ГЛАВА 12. Палаты эльфийского Большого Совета находились недалеко от дворца в старинной роще белого дуба

Палаты эльфийского Большого Совета находились недалеко от дворца в старинной роще белого дуба. Здание, построенное из могучего строевого леса, было облицовано камнем, каменная кольчуга опоясывала и зал Совета, являвший собой основную часть архитектурного сооружения — стилизованную пещеру в виде шестиугольника. Ее потолок поддерживали балки, отходящие от стен к центру зала, напоминая висящую звезду. За тяжелыми дубовыми дверьми стоял трехступенчатый помост, на котором высился трон эльфийских королей. По бокам трона размещались флаги и вымпелы с личными орденами правящих кланов, вдоль стен тянулись ряды скамей, галерея для наблюдателей и участников общественных собраний. На специальном настиле в центре зала стоял круглый стол и вокруг него двадцать один стул. Именно здесь и происходили заседания Большого Совета, на которых присутствовали король или королева.

Элленрох Элессдил торжественно вошла в зал. Шлейф ее платья волочился по полу. Перед собой она несла жезл Рукха. Рен, Гарт, Трисс и несколько воинов следовали за ней. Гавилан Элессдил, уже сидевший за столом Совета, поспешил встать, когда появилась королева. На нем была кольчуга, а палаш свисал со спинки стула. Королева подошла и сердечно обняла его, затем прошествовала во главу стола.

— Рен, — сказала она, повернувшись, — сядь со мной рядом.

Рен сделала так, как просила королева. Гарт перешел на другую сторону зала и устроился на галерее. Двери палаты закрылись, и двое солдат Придворной Гвардии заняли места по обеим сторонам от входа. Трисс уселся за стол рядом с Гавиланом. Его худое суровое лицо приняло отстраненное выражение. Выпрямившись на стуле, Гавилан тревожно улыбнулся Рен, нервно разгладил складки рубахи и отвел взгляд.

Элленрох молча сложила на груди руки, явно ожидая кого-то еще. Рен обвела глазами зал, всматриваясь в темные углы, куда не проникал свет лампы. Полированное дерево тускло отсвечивало во мраке, плясали отбрасываемые лампой тени. Позади нее мягко и неподвижно повисли на древках вымпелы, ордена скрывались в тяжелых складках. В зале стояла тишина, и только скрип сапог и шелест одежды нарушали ее.

Наконец она увидела Эовен, которая сидела далеко, в другой части галереи, напротив Гарта, почти незаметная в полумраке.

Глаза Рен мгновенно обратились к королеве, но Элленрох не подала виду, что знает о провидице. Ее взгляд остановился на дверях зала заседания Совета. Рен взглянула на Эовен, но тут же отвела взгляд. Она чувствовала напряженность, повисшую в воздухе. Все сидевшие в этой комнате догадывались: сейчас что-то должно произойти, но только королева знала, что именно. Рен глубоко вздохнула. Наступил момент, ради которого она пришла в Арборлон.

«Стань моими глазами и ушами, стань моей верной помощницей».

Так сказала ей королева. Зачем?

Двери зала отворились, и вошел Орин Страйт в сопровождении двух мужчин. Один — старый, крупного телосложения, с седеющими волосами и бородой. Его движения, медленные и уверенные, как бы говорили: я не потерплю на своем пути никаких препятствий. Взгляд его был суров и недружелюбен. Второй — среднего роста, чисто выбритый, с ускользающим и настороженным взглядом, двигался легко и свободно. Войдя, он улыбнулся присутствующим.

— Барсиммон Оридио, — приветствовала королева первого вошедшего. — Этой Шарт, — улыбнулась второму. — Спасибо, что вы пришли. Орин Страйт, останься, пожалуйста.

Трое вошедших сели, устремив взгляд на королеву.

— Корт, Дал, — обратилась она к стражам, стоящим у дверей, — подождите снаружи, пожалуйста.

Эльфийские Охотники тихо исчезли за дверью.

— Друзья мои. — Элленрох Элессдил села, выпрямив спину, ее мелодичный голос зазвенел в тишине. — Мы не можем больше притворяться, лицемерить и лгать. Катастрофа, которую мы стремились предотвратить более десяти лет, произошла.

