На баррикады.

Наступило утро 13 декабря. Полицейские уже успели кое-где расклеить губернаторские объявления, что Сормовский район объявляется на положении усиленной охраны. А это значит всех подозреваемых можно расстреливать на месте.

На свое очередное совещание собрался главный штаб боевых сил. Из донесения разведгруппы стало ясно, что в Балахнинском арсенале оружия нет. Для защиты революционного штаба, каменной школы, необходимы защитные укрепления. Было решено возвести баррикады, перегородив Большую улицу поперек. Накануне в Сормово прибыл обоз с дровами. Дровни были опрокинуты поперек улицы, образовался внушительный завал. Из школы вынесли парты, столы, шкафы и прочую мебель. У близ лежащих дворов поломали заборы. Сооружение забросали снегом, укрепили листы железа, обвязали все это проволокой и полили водой. Впереди на баррикаде революционеры укрепили портреты Николая II, Александра III, статс-секретаря Победоносцева и нижегородского епископа Назария. На телеграфном столбе был укреплен красный флаг. К полудню Сормово покрылось сетью баррикадных построек. На главной баррикаде, у каменной школы, было построено еще два оборонительных вала. Вместе с массивными стенами школьного здания все это сооружение превратилось в мощное оборонительное сооружение. В цокольном этаже школы разместились помещения с боеприпасами. Здесь заряжались фугасы, бомбы и патроны. На первом этаже в классах был организован медицинский пост и караульное помещение. В окне второго этажа на чугунной плите была установлена пушка, сделанная токарем механического цеха Константином Париковым. Он сам вызвался вести огнь по неприятелю. На баррикаде также были установлены две небольшие пушки реквизированные боевиками. В доме Плескова, стоящем напротив школы, был организован лазарет, а в доме Олимпиева перевязочный пункт. Боевая дружина вместе с вооруженными рабочими насчитывала более 150 человек. К вечеру на баррикадах скопилось около 400 человек. Главная революционная цитадель Сормова была готова дать решительный бой царскому самодержавию.

Первый бой начался около двух часов дня. По Главной улице, непрерывно стреляя, двигались полицейские подразделения, усиленные казаками. Впереди бежали пожарные с топорами, им было дано задание, расчищать улицу от заграждений. Подпустив поближе к баррикаде наступавших, Павел Мочалов дал приказ - " Огонь! " Прогремел выстрел баррикадной пушки, раздался оружейный залп. В цепи несколько стражников упали замертво. Атака захлебнулась. Подхватив убитых, царское войско быстро отошло назад. Первая атака была отбита. Это был первый реальный успех защитников баррикад. Он воодушевил и придал силы восставшим. Вторая атака была также успешно отражена. Ни убитых, ни раненых. Боевая инициатива была в руках революционеров. До конца дня очередной атаки не последовало. Полицейские ждали подкрепления из Нижнего. С наступлением темноты встал вопрос с освещением. Свечей явно не хватало. Было решено вскрыть свечной шкаф школьной церкви и реквизировать свечи. В шкафу были обнаружены церковные деньги, которые поутру было решено отдать в Александро-Невскую церковь. К вечеру собрался боевой штаб, который принял решение оборонять баррикаду, пока это будет возможно. Также были предприняты попытки террористических актов. Ближе к ночи курьер из Нижнего принес тревожную весть, что по приказу губернатора в Сормово перебрасывается артиллерия. Разведгруппа подтвердила, что по сормовской дороге движется армейский обоз. Сразу же родилось дерзкое решение взорвать на въезде в Сормово мост и отбить орудия. Но штаб пришел к выводу этого не делать, так как в противном случае артиллерийский огонь откроют по Сормову прямо из Нижнего. Это вызовет значительные разрушения поселка и невинные жертвы среди мирного населения. Поэтому штабом было принято решение зарядить несколько фугасов и заложить их перед баррикадой. И.д. губернатора барон Фредерикс, получив очередную телеграмму из столицы любым путем подавить революционный мятеж, направил в Сормово кроме артиллерийской батареи с прислугой солдат и полицейских. Командовать царскими войсками по разгрому мятежников, было поручено полковнику Г.А. Давыдову. Свой штаб он развернул в машинном отделении электростанции. Барон Фредерикс напряженно ждал донесений из Сормова. Ночь на баррикадах прошла относительно спокойно. Противоборствующие силы готовились к главному бою 14 декабря 1905 года.

Утром 14 декабря главный штаб восстания, потребовал всех не имеющих огнестрельного оружия покинуть баррикады. Холодным оружием против пушек не воюют. В Александро-Невскую церковь отправилась делегация с деньгами найденными в свечном шкафу вечером. Настоятель сормовских церквей отец Иоанн Орловский, узнав об этом, решил сам сходить на баррикады и еще раз именем Господа Бога образумить мятежников. В ризе при церковных регалиях он взволнованно шел по Александро-Невской улице к каменной школе. На подступах к баррикадам священника остановил рабочий патруль. На переговоры вышел Стефан Зенченко. Выслушав Отца Иоанна, он ответил, что боевая дружина будет сражаться до конца.

