Отводы и самоотводы: а) основания и субъекты; б) порядок подачи и разрешения заявлений об отводах и самоотводах; в) последствия удовлетворения заявлений об отводах и самоотводах.

Гражданский процессуальный кодекс РФ (ст. 16—21) преду­сматривает институт отвода, который призван обеспечить пра­вильное, т. е. объективное и беспристрастное, рассмотрение и разрешение судом дела и тем самым достижение конечной це­ли правосудия — защиты действительно нарушенных или оспо­ренных субъективных прав, свобод и охраняемых законом ин­тересов¹. Гражданский процессуальный закон регламентирует перечень субъектов, основания, порядок и последствия отвода (самоотвода).

Необходимо различать две категории субъектов, чья деятель­ность регулируется нормами данного института. Во-первых, субъекты отвода (самоотвода). Под субъектами отвода (самоот­вода) подразумеваются те, кому может быть заявлен отвод (са­моотвод). Во-вторых, субъекты права на отвод. Под субъектами права на отвод понимаются те, кто может заявить отвод. Итак, субъекты отвода или самоотвода — это такие участники граж­данского процессуального отношения, которые могут быть по­мимо их воли или, напротив, по собственному желанию выведе­ны из его субъектного состава, т. е. устранены от участия в нем через механизм отвода или самоотвода. Субъекты права на от­вод — это участники гражданского процессуального отношения, по инициативе которых может быть реализован механизм отво­да другого (других) участника (участников) процессуального от­ношения. Субъекты права на самоотвод — это участники граж­данского процессуального отношения, инициирующие собст­венное устранение от участия в нем через механизм отвода.

В соответствии со ст. 16 и 18 ГПК РФ к субъектам отвода (самоотвода) относятся судьи, секретарь судебного заседания, прокурор, эксперт, специалист, переводчик. Характер основа­ний для отвода или самоотвода указанных лиц свидетельствует о том, что за основу разграничения всех участников судебного процесса на тех, кому может быть, и тех, кому не может быть заявлен отвод (самоотвод), взят такой критерий, как юридиче­ский интерес к делу. По общему правилу, отводу подлежат лишь юридически не заинтересованные участники процесса, которые в силу своего статуса¹ не имеют и не должны иметь интереса к делу: ни фактического, ни тем более юридического. Исключе­ние установлено лишь для прокурора, который, будучи участ­вующим в деле лицом и, следовательно, юридически заинтере­сованным участником гражданского процессуального отноше­ния (ст. 34 ГПК РФ), подлежит тем не менее отводу в силу прямого указания ст. 18 ГПК РФ по предусмотренным в ней основаниям. Лица, участвующие в деле как носители юридиче­ского интереса, не могут быть устранены от участия в нем через механизм (институт) отвода. Устранение из процесса участвую­щего в деле лица с помощью института отвода, т. е. помимо его воли и желания, означает не что иное, как незаконный отказ в правосудии.

Что касается прокурора, то он является необычным и весьма специфичным участником гражданского процессуального отно­шения. Специфика процессуального положения прокурора обусловлена его статусом как представителя государства, органа надзора за законностью. Законодательное решение вопроса об отнесении прокурора к субъектам отвода, вне зависимости от процессуальной формы его участия в деле, представляется че­ресчур категоричным и далеко не бесспорным. Прокурор, даю­щий заключение по делу, едва ли может быть отнесен к лицам, участвующим в деле, потому что не обладает необходимыми для этого признаками. Главное отличие состоит в том, что ин­терес прокурора, участвующего в процессе в надзорной форме¹ в целях дачи по делу заключения, принципиально отличается от того, которым он обладает как процессуальный истец или заявитель (инициативная форма²). Интерес прокурора, дающе­го заключение по делу, сродни тому, который имеет суд. За­ключение прокурора по делу является процессуальной формой и средством содействия защите действительно нарушенных или оспоренных прав, свобод и законных интересов, т. е. правиль­ному отправлению судом правосудия по конкретному делу. Та­кое содействие осуществляется прокурором путем надзора за точным и неуклонным соблюдением всеми участниками граж­данского судопроизводства норм процессуального права и пра­вильным применением судом норм материального права, что, в свою очередь, является предпосылкой для вынесения законно­го и обоснованного судебного акта. Конечно, вступая в про­цесс, начатый по инициативе других лиц, прокурор имеет пра­во знакомиться с материалами дела, но не потому, что он явля­ется лицом, участвующим в деле, а потому, что без этого прокурор не сможет выполнить свои надзорные функции в гра­жданском судопроизводстве по конкретному делу³.