— Сударыня, — попытался прервать ее Барсиммон Оридио, но она взглядом заставила его замолчать.

— Сегодня вечером демоны прорвались в город. Наша магия иссякает уже многие месяцы, возможно годы, а создания за нашими стенами все это время украдкой черпали ее энергию. Сегодня вечером баланс сил позволил врагам пробить брешь. Наши Охотники героически сражались, чтобы предотвратить беду, отбросить нападающих, но тщетно. Убит Фаэтон. И в конце концов я была вынуждена использовать жезл Рукха. Не сделай я этого, город пал бы.

— Сударыня, это не так! — снова не сдержался Барсиммон Оридио. — Армия может продолжать борьбу и добиться победы. Фаэтон чрезмерно рисковал, иначе он был бы жив.

— Он рисковал, чтобы спасти нас! — Лицо Элленрох словно окаменело. — Не говори о нем плохо, командир, я запрещаю тебе.

Великан нахмурился.

— Бар, — королева говорила спокойно, в ее голосе даже звучали нотки сердечности, — я была там и видела, что происходит.

Успокоив взглядом старого эльфа, она перевела его на сидевших за столом.

— Киль не защитит нас больше. Я использовала жезл Рукха, чтобы укрепить город, но больше сделать это не смогу, иначе мы рискуем исчерпать силу жезла. Я созвала вас, чтобы объяснить: мы меняем тактику.

Она повернулась к Рен.

— Это моя внучка Рен, дочь Аллин, которую послали к нам из старого мира, как и предсказала Эовен Сериз. Она пришла, как говорит предсказание, спасти эльфов. Много лет я ждала ее прихода, не веря до конца в такую возможность да и сомневаясь в ее силах. Признаюсь, я боялась ее прихода, потому что не хотела потерять ее, как потеряла Аллин.

Она протянула руку и нежно коснулась пальцами щеки Рен.

— Я все еще боюсь. Но Рен здесь, несмотря на мои страхи. Она преодолела Синий Раздел и храбро встретила нападение демонов. Теперь она с нами, и у меня нет больше оснований сомневаться, что она послана нам во спасение, — так предсказала Эовен. — Королева помолчала. — Рен еще не верит этому, до конца не осознает свою миссию. — Ее взгляд был сердечным, когда она встретилась глазами с Рен. — У моей внучки были свои причины идти в Арборлон. Тень Алланона позвала ее к себе и поручила найти нас. Четыре Земли окружены своими собственными демонами, существами, которых называют вервульфами. Мы необходимы, как утверждает Алланон, чтобы сохранить Четыре Земли.

— То, что происходит в Четырех Землях, нас не интересует, сударыня, — без тени смущения возразил Этон Шарт.

Она повернулась и посмотрела ему в лицо.

— Да, Первый министр, именно это мы говорим уже более сотни лет, не так ли? Но что если мы не правы? Что если их беда также и наша? Что если, несмотря на различия во взглядах, наши судьбы связаны воедино, а выживание зависит от того, сумеем ли мы укрепить эту связь? Рен, расскажи всем, как ты добралась сюда, чтобы найти меня. Расскажи все, что наказала тебе тень друида, а также сообщи об эльфийских камнях. Теперь время пришло. Пора им все узнать.

Рен в который раз повторила историю о том, как они с Гартом дошли до Арборлона — все с самого начала, — и закончила тем, как она узнала о своем происхождении. Об эльфийских камнях девушка упомянула робко, все еще не будучи уверенной, что должна раскрывать секрет. Но королева ободряюще кивала, убеждая рассказывать все, ничего не пропуская. Когда Рен закончила рассказ, наступила тишина. Сидевшие за столом обменивались неуверенными взглядами. Гавилан смотрел на нее, как будто впервые видел.

— Теперь вы понимаете, почему я не считаю больше возможным не замечать того, что происходит за пределами Морровинда? — тихо спросила королева.

— Сударыня, думаю, мы все понимаем, — заговорил Филин, — но нам нужно услышать, что ты предлагаешь сделать.

Элленрох кивнула:

— Да, Орин Страйт. Вы это узнаете. — В комнате вновь стало очень тихо. — Нашего на Морровинде ничего не осталось, — сказала она наконец. — Следовательно, пора уходить, пора вернуться в старый мир и снова стать его частью. Время, когда мы могли скрываться и жить в изоляции, истекло. Нам пора использовать Лоден.

