Год - кровавое противостояние

" 1905 год - это генеральная репетиция! " – известное высказывание В. И. Ленина. Для сормовичей это не просто фраза - это реальные события. Вооруженное противостояние унесло по официальным данным 38 человек убитыми и 50 человек ранеными. Но это официальные данные. Реальные потери революционеры скрыли, спасаясь от преследования властей. В советской истории данные события именуются " Декабрьским вооруженным восстанием 1905 года".

Так, под грохот артиллерийской канонады и свист пуль, закончился 1905 год. Символично, что начался он для Сормовского завода большими пожарами Третьего января сгорел Лесопильный цех № 1 с деревообделочной мастерской. Через неделю новый пожар - горит модельный склад. Весь год завод будоражили забастовки и стачки. И если в начале года требования в основном носили экономический характер - поднять поденную плату, повысить расценки по профессиям, то в дальнейшем все мощнее звучало требование политических свобод. Сказывалась активная работа социал-демократов. Весной 1905 года III съезд РСДРП выработал большевистскую стратегию и тактику революционной борьбы рабочего класса. Основная задача – организовать пролетариат для непосредственной борьбы с самодержавием путем вооруженного восстания, которое должно возникнуть из всеобщей политической стачки.

В феврале, для выработки правил и общей программы рассмотрения нужд и желаний касающихся всего завода, заводоуправление предложило выбрать рабочих депутатов. В конце февраля на рабочих собраниях из 25 цехов было выбрано 170 рабочих депутатов в Совет уполномоченных. Совет выдвинул требования из 49 пунктов на имя господина директора Сормовских заводов Алексея Павловича Мещерского. Здесь было все - от восьми часового рабочего дня до бесплатного проезда по Сормовской железнодорожной ветке как для мастеровых, так и для их семейств. Резолюция депутатов была краткая и жесткая. В недельный срок дать ответ, "... в случае неудовлетворения этих насущных потребностей, основанных на законном желании рабочих создать для себя мало-мальски сносные условия жизни - уполномоченные слагают с себя ответственность за дальнейшие действия рабочих." Обдумав серьезность положения, заводоуправление на совместных заседаниях 5 и 6 марта решило удовлетворить большую часть требований рабочих с первого апреля 1905 года. В некоторых цехах был введён восьми - часовой рабочий день, а в остальных - сокращенный на полчаса. Введён сокращенный рабочий день на кануне воскресных и праздничных дней, помимо обязательных по закону праздников установлены выходные дни 19 февраля, 1 и 9 мая, 29 июня, 30 августа, 1 октября, 6 и 24 декабря; еженедельная выдача зарплаты, отменены штрафы за неисправную работу, порчу и утрату инструментов, за прогул до трех дней, за опоздание до 15 минут.

Заводоуправление пошло на уступки - ведь срыв серьезных заказов Морского Министерства и путей сообщения по контрактам повлёк бы громадные неустойки и потерю заказчика. В 1905 году на стапелях завода строилось 21 судно. Управление АО" Сормово" вело успешные переговоры на дальнейшие выгодные государственные заказы. Наряду с судостроением успешно велось паровозо - и вагоностроение. Ежегодно изготавливались до 200 паровозов и до 500 вагонов разного вида. Паровозо-конструкторское бюро во главе с Б.С. Малаховским работало над созданием знаменитого паровоза серии " С". В июне 1905 года был изготовлен 1000 - й паровоз сормовской постройки.

С развитием Сормовских заводов Сормово разрастается, увеличивается его население. К 1905 году построено новое здание заводоуправления в стиле " Модерн", уже работает каменное здание крупнейшей в России церковноприходской школы. Возведен величественный Спасо-Преображенский собор. Работает Клуб служащих с театральным коллективом. Народная столовая - читальня ведет большую просветительскую работу. Мостятся улицы, строятся добротные каменные двухэтажные дома. В лавке Общества потребителей наравне с продуктами в свободной продаже револьверы системы " Наган" - по 7 рублей 20 копеек. Над магазинами красуются рекламные вывески типа " Пиво Ермалаева".