В любом случае вопрос об отводе прокурора должен разре­шаться с учетом тех конкретных задач, которые он решает, уча­ствуя в деле в той или иной процессуальной форме. Прокурор подлежит отводу (самоотводу) по предусмотренным в законе основаниям лишь тогда, когда он участвует в процессе в над­зорной форме, т. е. вступает в уже начатое дело в целях дачи по нему заключения (ч. 3 ст. 45 ГПК РФ). Причем отводу подле­жит конкретное физическое лицо, выполняющее в силу зани­маемого в органах прокуратуры должностного положения функции прокурора в гражданском судопроизводстве. Такой отвод (самоотвод) отнюдь не лишает соответствующий орган прокуратуры права направить в суд другое физическое лицо, обладающее необходимой компетенцией для осуществления прокурорских функций в гражданском процессе по основаниям ч. 3 ст. 45. Таким образом, институт отвода (самоотвода) явля­ется способом замены одного должностного лица органов про­куратуры другим по соображениям, связанным с заинтересо­ванностью первого в исходе дела. В случае возбуждения произ­водства по делу по инициативе прокурора как процессуального истца или заявителя (инициативная форма участия в деле) его отвод или самоотвод недопустим, поскольку противоречит са­мой природе такого участия в деле прокурора (см. ч. 2 ст. 4, ст. 45, ч. 3 ст. 131, ст. 134-136 ГПК РФ).

К лицам, участвующим в деле, ГПК РФ (ст. 34) относит также государственные органы и органы местного самоуправления, участвующие в процессе в целях дачи заключения по делу (ст. 47 ГПК РФ). Указанные субъекты гражданского процессуального отношения заслуживают особого внимания в связи с тем, что по характеру выполняемых ими процессуальных функций (ст. 47) они, как и прокурор, участвующий в надзорной форме, должны быть отнесены законом к категории лиц, содействующих право­судию. Особенность государственного органа и органа местного самоуправления как участников судебного процесса по конкрет­ному делу заключается в том, что дача заключения по делу обу­словлена осуществлением ими управленческих функций в опре­деленной сфере государственного или местного управления. Причем вступление органа управления в уже начатое дело в це­лях дачи по нему заключения допускается только в случаях, пре­дусмотренных федеральным законом (ч. 1 ст. 47), а также по инициативе суда (ч. 2 ст. 47). Это, в свою очередь, означает принципиальную невозможность устранения такого участника судебного процесса через институт отвода (самоотвода). Другой особенностью является то, что орган управления, будучи кол­лективным образованием, действует в судебном процессе через своих уполномоченных (в юридической печати они именуются представителями). В качестве уполномоченных выступают руко­водители федерального органа исполнительной власти и их тер­риториальных образований, главы соответствующих админист­раций или руководители структурных подразделений органов исполнительной власти субъектов РФ либо местного самоуправ­ления. Перечисленные субъекты предъявляют суду свои служеб­ные удостоверения. Иные работники государственных органов и органов местного самоуправления представляют интересы орга­на управления в суде на основании доверенности, т. е. в качестве его судебных представителей¹. Некоторые авторы² предлагают расширить перечень субъектов, которым может быть заявлен от­вод (самоотвод) по мотиву их заинтересованности, путем вклю­чения в него представителей государственных органов и органов местного самоуправления. Указанное предложение представля­ется спорным по двум причинам. Во-первых, его воплощение в законе и реализация на практике приведут к неоправданному ущемлению права управленческой структуры вести свои дела в суде через представителя, поскольку это означает незаконную и необоснованную коррекцию ее волеизъявления о назначении конкретного физического лица в качестве судебного представи­теля³. Во-вторых, отвод представителя органа управления, учи­тывая цель и задачи его участия в судебном процессе, нецеле­сообразен, ибо заинтересованность представителя в деле и, следовательно, сомнения в его беспристрастности лишены прак­тического смысла. Данное обстоятельство объясняется тем, что представитель органа управления излагает не свое личное мне­ние, а мнение уполномочившего его органа управления. Поэто­му любое отступление представителя от позиции органа управ­ления следует расценивать как несанкционированный выход за пределы выданных ему доверителем (органом управления) пол­номочий на ведение дела со всеми вытекающими из этого по­следствиями.

