Из письма рядового[102] И.Е. Кучина[103] родным на ст. Шиши Ворошиловского района Молотовской области об условиях его жизни после возвращения из плена

29 марта 1946 г.

г. Прокопьевск

Кемеровской области

Добрый день! Здравствуйте, многоуважаемые Маня, Сережа, сват Максим Егорович, крестник Максим, Манефа, Леня. Шлю я вам свой горячий шахтерский привет и желаю всего хорошего в вашей наилучшей семейной жизни.

Отвечаю на письмо, которое было написано вами 10/III‑ 46 г. Я его получил 28/III‑ 46 г. Спрашиваете, как живу. Живу не плохо и не хорошо, а по среднему. Работаю на шахте им. Сталина. Работаю по 8 часов, но времени свободного нет. Живу – 4 километра от шахты, так что [время уходит на ходьбу] с работы и на работу. Затем питание неважное. Хлеба получаю 1, 200 [кг], питаюсь в столовой за свои собственные [средства]. Каждый день в столовую уходит восемь – девять руб. За февраль получил 380 руб., только что на харчи. Живем в общежитии, нужно платить 46 руб. из рук.

Но я [хочу] извиниться, что я не писал письма; но ничего, не обижайтесь. [Я] писал 3 письма на [имя] отца. Ответ только получил 19/III‑ 46 [г.]. Пишет, что живет хорошо. Я очень доволен и рад, что Сережа дома. Но, как видите, я попал в вагон некурящих.

Ничего, как-нибудь переживем данный бушующий океан жизни. Жизнь моя полна скитанья и переживанья. Когда был бы я птицей и мог бы по свету летать, тогда сказал [бы]: «Прощай, город Прокопьевск» – и стал об нем я мечтать. Вы знаете о том, что как хочется до дому. Скоро [приеду] или долго [пробуду здесь], не могу сказать в настоящий момент. […][104]

Писать больше нечего. Остаюсь и жив, и здоров, и того вам желаю. Жму руку

ваш братишка Ваня

Жду ответа.

29/III-46 год. 1 час дня

Иду на работу.

Д. 2798. Л. 4 – 4 об. Подлинник. Рукопись.

10 июля 1941 г.

Протокол допроса И.Д. Транина[105], младшего лейтенанта 49‑ го отдельного саперного батальона 5‑ го стрелкового корпуса 10‑ й армии, в 3‑ м отделении отдела контрразведки «Смерш» 1‑ й Горьковской запасной стрелковой дивизии

30 июля 1945 г.

Я, оперуполномоченный 3 отделения ОКР «Смерш» 1-й ГЗСД мл. л-т Тетерин, допросил в качестве свидетеля бывшего мл. л-та Красной Армии

Транина Ивана Дмитриевича, 1913 года рождения, уроженца Воронежской области, Мордовского р-на, с. Стрелецкое.

Об ответственности за дачу ложных показаний по ст. ст. 92, 95 УК РСФСР предупрежден

Транин

Вопрос: Как, где и когда Вы попали в плен?

Ответ: В начале войны я находился в 49-м отдельном саперном батальоне 5-го стр. корпуса 10-й армии в должности командира взвода.

23 июня 1941 года командир батальона Ларичев дал приказ отступать от границы (г. Замбров Белостокской обл.) При отступлении наша колонна была разбита немецкой авиацией. Задача оставшихся частей была – выход из окружения. Когда я спрыгнул с автомашины и побежал в лес, встретил группу бойцов в количестве 12 человек, в том числе и л-та Сушко. Все мы решили двигаться на восток, чтобы соединиться с частями Красной Армии. Соединившись с остатками частей Красной Армии, отступавшими на восток, под Волковыском[мы] пошли на прорыв. Здесь мы были разбиты.

Мы вновь стали выходить из окружения мелкими группами. Со мной оказалось пять человек бойцов (фамилии не помню) и этот же л-т Сушко, с которыми я пошел выбиваться из окружения. Миновали г. Волковыск. Достигли местечка Пружаны10 июля 1941 г. и увидели немцев, которые по нам открыли огонь. Мы забежали в лес и приняли оборону. Оборонялись до последнего патрона. Когда у нас вышли боеприпасы и [мы] были окружены немцами, я дал команду ломать оружие и прятать в окопах документы. В окопах нас захватили немцы в плен, выбив из окопов прикладами.

