.д.

Справедливыми считают людей, исполняющих закон и отвечающих добром на добро, а несправедливыми — чиня­щих произвол, нарушающих права других людей (лишаю­щих их свободы и имущества). Справедливым признается награда каждому по заслугам и соответственно несправедли­вым — незаслуженные почести и наказания. Справедливым признается исполнение обязательств, даже тех, которые не­явно подразумеваются.

Древнегреческие мыслители Платон и Аристотель рассмат­ривали справедливость как общественную добродетель. Со­гласно учению Аристотеля, справедливость управляет други­ми добродетелями. Благодаря закону она предписывает, в каких делах человек проявляет себя мужественным, а в ка­ких — благоразумным. Человека, склонного к порокам, на­пример к трусости или предательству, называют подлым и не­справедливым. От Аристотеля идет традиция различения двух видов справедливости. Первая заключается в распределении почестей и материальных благ между гражданами по достоин­ству, пропорционально заслугам. Вторая призвана уравнять стороны, участвующие в обмене, независимо от критерия до­стоинства. А современные философы сравнивают справедли­вость с истиной. Через всю историю философии проходит

мысль о том, что справедливость — это то, что содействует общему благу.

Хотя справедливость нередко касается распределения благ, она сама от благ не зависит.

Социальная справедливость относительна. Справедли­вым можно считать любой произвол монарха, поскольку он — первое лицо в государстве и его власть от Бога. Справедливым является гнев возмущенной толпы, казнящей монарха, по­скольку его правление довело людей до нищеты. Справедли­вым считались так называемые «тройки» (сталинские суды), в спешном порядке приговаривавшие к смерти невинных людей (пролетарское государство должно безжалостно расправлять­ся с врагами народа). Короче говоря, справедливым можно сделать все или почти все что угодно. Но как бы ни манипули­ровали справедливостью верхи, подстраивая их под свои ко­рыстные интересы, у низов всегда остается некое стихийное и более правильное понимание социальной справедливости. Ею они и руководствуются в отстаивании своих интересов.

С точки зрения общества справедливость чаще всего рас­сматривается как проблема равенства. Самое простое со­держание принципа справедливости заключается в тре­бовании соблюдения равенства. Связь справедливости и равенства была прочувствована еще в первобытном общест­ве и нашла отражение в институте кровной мести (требова­ние возмездия): поступай по отношению к другим так, как они поступают по отношению к тебе, или «око за око, зуб за зуб». Месть предполагает, что обидевший не останется не­наказанным, что за равную вину следует нести равную от­ветственность.

Такого рода понимание равенства являло собой огромный шаг в социальном и культурном развитии общества. В самом деле, на стадии дикости в человеческом сообществе (ученые именуют его предчеловеческим стадом) властвовал закон сильнейшего: сильный грабит слабого, лучший властвует над худшим, могущественный стоит выше немощного. (Вспомни­те из главы о политической власти за 8—9 классы, как назы­вается такая форма влияния.) Закон кровной мести требовал коллективного отмщения со стороны обиженных. Виновный знал о возможном отмщении, и это сдерживало произвол в от-

5 Кравченко, Певцова

ношениях между людьми. Таким образом, идущий из родово­го строя закон кровной мести стал первым регулятором соци­альных взаимоотношений.

Однако позже, на более зрелых ступенях развития, а именно в Античности, люди задумались над тем, восстанав­ливается ли в отмщении справедливость, если зло, заклю­ченное в убийстве, не исчерпывается гибелью виновного — никто не вернет убитого и никто не остановит страдание род­ственников. Возмездным убийством всего лишь совершает­ся отмщение, но справедливость не восстанавливается. Зло, причиненное первый раз, только усиливается во второй, но не исчезает. Известны случаи, когда кровная месть тяну­лась веками, передавалась из поколения в поколение, когда она служила причиной гибели целых родов.

Новым этапом в эволюции справедливости стало христи­анство, исповедовавшее принцип «не отвечай злом на зло», «не судите, да не судимы будете». Новая этика требовала запре­тить кровную месть. Однако заповедь любви прививалась сре­ди людей, пусть даже более цивилизованных, гораздо сложнее. И сегодня на бытовом уровне мы гораздо чаще предпочитаем пользоваться первым правилом, а не вторым. Даже в политике модифицированный принцип кровной мести часто выступает причиной международных конфликтов и войн.

По мере развития в обществе нравственного сознания справедливость перестала сводиться исключительно к равен­ству. Тем не менее до сих пор большинство из нас справедли­вость понимают прежде всего как равенство. В сфере социаль­ной политики справедливым считается, с одной стороны, позволение людям зарабатывать так много, как только удает­ся, с другой — перераспределение части заработанных благ в пользу бедных через механизм прогрессивного налогообложе­ния (вспомните из курса для 8—9 классов, что такое прогрес­сивное налогообложение, в чем его суть).