Итак, как было отмечено выше, отводу (самоотводу) подле­жат те участники судебного процесса, которые в силу различ­ных причин могут иметь непредусмотренный законом интерес к делу. Речь идет о судьях, секретаре судебного заседания, про­куроре, участвующем в деле в целях дачи по нему заключения, а также лицах, содействующих правосудию. Среди лиц, содей­ствующих правосудию, особое место с точки зрения института отвода (самоотвода) занимает свидетель. Будучи незаинтересо­ванным в исходе дела носителем фактической информации, он, как правило, обязан под угрозой применения к нему мер уго­ловной ответственности сообщить суду об известных ему фак­тах, имеющих значение для дела. В связи с этим свидетель не подлежит исключению из состава участников судебного про­цесса ни по своей (самоотвод), ни по чужой (отвод) инициати­ве, за исключением свидетельского иммунитета¹. С процессуаль­ной точки зрения наиболее оптимальным способом реализации правила о свидетельском иммунитете является отвод в случаях запрета на дачу свидетельских показаний (ч. 3 ст. 69 ГПК РФ) и самоотвод в случаях освобождения от обязанности давать сви­детельские показания (ч. 4 ст. 69 ГПК РФ)². Во избежание трудностей в применении норм об отводе (самоотводе) на практике необходимо дополнить ГПК РФ специальной нормой (ст. 15¹), содержащей перечень лиц, подлежащих отводу (само­отводу). Предлагается следующая редакция этой нормы: «Ста­тья 15¹. В случаях, предусмотренных настоящим Кодексом и федеральными законами, отводу (самоотводу) подлежат миро­вой судья, судья, секретарь судебного заседания, прокурор, уча­ствующий в деле в соответствии с ч. 3 ст. 45 настоящего Кодек­са, эксперт, специалист, переводчик, свидетель».

Под основаниями для отвода (самоотвода) понимаются такие обстоятельства, которые вызывают сомнение в объективном и беспристрастном поведении соответствующего участника про­цесса в ходе рассмотрения и разрешения дела. Гражданский процессуальный кодекс РФ особо выделяет перечень основа­ний для отвода судьи (ст. 16, 17). Что же касается иных субъек­тов отвода (самоотвода), то закон, как правило, ограничивается общим указанием на применение к ним оснований для отвода (самоотвода) судьи (ч. 1 ст. 18 ГПК РФ).

Итак, к основаниям для отвода (самоотвода) судьи закон от­носит следующие обстоятельства. Во-первых, участие судьи при предыдущем рассмотрении данного дела в ином процессуаль­ном качестве, т. е. в качестве прокурора, секретаря судебного заседания, представителя, свидетеля, эксперта, специалиста, переводчика (п. 1 ч. 1 ст. 16 ГПК РФ). Во-вторых, наличие род­ственных или иных близких отношений с кем-либо из участ­вующих в деле лиц либо их представителями (п. 2 ч. 1 ст. 16 ГПК РФ). В-третьих, наличие личной, прямой или косвенной заинтересованности в исходе дела (п. 3 ч. 1 ст. 16 ГПК РФ). В-четвертых, наличие иных обстоятельств, вызывающих сомне­ние в объективности и беспристрастности судьи (п. 3 ч. 1 ст. 16 ГПК РФ). В-пятых, наличие между членами судебного состава, рассматривающего дело, родственных отношений (ч. 2 ст. 16 ГПК РФ). В-шестых, участие судьи в рассмотрении одного и того же дела в разных судебных инстанциях (ст. 17 ГПК РФ).