Нас привели в деревню (названия не помню) 10 июля 1941 г. Произвели у нас обыск и сразу же, присоединив к другим военнопленным, повели по направлению на Волковыск, где офицерский состав отделили от рядового и направили в Белосток.

Вопрос: Чем занимался, будучи в плену?

Ответ: Работал в рабочей команде 10028 в местечке Обертраублингпо день освобождения из плена. Работал в цеху по сборке самолетов и на других разных работах.

Вопрос: В каких школах или курсах Вы обучались, будучи в плену?

Ответ: Ни в каких школах и курсах не обучался.

Вопрос: Что еще можете дополнить к своим показаниям?

Ответ: Больше дополнить к своим показаниям ничего не могу.

Протокол мне зачитан, записано с моих слов правильно, в чем и расписуюсь

Транин [106]

Допросил: оп. уп. 3 отд. ОКР «Смерш» 1 ГЗСД

Тетерин

Д. 4446. Л. 2 – 2 об. Подлинник. Рукопись.

10 июля 1941 г.

№ 29
Объяснительная записка Н.Л. Шатрова[107],
рядового 524‑ го стрелкового полка 112‑ й стрелковой дивизии,
об обстоятельствах пленения [108]

Объяснительная записка Г.С. Бачурина[111], рядового 98‑ го стрелкового полка 18‑ й стрелковой дивизии, в Новороссийский ГО НКВД Краснодарского края об обстоятельствах пленения и пребывании в плену

12 марта 1946 г.

г. Новороссийск

Краснодарского края

Я, Бачурин Григорий Сергеевич, родился 22 января 1914 года в с. Черный Яр Кишертского района Молотовской области. 21 октября 1939 года был призван в ряды РККА. Не помню номер части, но полк, в котором я служил, был расположен на ст. Белинская, километрах [в] 60 – 80 от г. Пензы. 5 декабря 1940 г. полк направился на военные действия с Финляндией, а я как молодой боец в числе других был переведен в г. Ульяновскв 98-й стр. полк 18‑ й стр. дивизии, командиром которой был полковник Свиридов. В этом 98-м стр. полку я служил до момента моего пленения.

Полк же на войну выехал из г. Казании вступил в бой на Белорусском направлении под г. Орша. В последних числах июня наша 18-я стр. дивизия была на обороне Орши, но по приказу командования был выделен один батальон с приданной артиллерией, точно я не знаю, но как будто бы для того, чтобы отвлечь немцев от какого-то пункта и заманить на дорогу к Днепру. Батальон двинулся вперед, в котором находился и я. На пути нам встретились немецкие танки и начали нас обстреливать. Мы тоже в свою очередь развернулись и, хотя у нас не было ни одного бронебойного снаряда, а только шрапнель, атаку танков отбили благодаря противотанковым 45-мм орудиям. А я служил в батарее 76-мм пушек полковой артиллерии. В одну из перестрелок с немецкими танками я был легко ранен мелким осколком в правое колено, но рана почему-то загноилась. Колено распухло, и я не мог свободно ходить.

Как-то вечером, примерно в самых первых числах июля 41 года к нам доставил продукты шофер и сказал, что мы находимся в окружении. Когда стало совершенно темно, командир батальона капитан (фамилию не помню) приказал двигаться осторожно, без шума, [быть] наготове. По дороге мы взяли старика-белоруса и, узнавая дорогу, где нет немцев, старались выйти из окружения. Так в составе батальона при всем имевшемся у нас вооружении мы шли примерно ночи 3 – 4 до 3 – 4 июля, днем же отстаивались в лесу.

Днем 4^го или 5^го июля командир батальона приказал закопать снаряды, прицелы и панорамы от орудий, оставить себе личное оружие и часть пулеметов. Вечером мы снялись с бивака, оставив на том месте коней. Я же, как писал раньше, не мог ходить и ехал на лошади в хвосте колонны. Утром, когда стало светать, людей из моей батареи я не обнаружил. Ночью они куда-то во главе с командиром взвода исчезли. Я остался с коноводом комвзвода и с частью людей из пулеметной роты, во главе которой были лейтенант и политрук.

С этими людьми мы дневали около какой-то белорусской деревушки. К нам пришли деревенские мальчики, принесли нам кушать, курить и сообщили, что сюда сейчас должны прийти немцы, которые стоят в деревне в большой численности. Перед лесом на виду деревни виднелось болотце с осокой и небольшими березками. Лейтенант с политруком посоветовали оставить лошадей, а самим ползком пробраться в упомянутое болотце. Так мы и сделали. Правда, часть людей не пошла с нами. Нас оказалось человек 10 – 12. Мы переползли в болото, накрылись плащ-палатками и лежали. Немцы вскоре зацепили лес, взяли наших коней, пленили часть наших людей, не хотевших с нами пойти, и ушли, не догадавшись просмотреть болото на самом видном месте. Ночью из этого места мы благополучно вышли.

