В.Гюго – «рыцарь мира».

Борьба В.Гюго против Второй империи.

2 декабря 1851 года президент республики Луи-Наполеон Бонапарт, племянник Наполеона I, произвел государственный переворот, отдавший Францию во власть нового монархического строя Второй империи (провозглашенной ровно через год — 2 декабря 1852 года). Среди депутатов, не забывших о своем гражданском долге, одним из самых деятельных и страстных противников переворота оказался Вик-юр Гюго. Он писал прокламации, сносился с представителями рабочих тайных обществ, произносил на площадях речи, призывая к оружию, организовывал баррикадную борьбу. Он перешел на нелегальное положение, менял свои адреса, ночевал где придется, и за ним неустанно гонялись полицейские ищейки. Активность борьбы Виктора Гюго была оценена приспешниками Луи-Наполеона; за голову поэта назначено было 25 тысяч франков, причем, если бы арестовавших или убивших его лиц оказалось двое — обещанную сумму получил бы каждый из них...

Париж был терроризован. Вспыхнувшие восстания в провинции были немедленно подавлены. Дальнейшая борьба оказывалась невозможной. Виктор Гюго бежал из Франции и превратился в эмигранта. Так началось его изгнание, продолжавшееся девятнадцать лет— до падения Второй империи 4 сентября 1870 года.

В эмиграции, под свежим впечатлением событий, Виктор Гюго выразил свое патриотическое возмущение, негодование и боль в памфлете “Наполеон Малый” (1852), в сборнике стихотворений “Возмездие” (1853) и в двухтомном сочинении “История одного преступления”, изданном в 1877 году.

В.Гюго – «рыцарь мира».

Гюго предстает перед нами как олицетворение национальной славы Франции, как рыцарь мира — один из пламенных поборников демократических свобод, знаменосец мировой культуры.

Флоримон Бонт, посвятивший Виктору Гюго свою книгу «Рыцарь мира» - это очерк.

Наибольшая заслуга в раскрытии сильных сторон творчества и деятельности Гюго принадлежит писателям-коммунистам: Жоржу Коньо, Луи Арагону, Флоримону Бонту. В своих статьях и исследованиях они превосходно показали, что лучшие страницы произведений великого писателя посвящены французскому народу. Каждое слово Гюго, каждая его строка полны глубокой и искренней любви к простым людям и неизменно вызывают сочувствие и доверие читателя.

Книги писателей и критиков — коммунистов о Гюго являются ярким свидетельством того глубокого уважения, с каким французский народ относится к бессмертным творениям классиков родной литературы. Эти работы о Гюго представляют исключительный интерес, они убедительно показывают, что коммунисты Франции подняли знамя своей национальной культуры, брошенное буржуазией.

30. Гюго и парижская комунна. Роман «Девяносто третий».

Виктор Гюго (1802-1885) родился в Безансоне, в семье наполеоновского полковника, позднее генерала. Вместе с отцом, который участвовал в наполеоновских походах, Гюго в детстве побывал в Италии и Испании. Вернувшись в Париж, он поступил в пансион, а затем в коллеж. Уже в раннем возрасте проявилось его поэтическое дарование. Восемнадцати лет Гюго получил титул «магистра поэзии». В первые годы Реставрации он стоял на позициях реакционного романтизма

В 1827 году он создает свою первую историческую драму из времен английской буржуазной революции — «Кромвель», которая и явилась переходом Гюго на новые позиции, — на позиции прогрессивного романтизма.

Революционной роли восставших в июне 1848 года рабочих он не понял. Но, верный своим демократическим симпатиям, Гюго активно выступал в защиту участников июньского восстания, и ему удалось спасти некоторых осужденных на казнь.
Во время политического переворота 2 декабря 1851 года, когда власть во Франции захватил президент второй республики Луи Бонапарт, Гюго, демократ и республиканец, решительно выступил против узурпатора. А когда через год новый правитель объявил себя императором Наполеоном III, Гюго оказался в числе немногих, кто не пошел ни на какие соглашения с императором. Эта вражда Гюго к узурпатору не прекращалась до самого падения Наполеона в 1870 году.

Когда император предложил Гюго вернуться во Францию, обещая ему «прощение», Гюго отказался, сказав: «Вернусь во Францию тогда, когда туда вернется свобода».
Гюго вернулся во Францию во время франко-прусской войны. Разгром Франции поразил его. Он пытается обратиться к пруссакам с воззванием, рассчитывая на свою популярность; разумеется, на эти воззвания пруссаки не обратили никакого внимания, и война, явившаяся страшным бедствием для его родины, продолжалась.
Отношение Гюго к Парижской коммуне также было весьма противоречиво. Ненавидя деспотизм, он восхищался героизмом коммунаров, ценой жизни отстаивающих свободу, но их метод революционного террора он осудил, в то же время смело защищая осужденных на смерть коммунаров после разгрома Коммуны.

«Девяносто третий год». Это противоречивое отношение Гюго к революции и нашло яркое отражение в его последнем романе «Девяносто третий год».
Тема революции 1793 года появляется у Гюго не случайно именно в это время: она подсказана исторической обстановкой Франции, только что пережившей войну с Пруссией и Парижскую коммуну. Историческая аналогия Гюго имеет свое основание.

Против французской революции в 1793 году ополчаются все контрреволюционные силы страны. Борьба сосредоточивается на севере, в Вандее. Один из ее эпизодов и берет Гюго в основу сюжета романа. В романе три главных героя: маркиз де Ланте-нак — глава контрреволюции, его внучатный племянник Говен, стоящий во главе революционных войск, и представитель Конвента Симурден, наблюдающий по поручению Конвента за деятельностью Говена. Лантенак жесток, беспощаден: он сжигает целые села, расстреливает женщин. Причиной его жестокости является ненависть к народной революции.
Во главе революционных войск стоит Говен, человек иного типа. Говен — герой, энтузиаст революции, но он резко отличается от другого представителя революции, Симурдена. Говен считает, что с врагом можно бороться открыто, лицом к лицу, но если враг повержен, надо прийти к нему на помощь.

Симурден — фанатик революции, террорист, считающий, что все средства для достижения победы хороши, любой ценой можно идти к революционной цели.
Раскрыв эти три характера, показав в их лице различные силы, боровшиеся во Франции в 1793 году, Гюго эту борьбу сводит к моральной проблеме. По его мнению, есть нечто, что выше революции и классовой розни между людьми. Это — милосердие и любовь к человеку.
В романе три совершенно различных человека, каждый по-своему приходит к этому общечеловеческому, вечному, надысто-рическому, стоящему выше революции.
Лантенак, после того как его замок был взят врагами, а сам он уже спасся из него через подземный ход, вернулся назад, так как в замке остались запертые в библиотеке дети, спасти которых мог только он. Лантенак схвачен, его ждет казнь. Но Говен не может казнить врага, который оказался таким благородным. Он освобождает Лантенака, а себя отдает в руки правосудия. Когда Симурден приходит совершить суд над врагом революции, маркизом Лантенаком, он находит там вместо маркиза Говена, своего воспитанника и любимца.
Говен спас врага. С точки зрения революционных законов он заслуживает беспощадного приговора: он должен быть осужден трибуналом и казнен. Несмотря на то что революционные войска, обожающие Говена, требуют его освобождения, Симурден до конца остается неумолимым. Он казнит на гильотине Говена. Но в тот момент, когда нож гильотины падает на голову Говена, Симурден убивает себя.

Итак, каждый из героев приходит к вечному и неизменному началу человеколюбия и милосердия: Лантенак тем, что освобождает детей; Говен тем, что отпускает Лантенака; Симурден своим самоубийством: он до конца остается верен предписаниям Конвента, но его самоубийство свидетельствует о кризисе его революционного миросозерцания.
Так показывает Гюго противоречие между революцией и тем нравственным человеческим законом, который, по его мнению, носит в себе каждый человек. Человеческое, вечное торжествует над временным, над преходящим, примиряет и уравнивает людей, принадлежащих к разным классам. Республика «милосердия» торжествует над республикой «террора».