Гавилан мгновенно вскочил на ноги.

— Тетя Элл, нет! Мы не можем сдаться! И откуда мы знаем, что Лоден все еще не утратил силу? Это всего лишь предположение! А что с волшебством Киля? Если мы уйдем, оно будет потеряно. Мы не можем так поступить!

Барсиммон Оридио проворчал что-то, соглашаясь с Гавиланом.

— Гавилан! — Элленрох пришла в бешенство. — Идет заседание Совета, и ты должен обращаться ко мне должным образом!

Гавилан покраснел:

— Извините, сударыня.

— А теперь сядь, — резко бросила королева, и Гавилан опустился на стул. — Мне кажется, что нашим затруднительным положением мы обязаны собственной нерешительности. Мы не смогли быть деятельными, остаться активными, позволили, чтобы судьба решала все за нас. Сражаясь, мы обращались за помощью к волшебству, даже после того как всем нам стало ясно, что мы не можем больше на него полагаться.

— Сударыня! — предостерегающе воскликнул Этон Шарт, побледнев.

— Да, знаю, — ответила Элленрох. Она не смотрела на Рен, но в ее глазах мелькнуло нечто такое, что подсказало девушке: предупреждение сделано из-за нее.

— Сударыня, вы предлагаете отказаться от надежды на волшебство. Я так понял? Королева коротко кивнула:

— Оно больше не способно сохранять Киль, не так ли, Первый министр?

— Но, как говорит юный Гавилан, мы не знаем, будет ли действовать Лоден.

— Если он откажет, мы ничего не теряем, кроме, возможно, какой-либо иной возможности бежать.

— Но побег, сударыня, вовсе не обязательно единственно правильное решение. Может быть, помощь придет из другого источника…

— Этой, — оборвала его королева, — подумай, что ты говоришь. Какие еще могут быть источники? Ты предлагаешь вызвать еще больше магической силы? Или же надеяться на какие-то иные способы, превратив нашу жизнь в еще больший кошмар? Так не лучше ли все же искать помощи у людей, которых мы оставили в руках Федерации много лет назад?

— У нас есть армия, сударыня, — объявил Барсиммон Оридио, бросив на нее сердитый взгляд.

— Да, Бар, на сегодня это так. Но мы не можем воскресить погибших. Волшебство бессильно. Каждый новый штурм будет уносить жизни Эльфийских Охотников. Демоны, кажется, возникают прямо из воздуха. Если мы промедлим, у нас не станет армии. — Она покачала головой, иронично улыбаясь. — Я знаю, чего хочу. Если мы вернем Арборлон и эльфов в мир людей, к народам Четырех Земель, магия будет утрачена. Мы станем такими, как прежде. Но, может быть, как раз в этом наше предназначение.

Сидевшие за столом члены Совета молча смотрели на нее. На их лицах отражались гнев, сомнение и удивление одновременно.

— Я ничего не понимаю в магии, — заговорила наконец Рен. Она не могла больше молчать, раздираемая требующими ответа вопросами. — Что вы хотите сказать, утверждая, что волшебство будет утрачено, если все мы покинем Морровинд?

Элленрох повернулась к внучке.

— Я все время забываю, Рен, что ты не посвящена в учение эльфов и мало знаешь о магии. Попытаюсь объяснить тебе. Если я смогу убедить своих людей, что и намеревалась сделать, то Арборлон и эльфы будут собраны в эльфийском камне для обратного путешествия в Западную Землю. Когда это случится, магическая сила будет исходить лишь от Лодена и защищать то, что содержится внутри него. После того как Арборлон будет восстановлен, волшебство иссякнет. Видишь ли, Лоденом можно воспользоваться лишь еще один раз.

Рен смущенно покачала головой:

— А как же Киль, ведь демоны пробили его?

