Школа молитвы

Господи, научи меня молиться!

Мы все, в брльшей или меньшей степени, сознаем свою неспособность к молитве. И, подобно первым ученикам, мы вздыхаем: «Господи, научи нас молиться!»

Но как мы поражены, когда Господь, исполняя нашу просьбу, посылает нам какое–либо переживание. Это, собственно говоря, самый простой способ научиться молиться.

Он посылает нам духовную нужду, скрывая на время Свое лицо от нас и давая нам тем самым возможность осознать, какова ценность нашего христианства. И мы чувствуем, как теряем все: молитву, веру, любовь, раскаяние, самоотвержение, страх перед грехом. Искренняя душа чувствует себя совершенно разбитой и несчастной. Ничего не удается, и она погружается все глубже, подобно человеку, пытающемуся сам себя за волосы вытащить из болота.

В то же время Бог иногда допускает до нас и такие переживания, как болезнь, заботы, неудачу или материальные трудности. Лишь когда все эти переживания и духовные, и материальные соединяются вместе, чаша наполняется.

И тогда душа испытывает то, что ей раньше не было известно, а именно, что молитва предназначена для беспомощных. Тогда она научается смиренно в тишине склоняться перед Богом без единого слова. Лишь тогда она начинает понимать, что молиться — это значит, открыть себя для Иисуса, чтобы Он мог проявить Свое могущество в нашем жалком состоянии.

Если ты просишь, чтобы Бог научил тебя молиться, ты должен ясно сознавать, что тем самым ты просишь о переживаниях и нужде. Осмелишься ли ты еще просить: «Господи, научи меня молиться»?

Будь честным. Готов ли ты страдать и терпеть нужду? Мы инстинктивно страшимся того, что Бог может поступить с нами сурово. И так же инстинктивно мы полагаемся на то, что сами знаем, что полезно и что вредно для нас.

Однако нам нельзя забывать, что ни ты, ни я не достигнем состояния покоя, пока мы не ухватимся за Его пронзенную руку и не скажем: «Как хочешь Ты, Иисус; лишь Ты будь моей опорой и поддержкой».

Тем самым мы добровольно идем в школу молитвы, которую Дух Святой воздвигнул для нас, не умеющих молиться.

Факт, что лишь немногие из нас являются опытными молитвенниками, объясняется тем, что мы не остаемся в этой школе. Это нелегкая школа. Трудности заключаются не только в уже названных духовных и материальных проблемах. Если так мало среди нас тех, кто стали настоящими молитвенниками, то это потому, что мы не выдерживаем этой школы. В этой школе бывают испытания веры. Иисус Сам не раз указывал на это, особенно в Лк. 18, 1–8: «Сказал также им притчу о том, что должно всегда молиться и не унывать» (в нем. переводе: «не уставать»). Но усталость одолевает нас. Как часто мы искренне желали молиться за того или другого человека, за то или иное дело! Но мы быстро уставали. Это слишком напряженный труд, и наша ходатайственная молитва постепенно угасала.

Дух молитвы руководит занятиями в этой школе. Давайте посмотрим, что требуется для того, чтобы стать стойким и опытным молитвенником.

Первое: Дух должен ежедневно снова и снова открывать нашему сердцу Иисуса. Это главное.

Это важно для того, чтобы, как только мы Его «увидим», в сердце нашем рождалась молитва. Свободная и откровенная молитва. Мы знаем, что Христос может исполнить молитву. Мы также знаем, какая это для Него радость. Молитва и ходатайство творят радостное и живое сотрудничество между Христом и молящимся.

Дух Святой устраняет все то, что препятствует Ему открыть сердцу Христа. Прочитай, что сказано об этом в разделе «Молитвенная борьба».

Второе: Наставление Духа заключается, далее, в том, чтобы пробудить в нас искреннее сочувствие к другим. Ходатайственная молитва — это своего рода эллипс, вращающийся вокруг двух центров: Христа и нужды. Помощь Духа Святого в молитве состоит в том, чтобы снова и снова показывать нам оба эти центра и каждый день живо представлять нам Христа и нужду.

Утешься тем, что это Дух Святой ежедневно трудится в тебе.

Тебе не нужно пытаться своими собственными силами удерживать глаза свои открытыми, взирающими на Христа и на нужды мира. Нет, слушай, что тебе каждый день говорит Дух Святой о Христе и о нуждах — в слове, в молитве. И ты скоро заметишь прогресс в своих молитвах и в своих ходатайствах.

Третье: Дух Святой учит нас быть самоотверженными в молитве. Труд молитвы и ходатайства, более, чем какой–либо другой труд, требует самоотвержения; и Дух Святой побуждает нас к этому. Ведь труд этот совершается в тайне. Для нас труднее проявлять постоянство в этом труде, чем в том, который видят люди. Просто удивительно, как много значит для нас, когда другие видят то, что мы делаем. И дело не только в том, что мы, по сути своей, тщеславны; когда наш труд признан и оценен, это является для нас большим стимулом. Сюда же относится и то, что мы охотно желали бы видеть плоды своего труда. Однако труд молитвы имеет такое свойство, что мы никогда не можем сказать определенно, является ли то, что совершилось, плодом нашей ходатайственной молитвы или кого–то другого. Эти обстоятельства требуют особой самоотверженности при совершении молитвенного труда. Поэтому мы видим, как трудно найти достаточное количество людей, которые бы совершали этот труд. Большинство хотели бы проповедовать, и они обижаются, если их не приглашают к этому труду. А тот, кто приглашен, зачастую настолько усерден, что его трудно хоть на короткое время оторвать от кафедры. И когда речь заходит о самоотверженном труде молитвы, желающих находится обычно немного; ведь этот труд людям не виден и не может быть ими по достоинству оценен.