Роман «Девяносто третий год» — одно из самых противоречивых произведений Гюго. Как и все исторические его произведения, он обращен к современности. Роман написан в 1874 году под непосредственным влиянием событий 1870 — 1871 годов.

Революционную борьбу Коммуны, ее террористические акты Гюго осуждал. Вот почему противником Говена — сторонника «республики милосердия» — он делает не только врага революции Лантенака, но и представителя революционного Конвента Симурдена. Отдавая должное его прямоте, силе характера, убежденности, его верности революционному долгу, Гюго в то же время отрицательно характеризует его революционный фанатизм, заставляя почувствовать превосходство над ним Говена, в образе которого автор подчеркивает обаяние его гуманистического идеала, мужество и героизм.

Но в то же время в этом романе Гюго острее, чем где-либо, ставит социальный вопрос. Ни в одном другом его произведении не получает такого звучания проблема революции, как здесь, но решается она им двойственно.

Гюго признает историческое значение французской революции. Отрицая террористические действия Конвента, Гюго высоко ставит его прогрессивную, созидательную функцию. Он говорит о том, что Конвент сделал огромное дело — установил гуманные законы, проделал большую культурную работу — и это в то время, когда за его плечами стояла гидра контрреволюции. Конвент был «пылающим очагом, но и кузницей. В этом котле, где кипел террор, бродил прогресс».

Однако, по Гюго, это всего лишь временные меры. Они необходимы, но это только средство, а не цель. Революция способна решить временные вопросы, но вечные, общечеловеческие вопросы ей не решить. Говен, выражая мысль автора, говорит Симурдену: «Вы хотите заводить обязательную казарму, а я — школу; вы мечтаете сделать из каждого человека солдата, а я — гражданина; вы желаете воспитать его грозным, а я — мыслящим; вы основываете республику обнаженных мечей, а я... я бы основал республику духа».

31. Творческий путь и периодизация творчества Ж. Санд.

В начале 30-х годов XIX века во Франции выступила писательница, настоящее имя которой, Аврора Дюдеван (урожденная Дюпен), редко кому известно. В литературу она вошла под псевдонимом Жорж Санд, расцвет ее творчества падает на 30-е и 40-е годы.

Первые романы. Первый роман Жорж Санд «Индиана» принес ей заслуженную известность. Это типичный романтический роман, в центре которого — «исключительная», «непонятая» личность. В центре романа — семейная драма креолки Индианы. «Индиана» — это протест против тирании вообще». Мотив романтического протеста личности против господствующей буржуазной морали достигает высшего напряжения в романе «Лелия» (1833). Роман «Лелия» отразил в себе те искания и сомнения, которые в этот период переживала сама писательница. В одном письме она сказала по поводу этого романа: «В «Лелию» я вложила самое себя больше, чем в какую-нибудь другую книгу».

Перелом в мировоззрении Ж. Санд. Новые идеи и герои. В середине 30-х годов в мировоззрении и творчестве Ж. Санд происходит важный перелом. Жорж Санд начинает мало-помалу осознавать, что ее романтический герой-индивидуалист, стоящий как бы вне общества и противопоставляющий себя ему, уже не отвечает требованиям жизни. Уже в середине 30-годов Жорж Санд почувствовала, что принцип невмешательства в общественную и политическую жизнь, который она проповедовала до сих пор, порочен и что нужно его решительно пересмотреть. Дальнейшее движение ее по этому пути связано с именами двух утопистов — Пьера Леру и Ламенне, с которыми Жорж Санд была лично связана и учение которых оказало на нее сильное влияние.

«Орас». Пьер Леру оказал особенно сильное влияние на Жорж Санд. Вместе с ним она издавала журнал «Независимое обозрение», который начал выходить в 1841 году, и в этом же году в нем печатается «Орас» — один из лучших ее романов. В этом романе подвергся жестокой критике и разоблачению ее прежний романтический герой. В образе Ораса блестяще пародирована романтическая «избранная» натура.

Романы 40-х годов. Итак, учение утопических социалистов оказало Жорж Санд важную услугу в выработке ее социального мировоззрения. От узких тем личного характера она переходит к темам социальным. Разоблачение пережитков феодализма, капиталистического рабства, развращающей роли денег занимает теперь одно из первых мест в ее лучших социальных романах 40-х годов («Консуэло», «Странствующий подмастерье», «Грех господина Антуана», «Мельник из Анжибо»). В романе «Графиня Рудольштадт» Жорж Санд пытается несколько более конкретно нарисовать борцов за новое, счастливое общество. Она изображает здесь тайное общество «Невидимых»; члены его ведут широкую подпольную работу; их никто не может видеть, и в то же время они повсюду. Благородным рабочим, одаренным высоким чувством демократической чести, изображен и герой романа «Странствующий подмастерье» Пьер Гюгенен.

Одним из лучших образов в ряду демократических героев Жорж Санд является Консуэло — героиня одноименного романа. Бедная, одинокая, беззащитная девушка обладает такой силой характера, таким мужеством и стойкостью, что способна противостоять самым жестоким и беспощадным врагам. Можно назвать еще целый ряд положительных образов из народа в произведениях Жорж Санд. Это рабочий Гюгенен («Странствующий подмастерье»), мельник Луи («Мельник из Анжибо»), крестьянин Жан Жапплу («Грех господина Антуана»), это целый ряд героев и героинь из ее крестьянских рассказов («Маленькая Фадетта», «Чертово болото» и т. д.).

Разочарование в революции, непонимание путей, какими должно идти революционное движение, ибо дальше идей утопистов она не пошла, приводят ее к отказу от всякого участия в социальной жизни, а это отрицательно сказывается на ее творчестве, проявляясь как снижение идейности и художественности ее поздних произведений («Вальведр», «Маркиз Вильмер» и многие другие).

33. Творчество П.-Ж. Беранже в 30-е голы XIX века.

Первый период творчества Беранже (конец XVIII века – 1815 год) отмечен длительными поисками своего пути. Второй период творчества – в эпоху Реставрации. Третий период литературной деятельности Беранже охватывает 1830 – 1857 годы. В дни Июльской революции поэт был очень активен. Он оказался в штабе восстания, принимал участие в решении вопроса о будущей форме правления. Его влияние было всеми признано, eго даже приглашали войти в правительство. Но Беранже не торжествовал. В отличие от многих современников поэт не питал иллюзий относительно нового правительства, предвосхитил, а позднее разделил со своими соотечественниками разочарование в итогах Июльской революции 1830-ого года, хотя и прославил героизм ее участников.

В 1831 – 1832 годах появляется несколько песен-памфлетов Беранже против французской и европейской реакции («Реставрация песни» «Совет бельгийцам», «Отказ» и др.). Их острая злободневность и боевой дух напоминают о песнях кануна революции, но еще резче прозвучало в них противопоставление правящей верхушки и народа. Муки трудящегося народа – постоянный критерий, которым поэт меряет собственную судьбу («Колибри», «Отказ»). Обострился интерес поэта к социальным вопросам. Он сам это отмечает в предисловии к сборнику 1833 года. Причем совершенно определенно социальная критика в новых песнях Беранже связана с его интересом к социалистическим учениям.

Влияние утопического социализма на Беранже имело двойственный характер. С одной стороны, знакомство с идеями утопистов расширяло диапазон социальной критики и открывало поэту новые исторические перспективы, с другой – рождало иллюзии о мирном разрешении общественных конфликтов и настраивало на абсолютизацию эволюционного пути. Эти противоречивые тенденции теперь постоянно возникают в творчестве Беранже, в частности, в сборнике 1833 года.