Некоторые из приведенных выше оснований отвода (само­отвода) заслуживают особенно пристального внимания. Такое основание, как участие судьи при предыдущем рассмотрении дела в качестве свидетеля (п. 1 ч. 1 ст. 16), предлагается тракто­вать более широко. Имеется в виду ситуация, когда судье, кото­рому предстоит рассматривать и разрешать дело, известны как очевидцу какие-либо обстоятельства, имеющие значение для дела, хотя формально этот судья не вызывался в суд в качестве свидетеля по данному делу¹. Что касается наличия родственных или свойственных связей судьи с кем-либо из участвующих в деле лиц либо их представителями, то следует согласиться с мнением А. Т. Боннера, предлагающего рассматривать под свя­зью не только близкую, но и дальнюю степень родства или свой­ства. При этом автор ссылается на судебную практику, которой известны случаи, когда вышестоящий суд признал правомер­ными отводы судьям, один из которых доводился троюродным братом, а другая — супругой двоюродного дяди участника про­цесса². В качестве оснований для отвода судьи по мотиву иных обстоятельств, вызывающих сомнение в его объективности и беспристрастности (п. 3 ч. 1 ст. 16 ГПК РФ), могут выступать различные факты. Например, такие, как наличие трудовых от­ношений членов семьи судьи с организацией, являющейся уча­ствующим в деле лицом; личные дружеские либо, напротив, неприязненные отношения судьи с кем-либо из лиц, участвую­щих в деле, или их близкими и родственниками и т. п.¹

В юридической литературе такое основание для отвода, как участие мирового судьи, рассматривавшего дело, в рассмотре­нии этого же дела в суде кассационной инстанции (ч. 1 ст. 17 ГПК РФ), вызвало прямо противоположную оценку. Одни авто­ры, ссылаясь на то, что акты мирового судьи не могут быть объ­ектом кассационной проверки, предлагают исключить из текста ч. 1 ст. 17 слово «кассационной»². Другие³, напротив, не исклю­чают возможности рассмотрения кассационной инстанцией де­ла, которое ранее рассматривалось мировым судьей. Это дает повод усомниться в целесообразности предложения по исключе­нию из текста вышеуказанной нормы слова «кассационной». Де­ло в том, что при передаче дела, первоначально рассматри­вавшегося мировым судьей, на рассмотрение в районный суд в порядке, предусмотренном ч. 3 ст. 23 ГПК РФ, решение послед­него подлежит обжалованию в кассационном порядке (ст. 336 ГПК РФ). К моменту кассационной проверки такого решения бывший мировой судья может быть назначен на должность су­дьи федерального суда кассационной инстанции. В этом случае он не вправе участвовать в рассмотрении этого же дела в составе суда кассационной инстанции. Описанная ситуация не совсем обычна, так как возможность ее возникновения довольна мала, но тем не менее существует, что и дает основания усомниться в правомерности изменения редакции ч. 1 ст. 17. Кроме того, при анализе такого основания для отвода (самоотвода) судьи, как за­прет на его участие в рассмотрении дела в разных судебных ин­станциях, необходимо, по мнению Г. А. Жилина, принимать во внимание также участие судьи в рассмотрении и разрешении частных процессуальных вопросов по данному делу. Имеется в ви­ду участие судьи в назначении экспертизы по делу, приостанов­лении производства по делу и т. п.¹

В соответствии с ч. 1 ст. 18 ГПК РФ основания для отвода су­дьи, указанные в ст. 16 ГПК РФ, распространяются также на иных субъектов отвода (самоотвода), т. е. прокурора, секретаря судебного заседания, эксперта, специалиста, переводчика. Авто­ры, комментирующие указанную норму, как правило, ставят под сомнение возможности применения к иным субъектам отвода (самоотвода) такого основания для отвода судьи, которое закреп­лено в ч. 2 ст. 16 ГПК РФ (ч. 2 ст. 18 ГПК РСФСР 1964 г.)². Речь идет о том, что в состав суда, рассматривающего дело, не могут входить лица, состоящие в родстве между собой. Наличие родст­венных отношений между лицами, содействующими правосу­дию, т. е. экспертом, специалистом, переводчиком, а также сек­ретарем судебного заседания, само по себе не может являться ос­нованием для их отвода. Таким основанием может быть лишь наличие личной заинтересованности либо иных обстоятельств, вызывающих сомнение в объективности и беспристрастности указанных лиц независимо от их родственных отношений³. Что же касается наличия родственных или свойственных связей про­курора и секретаря судебного заседания, прокурора и кого-либо из лиц, содействующих правосудию, то основанием для отвода прокурора, учитывая его статус как участвующего в деле лица (ст. 34 ГПК РФ), является обстоятельство, указанное в п. 2 ч. 1 ст. 16 ГПК РФ. Иными словами, таким основанием служит нали­чие родственных или свойственных связей между лицом, участ­вующим в деле, и соответственно секретарем судебного заседа­ния, экспертом, специалистом, переводчиком.

