Глава 30

Разбудила меня скрипнувшая дверь. Ударил такой яркий свет, что пришлось прикрыть глаза ладонью.

— Ваше высочество? — раздался чей-то голос. — Боже правый! Я нашел его! Он жив!

Наше маленькое убежище внезапно заполнилось гвардейцами и слугами, и вокруг нас поднялась суматоха.

— Ваше высочество, вы не успели спуститься в подвал? — спросил один из гвардейцев.

Я взглянула на нашивку с именем. Марксон. Я не уверена, но он, кажется, был из высших чинов.

— Нет. Офицер, который проводил нас сюда, должен был сообщить моим родителям, что я в безопасности. Я приказал отправляться прямиком к ним, — объяснил Максон, пытаясь пригладить волосы. Если бы я не знала, что ему больно шевелиться, то никогда не догадалась бы об этом по его лицу.

Лишь однажды он себя выдал.

— Какой офицер?

— Я не спросил, как его зовут, — вздохнул Максон и вопросительно взглянул на меня.

— Я тоже. Но у него на большом пальце было кольцо. Такое серое, вроде оловянного.

— Таннер, — кивнул Марксон. — Его нет в живых. Мы потеряли около двадцати пяти гвардейцев и десяток слуг.

— Что? — Я прикрыла рот руками.

Аспен. Только бы он был жив. Всю прошлую ночь я была так поглощена собственными переживаниями, что мне и в голову не пришло беспокоиться за него.

— Что с моими родителями? И с остальными девушками из Элиты?

— Все живы и здоровы, сир. Впрочем, у вашей матушки случился нервный срыв.

— Она уже вышла из убежища?

Мы двинулись на выход. Максон шел первым.

— Все уже вышли. Мы пропустили несколько мелких убежищ и обходили все по второму кругу в надежде найти вас и леди Америку.

— О господи, — сказал Максон. — Я сейчас же иду к ней.

С этими словами он вдруг застыл как вкопанный. Я проследила за его взглядом и увидела, во что повстанцы превратили дворец. На стене были нацарапаны те же самые слова, которые я видела в прошлый раз.

«МЫ УЖЕ БЛИЗКО»

Снова и снова, написанные всем, что попалось под руку, эти зловещие слова смотрели на меня со стен коридора. Повсюду царил невообразимый разгром. Я никогда не видела, во что повстанцы превращали первый этаж, только коридоры рядом с моей комнатой. Огромное бурое пятно на ковре свидетельствовало о том, что кто-то — беззащитная служанка или бесстрашный гвардеец — погиб на этом месте. Окна были разбиты и щерились острыми осколками стекол. Немногочисленные уцелевшие светильники упрямо моргали, не желая сдаваться. К своему ужасу, я заметила в стенах выбоины. Может, они видели, как люди прятались в убежищах, и пытались в них прорваться? Кто знает, насколько мы с Максоном были близки к гибели?

— Мисс? — обратился ко мне кто-то из гвардейцев, вернув к реальности. — Мы взяли на себя смелость связаться с родными всех девушек. Судя по всему, нападение на семью леди Натали было прямой попыткой сорвать Отбор. Они наносят удары по вашим родственникам, чтобы заставить вас уехать.

Я зажала рот руками.

— Нет!

— Король распорядился приставить охрану к родным всех девушек. Он настаивает на том, что все должны остаться во дворце.

— А если они сами захотят уехать? — возразил Максон. — Не можем же мы держать здесь кого-то против воли!

— Разумеется, сир. Вам необходимо переговорить с королем.

Гвардеец, похоже, не ожидал, что мнения короля и наследника столь кардинально разойдутся.

— Мою семью не придется долго охранять, — произнесла я, надеясь разрядить напряжение. — Сообщите им, что я скоро буду дома.

Гвардеец перевел взгляд с меня на Максона. Явно искал подтверждение тому, что меня исключают. Принц молча кивнул.

— Да, мисс, — с поклоном отозвался гвардеец.

— Моя мать у себя? — остановил его Максон.

— Да, сир.

— Передайте ей, что я сейчас приду. Можете идти.

Мы остались в одиночестве. Принц снова взял мою руку:

— Не торопись уезжать. Попрощайся со служанками и с кем захочешь из девушек. И поешь что-нибудь. Ты ведь так любишь здешнюю еду.

— Обязательно, — улыбнулась я.

Максон провел языком по губам, с трудом держа себя в руках. Вот и все. Настал прощальный момент.

— Ты навсегда меня изменила. И я никогда тебя не забуду.

Свободной рукой я погладила его по груди, поправляя пиджак.

— Не тяни себя за ухо с кем-то другим. Это лишь мое. — Мне удалось выдавить улыбку.

— И не только это.

— Мне нужно идти. — Я сглотнула.

Он кивнул. Потом поцеловал меня, всего один раз, в губы, и побежал по коридору. Я провожала его взглядом, пока он не скрылся из виду, и только потом направилась к себе в комнату.