Надо отметить, что Беранже не выступал в роли иллюстратора идей утопистов. Поэт избегал назидательности, позволяя себе отдаваться свободному полету фантазии, предаваясь размышлениям, уводящим от основной мысли. Общему настрою поэзии Беранже больше соответствовала защита утопистами угнетенных масс. Влиянием утопической мысли можно объяснить резкость обличения действительности в таких песнях начала 30-х годов, как «Старик бродяга» и «Жак». Со свойственным ему искусством Беранже сумел в нескольких строфах уместить рассказ о невыносимо тяжкой доле крестьянина.

Песня «Жак» производила огромное впечатление. Ее пели в мастерских, и, по свидетельству современников, народная аудитория явно воспринимала и усиливала в песне то начало, которое символизировало имя Жак – традиционное обозначение бунтаря, участника великого крестьянского восстания XIV века.

Реальность является важным корректирующим фактором даже в размышлениях Беранже о путях и перспективах истории, отмеченных влиянием утопической мысли. Так, в песне «Четыре эпохи», разделяя в целом оптимистические прогнозы сенсимонистов, в заключительной строфе поэт напоминает, что «заря едва лишь занимается», а «меч еще сверкает во мраке». Здесь содержится намек на восстания начала 30-х годов и жестокие расправы с ними. Путь к светлому будущему на деле требовал жертв. Еще яснее сказано об этом в песне «Июльские могилы» (1832).

Композиционно песня «Июльские могилы» делится на три части. Первая посвящена Июльской революции. Вторая часть как бы дописывает образ революционного народа. Третья часть – надгробное слово, призыв воздать долг павшим.

С 1833 по 1847 год Беранже ничего не публикует, хотя и создает новые песни. Собранные в хронологическом порядке они вышли в посмертном издании 1858-ого года.

Трудным был для Беранже конец 1830-х годов. Он погружается в философско-религиозные искания, ищет в христианстве подтверждение своей мечты о равенстве. Эти поиски, безусловно, стимулировались влиянием утопических учений, провозглашавших различные варианты новой религии. Однако поэт очень настороженно относился к самим этим концепциям. Он предпочитал простую веру в то, будто бы бог стоит на страже добра, справедливости, человечности. В песнях этого времени исчезает задор, жизнерадостность. Иным стал образ: он словно расплывается, утрачивая былые пластичность и динамизм.

Во второй половине 30-х годов создан наполеоновский цикл, впоследствии давший повод для обвинения песенника в бонапартизме. Наполеон предстает там как символ военной славы отчизны, как герой народных легенд. Такие легенды действительно существовали, Беранже ссылался на них в некоторых примечаниях и следовал им, правда, оговаривая в одной из завершающих песен цикла – «Мать Наполеона», что плачет о цепях героя, хотя, будучи республиканцем, заклеймил деспотизм императора.

Временами в стихах Беранже конца 30-х годов возникает воспоминание о тех временах, когда песни его воодушевляли французов на борьбу («Роза и Гром»). И хотя в это время он склонялся к мысли об эволюционном пути, хотя утверждал, что «во Франции теперь ничто не утвердится кровопролитием», его не оставило равнодушным республиканское восстание 1839 года.

В песне «Потоп» поэт возвещает о неизбежном падении монархии в Европе, несмотря на жалкие попытки, тиранов спасти власть, ценой жестокости, насилия или вероломства. Их сметет океан народного гнева, воля прозревших «вольноотпущенников голода».

В сборнике 1847 года отразились антибуржуазные настроения Беранже. Это особенно ярко проявилось в замечательной песне «Улитки», где буквально в первых же строках противопоставлены имущий и обездоленный, а затем дана убийственно сатирическая характеристика собственника. «Улитки» – своеобразная песня-басня; поэт рисует одновременно улитку и человека, чтобы через каждый штрих, деталь материально, зримо показать неприглядную духовную сущность изображаемого социального типа.

В сборнике 1847 года, как никогда раньше, много внимания уделяется искусству. Почти в каждой песне затрагивается его судьба, а четыре из десяти – «Сверчок», «Вильгему», «Голуби биржи», «Моя веселость» – полностью посвящены этой теме. Поэт показывает, что в мире, которым распоряжаются люди-улитки, искусство теряет свое высокое значение: яростная погоня за деньгами пятнает красоту и поэзию («Голуби биржи»), громкая известность означает потерю независимости («Сверчок»), официальное признание может привести в стан академиков-пустословов («Эхо»), разобщенность людей усугубляется благодаря литераторам, поющим смерть, отвращающим читателя от жизни («Вильгему», «Моя веселость»). Поэт уверен, что художник может и должен ободрять, объединять людей, внушать им ненависть ко злу и любовь к добру.

Опыт Беранже был важен не только для французской, но и для всей европейской литературы. Гёте считал его гениальным поэтом, «для своего времени самым оригинальным и самым подлинным». Диккенс отмечал, что Беранже был «самым популярным поэтом в трудовой просвещенной среде». Высоко ценили его итальянские борцы за свободу и сам Гарибальди. В России Беранже был популярен, начиная с его первых песен. Особое признание он имел в революционно-демократических кругах. Для Белинского, Чернышевского, Добролюбова он был примером поэта народного. Переводы из Беранже, сделанные В. Курочкиным и М. Михайловым, стали значительным фактом русской поэзии 1860 - 70-х годов.

34. Чартистская литература Т. Гуд.

Чартистская литература (30-е и 40-е годы XIX века) оппозиционная. Чартизм — движение рабочего класса, к этому движению присоединялась мелкая и средняя буржуазия. Здесь можно выделить сторонников моральной (требовали избирательного права, Т. Купер) и физической силы (требовали революцию). Из демократических поэтов 30-40-х годов наибольшей известностью пользовались Томас Гуд и Эбенезер Эллиот.

Томас Гуд (1799-1845), сын книготорговца, начал писать в период, когда в английской литературе господствовали романтические направления; но, считая, что " полезней подметать сор в настоящем, чем стирать пыль с прошедшего", он сразу обратился к современной тематике, высмеивая (на первых порах еще в безобидной, шутливой форме) несовершенства английской жизни. Свои юмористические стихи Гуд иллюстрировал собственными карикатурами. Он был главным, а иногда единственным сотрудником в ряде журналов и альманахов, а под конец жизни (1844) издавал собственный " Журнал Гуда". Живя лишь на литературный заработок, он был настоящим интеллигентным пролетарием.

Широкой популярностью пользовался небольшой стихотворный рассказ " Сон Юджина Арама-убийцы", в котором автор дает образ учителя (героя нашумевшего процесса XVIII века), мучимого угрызениями совести.