Чем больше богатых в обществе, тем больше от них можно взять на помощь бедным. Так рассуждают на Западе. С этим согласны и наши политики, но только реализовать подобный принцип им не удается по ряду вполне объективных условий. Но не так рассуждали советские политики. Они полагали: пусть у всех будет поровну, даже если то, что есть у людей, им

хватает лишь на скромную жизнь (такая политика не распро­странялась на правящую верхушку, высшую бюрократию). Скромное такое существование снимало множество социаль­ных проблем и до поры служило на пользу обществу. Оно не порождало жгучей зависти, а та — агрессии и бунта.

В 90-е годы страна встала на рельсы рыночных отношений, а при них стремление к обогащению не ограничивается. И что же? Появились богатые, которым стали не только завидовать другие, но и начали люто их ненавидеть. Их богатство счита­лось нажитым несправедливо. Откуда вдруг из всеобщего соци­алистического равенства вдруг появились особо привилегиро­ванные? Может быть, они из поколения в поколение неимоверным трудом накапливали сокровища? Или им улыб­нулась фортуна, и они унаследовали неслыханные богатства? Ничего подобного не было. Оставалось одно: нечестно нажитые блага, а это безнравственно. Часть «новых русских» совершен­но справедливо, чтобы они ни говорили, должна быть зачисле­на в категорию нечестно разбогатевших. Другая часть, облада­ющая организаторскими способностями и талантом, к ним не принадлежит, но в общественном сознании все равно подпада­ет под ту же статью. В результате класс богатых справедливо и несправедливо причислялся к одной категории людей, непра­ведно разбогатевших. Из общества исчезли одновременно и ра­венство, и справедливость.

Видимо, человеческому обществу одинаково вредны и крайнее равенство, и крайнее неравенство, и полная справед­ливость, и ее отсутствие. Надо, чтобы присутствовало немно­го неравенства, немного несправедливости. Только пропор­цию заранее, т.е. теоретически, очень трудно определить. Приходится то и дело экспериментировать, пробуя разные со­отношения. Причем у каждой нации и культуры свой рецепт: кому-то больше надо добавить индивидуальных свобод, а ко­му-то по вкусу придутся коллективистские идеалы. Стоит на­рушить равновесие, как в стране поднимается ропот — душат личную свободу или, наоборот, не уважают традиции собор­ности. Приходится принимать законы, уравновешивающие перекосы. И снова недовольство. Их не избежать хотя бы по­тому, что в любом обществе, в силу разнородности его соста­ва, обязательно найдутся сторонники и противники практи-

чески у любой идеи, программы, нововведения. И каждая группировка, политическое движение будут лоббировать че­рез парламент или президента собственные идеи, считая их самыми справедливыми.

Итак, мы познакомились со сложнейшим миром нравст­венных категорий и выяснили, что их содержание меня­лось в разные эпохи, культуры и в разных философских школах оно было неодинаковым. Да и люди в своем повсед­невном поведении руководствуются порой противополож­ным пониманием добра и зла, чести и достоинства, порока и добродетели. Две страны воюют за попранную справедли­вость, а потом выясняется, что обе они были далеки от по­нимания того, что на самом деле она представляет. Одним словом, мораль напоминает огромный нравственный лаби­ринт, где личность на каждом повороте сталкивается то с проблемой морального выбора, то с нравственным тупиком. В течение всей своей жизни вы будете учиться в нем ориен­тироваться.

Понятия: справедливость, равенство.

*6. Как известно, милосердие понимается как перенесенная на других любовь к себе. Но тогда спрашивается: если тре­буется возлюбить ближнего, то почему бы прежде не воз­любить себя? Как бы вы ответили на этот вопрос?

■ Проблема. Применимо ли понятие социальной справед­ливости к современному российскому обществу? Практикум 1. Сократ утверждал, что если кто из родных или друзей совершит несправедливость, то скрывать этого нельзя, — надо идти в суд и объявить о прегрешении близ­кого человека и, таким образом содействуя наказанию, по­мочь родичу или другу освободиться от зла. Совершить не­справедливость, конечно, зло, но не самое большое. Самое большое зло заключается в том, чтобы совершить неспра­ведливость и остаться безнаказанным. Как вы поняли высказывание древнегреческого мыслите­ля? Приведите конкретные примеры, подтверждающие или опровергающие данную мысль.

Практикум 2. Напишите эссе на тему: «Всеобщее равен­ство обозначает...»

Вопросы и задания

1. Проследите представления людей о справедливости с
древних времен до наших дней.

2. Как идея равенства соотносится с идеей справедливости?

3. Как соотносится справедливость с другими добродетелями? *4. Сопоставьте между собой три моральные истины:

а) Поступай с другими так, как хотел бы, чтобы и они по­
ступили с тобой.

б) «Поступай так, как будто бы ты слышишь Божий зов», —
писал русский философ Н.А. Бердяев.

в) Поступай так, как поступают с тобой другие.
Найдите общие и отличительные черты. Выберите то, ко­
торое больше соответствует вашим взглядам. Аргументи­
руйте свой выбор.

*5. Почему свобода, несмотря на всю свою привлекатель­ность, оказывается тем испытанием, которого человек иногда спешит избежать? А что происходит со справед­ливостью?