О невиданных привилегиях сормовских рабочих пишут газеты и журналы. Рабочий класс по всей России требует и бастует. Бастует и Сормово. 16 мая в мостовом цехе забастовали 284 рабочих, 18 мая бастовало 100 кузнецов в вагонной кузнице. Требования все те же - повышение поденной платы.

2 июня 1905 года заводоуправление попыталось усовестить рабочих и предложило, согласно закону от 10 июня 1903 года, для обсуждения внутризаводских вопросов избрать цеховых старост, а " сборища в цехах или возле Главной конторы останутся безрезультатными." Ответом администрации на забастовку рабочих чугунолитейного цеха стало увольнение с завода всех бастующих. Та же участь постигла рабочих швеллерного цеха. Положение завода становится критическим. Директор Сормовских заводов А.П. Мещерский подает в отставку. Правление АО" Сормово" 5 июля 1905 года назначило на освободившееся место горного инженера Николая Николаевича Приемского, ранее работавшего Главным механиком завода.

Свою директорскую карьеру Н.Н. Приемский начал с пересмотра зарплаты работникам. 14 июля 1905 года вышел подробный приказ директора с повышенными расценками по всем профессиям на заводе. Увеличение расценок и поденной платы впредь должно было рассматриваться 1 января и 1 июня. Также в приказе поставлены вопросы об экономном расходовании материалов, учете финансов, о технике безопасности.

В феврале на общем собрании цеховых депутатов было высказано требование об устройстве кассы взаимопомощи. По случаю выпуска 2 июля тысячного сормовского паровоза правление АО " Сормово" приняло решение удовлетворить февральское требование. Для устройства кассы взаимопомощи правлением было ассигновано 10 000 рублей, о чем и было объявлено на праздничном молебне. Но рабочие отказались от кассы и потребовали выдать эти деньги на руки. Требование было настолько решительным, что директор завода был вынужден просить правление АО " во избежание могущих быть осложнений просьбу эту удовлетворить". Но правление просьбу отклонило. Деньги могут пойти только на кассу взаимопомощи. Недовольные решением правления рабочие устроили митинг в центре Сормова, около Народной столовой, переросший в массовые беспорядки. А на заводе опять забастовка. Один за другим бастуют цеха: меднолитейный, швеллерный, мостовой. Опасаясь разграбления завода, дирекция с 1 августа закрывает завод и всем работникам выдает расчет.

Августовское массовое увольнение рабочих активизировало революционную агитацию социал - демократов. Городовыми сормовской полиции все чаще стали задерживаться новые приезжие лица с революционной литературой. Всё чаще стали раздаваться требования наравне с экономическими, политических свобод. На повестку дня поднялся лозунг " Долой самодержавие! ", " Во всем виновата политическая власть". Августовское закрытие завода поставило правление АО на грань банкротства, только на расчет рабочих затраты потребовались больше, чем получена прибыль. 15 августа было принято решение открыть завод. Директор разослал письменное обращение к руководителям всех уровней, где призывал личным примером, строгим контролем за производством и дисциплиной навести надлежащий порядок на производствах. Свое обращение Н.Н. Приемский закончил словами: " Имея руководящую цель, мы должны при дружной работе скоро привести завод к полному порядку и высшей производительности, как по качеству, так и по количеству изделий. Бог нам на помощь, господа." До вооруженного восстания и баррикадных боев осталось - 4 месяца. А пока открыта запись на завод по новым правилам и условиям. Вновь введены штрафы за прогул, а за прогул в три дня сряду или в общей сложности шесть дней в месяц - увольнение. Особое место отводилось борьбе с пьянством на производстве. " Кто будет проносить водку или являться на завод в нетрезвом виде, будет немедленно уволен с завода" - говорилось в правилах. О начале работ в сталелитейном цехе 22 августа директор телеграфирует в Петербург в правление АО " Сормово ". После молебна благодарные рабочие качали директора и мастеров. Над Сормовом вновь загудел заводской гудок. К 25 августа уже работали 4 682 рабочих. Завод набирал обороты. Но энтузиазм постепенно проходил. Уже 1 сентября забастовали рабочие литейного цеха не согласные с условиями найма на работу. Забастовщики были немедленно уволены.