На другой день мы зашли в деревню, название ее я не помню, сменили военное обмундирование на гражданское. И [мы] договаривались встретиться по выходе из деревни у последнего дома. Но политрука, лейтенанта, людей, [шедших] с нами, у этого дома не оказалось, и мне сказали, что они уже ушли полчаса тому назад. Тогда мы пошли вдвоем с коноводом ком. взвода Дудиным Никол[аем] Вас[ильевичем], уроженцем из Горьковской области.

11^го июля мы начали переправляться через Днепри наткнулись на немцев. При мне был наган, красноармейская книжка, фотографии – все это я успел втоптать в рыхлый берег реки.

Меня и товарища моего привезли в г. Борисовв лагерь для военнопленных, где я прожил до 13 марта 1942 г. на общих основаниях для всех военнопленных, ходя на работу: осенью на ремонт дорог, а зимой на чистку снега [с] жел.-дор. путей. 13 марта был отправлен в г. Вильно, где пробыл там до 1^го мая, на работу там не ходил. После этого был отправлен в Германиюв г. Берлин.

Был там в железнодорожном лагере, работал на жел. дороге. [Мы] меняли шпалы, рельсы и [выполняли] др[угие] работы. В Берлине я пробыл до 1^го января 1943 г., а затем был переведен в Вольфенблиз Лейпцига, где я пробыл до 7 ноября 1943 [г.]. Работал я здесь ассенизатором лагеря все время. Здесь в лагерь после работы к нам часто приходили из РОА агитировать нас вступить в РОА. Первые беседы их с другими моими собратьями я встретил молча. Но потом как-то искренне в глаза высказал мысль одному из них: «Не стыдно ли тебе, русскому человеку, быть самому убийцей наших отцов, братьев, матерей, да вдобавок еще [быть] агитатором за вовлечение других в это гнусное дело?» За это я попал в карцер на 2 недели, после чего 7 ноября в числе 150 штрафников был отправлен в Финляндиюв г. Кемив штрафной лагерь.

18 марта 1944 года был отправлен на север Финляндиик озеру Инарив местность Каманен, откуда в ночь на 2^е июня в составе 9 человек, запасшись продуктами (мы подделали ключ к складу и тайком достали продуктов), прорезав дыру [в ограждении], ушли из лагеря. Немцы по всей Финляндиипротрубили: «Ушло 9 русских комиссаров, за каждого пойманного награда в 5000 финских марок, муки, крупы, водки, курева». В одном месте мы наткнулись на немецкую засаду, но от нее мы ушли, побросав свои вещмешки. Вторично наткнулись мы на гражданских финнов, а в это время мы уже далеко были не такие сильные, как в начале побега. Голод, болота, озера – трудности пути изнурили нас. Финны же были вооружены винтовками и с собаками и поймали нас. Из 9 человек нашей партии один был застрелен. 4 челов[ека], в том числе и я, были снова доставлены в лагерь Каманен, избиты, истерзаны и посажены в карцер. Остальные 4 чел., видимо, прошли ч[ерез]/линию фронта.

22 июня 1944 года [я] был привезен снова в штрафной лагерь Кеми, где работал на постройке дорог до эвакуации немцев из Финляндии11 сентября 1944 г. Эвакуировали нас в Норвегиюв г. Банак, где мы пробыли недель 5 – 6, а потом [были] перевезены в г. Бардуфос, тоже в Норвегии, где я на общих работах был до конца войны.

3^го июля [1945 г.] выехали на пароходе из Норвегии, а 6^го июля причалили к родным берегам. С момента существования батальона я работаю бухгалтером расчетного отдела.

Бытность мою в лагере могут подтвердить:

1) Бесус Иван

2) Ларин Николай.

Побег и пребывание в штрафном лагере могут подтвердить Крылов Федор и Фроленков Егор.

После побега меня допрашивал немецкий майор по фамилии Шульц. Он все пытался узнать причину побега. Я ему прямо сказал: «Я русский и должен использовать все возможное, чтобы быть на Родине».

Г. Бачурин [112]

Д. 1190. Л. 8 – 10. Подлинник. Рукопись.