Одной из особенностей оснований для отвода (самоотвода) прокурора, секретаря судебного заседания, эксперта, специали­ста, переводчика является то, что в отличие от судьи участие иных субъектов отвода (самоотвода) в предыдущем рассмотре­нии данного дела в том же процессуальном качестве не может служить основанием для их отвода (ч. 2 ст. 18 ГПК РФ). Норма ч. 1 ст. 18 ГПК РФ наряду с общими предусматривает также специальные основания для отвода (самоотвода) эксперта и специалиста. К специальным основаниям относится служебная или иная зависимость эксперта или специалиста от участвую­щих в деле лиц либо их представителей.

Гражданский процессуальный кодекс РФ регулирует не толь­ко состав лиц, которым может быть заявлен отвод, и основания для отвода (самоотвода), но и механизм реализации норм об от­воде (самоотводе). Механизм отвода (самоотвода) включает сле­дующие элементы: 1) порядок подачи заявления о самоотводе и отводе (ст. 19 ГПК РФ); 2) порядок разрешения заявления об отводе (самоотводе) (ч. 3 ст. 19, ст. 20 ГПК РФ); 3) порядок об­жалования действий судьи; 4) последствия удовлетворения заяв­ления об отводе (самоотводе) (ч. 3 ст. 19, ст. 21 ГПК РФ).

Порядок подачи заявления о самоотводе и отводах регламенти­руется ч. 1, 2 ст. 19 ГПК РФ. Правом на заявление об отводе и самоотводе обладают лица, участвующие в деле, лица, содейст­вующие правосудию, судьи и суд. Причем необходимо разли­чать субъектов права на отвод и субъектов права на самоотвод. В соответствии с ч. 1 ст. 19 к субъектам права на отвод относят­ся участвующие в деле лица (ч. 1 ст. 35 ГПК РФ) и суд. При на­личии предусмотренных в ст. 16—18 ГПК РФ оснований лица, участвующие в деле (в том числе их представители¹), а также суд вправе инициировать устранение из судебного процесса другого (других) участника (участников) процессуального отношения.

К субъектам права на самоотвод относятся те участники су­дебного процесса, которые при наличии оснований для отвода обязаны инициировать собственное устранение от участия в про­цессуальном отношении. Речь идет о лицах, которым может быть заявлен отвод. В соответствии с ч. 1 ст. 19 к субъектам права на самоотвод относятся мировой судья, судья, прокурор, сек­ретарь судебного заседания, эксперт, специалист, переводчик.

Согласно ч. 2 ст. 19 самоотвод или отвод должен быть моти­вирован и заявлен до начала рассмотрения дела по существу. Исключение из этого правила установлено для случаев, когда основание для самоотвода или отвода стало известно субъекту права на отвод (самоотвод) после начала рассмотрения дела по существу. Такая жесткая регламентация сроков реализации права на отвод (самоотвод) направлена на предотвращение зло­употреблений процессуальными правами, а также необоснован­ного нарушения сроков рассмотрения гражданских дел.