— Действительно. Я позаимствовала у камня лишь часть его силы, что и помогло мне восстановить Киль. — Элленрох перевела дух и продолжила: — Теперь ты знаешь, Реп, что эльфы и сейчас владеют магией, правда лишь небольшой ее частью. Они обнаружили, что у магической силы есть источник в земле, в ее отдельных элементах. Даже до того, как мы пришли на Морровинд, за много лет до моего появления, было принято решение научиться использовать эту силу. Но ничего не получилось, и в конечном счете от этого отказались. А ту магическую силу, которая осталась, использовали для создания Киля. Но магия существует до тех пор, пока она необходима. Когда город исчезнет, пропадет и необходимость его защищать, а вместе с ней и магия.

— А в Западной Земле… — начала Рен. Лицо Элленрох стало непроницаемым.

— Нет, Рен. Никогда.

— И ты предполагаешь… — начал Гавилан.

— Никогда! — резко оборвала Элленрох, и Гавилан замолчал.

— Позвольте, сударыня. — Этон Шарт деликатно привлек внимание к своей персоне. — Даже если мы сделаем то, что ты предлагаешь, и призовем силу Лодена, то какова вероятность того, что мы сумеем вернуться в Западную Землю? Ведь вокруг демоны. Ты сама сказала, что мы едва ли сможем сдержать их у стен города. Что случится, когда эти стены исчезнут?

— Сможет ли наша армия доставить нас до морского берега? И потом, у нас нет ни кораблей, ни проводников.

— Армия не сможет долго удерживать морской берег, сударыня, — подтвердил Барсиммон Оридио.

— Да, Бар, не сможет, — согласилась королева. — Но я и не предлагаю использовать армию. Думаю, нам лучше всего оставить Морровинд таким же образом, как мы сюда пришли: небольшая группа понесет Лоден, а остальные благополучно спрячутся внутри него.

Наступила напряженная тишина.

— Небольшая группа, сударыня? — Барсиммон Оридио был ошеломлен. — У нее нет шансов добраться до Западной Земли.

— Ну, это как повезет, — тихо произнес Орин Страйт.

Королева улыбнулась.

— Да, Орин, как повезет. В конце концов, моя внучка служит тому доказательством. Она осталась в живых, несмотря на демонов. Ей никто не помогал, кроме ее друга Гарта. Правда заключается в том, что небольшая группа имеет больше шансов спастись, чем целая армия. Группа может передвигаться быстро и незаметно. Это будет рискованное путешествие, но его можно совершить. А что касается того, что случится после нашего выхода к океану, то Рен уже договорилась. Крылатый Всадник Тигр Тэй будет ждать, чтобы перевезти нас, по крайней мере одного из нас, и Лоден в безопасное место. Другие Крылатые Всадники могут перевезти остальных. Я уже обдумала все. Считаю, друзья, что это единственно верное решение.

Гавилан замотал головой. Он успокоился, и его симпатичное лицо вновь казалось бесстрастным.

— Сударыня, я понимаю, насколько безнадежна наша ситуация. Но если это рискованное предприятие, которое вы предлагаете, провалится, то погибнет весь народ эльфов. Навсегда. Если группа, несущая Лоден, будет уничтожена, то силу эльфийских камней уже нельзя будет призвать, а город и его люди окажутся в ловушке. Не думаю, что мы можем позволить себе пойти на такой риск.

— Ты в этом уверен, Гавилан? — тихо спросила королева.

— Я считаю, что нам лучше попробовать еще раз призвать волшебство из земли, — ответил он, подняв руки, предупреждая ее возражение. — Я знаю обо всех возможных опасностях. Но на этот раз нам должно повезти, и, возможно, волшебная сила окажется достаточно могущественной, чтобы уберечь нас за Килем и не допустить сюда темные существа.

— На какое время, Гавилан? Еще на год? Или на два? И все наши люди будут закупорены в городе?

— Но это лучше, чем их полное истребление. Год — достаточное время, чтобы найти способ управлять волшебной силой, черпая ее из земли. Ведь должен же быть такой способ, сударыня. Нам нужно только обнаружить его.

Королева печально покачала головой.

— Мы утешаем себя подобным образом вот уже сотню лет. Но никто не нашел ответа. Посмотрите, что мы сделали с собой. Неужели жизнь нас так ничему и не научила?

Рен почти не поняла, о чем они говорили, но и того, что она уяснила, оказалось достаточно, чтобы осознать: при обороне у эльфов возникли трудности с магической силой. Элленрох сказала, что она им больше не поможет. Гавилан же утверждал, что им нужно и дальше пытаться искать способ управлять ею.