В 40-х годах, когда в газетах много писалось о тяжелом положении работниц швейной промышленности, Гуд поместил в рождественском номере " Панча" (1843) прославившую его " Песню о рубашке". Повторяющиеся в этой песне монотонным рефреном слова: " Работай! Работай! Работай", " Шей! Шей! Шей! " передают однообразие изнурительной безостановочной работы швеи, изможденной голодом и холодом. С большим поэтическим чувством показывает Томас Гуд жажду жизни, мечты о солнце, траве и цветах. Но непомерный труд отнимает даже мечты и обещает только раннюю могилу. " Песня о рубашке" была немедленно опубликована многими газетами и журналами, была даже отпечатана на носовых платках. Ее разучивали и пели работницы. Но сам Гуд адресовал эту песню высшим классам, надеясь пробудить их жалость. Стихотворение оканчивалось пожеланием, чтобы песня эта дошла до богача. В этом слабость поэзии Гуда, и Энгельс, называя " Песню о рубашке" " прекрасным стихотворением", одновременно замечает, что " оно вызвало немало жалостливых, но бесполезных слез у буржуазных девиц". Эти филантропические мотивы звучат во многих произведениях Гуда. В стихотворении " Мост вздохов", говоря о девушке, которая утопилась, чтобы избежать нужды и позора, поэт призывает простить и пожалеть ее. В стихотворении " Сон лэди" богатая дама видит во сне всех тех, кто умер в непосильной работе на нее, всех, кому она не оказала в свое время помощи, и, проснувшись, заливается слезами раскаяния. Однако само изображение социальных контрастов составляет сильную сторону стихотворения. Бедствия народа Томас Гуд описывал во многих стихотворениях: " Капля джину", " Рождественская песнь бедняка", " Размышления о новогоднем празднике" и др. Но с наибольшей глубиной Гуд трактует эту тему в своих рабочих песнях. В песне " Фабричные часы" он описывает толпу изможденных лондонских тружеников, идущих на работу. Так подчеркивается вопиющий контраст между общественным богатством, которое присваивают себе капиталисты, и обнищанием тех, кем оно создается. Но быт тех, кто трудится, представляется " чистилищем" по сравнению с " адом" безработицы. Безработным приходится молить, как о милости, о том, что работающим кажется проклятием. Положению безработных посвящена " Песня работника". Она написана под впечатлением суда над безработным, приговоренным к пожизненной ссылке за то, что он требовал у фермеров работы, угрожая в случае отказа " сжечь их ночью в постели". Клевете буржуазной прессы, изображавшей отстаивающих свои права рабочих злостными головорезами и бандитами, Гуд противопоставляет образ человека, требующего, чтобы общество удовлетворило его законное право на мирный и честный труд. В отличие от большинства стихотворений Гуда здесь звучит уже не только стремление разжалобить высшие классы, но и некоторая угроза. Именно стихотворения, посвященные социальной теме, доставили Гуду широкую популярность. На памятнике ему было выбито: " Он спел песню о рубашке". На одной стороне памятника была изображена девушка - утопленница из " Моста вздохов", на другой - учитель Юджин Арам среди учеников. Поэзию Гуда высоко ценила русская революционно-демократическая общественность. Его стихи переводил русский революционер-демократ М. Л. Михайлов. В заключительной части романа " Что делать? " Чернышевский, намекая читателям на грядущее торжество свободы, цитировал рядом со строками Некрасова " Стансы" Томаса Гуда, опубликованные в " Современнике" 1862 г.

35. Творческий путь и периодизация творчества Ч. Диккенса.

Мировоззрение и эстетические взгляды Диккенса формировались в 30-е годы. Это был бурный и напряженный период в истории Англии. Борьба за избирательную реформу (1832), выступления чартистов определяли собой накаленную атмосферу тех лет. Диккенс не был сторонником чартистского движения; он не разделял взглядов и программы его участников. Но ему были близки и понятны настроения трудовых масс; его возмущала существующая несправедливость и тяжелое положение народа. В творчестве Диккенса нашли выражение его демократические симпатии и протест против социальной несправедливости.

Первый период-1833-1841 годы. В это время созданы «Очерки Боза», романы «Посмертные записки Пикквикского клуба», «Приключения Оливера Твиста», «Жизнь и приключения Николаса Никкльби» и некоторые другие произведения.

«Очерки Боза» включали произведения, написанные Диккенсом в 1833-1835 годах, в период его работы в качестве репортера. В своих очерках Диккенс изображает различные стороны жизни Лондона и его обитателей. Писатель ставил перед собой вполне определенную задачу - дать «маленькие зарисовки подлинной жизни и нравов». Эгоизм, корыстолюбие, лицемерие, самодовольство богачей становятся объектом осмеяния уже в этих ранних произведениях Диккенса. «Посмертные записки Пикквикского клуба». Это ряд веселых сцен, из которых читатель узнает о «научных» изысканиях мистера Пикквика, решившего «во имя прогресса науки» совершить путешествие по Англии, познакомить со своими «открытиями» членов возглавляемого им клуба. «Приключения Оливера Твиста» (1837-1839) и «Жизнь и приключения Николаса Никкльби (1838-1839). В этих романах, построенных в форме жизнеописания героя, Диккенс углубляет критику буржуазного общества по сравнению со своими предшествующими произведениями.

Второй период-1842-1848 годы - приходится на годы интенсивного развития рабочего движения в Англии. Лучшие произведения этих лет -«Американские заметки», «Мартин Чезл-вит», «Домби и сын».

«Американские заметки». В 40-е годы ярко проявился талант Диккенса-публициста. Свидетельствуют о том, что Диккенс сумел увидеть многие темные стороны в жизни Америки и счел своим долгом писателя во весь голос сказать об этом. «Рождественские рассказы». В период 40-х годов Диккенса глубоко волнует вопрос о путях переустройства и усовершенствования общества. «Домби и сын». В романе раскрывается антигуманистическая сущность буржуазных отношений.

Третий период-1848-1859 годы. В эти годы Диккенс создает наиболее сильные по своему социальному звучанию произведения - романы «Холодный дом», «Тяжелые времена», «Крошка Доррит».

В своих художественных произведениях и многочисленных публицистических статьях 50-х годов Диккенс обращается к таким темам, как эксплуатация трудящихся и классовая борьба; его романы, и прежде всего роман «Тяжелые времена», убеждают читателя в непримиримости интересов рабочих и буржуазии, в неизбежности при существующих порядках революционных выступлений рабочего класса. Социальная система Англии, политический и общественный строй, парламент и суд - все подвергается критике в романах Диккенса. Писатель, не страшась, показывает в своих произведениях гнилость английского государственного аппарата, бюрократизм и коррупцию, узаконенные правящей верхушкой.

Четвертый период относится к 60-м годам, т. е. ко времени, когда рабочее движение в стране ослабевает. В этот период Диккенс создает романы «Большие ожидания» и «Наш общий друг».

Поздний Диккенс является автором произведений, в которых выдвигаются на первый план существенные вопросы современной писателю действительности: показ невозможности для простого человека в условиях буржуазного общества осуществить свои мечты о счастье -в «Больших ожиданиях»; разработка темы наследства, использованная писателем для того, чтобы еще раз показать читателю галерею корыстолюбивых, алчных людей, сделавших деньги кумиром своей жизни, и замечательный сатирический образ Подснепа, олицетворяющего английскую буржуазию, - в «Нашем общем друге».

36. Первый период творчества. «Посмертные записки Пиквикского клуба» - роман-утопия

1 период.1835 – 1841. Ч.Диккенс – молодой оптимист, считающий, что всё возможно преодолеть. «Очерки Боза» принесли ему профессиональную успешность. Боз – псевдоним.

Произведения 1 периода: Очерки Боза, Посмертные записки Пиквикского клуба, Приключения Оливера Твиста.

Диккенсу принес его первый роман Посмертные записки Пиквикского клуба (The Posthumous Papers of the Pickwick Club, 1837). Он возник из юмористических подписей, которыми Диккенс по договору с одной из издательских фирм сопровождал рисунки художника Сеймура о приключениях членов охотничьего клуба. Роман печатался отдельными выпусками. Каждый новый выпуск привлекал все большее количество читателей, и к тому времени, когда он был закончен, имя его автора стало широко известно. По мере работы над романом Диккенс отказался от первоначального плана построения своего произведения как серии комических зарисовок и сцен. Роман приобретает определенную сюжетную линию, в основу которой положена история судебного процесса, возбужденного против мистера Пиквика его квартирной хозяйкой миссис Бардль. Столкновение Пиквика с судейскими чиновниками, с крючкотворами и темными дельцами Додсоном и Фоггом, воплощающими продажность буржуазного суда, пребывание мистера Пиквика в тюрьме, его знакомство с ее обитателями определяют сюжетный стержень романа.