Порядок разрешения заявления об отводе (самоотводе) регла­ментируется ч. 3 ст. 19, ст. 20 ГПК РФ. Необходимым условием разрешения такого заявления судом является предварительное выяснение мнения участвующих в деле лиц, а также лица, кото­рому заявлен отвод, если отводимый желает дать объяснения. После этого суд удаляется в совещательную комнату для выне­сения соответствующего определения по вопросу об отводе (са­моотводе). Гражданский процессуальный закон, а именно ч. 2 ст. 20 ГПК РФ, определяет субъекта, правомочного на разреше­ние вопроса об отводе (самоотводе) в зависимости от того, кому заявлен отвод или кто заявил самоотвод. При этом возможны следующие варианты. Во-первых, если отвод заявлен судье, рас­сматривающему дело единолично, вопрос об отводе разрешается тем же судьей. Во-вторых, при рассмотрении дела судом колле­гиально вопрос об отводе судьи разрешается этим же составом суда в отсутствие отводимого судьи. При равном количестве го­лосов, поданных за отвод и против отвода, судья считается отве­денным. В-третьих, если отвод заявлен нескольким судьям или всему составу суда, вопрос об отводе разрешается этим же судом в полном составе простым большинством голосов. В-четвертых, если отвод (самоотвод) заявлен прокурору, секретарю судебного заседания, эксперту, специалисту, переводчику, вопрос об отво­де (самоотводе) разрешается судом, рассматривающим дело.

При анализе нормы ч. 2 ст. 20 ГПК РФ обращает на себя вни­мание ее явная недемократичность¹ в части определения порядка разрешения вопроса об отводе (самоотводе) судьи или суда в полном составе. Указанный порядок нарушает сформулирован­ный еще древнеримскими юристами общеправовой постулат: «никто не может быть судьей в собственном деле (nemo index in causa sua)». Действительно, рассматривая вопрос об отводе само­му себе, судья или суд перестает быть тем лицом, которое объек­тивно и беспристрастно оценивает различные доводы и прини­мает единственно верное решение. По этой причине норма ч. 2 ст. 20 не гарантирует соблюдения основополагающих принци­пов осуществления правосудия — принципов объективности и беспристрастности¹. Авторы, критикующие действующий в гра­жданском судопроизводстве порядок разрешения вопроса об от­воде судьи (суда), предлагают усовершенствовать его по образу и подобию того, который существует в арбитражном судопроиз­водстве. Согласно ст. 25 АПК РФ, если отвод заявлен судье, рас­сматривающему дело единолично, либо нескольким судьям или же всему рассматривающему дело составу суда, вопрос об отводе (самоотводе) в таких случаях разрешается председателем арбит­ражного суда, заместителем председателя арбитражного суда или председателем судебного состава. Вопрос об отводе одного судьи при рассмотрении дела в коллегиальном составе разрешается этим же составом суда в отсутствие отводимого. Представляется, что АПК РФ содержит наиболее оптимальный с точки зрения интересов отправления правосудия вариант определения поряд­ка разрешения вопроса об отводе (самоотводе) судьи или суда. В связи с изложенным ч. 2 ст. 20 может быть сформулирована следующим образом: «2. Вопрос об отводе, заявленном мирово­му судье, разрешается другим мировым судьей, действующим на территории того же судебного района, либо председателем, за­местителем председателя районного суда.

Вопрос об отводе, заявленном федеральному судье, рассмат­ривающему дело единолично, разрешается председателем, за­местителем председателя соответствующего федерального суда. При рассмотрении дела судом коллегиально вопрос об отводе судьи разрешается этим же составом суда в отсутствие отводи­мого судьи. При равном количестве голосов, поданных за отвод и против отвода, судья считается отведенным. Вопрос об отво­де, заявленном нескольким судьям или всему составу суда, разрешается председателем, заместителем председателя соответст­вующего суда.

Вопрос об отводе прокурора, секретаря судебного заседания, эксперта, специалиста, переводчика разрешается судом, рас­сматривающим дело».

Что касается обжалования определений суда по вопросу об отводе (самоотводе), то по этому поводу необходимо сказать следующее. Согласно ч. 1 ст. 20 ГПК РФ вопрос об отводе разрешается определением суда, вынесенным в совещательной комнате. Поскольку такое определение не препятствует даль­нейшему движению дела, а право его самостоятельного обжа­лования в ГПК РФ не предусмотрено, оно может быть оспо­рено заинтересованными лицами только совместно с обжало­ванием судебного решения по делу в апелляционном или кассационном порядке (ст. 331, 371 ГПК РФ) либо в порядке надзора (ст. 376).