— Филин, — королева вдруг обратилась к Орину Страшу, — что ты думаешь о моем плане? Филин пожал плечами.

— Полагаю, что это возможно, сударыня. Многие годы я выхожу за стены города и знаю, что один человек способен пройти сквозь скопище демонов незамеченным. Думаю, небольшая группа сумеет проделать то же самое. По твоим словам, Рен и Гарт пришли с морского берега. Полагаю, что они смогут снова достичь его.

— Вы имеете в виду, что вверите Лоден этой девушке и ее другу? — воскликнул Барсиммон Оридио, не веря своим ушам.

— Хороший выбор, не так ли? — ответила Элленрох, взглянув на Рен, которая скромно потупилась, считая себя недостойной такой чести. — Но нам следовало бы спросить об этом их самих, — продолжала Элленрох, как будто бы читая ее мысли. — В любом случае, полагаю, для перехода двух человек недостаточно.

— Тогда сколько? — спросил эльфийский командир.

— Да, сколько? — повторил за ним Этой Шарт.

Королева улыбнулась. Рен знала, о чем она думает. Элленрох хотела, чтобы они осмыслили ее предложение, а не просто оспорили. Они ни с чем пока не согласились, но, по крайней мере, могли взвесить положительные стороны ее предложения.

— Девять, — сказала королева. — Счастливое число. Этого достаточно, чтобы быть уверенным в благополучном исходе.

— Кто пойдет? — тихо спросил Барсиммон Оридио.

— Не ты, Бар, — ответила королева. — И не ты, Этон. Это дело для молодых. Я хочу, чтобы вы остались в городе с нашими людьми. Все будет ново для них. Лоден лишь предание, в конце концов. Кто-то должен следить за порядком в мое отсутствие, а вы сможете заменить меня.

— Значит, вы сами намереваетесь отправиться с группой, которая понесет камень? — спросил Этон Шарт. — Но ведь это путешествие для молодых, не так ли?

— Не надо так сердиться, Первый министр, — осадила его Элленрох. — Конечно, я должна идти. Жезл Рукха находится на моем попечении, и я смогу в случае необходимости призвать волшебную силу Лодена. Но это не главное. Я королева. Моя обязанность состоит в том, чтобы благополучно возвратить мой народ и город в Западную Землю. Кроме того, это мой план, и я не могу, предложив и защищая его, препоручить кому-то.

— Сударыня, не думаю… — неуверенно начал Орин Страйт.

— Филин, пожалуйста, помолчи. — Элленрох нахмурилась, и тот замолчал. — Я убеждена, что смогу передать слово в слово все возражения, которые ты собираешься выдвинуть, так что не трудись. Если считаешь необходимым что-то сказать, то сможешь сделать это до того, как мы тронемся в путь. Между прочим, я надеюсь, что ты совершишь это путешествие со мной.

— В любом другом случае у меня возражений не было бы, поверьте. — На морщинистом лице Филина отражалось сомнение.

— Никто лучше тебя, Орин Страйт, не может ориентироваться вне стен города. Ты, друг, станешь нашими глазами и ушами.

Филин молча кивнул.

Элленрох огляделась.

— Трисс, для охраны Лодена мне нужен ты, Корт, Дал и еще несколько надежных людей. Всего пятеро. Эовен тоже пойдет. Нам могут помочь ее предсказания. Гавилан, — она с надеждой посмотрела на своего племянника, — я хочу, чтобы и ты пошел.

Гавилан Элессдил удивил всех, ослепительно улыбнувшись в ответ:

— Я тоже этого хочу, сударыня.

Элленрох засияла:

— Ты можешь называть меня тетя Элл.

Наконец она повернулась к Рен.

— А теперь ты, дитя. Пойдешь ли ты с нами? Ты и твой друг Гарт? Нам нужна твоя помощь. Ты пришла с побережья и осталась жива, значит, знаешь что-то, о чем неизвестно нам, нечто очень ценное. И потом, за тобой обещал вернуться Крылатый Всадник, не так ли? Не задала ли я слишком много вопросов?