Пиквик поставлен писателем в положение человека, который на собственном (правда, пока еще очень небольшом) опыте познает некоторые темные стороны жизни. Фигура Пиквика по мере развития романа перестает быть только комичной. Диккенсовский герой привлекает к себе сердца читателей своей честностью, доверчивостью к людям, добротой и нежеланием мириться с несправедливостью. Смешные и нелепые положения, в которые на каждом шагу попадает мистер Пиквик, объясняются полным несоответствием между его представлениями о жизни и людях и реальной действительностью. Слепая доверчивость Пиквика делает его жертвой проходимца Джингля, хитрой миссис Бардль и многих других. Честность и прямолинейность Пиквика приводят его в долговую тюрьму, ибо он не может и не хочет дать взятку Додсону и Фоггу.

Образ Сэма Уэллера становится в романе воплощением тех качеств и свойств, которых не хватает мистеру Пиквику. Сэм Уэллер трезво смотрит на жизнь. У него ясный ум человека из народа: он находчив, ловок, деловит, изворотлив. Не случайно Пиквика и Сэма Уэллера сопоставляют с другой классической парой в мировой литературе - странствующим рыцарем Дон Кихотом и его слугой Санчо Пансой. Действительно, герои Диккенса напоминают героев бессмертного романа Сервантеса. Только вместо странствующего рыцаря, идальго Дон Кихота, величественно восседающего на своем Россинанте и облаченного в рыцарские доспехи, перед нами - смешной коротенький джентльмен во фраке, цилиндре и гетрах. Но Пиквика роднит с Дон Кихотом его стремление к добру и справедливости, его наивное и искреннее недоумение перед неустроенностью жизни.

Сэм Уэллер вносит в роман яркую струю искрящегося веселья, его остроумие неиссякаемо, находчивость в любых жизненных трудностях вызывает восхищение, а его оптимизм, связанный с присущим ему здравым смыслом, действует покоряюще. Красноречие Сэма Уэллера достойно восхищения. Не случайно многие из его афоризмов и изречений были подхвачены современниками и перешли со страниц романа в жизнь. Поток его каламбуров бесконечен. Сэм щедро рассыпает вокруг себя блестки своего остроумия: Дело сделано, и его не исправить, и это единственное утешение, как говорят в Турции, когда отрубят голову не тому, кому следует.

Значение Записок определяется не столько описанием веселых приключений пиквикистов, сколько звучащими в романе социальными мотивами. В главах о выборах в городке Итонсвилле Диккенс обращает свою критику против буржуазного парламентаризма, системы обмана, подкупов, шантажа, которая сопутствует буржуазным выборам. Роману в целом свойствен мягкий и жизнерадостный юмор.

37. Реализм, актуальность романа " Приключения Оливера Твиста". Проблема положительного героя.

«Приключения Оливера Твиста» – первый социальный роман Диккенса. «Суровая правда, – писал Диккенс в предисловии, – была задачей моей книги».

В предисловии к роману «Оливер Твист» Диккенс объявляет себя реалистом. Но он тут же делает и прямо противоположное заявление: «...Я хотел продемонстрировать на маленьком Оливере, как принцип добра всегда в конце концов торжествует, несмотря на самые неблагоприятные обстоятельства и тяжелые препятствия».

Писатель хочет показать действительность «такой, какая она есть», но в то же время исключает объективную логику жизненных фактов и процессов,. Он искренне верил, что большинство людей естественно тянется к добру и в их душах легко может восторжествовать доброе начало.

Но доказать идеалистический тезис – «добро» неизменно побеждает «зло» – в рамках реалистического изображения сложных противоречий современной эпохи было невозможно. Для осуществления противоречивой творческой задачи, которую поставил перед собой автор, потребовался творческий метод, соединяющий элементы реализма и романтизма.

В романе отображены различные стороны современной английской жизни, ставятся важные и актуальные проблемы.

Время, когда Диккенс собирал материал для своего нового романа, было периодом ожесточенной борьбы вокруг опубликованного еще в 1834 году «Закона о бедных», в соответствии с которым в стране создавалась сеть работных домов для пожизненного содержания бедняков.

«Приключения Олевера Твиста» направлены против «Закона о бедных», против работных домов.

В предисловии к книге Диккенс ясно изложил суть своего замысла: «Мне казалось, что изобразить реальных членов преступной шайки, нарисовать их во всем их уродстве, со всей их гнусностью, показать убогую, нищую их жизнь, показать их такими, каковы они на самом деле, –– значит попытаться сделать то, что необходимо и что сослужит службу обществу. И я исполнил в меру моих сил».

Автор показывает, что зло проникает во все уголки Англии, более всего оно распространено среди тех, кого общество обрекло на нищету, рабство, страдания. Самыми мрачными страницами в романе выглядят те, которые посвящены работным домам. Писатель рисует работный дом на основе реальных фактов. Он изображает всю бесчеловечность закона о бедных в действии. Основные персонажи тех глав книги, в которых изображается работный дом, – дети, появляющиеся на свет в мрачных застенках, их родители, умирающие от голода и истощения, вечно голодные малолетние воспитанники работных домов и лицемерные «попечители» бедняков. Автор подчеркивает, что работный дом, пропагандируемый как «благотворительное» учреждение, – это тюрьма, унижающая достоинство и угнетающая человека физически.

Диккенс в первом из своих социальных романов рисует также грязь, нищету, преступления, царящие в трущобах Лондона, людей, опустившихся на «дно» общества. Обитатели трущоб Фейджин и Сайкс, Доджер и Бейтс, представляющие в романе воровской Лондон, в восприятии молодого Диккенса – неизбежное на земле зло, которому автор противопоставляет свою проповедь добра. Реалистическое изображение лондонского дна и его обитателей в этом романе нередко окрашивается романтическими, а иногда мелодраматическими тонами.

Короткие главы заполнены многочисленными событиями, составляющими суть жанра приключения. В судьбе маленького Оливера приключения оказываются злоключениями, когда на сцене появляется зловещая фигура Монкса, брата Оливера, который ради получения наследства старается погубить главного героя, вступив в сговор с Фейджином и заставив его сделать из Оливера вора. В этом романе Диккенса ощутимы черты детективного повествования, но расследованием тайны Твиста занимаются не профессиональные служители закона, и энтузиасты, полюбившие мальчикам пожелавшие восстановить доброе имя его отца и вернуть законно принадлежащее ему наследство. Характер эпизодов также различен. Иногда в романе звучат мелодраматические ноты. Особенно отчетливо это ощущается в сцене прощания маленького Оливера и Дика, обреченного на смерть друга героя, который мечтает скорее умереть, чтобы избавиться от жестоких мук – голода, наказаний и непосильного труда.

Писатель вводит в свое произведение значительное число персонажей, старается глубоко раскрыть их внутренний мир. Особое значение в «Приключениях Оливера Твиста» приобретают социальные мотивировки поведения людей, обусловившие те или иные черты их характеров. Правда, при этом нельзя не отметить, что, персонажи романа группируются по своеобразному принципу, вытекающему из своеобразия мировоззрения молодого Диккенса. Подобно романтикам, Диккенс делит героев на «положительных» и «отрицательных», воплощение добра и носителей пороков. При этом принципом, положенным в основу такого деления становится моральная норма. Поэтому в одну группу («злых») попадают сын богатых родителей, сводный брат Оливера Эдуард Лифорд (Монкс), глава воровской шайки Фейджин и его сообщник Сайкс, бидл Бамбл, надзирательница работного дома миссис Корни, занимающаяся воспитанием сирот миссис Манн, и др. Несмотря на то, что эти персонажи стоят на разных ступенях социальной лестницы, автор романа наделяет их сходными чертами, постоянно подчеркивает их аморализм.

К другой группе («добрых») писателем отнесены мистер Браунлоу, сестра матери главного героя Роз Флеминг, Гарри Мейли и его мать, сам Оливер Твист. Эти персонажи нарисованы в традициях просветительской литературы, то есть в них подчеркнуты неистребимая природная доброта, порядочность, честность.

