Глава 5. Гаррош с удовольствием вдыхал ночной воздух, сухой и теплый даже после наступления темноты, в отличие от холодного

Гаррош с удовольствием вдыхал ночной воздух, сухой и теплый даже после наступления темноты, в отличие от холодного, сырого воздуха Нордскола. Но не Борейская тундра, не Награнд в Дреноре — теперь Дуротар был его домом. Засушливый, неприветливый край. Город, названный в честь Оргрима Молота Рока, земля, носящая имя Дуротана, отца Тралла. Он задумался об этом на мгновение, и его ноздри расширились от раздражения. Единственным местом, названным его именем, была та крошечная полоска береговой линии, которую постоянно атаковали лжепризраки.

Он остановился возле черепа и доспехов Маннорота и почувствовал, как его беспокойный дух слегка приутих. Он действительно ощущал прилив гордости, глядя на символ того, что сделал его отец. Хорошо, конечно, что он мог гордиться своим наследием, но он мечтал найти в этом мире свой собственный путь, а не следовать по пятам за славой деяний своего отца. Клиновопль, совсем недавно перешедший в его руки, висел за спиной. Он достал оружие, которое положило конец злейшему врагу его народа, и коричневые руки сомкнулись на рукояти топора.

— Твой отец был именно тем, в ком нуждалась Орда, — раздался степенный и сильный женский голос позади него, — и появился он именно тогда, когда Орда в нём нуждалась.

Гаррош обернулся и увидел женщину-таурена почтенных лет. Потребовалось несколько мгновений — ее шерсть была темной, и во тьме ночи сразу можно было разглядеть только отблеск звезд в пристально глядящих на него глазах и четыре полосы белой краски на морде. Когда его глаза привыкли к темноте, он увидел, что на ней была официальная одежда, выдававшая шамана.

— Благодарю вас...

Он ждал, пока она назовется. Она улыбнулась.

— Я мудрая старица Maгата из племени Зловещего Тотема, — сказала она.

Зловещий Тотем. Он слышал о них.

— Забавно. Вы рассуждаете о нуждах Орды, хотя сами из племени тауренов, которое единственное отказалось официально присоединиться к ней.

Она мягко усмехнулась. Странно, но ее грубый голос звучал довольно мелодично.

— Зловещий Тотем делает то, что считает нужным, и так, как считает нужным. Возможно, мы пока не присоединились к Орде, поскольку не имеем для этого обоснованной причины.

Гаррош вспыхнул.

— Что?! А этого вам было не достаточно? — его темнокожий палец указал на череп и доспехи демона бездны. — Вам было мало нашей войны против Пылающего Легиона? И даже наступления клана Песни Войны было недостаточно, чтобы произвести впечатление на могущественный Зловещий Тотем?

Она пристально смотрела на него, нисколько не смущенная его тирадой.

— Нет, — мягко сказала она. — Впечатления на меня это не производит. Но рассказы о том, что вы сделали в Нордсколе... Вот это действительно достойно героя. Мы, Зловещий Тотем, наблюдаем. И ждем. Мы способны увидеть силу, хитрость, честь, когда сталкиваемся с ними. И, может быть, ты — Гаррош Адский Крик — именно тот, в ком нуждается Орда, и появился ты тогда, когда стал ей нужен. Как и твой отец. И когда Орда поймет это, я думаю, ты сможешь рассчитывать на поддержку Зловещего Тотема.

Гаррош не совсем понимал, к чему она клонила, но кое-что ему было ясно. Ей понравилось то, что она услышала внутри крепости. А значит, она одобряла его взгляды на то, как должны развиваться события. Быть может, это хорошо. Быть может, кто-то здесь наконец начнет действовать.

— Спасибо, мудрая старица. Теперь я высоко ценю ваши слова и надеюсь, вскоре буду достоин большего, чем просто слов одобрения.

Вихрь мыслей пронесся в его голове. Он искал способ обойти миролюбивого Тралла и своенравного старика Кэрна, чтобы дать Орде то, в чём она нуждается. Хитрость была в том, чтобы добиться этого, не преступая дозволенного ему.

Не время осторожничать. Настало время быть смелым. И они это поймут, как только он предъявит им результаты.

***

Как почетный гость Кэрн должен был присутствовать на протяжении всего праздника, который растянулся до самых утренних часов, но ещё до рассвета и он, и его окружение уже были на ногах и собраны в дорогу. Кэрн очень хотел вернуться домой. Войска, которые он послал в Нордскол, когда Тралл призвал всех к оружию, состояли из свирепых воинов, достойно показавших себя на этой войне, но даже они устали от бесконечного кровопролития, бессчетных выматывающих дней и ночей. Некогда таурены были кочевым народом, но теперь у них был дом — Мулгор, который стал дорог им. Сегодня, наконец, им предстояло совершить последний переход и вновь увидеть перекаты пологих холмов, гордые склоны гор и своих любимых, оставшихся дома.

Они решились идти пешком, чтобы подольше оставаться вместе, в своём боевом братстве, но это было не в тягость. Ещё светало, и остальные бойцы Орды или отсыпались после вчерашнего, или, схватившись за головы, пожинали плоды пирушки. А таурены, покинув Дуротар, уже входили в Степи.