Рен молчала. Она даже не взглянула на Гарта, зная, что он согласится со всем, что бы она ни решила. Да ведь и не для того проделала она весь этот путь, чтобы потом устраниться, спрятаться. Посылая ее сюда, Алланон имел в виду что-то еще, не зря же ей дали эльфиниты. В суровое и жестокое время ее послали не просто вестницей и вовсе не для того, чтобы она узнала о своем происхождении. Хочется ей того или нет, но она вступила на путь, который стал началом новой для нее жизни.

— Мы с Гартом пойдем, — решилась она.

Ей казалось, что бабушка сразу подойдет к ней, обнимет. Но королева, сидя все так же прямо в своем кресле, только улыбнулась, и все же то, что Рен прочла в ее глазах, было куда больше самого крепкого объятия.

— Так мы действительно решились на это? — вдруг спросил Этон Шарт.

В комнате наступила тишина — Элленрох Элессдил поднялась с кресла. Королева стояла перед своими подданными. В тонких чертах ее лица, в осанке, в блеске глаз — во всем была гордая уверенность. Соломенные локоны падали на плечи, линии тела под длинным, почти до полу, платьем были плавными и нежными, а лицо, выхваченное из мрака лучом света, — прекрасным и мягким.

— Да, Этон, — тихо ответила она. — И я просила тебя прийти сюда, чтобы услышать твое окончательное решение. Если ты не согласен, я не буду настаивать. Но думаю, что в любом случае сумею убедить тебя, и не потому что так самонадеянна или уверена в своем красноречии, меня поддерживает другое — любовь к моему народу, беспокойство за его будущее. Если мы исчезнем, вина падет на меня. У нас есть возможность спастись. Эовен видела это в своих видениях. Приход Рен стал знаком, что пришло время действовать. Наше настоящее и наше будущее под угрозой, какой бы выбор мы ни сделали. Но лучше я рискну и что-то предприму для спасения, чем предамся бездействию. Эльфы спасутся, друзья. Я убеждена в этом. И эльфы будут существовать всегда. — Королева лучезарно улыбалась. — Вы согласны со мной?

Первым встал Орин Страйт, за ним Трисс, Гавилан и Этон Шарт, и, наконец, после небольшого колебания и все еще не до конца переубежденный поднялся Барсиммон Оридио. Последней встала Рен, настолько потрясенная увиденным, что на мгновение забыла, что и она является участницей всего происходящего.

Королева благодарно посмотрела на них.

— Я не могу пожелать лучших друзей. Я люблю вас всех. — Она поставила жезл Рукха перед собой. — Не будем откладывать. Даю вам один день на то, чтобы вы сообщили о принятом решении нашему народу, собрались с силами и приготовились к тому, что нас ждет. Теперь отправляйтесь спать, а завтра утром собирайтесь здесь же.

Повернувшись, она вышла из зала. Присутствующие молча проводили глазами свою королеву.

Рен стояла за дверьми зала Большого Совета, рассеянно глядя на темно-синие пятна покрытого яркими звездами неба, и думала, что вряд ли теперь помнит свою жизнь до того момента, когда отправилась на поиски эльфов. Когда Гавилан наконец подошел к ней, то рядом уже не было никого, кроме Гарта, который стоял, опершись о дерево, в некотором отдалении от нее и смотрел на город. Рен поискала глазами Эовен, надеясь поговорить с ней, но провидица исчезла. И Рен повернулась навстречу Гавилану, решив, что задаст ему те вопросы, на которые у нее пока что не было ответов.

Гавилан улыбался.

— Малышка Рен, — приветствовал он ее чуть иронично и грустно. — Ты видишь наше будущее так же, как Эовен Сериз?

Она покачала головой:

— Не уверена, что хочу увидеть его прямо сейчас.

— Гм… Возможно, ты и права. Оно не обещает быть таким же красивым и спокойным, как эта ночь, не так ли? — Он сложил руки на груди и посмотрел ей в глаза. — Можешь ли ты рассказать, что мы увидим за этими стенами? Ты ведь знаешь, я никогда там не бывал. Рен поджала губы.

— Вы увидите демонов, а еще огонь, золу и скалы, и ничего больше, пока не доберетесь до утесов, затем пойдут болото и заросли, а под конец — один вулканический пепел. Гавилан, тебе не следовало соглашаться идти.