12 июля 1941 г.

Протоколы допросов Е.Л. Авдеева, рядового 84‑ го отдельного саперного батальона 98‑ й стрелковой дивизии, в отделе контрразведки «Смерш» Калининского проверочно‑ фильтрационного лагеря № 140 НКВД СССР

29 июня – 2 июля 1945 г.

г. Калинин

№ 31

29 июня 1945 г.

1945 года июня 29 дня я, сотрудник ОКР «Смерш» ПФЛ [№] 140 гв. ст. л‑ т Зарянов, сего числа допросил содержащегося в лагере Авдеева Евгения Лаврентьевича, 1918 г. р.

Об ответственности за дачу ложных показаний по ст. 95 УК РСФСР предупрежден

Е.Л. Авдеев

Вопрос: Расскажите о своей трудовой деятельности.

Ответ: Родился я в 1918 году в д. Ждановка, Юргамышский р-н Челябинской обл.в семье крестьянина-середняка. Отец мой Авдеев Лаврентий Силантьевич до 1929 года жил в деревне и занимался сельским хозяйством. Потом отец переехал на ст. Юргамыш. Я до 1934 года жил в своей деревне у своей тетки. Этот период времени я работал в колхозе. Отец мой в 1930 году был осужден за связь с к-р группами по ст. 58 УК РСФСР к 10 годам лишения свободы. Но срок наказания он не отбыл, в 1933 году его из ИТЛ освободили. В 1934 году в марте м-це я приехал в г. Красновишерск, где в это время проживали отец, мать и 3 брата. Здесь я жил по весну 1937 года и учился в средней школе. В 1937 г. я переехал к брату в г. Краснокамск. Там я жил до 1940 года, учился в десятилетке. В июне 1940 года Краснокамским горВК я был призван в Красную Армию.

Вопрос: Расскажите о своей службе в Красной Армии.

Ответ: После призыва меня в Красную Армию я был направлен в 84-й ОСБ 98-й СД в г. Воткинск Удмуртской АССР. В этом б-не я служил в качестве рядового. В 1941 г. в марте м-це я вместе с батальоном выехал на границу Восточной Пруссиив р-н г. Шакяй. В мае м-це 1941 г. из этого б-на я был прикомандирован к 78 УНС в качестве копировщика при техническом отделе. В данном управлении я работал до начала войны с немцами.

Вопрос: Когда, где и при каких обстоятельствах Вы попали в плен к немцам?

Ответ: 22 июня 41 г. я возвратился обратно в свой 84-й ОСБ. На месте, где находился штаб б-на, я встретил только одного комиссара б-на, а остальные стали отходить по направлению г. Каунаса. Не доходя [до] Каунаса, я встретил людей из своего б-на и вместе с ними дошел до г. Каунаса. 24/VI-41 г. при переправе через р. Неманна нас налетела немецкая авиация. После бомбежки наша группа рассеялась. Я присоединялся несколько раз к другим группам и с ними шел на восток. Мы держали путь на старую границу[113], где, [как] нам говорили, наши войска должны остановить немцев. Так мы шли до 12 июля 41 г. 12/VII-41 г. в м. Плисы(Зап[адная] Белоруссия) нас задержала группа вооруженных поляков и передала нас немцам.

Вопрос: Где Вы находились после пленения?

Ответ: После пленения меня немцами я был направлен в м. Глубокое(Зап. Белоруссия). Там я находился в лагере около 15 дней, а потом этапом через города Гродно, Лидав 20-х числах августа 41 г. прибыл в г. Сувалки (Польша). Здесь меня поместили в лагерь в/пленных, где я пробыл до 30 августа 41 г. Потом в числе других в/пленных меня перевели в Штатгардский лагерь в/пленных, где я пробыл 5 дней, а затем 5/IX-41 г. меня погрузили на пароход и отправили в Сев[ерную] Норвегию. 9 октября 41 г. я прибыл в г. Альта. В этом лагере я находился до 15/VII-43 г., т. е. до побега в Швецию.

Вопрос: Чем Вы занимались в лагерях в/пленных?

Ответ: Во всех лагерях в/пленных, кроме Альты, я ничего не делал, потому что эти лагеря были пересыльные. В лагере Альтая примерно 15 дней работал, как и другие в/пленные, на физических работах, а именно строительстве дорог, чистили снега. Потом ввиду физической слабости я не смог работать. И после этого до февраля 42 г. на работу меня никуда не выводили. Этот отрезок времени я находился в комнате физически слабых в/пленных при лагере. Будучи в этой комнате, однажды как-то к нам зашел литовец, который работал конвоиром лагеря, я с ним познакомился. После этого он для меня стал приносить хлеба и других продуктов. Через 2 недели я немного поправился, после чего конвоир-литовец стал брать меня в свою группу на работу.