Кэрн отправил вперед Перита Грозовое Копыто, чтобы он предупредил Бейна об их прибытии. Перит был одним из избранных разведчиков и курьеров, которых называли «скороходами». Им мог приказывать только сам Кэрн, и он доверял им самые важные сообщения. Даже Тралл не знал всего того, чем Кэрн делился со своими «скороходами». Это задание едва ли можно было назвать жизненно важным. От его успеха не зависели жизни. Но глаза таурена заблестели, когда он услышал приказ, и он умчался со своей обычной расторопностью.

Поздний вечер залил равнины Мулгора своим плотным золотистым светом. Перит встретил их возле поворота на лагерь Нараче и деревню Кровавого Копыта. Он зашагал в ногу с Кэрном; они медленно двигались в сторону дома.

— Я известил Бейна, как вы и просили, — сказал Перит. — Он уверяет, что все будет готово.

— Хорошо, — одобрил Кэрн. — Рынки всех поселений должны знать, что к ним заглянут путники. Я не хочу, чтобы кто-то из моих воинов этой ночью лег спать голодным.

— Мне кажется, идея Бейна придется вам… по вкусу.

Заинтересованный Кэрн поблагодарил Перита, и в тот же момент прозвучал протяжный зов рогов. Несколько кодо, сотрясая землю, направлялись в их сторону. Слабеющие глаза Кэрна не могли различить наездников, управлявших этими великолепными животными, но тонкий слух таурена уловил детский смех. Дети, крича и хохоча, беспорядочно посыпались со спин кодо, и цветы и пучки трав осыпали приближавшихся героев.

— Добро пожаловать домой, отец, — сказал Бейн Кровавое Копыто.

Услышав до боли знакомый голос, Кэрн повернулся и улыбнулся своему сыну, который с легкостью управлял одним из огромных кодо.

На мгновение глаза старого буйвола защипало от слез. Вот так, с радостными возгласами детей и близких, с благословлением природы, подобало встречать возвращавшихся домой. Проще, лучше, как и положено тауренам.

— Прекрасно, сын мой, — сказал Кэрн, сдерживая нахлынувшие эмоции. — Прекрасно.

Спокойный и уверенный, как и отец, Бейн лучился радостью от прибытия Кэрна. Он с легкостью спрыгнул на землю и подошел к отцу. После теплых рукопожатий, оставив в стороне другие радостные семьи, они пошли рядом.

— Это еще не все, — сказал Бейн, с улыбкой наблюдая, как несколько воинов повернули на юго-запад. Эти счастливчики уже прибыли в родные края и спешили домой. — Желающие поприветствовать тебя тянутся вдоль всей дороги до дома.

— Услада глаз, — сказал Кэрн. — Все ли хорошо?

— Будет еще лучше, когда ветераны войны вернутся домой, — ответил Бейн. — Как празднование в Оргриммаре?

— Было таким, каким должно быть, — ответил Кэрн. — Очень в духе орков. Много оружия, криков, богатый пир. Но и о нас не забывали.

Бейн покивал головой.

— Тралл не допустил бы такого.

Кэрн обернулся через плечо, оглянулся вокруг, а затем, понизив голос, продолжил:

— Не допустил бы. Он слишком мудр и великодушен. Я вернулся домой с задачей, которую только мы можем исполнить, чтобы помочь Орде.

Тем же тихим голосом он рассказал Бейну о предложении Хамуула. Бейн внимательно выслушал, изредка кивая. Его уши подергивались, пока он слушал.

— Хорошо, — ответил он. — Я хоть и воин, но сам вижу, что нашему народу хватило всего этого. Если Хамуул считает, что эти переговоры помогут, то я за тебя, отец. Я всецело поддерживаю эту затею.

В который раз Кэрн возблагодарил Мать-Землю и свою вторую половинку, Тамаалу, за то, что они подарили ему такого сына. Хотя Тамаала уже очень давно была среди духов предков, ее частичка продолжала жить в их сыне. Бейн был утешением для своего отца. От матери ему досталась духовность, внимательность и великодушие. От отца — его спокойствие и, Кэрн был вынужден это признать, его упрямство. Кэрну не пришлось думать дважды о том, чтобы оставить земли Мулгора в умелых руках Бейна. Он задавался вопросом, как держался Тралл, как мог он жить без спутницы и без наследника. Во имя Матери-Земли, да даже у Грома был наследник! Может быть, сейчас, когда война окончена, Тралл, наконец, задумается о таких вещах, как женитьба и продолжение рода.

— Как себя вела наша любимая шаманка в мое отсутствие?

— Прилично, — ответил Бейн. Они говорили о Магате. — Я внимательно следил за ней. Время было подходящее, чтобы устроить неприятности, но здесь всё было тихо.

Кэрн хмыкнул.

— Здесь — возможно. Но юный Гаррош Адский Крик — горячая голова, и я заметил, как она отлучилась, чтобы поговорить с ним.

— Я слышал, он великолепный воин, — медленно отозвался Бейн, — впрочем, о том, что он горячая голова, тоже слышал, — усмехнулся он.

Отец и сын из рода Кровавого копыта улыбнулись друг другу. Кэрн хлопнул Бейна по плечу и крепко сжал его. Бейн тут же накрыл руку отца своей.

На фоне закатного неба прямо перед ними величественно возвышался Громовой Утес.

— Вот ты и дома, отец. Вот ты и дома.