Он рассмеялся.

— Но ты-то пойдешь? Нет, Рен, я хочу умереть как подобает, зная, что случилось, а не вылупиться из Лодена. Если это вообще когда-либо получится. Лично я сомневаюсь. Да никто на самом деле не знает, что произойдет, даже королева. Возможно, она призовет Лоден, но из этого ничего не получится. Ты ведь тоже не веришь, не так ли?

— Волшебная сила всегда помогала Элленрох или почти всегда. Он устало опустил руки.

— Расскажи мне о магии, Гавилан, — попросила Рен порывисто. — Почему она может не подействовать? Мне этого никто не объясняет.

Гавилан, засунув руки в карманы плаща, казалось, внутренне сжался от ее вопроса.

— Знаешь ли, Рен, что будет с эльфами, если тетя Элл призовет волшебную силу Лодена? Никто из нынешних эльфов никогда не видел Западной Земли. И лишь немногие помнят, как все было, когда Морровинд был свободен от демонов. Они знают только современный Арборлон. Представь, каково же будет их самочувствие, если их унесут с острова и вернут в Западную Землю. Это только испугает их.

— А если нет? — осмелилась предположить Рен.

Он как будто не услышал ее.

— Мы потеряем все, что нам знакомо, когда это произойдет. Волшебная сила поддерживала нас на протяжении всей жизни. Она делала для нас все: очищала воздух, защищала от плохой погоды, удобряла поля, давала корм животным, питала растительность, снабжала водой. Она была для нас всем. И вдруг мы это потеряем?

Теперь она поняла, в чем дело. Гавилан был напуган. Он не имел никакого представления о жизни без Киля, о мире без демонов, в котором природа дает все то, в чем эльфы полагались на магическую силу.

— Гавилан, все будет в порядке, — сказала она ободряюще. — Все, чем ты сейчас пользуешься, было здесь изначально. Волшебная сила обеспечивает тебя тем, что ты будешь брать у природы. Элленрох права. Эльфы не выживут, если останутся на Морровинде. Рано или поздно Киль падет. Возможно, что и Четыре Земли также не смогут выжить без эльфов, что судьба народов связана каким-то образом с вашей, как предположила Элленрох, и Алланон знал это, когда посылал меня найти вас.

Гавилан внимательно смотрел на нее. Страх исчез, но его взгляд был напряженным и беспокойным.

— Я разбираюсь в магической силе, Рен. Тетя Элл полагает, будто она опасна и непредсказуема. Но я думаю, что смогу найти способ управлять ею.

— Скажи, почему королева боится ее? — прямо потребовала Рен. — Что заставляет ее считать магическую силу опасной?

Гавилан заколебался, на минуту показалось, что он готов ответить на ее вопрос, но затем лишь покачал головой:

— Нет, Рен. Я не могу сказать тебе этого. Я поклялся. Хотя ты принадлежишь к эльфам, но, поверь мне, будет лучше, если ты никогда не узнаешь об этом. Магическая сила совсем не такая, какой кажется. Она слишком…

Он поднял руки, как бы отмахиваясь от вопроса, точно желая стереть его. Но вдруг его настроение изменилось, он стал бодрым и даже веселым.

— Спроси меня о чем-нибудь еще, и я отвечу. Ну спроси же.

Рен сердито замахала на него руками.

— Не хочу я больше ни о чем тебя спрашивать. Мне нужно знать лишь это.

В его темных глазах прыгали веселые искорки. Смеясь, он подошел к ней вплотную, почти касаясь ее.

— Ты — дочь Аллин, Рен. Я скажу тебе все, если буду до конца убежден…

— Тогда скажи мне.

— Ты никому не скажешь, не так ли?

— Гавилан…

— Ты так поглощена поисками ответа на свой вопрос, что ничего вокруг себя не замечаешь.

Она смутилась.

— Посмотри же на меня, Рен.

Они молча смотрели друг на друга, глаза в глаза, по-разному оценивая прозвучавшие слова. Рен почувствовала тепло его дыхания, увидела, как вздымается его грудь.

— Скажи мне, — упрямо повторяла она. Его руки наконец коснулись ее, обняв крепко, но нежно.

— Нет, — прошептал он, загадочно улыбнулся и растворился в ночи.