Когда нас выводили на работу на строительство дороги, там работали кроме нас, в/пленных, чехи, австрийцы, голландцы и др. Среди них я стал рассказывать о хорошей жизни в Советском Союзе, а также говорил, что Красная Армия победит немцев. За эту пропаганду меня посадили в запретную зону лагеря.

Находясь в запретной зоне, в конце марта м-ца 1942 года мне дежурный лагеря, немец, предложил работать переводчиком в этом лагере. Я дал свое согласие и после этого работал переводчиком в лагере до момента моего побега из плена, т. е. до 15 июля 1943 года.

Вопрос: Расскажите о своей практической деятельности на службе у немцев в должности переводчика.

Ответ: В мои обязанности как переводчика лагеря входило переводить с немецкого на русский язык при построениях в/пленных на работу, в лазарете, в сапожной, портновской мастерских, где работали русские в/пленные. Согласно этих обязанностей я это выполнял, а именно: строил людей на работу вместе с немцами, в лазарете переводил с русского на немецкий языки немецкому врачу. Содержался я все время, как и остальные в/пленные, в лагере за проволокой, питался из общего котла, как и все в/пленные.

Вопрос: Были ли случаи со стороны Вас избиения в/пленных?

Ответ: Со стороны меня случаев избиения в/пленных не было.

Вопрос: Когда, как Вы бежали из плена?

Ответ: 15 июля 1943 года в 10 часов утра из лагеря Альтая бежал вместе с Рябовым Николаем Алексеевичем. Бежали мы при следующих обстоятельствах. Работая по очистке картофеля во второй зоне лагеря, где находился погреб, хороший картофель мы возили на тачке мыть к реке за зону лагеря. Нас сопровождал дежурный унтер-офицер. А когда он ушел в противоположную сторону, мы с Рябовым перелезли под проволоку второй зоны и ушли в горы. По норвежской территории мы шли до 13 сентября 43 года. В пути следования к нам присоединилось еще 2 русских в/пленных, бежавших из плена, и 1 норвежец. В количестве 5 чел. 13/IX-43 г. мы перешли шведско-финскую границу и в этот же день были задержаны шведской полицией и доставлены в г. Карусианда. Там нас опросили в разрезе наших автобиографических данных и в конце спросили, где мы желаем жить: или остаться в Швеции, или в Англии, или возвратиться к себе на Родину. Мы ответили, что желаем возвратиться в СССР. После этого нас направили в г. Кируна, тоже в полицию. Здесь нас не допрашивали и через три дня нас отправили в тюрьму г. Лулео. В тюрьме мы просидели до 5 октября, допросам нас не подвергали. Отсюда 5/X-43 г. нас отправили в русский лагерь Лисьма.

Вопрос: Где вы жили в Швециии чем занимались?

Ответ: В Швециия проживал в русских лагерях Лисьма (с октября 43 г. до марта 1944 года), Пенсионат(с марта 44 г. до 15 апреля 44 г.) и Абручен(с 15 апреля 44 г. до 9 октября 44 г.), т. е. до момента моего отъезда в Советский Союз. В этих лагерях я работал на лесоразработках и на строительстве дорог.

Вопрос: Чем желаете дополнить свои показания?

Ответ: Дополнить к своим показаниям ничего не могу.

Протокол с моих слов записан правильно и мне прочитан

Е.Л. Авдеев

Допросил: сотрудник ОКР «Смерш» ПФЛ 140

гв. ст. л-т Зарянов

Д. 946. Л. 9 – 11. Подлинник. Рукопись.

№ 32

2 июля 1945 г.

Вопрос: Будучи в плену у немцев, подвергались ли Вы репрессиям со стороны немцев?

Ответ: Будучи в плену у немцев, я два раза подвергался допросам со стороны немецкого гестапо. Первый раз меня допрашивал офицер гестапо по случаю отравления в/пленными 2-х полицейских лагеря, которые жестоко относились к военнопленным. В отравлении принимало участие 5 в/пленных, один из них был в ПФЛ [№] 140 – Мухов. Я был осведомлен в этом случае. Гестапо от меня добивалось, чтобы я назвал соучастников, принимавших участие в отравлении полицейских. Но я категорически заявил, что я ничего не знаю.