Каждый шаг по парадной лестнице превращался в пытку, как из-за того, что я оставила позади, так и из-за того, что ждало меня там, на втором этаже. А вдруг я позвоню в колокольчик, а Люси не придет? Или Мэри? Или Энн? А вдруг я больше никогда не увижу Аспена?

На втором этаже царил разгром. Оно по-прежнему было узнаваемо, самое прекрасное место на свете, даже в руинах. Но я не представляла себе, сколько нужно времени и денег, чтобы вернуть всему этому первозданный вид. Повстанцы потрудились на совесть. Когда я приблизилась к своей комнате, до меня донесся чей-то плач. Люси. Я выдохнула, радуясь, что она жива, и страшась того, что заставило ее плакать. Усилием воли взяла себя в руки, решительно завернула за угол и вошла в комнату.

Заплаканные Мэри и Энн подметали с пола осколки разбитой балконной двери. Мэри остановилась и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. В углу Люси безутешно рыдала у Аспена на груди.

— Ш-ш-ш, — успокаивал он ее. — Ее отыщут, я уверен.

Меня охватило такое облегчение, что я залилась слезами:

— Вы целы. Вы все целы.

Из Аспена словно разом выпустили воздух, так резко обмякли его напряженные плечи.

— Миледи? — будто не веря своим глазам, уточнила Люси. В следующую секунду она уже бежала ко мне. Мэри и Энн немедленно последовали ее примеру и заключили меня в объятия.

— Это против всяких приличий, — сказала Энн, не выпуская меня.

— Ох, хватит уже, бога ради, — оборвала ее Мэри. Мы все были так рады, что остались целы и невредимы, что эта маленькая пикировка вызвала у нас дружный смех. Аспен стоял и молча улыбался, глядя на меня поверх голов служанок. Без всяких слов было ясно, как он рад меня видеть.

— Где вы были? Вас искали повсюду.

Мэри потянула меня к кровати и усадила на постель, хотя ее перевернули вверх дном: одеяло искромсано, из распотрошенной подушки сыпались перья.

— В одном из убежищ, которое пропустили при первом обходе. Максон тоже цел и невредим, — добавила я.

— Слава богу, — выдохнула Энн.

— Он спас мне жизнь. Я как раз шла в сад, когда они напали. Если бы я оказалась за пределами дворца…

— Ох, миледи! — воскликнула Мэри.

— Ни о чем не беспокойтесь, — распорядилась Энн. — Мы в два счета приведем вашу комнату в порядок, а когда вы придете в себя, у нас есть для вас потрясающее новое платье. И мы можем….

— Все это мне уже не понадобится — я уезжаю домой. Надену что-нибудь простенькое и через несколько часов уеду.

— Что?! — ахнула Мэри. — Но почему?

— Ничего не вышло, — пожала плечами я.

Лицо Аспена оставалось непроницаемо. Единственное, что я могла различить, — это облегчение, что я жива.

— Я действительно думала, что это будете вы, — проговорила Люси. — С самого начала. А после всего того, что вы сказали вчера вечером… У меня просто в голове не укладывается, что вы едете домой.

— Спасибо тебе на добром слове, но ничего страшного. У меня будет к вам одна просьба. Если вы сможете чем-то помочь Крисс, сделайте это. Ради меня.

— Обязательно, — пообещала Энн.

— Ради вас — все, что угодно, — поддержала ее Мэри.

Аспен кашлянул:

— Девушки, с вашего позволения, мне надо переговорить с леди Америкой. Если она сегодня уезжает, необходимо принять некоторые меры безопасности. Не для того она выкарабкалась из этой передряги, чтобы теперь кто-то причинил ей зло. Энн, не могла бы ты раздобыть чистые полотенца и все прочее для ванны? Не подобает леди возвращаться домой в таком виде.

Мэри, сообрази ей что-нибудь поесть. — Обе, как по команде, кивнули. — А тебе, Люси, наверное, не мешало бы отдохнуть.

— Нет! — воскликнула та, распрямляясь. — Я в состоянии работать.

— Вот и славно, — улыбнулся Аспен.

— Люси, ступай в мастерскую и закончи с платьем. Мы тоже скоро придем. Леди Америка, мне плевать, кто и что будет говорить. Вы поедете домой с шиком, — сказала Энн, под конец обращаясь уже ко мне.

— Есть, мэм, — отозвалась я.

Служанки вышли, закрыв за собой дверь. Аспен подошел ко мне, и я поднялась ему навстречу.

— Я думал, ты погибла.

— Не дождешься, — слабо улыбнулась я. Теперь, когда появилась возможность своими глазами увидеть, насколько серьезно положение, только и оставалось, что шутить, чтобы сохранить присутствие духа.

— Я получил твою записку. У меня в голове не укладывается, что ты не рассказала мне про дневники.