6 сентября заводоуправление объявляет о выборах депутатов от рабочих для решения насущных проблем, от 100 рабочих - 1 депутат. Председателем совета был избран Василий Романов, секретарем Стефан Зиненко - оба большевики.

Политическая активность в Сормове благодаря работе пропагандистов нарастала. В своем объявлении заводоуправление просит всех мастеровых воздержаться от вывешивания флагов в пределах завода. " Завод предназначен только для работы, а не для демонстраций " - говорилось в объявлении. Чтобы стабилизировать обстановку на заводе, в противовес агитации социал - демократов, директор собирает Совет рабочих депутатов. Он яростно пытается убедить собравшихся в губительном для завода деле - забастовке. Финансовое положение на заводе критическое. Но собрания рабочих депутатов должных результатов не дают. В начале ноября забастовали железнодорожники, а это транспорт. Завод на грани остановки. Вновь собираются депутаты. Под действием агитации социал-демократов забастовка продолжается ради забастовки. Директор Н.Н. Приемский телеграфирует в правление: " Нужны решительные меры, чтобы изменить настроение умов. " Но умы настраивать сложнее, чем создавать передовую технику. Железнодорожники бастуют сами и не допускают к своей работе новых рабочих. Председатель правления АО " Сормово" Е.В. Картавцев 8 ноября телеграфирует в Сормово, что если забастовщиков не уговорить, то во избежании банкротства завод следует закрыть.

Социал-агитаторы развешивают прокламации и листовки о подготовке вооруженного восстания. Первым призывом становится " Жертвуйте на оружие." В Сормове проходят многочисленные митинги. Война за умы продолжается.

В конце октября в Сормове была сформирована и начала действовать народная милиция, была выбрана программа ее действия и структура. Основной целью милиции являлась защита граждан Сормова от всякого рода покушений на их личность и жилище, на право собраний и митингов. Милиционеры несли патрульную службу на улицах, охраняли помещения, где проходили собрания и митинги. В чрезвычайной обстановке народная милиция должна была согласовывать свои действия с партийной организацией. Ряды милиции росли, наводя новый порядок в Сормове. Малочисленная полиция старалась не вмешиваться и ждала указаний " сверху".

Для поддержания новой власти в Сормове наряду с милицией был сформирован народный суд. Состав и председатель суда был избран на одном из собраний в народной столовой - читальне. В него вошли: Михаил Галин, Алексей Никитин, Василий Сергиевский.

Первое заседание суда состоялось 28 октября. К ответственности привлекались все, кто нарушал революционный порядок и спокойствие граждан в поселке. Судили провокаторов и предателей рабочего класса, заводских администраторов и мастеров, воров и мелких жуликов, разбирали семейно-бытовые драмы.

Молва о народном суде быстро разнеслась по округе. В суд стали приезжать даже крестьяне из соседних деревень с жалобами на урядников и старост. Заседания суда были еженедельными. Наиболее важные дела обсуждались на общих собраниях при большом стечении народа. Обвиняемых добровольно, а иногда и силой милиции, приводили в суд, выводили на сцену на всеобщее обозрение. После доклада обвинителей выступали свидетели, затем слово давали обвиняемому. Вынесенное судебное решение одобрялось общим собранием.

В конце октября народный суд рассмотрел дела заведующего центральным магазином (складом) Матвеева, начальника сормовской железнодорожной станции Цехановича, а также мастеров Знаковского и Маракушкина. Их обвиняли в грубости и высокомерном отношении к рабочему классу. Суд постановил уволить их со службы и вывезти на тачке.

Тачка была решительной мерой расправы с неугодными мастерами и администраторами. Приговоренного, рабочие сажали в тачку, иногда надев на голову мешок с графитной пылью, и с криком, свистом, под грохот всего. Что могло греметь, вывозили на свалку. Матвеева вывезли 3 ноября, в этот же день тоже проделали железнодорожники.