Определяющим принципом группировки характеров как в этом, так и во всех последующих романах Диккенса, является не место, которое занимает тот или иной из персонажей на общественной лестнице, а отношение каждого из них к окружающим его людям. Положительными персонажами выступают все лица, «правильно» понимающие социальные взаимоотношения и незыблемые с его точки зрения принципы социальной морали, отрицательными — те, которые исходят из ложных для автора этических: принципов. Все «добрые» полны бодрости, энергии, величайшего оптимизма и черпают эти положительные качества из выполнения ими социальных задач. Среди положительных для Диккенса персонажей одни, («бедные») отличаются покорностью и преданностью, другие («богатые») – великодушием и гуманностью в сочетании с деловитостью и здравым смыслом. По мнению автора, выполнение социального долга – источник счастья и благополучия каждого.

Отрицательные персонажи романа – это носители зла, ожесточенные жизнью, аморальные и циничные. Хищники по природе, всегда наживающиеся за счет других, они отвратительны, слишком гротескны и карикатурны, чтобы быть правдоподобными, хотя и не вызывают у читателя сомнений в том, что они правдивы. Так, глава воровской шайки Фейджин любит наслаждаться видом украденных золотых вещей. Он может быть жестоким и беспощадным, если ему не повинуются или наносят ущерб его делу. Фигура его сообщника Сайкса нарисована более детально, чем образы всех остальных сообщников Фейджина. Диккенс сочетает в его портрете гротеск, карикатуру и нравоучительный юмор. Среди изображенных автором «людей дна» наиболее сложным оказывается образ Нэнси. Сообщница и возлюбленная Сайкса наделяется писателем некоторыми привлекательными чертами характера. Она даже проявляет нежную привязанность к Оливеру, правда, впоследствии жестоко расплачивается за это.

В начале произведения автор отмечает, что маленького Оливера, как и его сверстников, оказавшихся во власти бессердечных и морально нечистоплотных людей, ждет судьба «смиренного и голодного бедняка, проходящего свой жизненный путь под градом ударов и пощечин, презираемого всеми и нигде не встречающего жалости». В то же время, изображая злоключения Оливера Твиста, автор ведет героя к счастью. При этом история мальчика родившегося в работном доме в сразу после рождения оставшегося сиротой, заканчивается благополучно явно вопреки жизненной правде.

Образ Оливера во многом напоминает персонажей сказочных новел Гофмана, неожиданно оказавшихся в самой гуще схватки добра и зла. Мальчик вырастает, несмотря на тяжелейшие условия, в которые поставлены дети, находящиеся на воспитании миссис Манн, переживает полуголодное существование в работном доме и в семье гробовщика Сауербери. Образ Оливера наделяется Диккенсом романтической исключительностью: вопреки влиянию среды мальчик неукоснительно стремится к добру даже тогда, когда он не сломленный нотациями и побоями попечителей работного дома, не научившийся покорности в доме своего «воспитателя» – гробовщика, попадает в воровскую шайку Фейджина. Пройдя жизненную школу Фейджина, обучавшего его воровскому искусству, Оливер остается добродетельным и чистым ребенком. Он ощущает свою непригодность к ремеслу, на которое его толка старый мошенник, зато легко и свободно чувствует себя в уютной спальне мистера Браунлоу, где сразу же обращает внимание на порт молодой женщины, оказавшейся впоследствии его матерью. Как моралист и христианин Диккенс не допускает нравственного падения мальчика, которого спасает счастливая случайность – встреча с мистером Браунлоу, вырывающим его из царства зла и переносящим в круг честных, добропорядочных и состоятельных людей. В финале произведения выясняется, что герой является незаконнорожденным, но зато долгожданным сыном Эдвина Лифорда, которому отец завещал достаточно значительное наследство. Усыновленный мистером Браунлоу мальчик обретает новую семью.

В данном случае можно говорить не о строгом следовании Диккенса логике жизненного процесса, а романтическом настроении писателя, уверенного в том, что незапятнанность, чистота души Оливера, его стойкость перед жизненными трудностями нуждаются в вознаграждении. Вместе с ним обретают благоденствие и спокойное существование и другие положительные персонажи романа: мистер Гримуиг, мистер Браунлоу, миссис Мейли. Роз Флеминг находит свое счастье в браке с Гарри Мейли, который для того, чтобы жениться на любимой девушке низкого происхождения, избрал себе карьеру приходского священника.

Таким образом, счастливый конец венчает развитие интриги, положительные герои вознаграждаются писателем-гуманистом за свои добродетели безбедным и безоблачным существованием. Столь же естественным для автора является представление о том, что зло должно быть наказано. Все злодеи уходят со сцены – их козни разгаданы, потому их роль сыграна. В Новом Свете умирает в тюрьме Монкс, получивший с согласия Оливера часть наследства своего отца, но так и пожелавший стать добропорядочным человеком. Фейджин казнен, Клейпол, чтобы избежать наказания, становится осведомителем, Сайкс погибает, спасает от погони. Бидл Бамбл и ставшая его женой надзирательница работного дома миссис Корни лишились своих должностей. Диккенс с удовлетворением сообщает о том, что в результате они «дошли постепенно до крайне бедственного и жалкого состояния и наконец поселились как призреваемые бедняки в том самом работном доме, где некогда властвовали над другими».

Стремясь к максимальной полноте и убедительности реалистического рисунка, писатель применяет различные художественные средства. Он детально и тщательно описывает обстановку, в которой протекает действие: впервые прибегает к тонкому психологическому анализу (последняя ночь приговоренного к смертной казни Фейджина или убийство Нэнси ее любовником Сайксом).

Очевидно, что исходное противоречие мировоззрения Диккенса выступает в «Оливере Твисте» особенно ярко прежде всего в своеобразной композиции романа. На реалистическом фоне строится отступающий от строгой правды нравоучительный сюжет. Можно говорить о том, что в романе две параллельные линии повествования: судьба Оливера и его борьба со злом, воплощенным в фигуре Монкса, и картина действительности, поражающая своей правдивостью, основанная на правдивом изображении темных сторон современной писателю жизни. Линии эти не всегда убедительно связаны между собой; реалистическое изображение жизни не могло уложиться в рамки заданного тезиса – «добро побеждает зло».

Однако как бы важен ни был для писателя идейный тезис, который он пытается доказать через нравоучительный рассказ о борьбе и конечном торжестве маленького Оливера, Диккенс как критический реалист обнаруживает мощь своего мастерства и дарования в изображении широкого социального фона, на котором проходит тяжелое детство героя. Иными словами, сила Диккенса как реалиста появляется не в обрисовке главного героя и его истории, а в изображении того социального фона, на котором развертывается и благополучно завершается история мальчика-сироты.

Достоинства романа «Приключения Оливера Твиста», по словам Белинского В.Г, заключаются в «верности действительности», недостаток же – в развязке «на манер чувствительных романов прошлого».

В «Оливере Твисте» окончательно определился почерк Диккенса как художника-реалиста, созрел сложный комплекс его стиля. Стиль Диккенса построен на переплетении и противоречивом взаимопроникновении юмора и дидактики, документальной передачи типических явлений и приподнятого морализирования.

38. Идейно — художественное своеобразие романа «Домби и сын».