В это время в центре Сормова у клуба служащих артиллерийская батарея разворачивалась в боевую готовность. Особый отряд стражников расчищал улицу от проволоки и завалов, прокладывая путь к наступлению. Вот и грохнул первый пушечный залп. Снаряды упали в Починках, близ Глухого озера. Продвинувшись вперед к баррикаде, артиллеристы получили возможность бить прямой наводкой. Еще один залп. Снаряды попали в стену школы. Началась атака полицейско-армейского войска. Раздались выстрелы из пушки Парикова и баррикадных орудий. Баррикада вела огонь из всех видов оружия. Началось настоящее артиллерийское сражение. Один из снарядов пробив баррикаду, взорвался у входа в школу, унося очередные жизни боевиков. Следующий взрыв свалил телеграфный столб с красным флагом. Список убитых и раненых стремительно пополнялся, но баррикада яростно сражалась. Под огнем санитары вытаскивали раненых. Настоящим героем дня была сестра милосердия Катя Савина. Бесстрашно со своей санитарной сумкой она оказывала первую медицинскую помощь раненым прямо на баррикадах. Её, тяжело раненую доставили в земскую больницу, где и оборвалась жизнь этой смелой девушки.

Артиллерийский обстрел продолжался, превращая баррикады в руины. В стенах школы зияли большие дыры. В столь сложной обстановке вновь собрался штаб восстании. Было отмечено, что защищать до полного разгрома баррикады нет смысла. Во-первых, лишние жертвы, во-вторых неминуемый арест руководителей штаба и ликвидация всей сормовской организации РСДРП. Штаб принял решение прекратить сопротивление, скрытно вынести и спрятать оставшийся арсенал, эвакуировать лазарет. Операцию по эвакуации возглавил сам командир боевой дружины Павел Мочалов. К половине четвертого штаб и боевики покинули баррикады и каменную школу. Часть из них заняла выгодные позиции в близь стоящих домов. Артиллерийская канонада продолжалась до темноты теперь уже по пустым разбитым баррикадам. Наконец войско из полицейских, казаков и солдат двинулось по Большой улице в атаку. Когда наступавшим до баррикад оставалось совсем немного, раздался мощный взрыв. Это революционер Аверин взорвал подготовленный накануне фугас. Спрятав взрывное устройство во дворе дома в снег, он благополучно скрылся. Помнясь от последнего удара войско вновь пошло на баррикаду. В досаде и злобе они крушили остатки баррикады. Облив керосином, они подожгли руины баррикады. План большевиков удался, основные боевые силы сумели скрыться. Арестовывать в цитадели восставших было некого. Вечером 14 декабря в одной из конспиративных квартир собрались члены штаба восстания. После бурного обсуждения ушедшего боя, было принято окончательное решение прекратить сопротивление. Руководству восстания было предложено во избежание ареста покинуть Сормово и уйти в подполье.

День разгрома баррикад был ознаменован большим пожаром. В ночь с14 на 15 декабря полицейские сожгли народную столовую-читальню, центр революционной пропаганды, штаб Сормовской республики. Пожар был настолько сильным, что виден был из верхней части Нижнего Новгорода. Полицейские ни кому не позволяли тушить горевшее здание. Это был апофеоз первой русской революции в Сормове. 1905 год завершился, как и начался, большим пожаром, " Генеральной репетицией", прокатившейся по всей России. Ленинская партия революционной пропагандой сумела переубедить рабочих перейти от экономических требований к политическим и, вооружив рабочий класс столкнуть в кровавую бойню русский народ. Кровавый эксперимент состоялся.

С наступлением рассвета 15 декабря полиция начала обыски и аресты, которые продолжались по всему Сормову и прилегающим поселениям четыре дня. В ночь на 17 декабря в Дарьино был арестован один из руководителей восстания Виктор Шимборский. С группой арестованных он был доставлен к Главной проходной завода. Казаки узнали революционера, прикладами винтовок сбили его с ног. Когда арестованный поднялся и сделал несколько шагов, раздался выстрел, оборвавший жизнь пламенного оратора, пропагандиста, революционера Виктора Шимборского. Он погиб на глазах своих соратников по революционной борьбе, среди них был участник восстания Николай Фадеев. С группой арестованных ему предстояло, сидя в застенке, выдержать допрос. 18 декабря, отслужив молебен в Сормовском Спасо-Преображенском соборе, православное Сормово с портретом царя и церковными хоругвями с покаяниями и раскаяниями о случившимся двинулось крестным ходом по улицам Сормова. Через день, 19 декабря, в Сормово прибыл исполняющий должность Нижегородского губернатора вице-губернатор Барон Фредерикс. Он лично убедился, что в Сормове беспорядки прекращены и вновь установлена царская власть.

Так закончилось кровавое противостояние в Сормове. В те декабрьские дни В.И. Ленин написал: " Реакции некуда идти дальше артиллерийского расстрела баррикад, домов и уличной толпы. Революции есть ещё куда идти дальше... очень и очень есть куда идти и вширь и в глубь".

Вот уже 100 лет, как в Сормове больше не стреляют артиллерийские орудия. Наступили новые времена, новые противостояния. Дай тебе Бог, чтобы все споры решались мирным путём и пушки больше никогда не грохотали в Сормове.