Суды над администраторами продолжились. Очередными осужденными стали мастера кузнечного цеха Кулаков и Бердников. В суд их привели под конвоем милиции. Мастера были настолько напуганы, что на коленях просили прощения у собравшихся. Некоторым администраторам суд предложил уволиться. В эту компанию попал заведующий столярным цехом И.Т. Ласберг. Его рабочие выгнали из цеха. Директор завода не потерпел такого самоуправства. Своим приказом он закрыл мастерскую, а всех рабочих уволил. Народный суд имел большой авторитет среди рабочих, которые часто предупреждали неугодных начальников: " Смотри, на суд вытащим ". Это действовало отрезвляюще. Строго карал народный суд провокаторов и предателей из рабочей среды. По делу одного из них был вынесен смертный приговор утвержденный общим собранием народного суда.

В октябре - ноябре 1905 года в Сормове фактически была образована " Сормовская республика" с законодательной и исполнительной властью. Моральный дух сормовских рабочих был настолько велик, что официальная власть опасаясь расправы, полностью приостановила свою деятельность. В своем письме в правление директор Н.Н. Приемский пишет: "... вчера Губернатор сказал мне по телефону, чтобы я не надеялся на его помощь, так как войск в городе вовсе не имеется, а в Сормове остается в настоящее время всего 28 солдат и 50 казаков, с каковыми силами невозможно защищать столь обширный завод, как «Сормово». Опасение за судьбу завода вызывали у директора рабочие электрического отдела, внезапно объявив забастовку, они попросту отключили электрические машины. Завод встал, погрузившись во тьму. Рабочие всех цехов с пением революционных песен покидали рабочие места и толпами уходили из завода.

Второго декабря в 9 часов утра в главной конторе директор вновь собирает рабочих депутатов. Он обрисовал весь ужас положения завода при забастовке энергетиков. Но его уже никто не слушает. Все Сормово охватил бунтарский революционный дух.

Сормовская партийная организация вовсю готовилась к вооруженному восстанию. Уже сформирована и вооружена боевая дружина под руководством Павла Мочалова. Идет активная покупка оружия. Пользуясь положением, рабочие на заводе стали изготавливать холодное оружие и оболочки для бомб, прозванные " Маркедонками". Бомба представляла из себя металлический цилиндр с крышкой на резьбе. Запальником служила стеклянная пробирка с серной кислотой и прикрепленным к ней грузом. Все это вместе со взрывчатым веществом закладывалось внутрь цилиндра. При броске грузик разбивал пробирку, кислота вытекала на взрывчатку, и происходил взрыв. Рабочие ночной смены производили отливку, расточку и нарезку оболочек. Затем заготовки выносились из завода и на квартирах революционеров снаряжались. Данные бомбы, не имея предохранителя, представляли большую опасность. От любого толчка они могли взорваться. Собственной жизнью поплатился сормовский рабочий Андрей Ефремов во время одной из первых попыток практического использования " маркедонки". Различными путями добывалась взрывчатка революционерами. В ночь на 13 декабря в Нижнем Новгороде боевики социал-демократы, объединившись с эсерами, экспроприировали пороховой погреб оружейного магазина " Диана" Карла Кенига, взяв из него 12 пудов обыкновенного и около пуда бездымного пороха и несколько пачек зажигательного шнура.

В противовес вооруженным революционным формированиям, царское правительство рекомендует губернаторам на местах сформировать вооружённую стражу из черносотинцев. Политические указания черносотинцам исходили от союза " Белое знамя ". Союз, под председательством священника Орловского, с одобрения властей развернул свою деятельность. В руководство союза входили ветеринарный врач Шитов и инженер Николаев. Ими были разработаны программа и устав союза. Наиболее крупное столкновение сормовской боевой дружины с черносотинцами произошло в июльские дни 1905 года. На митингах и манифестациях черносотинцы призывали население к верноподданству, за царя и веру. Одним из блестящих ораторов в политических стычках сормовских партийцев с черносотинцами был Виктор Шимборский, приехавший в Сормово из Баку, где был одним из организаторов декабрьской стачки 1904 года. В Сормове и Нижнем Новгороде Шимборский вступал в политические баталии с лидерами " белого" союза, призывая массы на революционные действия.