Лучшим произведением Диккенса 40-х годов был роман «Домби и сын». Он создавался в период наивысшего подъема чартизма в Англии и в разгар революционных событий в других европейских странах. Во второй половине 40-х годов все более и более очевидной становилась беспочвенность многих иллюзий писателя, и прежде всего его веры в возможность существования классового мира. Не могла не быть поколеблена и его уверенность в эффективности апелляции к буржуазии. «Домби и сын» с большой убедительностью раскрывает антигуманную сущность буржуазных отношений. Диккенс сумел показать взаимосвязь и взаимозависимость между отдельными сторонами и явлениями жизни. Это определило построение романа. В «Домби и сыне» все, вплоть до мельчайших деталей, подчинено единству замысла. Все сюжетные линии романа сходятся и переплетаются в едином центре. Идейно-художественным центром романа является образ мистера Домби - крупного английского негоцианта, возглавляющего фирму «Домби и сын». Повествуя об истории крушения семьи и честолюбивых надежд мистера Домби, Диккенс доказывает, что деньги несут в себе зло, отравляют сознание людей, порабощают их и превращают в бессердечных гордецов и эгоистов. Домби бездушен, суров, холоден. Цель его жизни - процветание фирмы «Домби и сын». Домби уверен в непоколебимой силе богатства. Он - типичный английский буржуа. «Домби и сын» - название фирмы и в то же время история семьи, в членах которой ее глава мистер Домби видел не людей, а лишь послушных исполнителей своей воли. На людей Домби смотрит только с точки зрения их полезности для дела. И потому он просто не замечает свою дочь Флоренс. В его глазах она лишь «фальшивая монета, которую нельзя вложить в дело». Все свои надежды Домби связывает с маленьким Полем. Сын должен стать наследником и продолжателем дела отца. Эгоизм Домби не знает границ. Но и внимание его к кому-либо не может принести добра. Гибнет маленький болезненный Поль. Он не может перенести той системы воспитания, во власть которой его отдал бездушный отец. Отношения между людьми Домби воспринимает как торговые сделки. Он покупает себе жену красавицу Эдит. Домби уверен, что можно купить покорность, послушание, преданность. Однако власть денег оказывается далеко не всесильной при столкновении с гордой и сильной Эдит. Она уходит из его дома. Впервые поколеблена уверенность Домби в несокрушимости его могущества. Неудачи постигают Домби и в делах. В конце концов он остается в полном одиночестве. Характеры Домби, Каркера, Эдит Диккенс стремится раскрыть в присущей им психологической сложности. И это, бесспорно, новая черта в творчестве писателя.Образ Домби более сложен. Он жесток и бездушен, эгоистичен, но его чувство к Полю велико и переживания в связи со смертью мальчика мучительны. Еще более сложен характер Эдит Грейнджер. Она выросла в мире, где все продается и покупается. Ее тоже продали, выдав замуж сначала за Грейнджера, а потом за мистера Домби. Эдит горда и высокомерна, но вместе с тем она «слишком унижена и подавлена, чтобы спасти себя». И все же Эдит восстает против деспотизма Домби. Унижение и гордость, подавленность и мятежность сочетаются в ее натуре. В «Домби и сыне» Диккенс создал образы людей из народа. Каждый из них в отдельности и все они вместе противостоят миру Домби не только в моральном, но и в социальном плане. Кочегар Тудль и его жена, капитан Катль и лавочник Джиле, горничная Сюзен Ниппер воплощают в себе замечательные свойства простых людей. Говоря о кочегаре Тудле, Диккенс подчеркивает, что этот рабочий - «полная противоположность во всех отношениях мистеру Домби». Ему чужды лесть и преклонение перед силой золота.

39. Особенности композиции и конфликта в романе «Домби и сын»

«Домби и сын» – роман социальный; главный конфликт, раскрываемый через отношение мистера Домби с окружающим миром, имеет общественный характер: автор подчеркивает, что главной движущий силой, предопределяющей судьбы людей в буржуазном обществе, являются деньги. Одновременно возможно определение романа как семейного – это драматический рассказ о судьбе одной семьи.
Подчеркивая, что личные качества Домби связаны с его социальным статусом, автор отмечает, что даже в оценке людей коммерсант руководствуется представлениями об их важности для его дела. Торговля «оптом и в розницу» превратила людей в своеобразный товар: «Домби и Сын часто имели дело с кожей, но никогда с сердцем. Этот модный товар они предоставляли мальчишкам и девчонкам, пансионам и книгам». Денежные дела мистера Домби, деятельность его фирмы в той или иной мере оказывают влияние на судьбы остальных героев романа. «Домби и сын» – название фирмы и в то же время история семьи, в членах которой ее глава видел не людей, а лишь послушных исполнителей своей воли.

«Домби и сын» (1846—1848) — роман итоговый. Он подводит черту под ранними произведениями Диккенса и открывает новый период в его творчестве. К глубоким и оригинальным впечатлениям детства, на которых преимущественно основаны его первые произведения, прибавились более серьезные наблюдения над жизнью. Изменения в мировоззрении были в значительной степени обусловлены общественной ситуацией в Европе: последние главы романа он писал уже после февральской революции во Франции.

«Домби и сын» стал первым диккенсовским романом, где рождественская притча о силе и торжестве добра гармонично соединилась с глубоким социально-психологическим анализом. Здесь впервые была представлена объемная общественная панорама, нарисовать которую Диккенс попытался еще в «Мартине Чезлвите», но чего достиг лишь теперь, придя к пониманию общества как сложного, противоречивого и в то же время взаимосвязанного целого. Не просто тайна, случай, искусственные совпадения, как это было раньше, определяют судьбы героев в этом романе. Скрытые, постепенно выявляющиеся связи верхов и низов раскрывают уже не частные тайны, а тайны всего общественного организма. Нити различных судеб стянуты в один запутанный узел: светская гордячка Эдит, выходящая по расчету замуж за капиталиста Домби, невидимо, но накрепко связана со своей двоюродной сестрой, ссыльной каторжанкой Алисой Марвуд, которая была развращена и погублена Каркером, ближайшим помощником Домби, сыгравшим трагическую роль в жизни самой Эдит.

Сама суть капиталистического накопительства, рост и созревание английского капитализма, хотя и осмысленные в духе английской классической традиции преимущественно с нравственной стороны, показаны автором превосходно. В «Домби и сыне» он изобразил калечащую силу капитализма, который не только усугубляет социальное неравенство людей, но и порождает физическое и нравственное уродство (Домби). Уродливые отношения накладывают печать на внешний облик человека, предметный мир и природу (душевный холод Домби переходит в холод его угрюмого чопорного дома). Они ведут к искажению, а в конечном результате и к омертвению духовного мира личности.

Торговый дом «Домби и сын» стал отправной точкой для развернутой экспозиции общественной жизни; в романе выведены все классы общества. Причем впервые Диккенс нарисовал объективный, не искаженный никакими предрассудками («Барнеби Радж») портрет людей труда: машиниста Тудля и его жены, кормилицы Поля. Это независимые люди, жизнь которых наполнена смыслом. В своем поведении они немного бестолковы, совсем нерациональны, как и положено героям, к которым Диккенс питает симпатию.

Изменился и принцип построения повествования: от просветительского по форме романа странствий и путешествия писатель перешел к роману с отчетливо выраженным фабульным центром, определяющим все другие сюжетные линии. Первая часть романа, повествующая о детстве и смерти маленького Поля, единственного наследника крупного коммерсанта мистера Домби, теснейшим образом переплетена со второй, где рассказывается о трагическом, купленном за деньги браке мистера Домби с Эдит и о крушении его надежд получить наследника. Через обе части последовательно, без нажима и искусственности проводится мысль о пагубности человеческой гордыни.

Даже недоговоренность в решении конфликта Домби — Каркер и Каркер — Эдит — тоже новая черта поэтики зрелого Диккенса. Викторианские, пуристские нормы морали запрещали писателям изображать интимную сторону жизни, рассуждать о сложностях супружества. Однако, по мере того как искусство Диккенса развивалось и характер виделся как противоречивое, сложное единство, ему становилось тесно в викторианских рамках. В его творчестве появился подтекст, столь же существенный для зрелого Диккенса, как морализирование и юмор для раннего. Бунт Каркера против Домби весьма непоследователен, если рассматривать его с социальной точки зрения: разорив Домби, Каркер не присваивает себе ничего из его состояния. Истинные мотивы поведения Каркера неясны. Видимо, можно предположить, что в психологическом отношении это один из первых «подпольных людей» в английской литературе, раздираемых сложнейшими внутренними противоречиями.