— Прости, я не могла.

Он преодолел разделявшее нас расстояние и погладил меня по волосам.

— Мер, если ты не могла показать его мне, пытаться показать его всей стране точно не стоило. А эта твоя идея с отменой каст… Ты ненормальная, знаешь об этом?

— Еще бы мне не знать. — Я окинула взглядом разгром на полу, воскрешая в памяти весь этот безумный день.

— Значит, Максон тебя исключил?

— Не совсем. Это король отправляет меня домой. Даже если бы принц прямо сейчас сделал мне предложение, это ничего бы не изменило. Король против, так что я ухожу.

— А-а, — произнес он. — Без тебя тут будет странно.

— Знаю, — вздохнула я в ответ.

— Я буду писать, — пообещал он быстро. — И могу посылать тебе деньги, если хочешь. У меня много. Мы можем пожениться сразу же, как вернусь. Я понимаю, до этого еще долго…

— Аспен! — Я не знала, как объяснить ему, что мое сердце разбито. — После отъезда я хочу, чтобы меня оставили в покое, понимаешь? Мне нужно отойти от всего этого.

Он отступил, уязвленный:

— Так что, мне не писать и не звонить?

— Может, не сразу, — сказала я, пытаясь говорить небрежным тоном. — Просто мне хочется какое-то время побыть с родными и прийти в себя. После всего того, что я здесь пережила, я не могу…

— Погоди, — сказал он, вскинув руку, и немного помолчал, испытующе вглядываясь в мое лицо. — Он до сих пор тебе нужен, — обвинительным тоном произнес он. После всего, что он сделал, после Марли, даже когда никакой надежды уже не осталось, ты все равно думаешь о нем.

— Он ничего не делал. Жаль, я не могу объяснить тебе про Марли, но я дала слово. Я не держу зла на Максона. И знаю, что все кончено, но сейчас чувствую себя примерно так же, как когда ты порвал со мной. — (Он обиженно засопел, запрокинув голову, как будто не верил собственным ушам.) — Серьезно. Когда ты тогда сказал, что между нами все кончено, я стала искать спасение в Отборе, потому что это давало мне какое-то время, чтобы справиться с чувствами к тебе. А потом ты появился тут, и все переменилось. Это ты изменил нашу жизнь, когда бросил меня в нашем домике на дереве, а теперь считаешь, что, если надавить на меня как следует, все опять будет как прежде. Так не бывает. Дай мне шанс выбрать тебя.

Едва эти слова сорвались с моих губ, как я поняла, что в этом и есть корень проблемы. Я любила Аспена так долго, что мы многие вещи принимали просто как данность. Но теперь все было по-иному. Ни он, ни я больше не были никому не известными жителями маленького городка в Каролине. Мы оба видели слишком многое, чтобы спокойно жить прежней жизнью.

— А кого же еще ты можешь выбрать, если не меня? Разве не я твой единственный выбор? — спросил он с болью в голосе.

— Вот именно! Неужели это тебя не волнует? Я не хочу, чтобы мы были вместе исключительно потому, что я не смогла быть с тем единственным, кроме тебя, кто был мне нужен, а ты больше ни на кого не смотрел? Ты действительно хочешь получить меня вот так, из-за безвыходности?

— Мне все равно, каким именно образом я тебя получу, — ответил Аспен горячо.

Внезапно он бросился ко мне и, обхватив мое лицо ладонями, принялся исступленно целовать, пытаясь заставить меня вспомнить, чем был для меня когда-то. Я не смогла ответить на его поцелуи. Наконец он сдался и приподнял мой подбородок, пытаясь заглянуть мне в глаза.

— Америка, что происходит?

— У меня сердце рвется на куски, вот что! Мой мир рушится, ты единственное, что у меня осталось, но ты любишь меня не настолько сильно, чтобы дать мне дышать.

Я расплакалась, и Аспен наконец овладел собой.

— Прости, — прошептал он. — Но я раз за разом думаю, что потерял тебя, а моя инстинктивная реакция — бороться за тебя. Понятия не имею, что еще делать.

Я уткнулась взглядом в пол, пытаясь взять себя в руки.

— Не волнуйся, я могу ждать, — пообещал он. — Когда будешь готова, напиши. Я достаточно сильно люблю тебя, чтобы дать тебе дышать. После вчерашней ночи это единственное, что мне по-настоящему нужно, — чтобы ты дышала.

Мы обнялись, но на этот раз все было по-иному. Долгое время я была совершенно уверена, что Аспен будет в моей жизни всегда, и впервые задумалась о том, что это может быть не так.

— Спасибо, — прошептала я. — Береги себя. Не геройствуй без нужды.

Он отступил назад и кивнул в ответ, но не произнес ни слова. Потом все так же молча поцеловал меня в лоб и вышел.

Я долго стояла, не понимая, куда себя деть, пока не пришли служанки, чтобы в последний раз привести меня в порядок.