На улицах Сормова в конце и начале декабря было неспокойно. Ежедневно проходили митинги, вечерами молодежь распевала революционные песни. Революционным штабом стала народная столовая - читальня. Вечерами здесь народный театр ставил спектакли на революционные темы, местные поэты читали стихи: " Вставай, товарищ мой пора! " В рабочем поселке чувствовалось стремительное нарастание политической бури. Агитаторы и активисты 9 декабря, прошли по цехам, собирая рабочих на митинг, который продолжался полтора часа. К рабочим на митинге обратился и директор завода Н. Н. Приемский. В очередной раз он пытается объяснить трудовому народу пагубность забастовки и остановить противостояние. В ответ из толпы послышалось язвительное замечание: " Не так тошна нужда, тошнее бесправие. Нет мочи терпеть " и дальше: " В хорошее для себя время он показывает рабочим зубы, а в плохое - юлит перед нами хвостом". На митинге слесарь Иван Родин и рабочий чугунолитейного цеха Стефан Зенченко призывали рабочих вооружаться и готовиться к восстанию.

Нижегородский объединенный комитет РСДРП распространил листовку " Жребий брошен" и воззвание " Граждане, час настал", в нем говорилось: " Граждане, примыкайте к борьбе! В понедельник в 2 часа бросайте все работу". Из Сормова в Петербург директор телеграфирует: " Сегодня, на полтора часа, агитаторы собрали внутри завода всех рабочих перед Главной конторой. Перед красным флагом говорили речи три оратора не из рабочих, требовали платы золотом и вооруженного восстания. " В субботу и воскресенье (9 и10 декабря) у сормовских большевиков кипела работа по подготовке к решающей схватке с царским режимом. Вечером 11 декабря в клубе служащих состоялось межпартийное собрание представителей от большевиков, меньшевиков и эсеров, а также представителей профсоюза металлистов и Совета цеховых уполномоченных. После обмена мнениями было вынесено решение начать забастовку 12 декабря с 8 часов утра и провести вооруженную демонстрацию.

" ВПЕРЕД, ЗАРЕ НАВСТРЕЧУ"

Ранним морозным утром, 12 декабря, над Сормовом надрывисто прогудел гудок. Одни надеялись, встав на рабочие места, начать трудовую неделю, другие - начать очередную стачку.

С утра, как было объявлено накануне, забастовали около 12 тысяч рабочих завода. По призыву Нижегородского объединенного комитета РСДРП забастовка охватила все предприятия нижегородского промышленного района. Остановились заводы, фабрики, типографии, мастерские, телефон и телеграф. Закрылись городская и земские управы, банки, аптеки, приостановилась работа транспорта. По документам старшего фабричного инспектора не работало 46 предприятий, насчитывающих 19766 рабочих.

С утра по цехам Сормовского завода ходили агитаторы, приглашая рабочих на общезаводской митинг. Все ждали тревожного гудка. Тем временем группа рабочих вела по этому поводу переговоры с заведующим электрического цеха К.Г. Цанкернагелем, в ведении которого был заводской гудок. Соединившись по телефону с директорам завода, Цанкернагель заявил, что он подчиняется только силе. Рабочие, прекратив переговоры, вышибли окно электростанции и открыли, запертые изнутри двери. Старший кочегар Иван Трубянов заявил революционерам, что пары спущены. Увидев в руках Ивана Олимпиева, револьвер старший кочегар не только обеспечил подачу пара, но и указал местонахождение гудка, который по распоряжению администрации был демонтирован и спрятан. Под крышей здания Олимпиев с Трубяновым, установили гудок на место, присоединив трос к рычагу крана гудка. Над заводом и рабочим поселком надрывно загудел тревожный гудок, превращая рабочих в революционеров, восставших, боевиков и мятежников. Руководителей и администраторов в оплот царизма, кровопийц и душителей свобод; полицию и армию в церберов, сатрапов и палачей.