И ещё:

В 40-е годы социальный критицизм Диккенса усиливается. В романе «Домби и сын» (1847) он создает исполненный немалой обобщающей силы образ сурового жестокосердного торговца Домби. Из поколения в поколение Домби «имели дело с кожей, но никогда – с сердцем».

Необходимость считаться не с коммерческими выгодами, а с побуждениями и требованиями души оказывается непереносимой для Поля Домби-старшего, переживающего катастрофу, описание которой составляет основной сюжет романа. Наследник традиций своего клана, он убежден, что земля существует главным образом для того, чтобы Домби могли укреплять могущество созданной ими системы, где все подчинено деловым интересам и господствует принцип строгой регламентации. Система не предусматривает места для женщин, которым вменено в обязанность ощущать себя счастливыми тем, что они исполняют отведенную им функцию, производя на свет будущих негоциантов. Назначение мальчиков в том, чтобы с молодых ногтей готовиться к моменту, когда на их плечи будут возложены бремя и честь, сопрягаемые с должностью главы семейного предприятия. Поль-младший, его сестра Флоренс, а затем Эдит Грейнджер, ставшая второй миссис Домби, воплощают иные жизненные ориентации и, каждый по-своему, оказываются чужими в мире, с которым связаны узами кровного родства. Завязавшиеся на этой почве духовные конфликты расшатывают порядок в мире, сопровождаются трагическими последствиями для всех участников воссоздаваемых событий. Ареной действия чаще всего становится особняк Домби, величественный и мрачный, с анфиладой холодных комнат, которые кажутся облаченными в траур. Это зримый символ душевного оскудения, причиняющего тяжелые страдания всем, кто причастен к кругу существования Домби-старшего и, как выясняется, ему самому, – вопреки его непоколебимости и надменности, бросающимся в глаза. Однако за неприступностью скрыта уязвимость, за самонадеянностью – сомнения и травмы. Постепенно открываясь читателю, эта сокровенная человеческая природа Домби-старшего, столь резко контрастирующая с его социальной ролью и маской, придает истинную сложность и психологическому портрету, и проблематике, связанной с заглавным персонажем. Тягчайшим ударом для него становится смерть маленького Поля. Его уход, воспринятый «одеревеневшим от крахмала и высокомерия» отцом как посягательство на основы системы, вместе с тем пережит и как непоправимая утрата, становясь первым толчком к духовному перелому.

40. Сатира в романе “Домби и сын”. Прием лейт мотива

В романе “Домби и сын” более глубокое (по сравнению с предшествующими ему произведениями Диккенса) понимание действительности и всех ее противоречий выражается в том, что возмущение и гнев писателя соединяется с беспощадным смехом. Диккенс сатирически изображает и нравственные уродства (присущие отдельным персонажам) и социальное зло (системы и объединения, созданные обществом). Таким образом, именно эти объекты и являются предметом сатиры писателя.

Носителями нравственных пороков в “Домби и сыне” являются Каркер-заведующий (“хищность”, расчетливость, злобность, неверность, стремление во всем искать выгоду лишь для себя, лицемерие); майор Бэгсток (льстивость, лицемерие, эгоизм); миссис Пинчин (злобность, обжорство, эгоизм, ограниченность), миссис Скьютон (эгоизм, неестественность, паразитизм); миссис Чик (бездушие, жестокость)… Если герой выведен сатирически, то его портрет (внешность), речь и действия, а также ситуации, в которые он попадает, становятся объектом сатиры, но уже в более частном смысле. Все они выражают общий предмет сатирического изображения – нравственный порок.

Вот портрет миссис Пинчин: это “удивительно некрасивая зловредная старая леди с лицом пятнистым, как плохой мрамор, с крючковатым носом и жесткими серыми глазами, по которым можно было молотом как по наковальне, не нанося им никакого ущерба”, чей организм “требовал горячей пищи, отбивных котлет, а после них – отдыха”. Все вышеназванные пороки миссис Пинчин проступают в описании ее внешности, причем Диккенс использует прием сатирического заострения отдельных черт ее характера: безжалостность, злобность.

Другой пример сатирического изображения нравственных пороков – образ мистера Каркера-заведующего. Описывая его внешность, Диккенс постоянно указывает на его “хищность”, подчеркивая наличие у Каркера “двух безукоризненных рядов блестящих зубов, чья совершенная форма и белизна действовали поистине удручающе. Нельзя было не обратить на них внимание, ибо, разговаривая, он их всегда показывал и улыбался такой широкой улыбкой, … что было в ней нечто напоминающее оскал кота”

Где бы ни появился Каркер, писатель всюду уделяет особое внимание состоянию и своеобразной деятельности зубов персонажа. Это прием гиперболического заострения – зубы хищника становятся полноправными участниками жизни своего хозяина, они равны ему.

Другой объект сатиры Диккенса – социальное зло. Его носителями в “ Домби и сыне” являются частные воспитательно-учебные заведения (школа доктора Блимбера, пансион миссис Пинчин. “старинное учреждение “Милосердные Точильщики”); светское общество (его представители – миссис Скьютон, майор Бэгсток, сэр Барнет Скесилс, гости на приеме в доме Домби); наконец, так называемое “явление Домби” – среда дельцов, в которой правят только деньги.

Мистер Домби подчиняет все интересам своей фирмы, и в то же время сама фирма поглощает его, превращает в некий бездушный автомат, служащий ее процветанию. Деньги, являющиеся причиной того, что их обладателей “почитают, боятся, уважают, заискивают перед ними”, деньги делают своих владельцев “влиятельными и великими в глазах всех людей, так как они “могут сделать что угодно”. Вот бог мира Домби, мира, которому лишь богатство внушает самоуверенность и дает могущество; благополучие денежных предприятий – цель жизни дельцов, коммерсантов. Денежные отношения, интересы фирмы заменяют собой отношения семейные, человеческие, интерес к прекрасному, живому. Жизнь тех, кто поклоняется власти денег, превращается в механическое существование. Диккенс поднимает вопросы, являющиеся основными для существования общества, а именно – несовместимость накопительства с моралью, денег с человеколюбием. Отцовское чувство любви к сыну у Домби деформируется, а любовь к дочери оказывается вовсе невозможной (к дочери он относится “как к фальшивой монете, которую нельзя вложить в дело” – “a piece of base coin that couldn’t be invested” – блестящее сравнение). Жена, сын, все окружающие рассматриваются Домби только по отношению к фирме, а сама фирма становится чем-то вроде мифа (гротескный прием). Чувства Домби застывают, а сам он становится похож на ледяную глыбу. При описании мистера Домби Диккенс постоянно обращает внимание на холод, который живет и в самом “замороженном джентльмене”, и распространяется вокруг него.

Гиперболичность холода замечательно отражена в сцене обеда в доме Домби после крестин Поля:

“Дома они нашли… холодную закуску, красовавшуюся в холодном великолепии хрусталя и серебра и похожую скорее на покойника, чем на гостеприимное угощение…

– …У меня холодная телячья нога, сэр, – отозвался мистер Чик, усердно растирая окоченевшие руки…

– …У меня холодная телячья голова, затем холодная птица… ветчина… салат… омары…

Все угрожало зубной болью. Вино оказалось таким нестерпимо холодным, что у мисс Токс вырвался тихий писк. Телятину принесли из такого ледяного чулана, что первый же кусок вызвал у мистера Чика ощущение, словно у него леденеют руки и ноги…”

Холод Домби – обычное состояние бездушного механизма, ведущего счет холодным, безжизненным деньгам. Нравственный порок словно вытекает из общественного, что очень тонко отмечено писателем.

На ужасающую систему образования и воспитания, существующую в частных школах, пансионах и других учебных заведениях Англии Диккенс обращает внимание не впервые. Проблеме воспитания он придавал огромное значение, так как считал (и совершенно справедливо), что судьба граждан во многом зависит от состояния школьного образования (вопрос был поставлен еще в романе