Возможно, ты долгие годы молился за необращенного человека. И вот однажды здесь проходит евангелизационное собрание, и первый, кто обратился — это именно тот, за кого ты так долго молился. Но никто не знает об этом. Поэтому никто и не говорит о тебе и о том, что ты сделал. Напротив, имя проповедника у всех на устах: какой сильный проповедник, какое пробуждение!

Мой друг, если ты в твоем тихом, незаметном труде близок к усталости, вспомни о том, что «Бог видит тайное и воздаст тебе явно». Он слышал все твои молитвы и точно знает, что ты сделал, содействуя спасению этой души. И если не раньше, то в великий день жатвы ты получишь твой венец.

В тонком и трудном искусстве молитвы ходатайственная молитва, конечно, является наиболее трудной. Мне кажется, что это тот труд, который более всего нужен людям. Поэтому он является самым важным трудом, как мы видели в разделе «Молитвенный труд».

Никто из нас, посещавших названное выше заведение в Маннедорфе, не сомневался в том, что Целлер был руководящей личностью обильного и многостороннего труда, из дня в день совершавшегося там. Целлер, будто догадываясь, что мы так думали, однажды рассказал, кто во всей этой работе был самым важным лицом: это была старая женщина, которая стояла у истоков этого труда. Она всегда была смиренной и постоянной молитвенницей. Теперь она была совсем старой и слабой, и уже не могла ходить. Целлер со слезами рассказывал, какой она была молитвенницей, как изо дня в день несла она всех сотрудников на руках своей молитвы.

Если молитвенное ходатайство является таким высоким искусством, то неудивительно, что оно требует длительного обучения. Но Господь по–разному ведет Своих друзей. Нам нужно остерегаться устанавливать здесь какие–то правила. Мы смело можем говорить лишь о том, что видели сами. И здесь я должен сказать: самые верные, самые верующие молитвенники, которых я только встречал, учились святому искусству ходатайственной молитвы посредством многих скорбей и тяжелых страданий. Некоторые из них в конце могли лишь, подобно той женщине в Маннедорфе, лежать в постели, возможно, даже будучи парализованными, и молиться.

Да, молиться они могли! Скрытые от людских глаз, они были центрами духовной силы, которая, благодаря их простым и постоянным молитвам, действовала среди их соседей, в их городе, в их стране и даже до края земли.

Когда я встречал таких сокрытых от людей молитвенников, я часто сравнивал их с нашими мощными электрическими станциями. Те тоже расположены в той или иной узкой долине. Однако то, что они значат для нас, мы лучше всего узнаем тогда, когда они почему–либо прекращают свою работу. Тогда становится темно в наших домах, и заводы останавливаются.

На усадьбе моего отца жил один такой верный молитвенник. Его звали Джон. У него от рождения было такое слабое зрение, что ему с трудом удавалось зарабатывать на пропитание. Но, несмотря на это, дела у него шли неплохо. Хаугиане (последователи норвежского проповедника Ганса Нильсон Хауге), к которым он принадлежал, заботились о том, чтобы ни один из их братьев не был поставлен перед необходимостью прибегать к помощи кассы для бедных. Но Джона преследовали также скорби и болезни, так что у него было много темных дней.

Но он смирился под крепкую руку Божию. Снова и снова учился он в этой школе святому искусству молитвы. В молитве днем и ночью приносил Он к Богу свою общину. И Бог в свое время ответил ему. Он стал попечителем душ для всей общины. Со всех сторон люди приходили в его маленькую хижину и получали там совет и помощь. И если Джон не мог помочь им ничем другим, то во всех случаях он помогал им искренней заботой своего чистого сердца и молился о них. Многие в течение года покидали его хижину с облегченным сердцем. В последние годы своей жизни он был уже совсем слабым. Две старые верующие женщины, которые заботились о нем и ухаживали за ним, рассказывали мне, что он ночами долго лежал, бодрствуя. И они могли слышать, как он молился за всех членов их общины. И это было не мимоходом, как обычно делаем мы. Нет, Джон всех их называл по имени, в духе переходя из дома в дом. Даже детей, которых он никогда не видел, но о рождении которых знал, нес он на руках молитвы к престолу благодати.

О, как нужны такие люди! Когда они уходят, делается пусто. Когда приблизилась его кончина, все ожидали, что она должна быть какой–то особенной, чуть ли не вознесением на небо. Верующие стремились быть около него. Но Бог судил иначе. Джон умер так, что никто этого не заметил, в тот момент, когда женщина, дежурившая у него, ушла на кухню, чтобы что–то принести. Погребение Джона было таким, какого еще не было на моей родине. У него не было родственников, но люди отовсюду приходили сюда. Они стояли у его гроба и плакали, будто потеряли своего отца. Даже неверующие, которые никогда не интересовались словом Божиим, плакали о нем.

Бог даровал ему и в смерти быть благословением. Его жизнь, так же, как и смерть, была исполнением слова Писания: «Просите, и дано будет вам».