К девяти часам утра начался общезаводской митинг. Открыл его председатель Совета цеховых уполномоченных большевик Василий Романов. " В стране, товарищи, развертываются важнейшие революционные события, на которые рабочий класс вынудило насилие правительства", - заявил оратор. Выступавшие Стефан Зенченко и Леонид Белоусов призывали к вооруженной демонстрации. На митинге было принято решение о трехдневной забастовке, выбран стачечный комитет и вооруженной демонстрацией пройти по улицам Сормова в столовую - читальню для принятия решения о дальнейших действиях.

Открылись заводские ворота. Вооруженные револьверами, бомбами, ружьями, пиками демонстранты двинулись по Алексанро-Невской улице. Над колонной реяли красные флаги с революционными лозунгами. Всю дорогу звучали революционные песни: " Марсельеза", " Варшавянка", " Красное знамя". Впереди, на случай нападения полиции, двигалась разведгруппа. В центре Сормова, у клуба служащих, навстречу демонстрантам из Дарьинской рощи выехал разъезд конной полиции во главе с исполняющим должность исправника Петровым и полицейским надзирателем Смирновым. Колонна встала. " Разойдитесь! Приказываю, разойдитесь! " - закричал исправник. " Долой исправника! Долой правительство! " - послышалось в ответ. Масса забурлила, и вдруг раздался револьверный выстрел, затем еще из ружья. Эмоции взяли верх, несмотря на строжайшее предупреждение революционного штаба оружия не применять. Полицейские ответили беспорядочной стрельбой из винтовок. " Вперед! Ура! " - оголив шашку, кричал боевик Виноградов. Городовые не устояв, спешно скрылись. В стычке были ранены двое полицейских и трое рабочих. Так пролилась первая кровь. По приказу начальника боевой дружины Павла Мочалова у инициатора перестрелки отобрали оружие. Этот выстрел спутал план мирной демонстрации и позволил полицейским и казакам применять оружие. Пока революционеры занимали свой штаб, столовую-читальню, казаки, объединившись с городовыми, развернули боевую цепь и заняли выгодный рубеж на опушке леса в 150 метрах от штаба повстанцев. По приказу П. Мочалова дружинники, имеющие оружие, выстроились цепью поперек улицы перед народной столовой. Позиция была явно невыгодной, так как боевики оказались на открытом месте. Поэтому и родилась мысль соорудить защитные укрепления. В ход пошли лавки из столовой. Началось строительство баррикады. Это не входило в планы большевиков, так как втягивало в конфликт большие силы здесь в Сормове, срывая план движения мирной демонстрации в Нижний Новгород. На общем собрании в народной столовой, чтобы предотвратить кровавое столкновение, было решено начать переговоры с полицейским начальством и потребовать от исправника, чтобы стражники и казаки не беспокоили собрание. Делегацию возглавил рабочий меднолитейного цеха революционер Иван Савин. Переговоры были короткими. Исправник в ультимативной форме потребовал освободить помещение, иначе он отдаст приказ открыть огонь. Во избежание преждевременного кровопролития было решено разойтись и собраться вновь через четыре часа. Расходились не охотно, вновь отправились на переговоры с казаками. Но срок ультиматума истек. По приказу подъесаула грянул залп. Двое рабочих в крови рухнули в снег. Дружинники открыли ответный огонь. В перестрелке было ранено еще двое рабочих, так же упали в снег трое стражников и казак. Так началось уже второе вооруженное столкновение в этот день. Перестрелка продолжалась около трех часов. Дружинники постепенно отходили, занимая новые огневые позиции в домах, сараях и дворовых постройках рабочего поселка. Наконец казаки заняли здание клуба служащих, где и оборудовали один из своих опорных пунктов. Боевая дружина начала тактику партизанской борьбы. Были организованы засады и наблюдательные посты. Обстреливались казацкие разъезды и полицейские патрули. Раненых и убитых подбирал специальный отряд Красного Креста, прошедший предварительную подготовку.