Второй раз меня допрашивал также офицер гестапо в лагере Альта. На меня был донос со стороны одного в/пленного N[114] о том, [что] якобы я занимаюсь коммунистической пропагандой среди в/пленных. Об этом я также категорически отказался. Больше я не подвергался никаким репрессиям со стороны немецких властей.

Протокол с моих слов записан правильно и мне прочитан

Е. Авдеев [115]

Допросил: сотрудник ОКР «Смерш» ПФЛ 140

гв. ст. л-т Зарянов

Д. 946. Л. 11 об. Подлинник. Рукопись.

№ 33
Протокол допроса свидетеля Н.А. Рябова
в отделе контрразведки «Смерш»
Калининского проверочно‑ фильтрационного лагеря № 140 НКВД СССР
о совместном пребывании в плену с Е.Л. Авдеевым[116]

2 июля 1945 г.

г. Калинин

1945 года июля 2 дня я, сотрудник ОКР «Смерш» ПФЛ [№] 140 гв. ст. л-т Зарянов, сего числа допросил в качестве свидетеля содержащегося в лагере

Рябова Николая Алексеевича, 1920 г. р., урож. д. Луговка Ефремовского р-на Тульской обл., б. канд[идата в члены] ВКП(б), образование 7 классов, из крестьян-бедняков, со слов не судим, русский.

Об ответственности за дачу ложных показаний по ст. 95 УК РСФСР предупрежден

Рябов

Вопрос: Знаете ли Вы содержащегося в лагере [№] 140 Авдеева Евгения Лаврентьевича?

Ответ: Да, содержащегося в лагере [№] 140 Авдеева Евгения Лаврентьевича я знаю.

Вопрос: С какого времени Вы его знаете и как знаете?

Ответ: Авдеева я знаю с мая м-ца 1942 года по совместному пребыванию с ним вместе в лагере в/пленных в г. Альта(Сев. Норвегия). Вместе с ним я бежал из плена в Швециюи вместе с ним находился в Швеции.

Вопрос: Чем занимался Авдеев, будучи в плену у немцев?

Ответ: В лагере в/пленных г. Альта Авдеев работал в должности переводчика. С какого времени он стал работать переводчиком, мне это не известно. В мае м-це 42 г., когда я прибыл в этот лагерь, он уже работал переводчиком. На должности переводчика он был до момента побега из плена в Швецию, т. е. до 15/VII-43 года.

Вопрос: Расскажите о практической деятельности Авдеева, будучи переводчиком лагеря Альта.

Ответ: [В то время, когда Авдеев] работал переводчиком лагеря Альта, я за Авдеевым ничего плохого не замечал. В круг его обязанностей как переводчика входило: построение в/пленных на работу, приход с работы, а также он переводил с русского на немецкий язык ту или иную просьбу или жалобу в/пленных. Грубое или плохое отношение Авдеева к в/пленным я не замечал, а также с его стороны избиений в/пленных тоже не замечал. Особых связей у Авдеева с немцами не было, больше всего он работал и переводил дежурному по лагерю унтер-офицеру – немцу.

Вопрос: Расскажите об обстоятельствах побега Авдеева из плена.

Ответ: С Авдеевым я вместе бежал из лагеря в/пленных г. Альта15 июля 1943 года. Мы бежали при следующих обстоятельствах. Работая на сортировке картофеля во второй зоне лагеря, мы вместе с ним отвозили от погреба до речки мыть картофель. Незаметно для немцев я перелез через проволоку, а вслед за мной и Авдеев. Таким образом мы с ним вдвоем ушли из лагеря в/пленных. 13/IX-43 г. мы с ним пришли в Швецию.

Вопрос: Где жил Авдеев в Швециии чем занимался?

Ответ: В ШвецииАвдеев жил в лагерях для русских Лисьма, Пенсионати Абручен. В этих лагерях он работал в лесу и на дорогах до его отъезда в Советский Союз, т. е. до 9/X-44 г.

Вопрос: Что Вы желаете еще сказать об Авдееве?

Ответ: Об Авдееве я больше ничего не могу сказать.

Протокол с моих слов записан правильно и мне прочитан

Рябов

Допросил: сотрудник ОКР «Смерш» ПФЛ 140

гв. ст. л-т Зарянов

Д. 946. Л. 12 – 12 об. Подлинник. Рукопись.

12 июля 1941 г.