Последствия удовлетворения заявления об отводе (самоотводе) регламентируются ст. 21, а также иными нормами ГПК РФ. В зависимости от субъекта отвода (самоотвода) следует разли­чать два вида таких последствий: 1) последствия, связанные с отводом (самоотводом) судьи, суда; 2) последствия, связанные с отводом (самоотводом) прокурора, секретаря судебного засе­дания, эксперта, специалиста, переводчика. В качестве послед­ствий второго вида выступает замена одного физического лица, выполнявшего функции прокурора, секретаря судебного засе­дания, эксперта, специалиста, переводчика, другим физическим лицом, удовлетворяющим необходимым требованиям.

Первый вид последствий удовлетворения заявления об отво­де (самоотводе) судьи, суда детально регламентируется соответ­ствующими нормами ГПК РФ. При этом нужно различать три разновидности последствий: 1) замену судьи; 2) передачу дела на рассмотрение в другой суд; 3) передачу дела в Верховный Суд РФ для определения суда, в котором оно будет рассматриваться.

Замена судьиимеет место в следующих случаях. Во-первых, в случае отвода мирового судьи, рассматривавшего дело, оно передаетсярайонным судом другому мировому судье, действую­щему на территории того же судебного района (ч. 1 ст. 21 ГПК РФ). Во-вторых, в случае отвода судьи либо всего состава суда при рассмотрении дела в районном суде дело рассматрива­ется в том жесуде другимсудьей или другимсоставом суда (ч. 2 ст. 21 ГПК РФ). В-третьих, в случае отвода судьи либо отвода всего состава суда при рассмотрении дела в верховном суде республики, краевом, областном суде, суде города федерально­го значения, суде автономной области, суде автономного окру­га, Верховном Суде РФ дело рассматривается в том жесуде дру­гимсудьей или другимсоставом суда (ч. 3 ст. 21 ГПК РФ).

Передача дела на рассмотрение в другой суд имеет место в тех случаях, когда невозможно произвести замену отведенного судьи или состава суда другим судьей или составом суда. С уче­том правил ст. 33 ГПК РФ она осуществляется в следующих случаях. Во-первых, когда невозможно передать дело другому мировому судье, действующему на территории того же судебно­го района, оно передается вышестоящим судом¹ мировому су­дье другого района (ч. 1 ст. 21 ГПК РФ). Во-вторых, когда не­возможно заменить судью или весь состав суда после их отвода (самоотвода), дело передается на рассмотрение в другой район­ный суд вышестоящим судом (ч. 2 ст. 21 ГПК РФ). Особен­ность данного вида последствий удовлетворения заявления об отводе заключается в том, что допускается возможность само­стоятельного обжалования определения о передаче дела в дру­гой суд в соответствии с прямым предписанием ч. 3 ст. 33 ГПК РФ. Верховный Суд РФ, отвечая на вопрос о том, каким образом должен рассматриваться вопрос о передаче дела — по правилам производства, установленным в суде первой или вто­рой инстанции, единолично или коллегиально, ответил следую­щим образом. Разрешение вышестоящим судом вопроса о пе­редаче дела на рассмотрение в другой суд должно производить­ся по правилам производства, установленным в суде первой инстанции, так как в таком случае сохраняется возможность обжалования этого определения в суд второй инстанции. Это, в свою очередь, означает, что указанный выше вопрос в выше­стоящем суде рассматривается единолично¹.

Передача дела в Верховный Суд РФ для определения суда, в котором оно будет рассматриваться (ч. 4 ст. 21 ГПК РФ), при­меняется только в судах среднего звена судебной системы, т. е. областных, краевых и приравненных к ним судах общей юрисдикции. Причем дело передается в Верховный Суд РФ от­нюдь не для рассмотрения по существу, а для определения его подсудности². Основанием для такой передачи служит невоз­можность образования нового состава суда для рассмотрения данного дела ввиду запрета на повторное участие судьи в рас­смотрении одного и того же дела в разных судебных инстанци­ях (ст. 17 ГПК РФ).

Задачи