Вечером на конспиративной квартире в переулке у Дарьинской проходной собралось руководство сормовских боевых и политических сил. На повестке дня два вопроса: о нарушении революционной дисциплины боевиком Алексеем Спиридоновым, первым выстрелившим утром в разъезд городовых. Второй -план действий на ближайшее время. По первому вопросу командир боевой дружины Павел Мочалов решительно осудил провокационный выстрел Спиридонова, спутавший все планы большевиков на мирную демонстрацию в Нижний Новгород и соединение с главными городскими революционными силами. Теперь боевая дружина отрезана от центрального штаба и вынуждена предпринимать самостоятельное решение на вооруженную борьбу в Сормове, а не в Нижнем, как предполагалось по ранее утвержденному плану. Мочалов настаивал на высшей мере наказания для Спиридонова, но мнения разделились. В ходе обсуждения было принято решение нарушителю революционной дисциплины Спиридонову объявить выговор, но оставить в рядах дружины.

Главной задачей для штаба восставших было обеспечение боевиков оружием. Для этого было решено захватить Балахнинский арсенал, куда и был направлен отряд боевиков. Основные силы боевой дружины было решено сосредоточить в каменной церковно-приходской школе, что находится на пересечении Большой и Александро-Невской улиц. Тем временем полицейские силами городовых и казаков патрулировали основные въезды из поселков и деревень Сормова. Наряд под командованием полицейского надзирателя Смирнова решил проверить дом революционера И.Д. Чугурина, где по агентурным данным могли находиться руководители восстания. Два полицейских и казак, открыв дверь, вошли в дом. На лестнице, ведущей на второй этаж, они увидели известного боевика Ивана Савинова. Он выхватил бомбу и метко бросил ее в стражников. Громыхнул взрыв, убивая и раня полицейских. Казаки с полицейскими, дождавшись подкрепления, стреляя ворвались в дом. Но революционеров там уже не было. Прихватив оружие убитых, боевики спешно покинули дом. Весь оставшийся вечер и ночь не прекращались вооруженные стычки. Стрельба то и дело нарушала спокойствие рабочего поселка. Ближе к ночи военно-полицейские силы сосредоточились в казарме, выставив усиленный караул.

В ночь, с 12-го на 13 декабря в канцелярию Сормовского пристава боевиками была брошена бомба, взрывом которой был ранен околодочный надзиратель. Так закончился первый день кровавого противостояния. Он унес около 20 жизней. Исполняющий должность Нижегородского губернатора вице-губернатор барон Фредерикс в своем объявлении к гражданам пишет: " 12-го сего декабря в Сормове толпа мятежников устроила открытое вооруженное нападение на полицию, но была рассеяна силой оружия.... Объявив Сормовский район (Козинскую и Гордеевскую волость) в положении усиленной охраны, вместе с тем обращаюсь ко всем благомыслящим жителям этой местности с просьбою своими благоразумным и спокойным поведением содействовать восстановлению порядка. " Барон Фредерикс, понимая тяжесть своего положения, телеграфирует в Министерство внутренних дел, просит военной помощи, иначе мятежники захватят власть, военный арсенал и Государственный банк. На телеграмме министр внутренних дел П.Н. Дурново написал: "... 2. Настойчиво и без перерыва брать в тюрьму главарей и агитаторов. 3.Действовать оружием без всяких колебаний и не допускать стрельбы в воздух". По настоятельной просьбе и.д. Губернатора бригадный генерал Лебедев выдал 500 винтовок черносотинским формированиям. День партизанской борьбы рабочих города заставил крепко поволноваться барона Фредерикса и его подчиненных. Власть хорошо понимала, что нарастающую лавину революционного восстания утихомирить будет нелегко. Кровавое противостояние еще только начинается.