В отделе контрразведки проверочно‑фильтрационного лагеря № 0333

2 апреля 1947 г.

г. Ленинабад

Таджикской ССР

Я, оперуполномоченный ОКР МГБ ПФЛ-0333 ст. лейтенант Иванов, допросил содержащегося в 1-м лагер. отделении в качестве свидетеля:

Чащина Григория Егоровича, 1920 г. рожд., ур. Молотовской обл., Юрлинского р-на, д. Чужья, б/п, русский, образов. среднее, из крестьян, служащий, холост, со слов не судим.

Об ответственности за отказ и дачу ложных показаний по ст. ст. 92 и 95 УК РСФСР предупрежден.

Чащин

Вопрос: Расскажите о Вашей трудовой деятельности до службы в Сов. Армии?

Ответ: В 1937 г. окончил 9 классов средней школы в селе ЮрлеЮрлинского р-на Молотовской обл. После же закончил 4-месячные учительские курсы в гор. Кудымкари работал учителем в дер. Титово Юрлинского р-надо июня 1938 г. С сентября м-ца 1938 г. по июль м‑ ц 1939 г. закончил 10-й класс средней школы, после чего обратно работал учителем в дер. Чужья Юрлинского р-надо сентября м-ца 1941 г. А затем был призван в Красную Армию Юрлинским РВК.

Вопрос: Расскажите о прохождении Вашей службы в частях Красной Армии?

Ответ: 7 сентября 1941 г. Юрлинским РВК был призван в Красную Армию, после чего был направлен во 2‑ ю Чкаловскую авиашколу, в которой был на положении курсанта до апреля м-ца 1942 г. А затем наш набор курсантов был расформирован и направлен в 232 отдельный пулеметно-артиллерийский б-он, где [я] был солдатом при взводе ПТР – противотанковой роты до 5 июля 1942 г., после чего был пленен немцами.

Вопрос: Уточните обстоятельства Вашего пленения немцами?

Ответ: В последних числах июня м-ца 1942 г. наш батальон занял оборону около местечка Репьевка Воронежской обл., где [мы] находились до 5 июля 1942 г. Утром 5 июля 1942 г. меня вместе с солдатом по фамилии Коркин политрук 2‑ й роты, фамилию которого не помню, повел для указания занять огневую точку по охране командного пункта данной роты. По занятию огневой точки у 2^го номера орудия ПТР не оказалось патронов, а поэтому политрук роты солдата Коркина направил за патронами, меня оставил на огневой точке, а сам тоже ушел. Через 10–15 минут с момента ухода политрука с противоположной стороны обороны появилась немецкая мотопехота. Увидев их, я вместе с орудием стал ползти к командному пункту роты, но немцы меня заметили и открыли огонь, в результате чего я вынужден был залечь, а затем с приближением немцев встал, поднял руки и сдался в плен.

Вопрос: Вы имели при себе какой-либо вид оружия, кроме оружия ПТР?

Ответ: При сдаче немцам в плен кроме оружия ПТР я имел три гранаты, которые вместе с оружием были взяты немцами.

Вопрос: Почему Вы не оказали немцам сопротивления?

Ответ: С приближением большого количества немцев я растерялся, а кроме того считал сопротивление бесполезным, а потому встал и сдался в плен.

Вопрос: На каком расстоянии от огневой точки, в которой Вы были, находился командный пункт роты?

Ответ: От огневой точки, в которой я был, командный пункт роты находился в 50–60 метрах.

Вопрос: Как могло случиться, что командный пункт роты от Вас находился в 50–60 метрах и Вы на поле боя остались один?

Ответ: Это я объясняю тем, что немцы неожиданно появились с противоположной стороны линии обороны, и ввиду того, что немцы вели сильный огонь, я вынужден был залечь, а затем сдаться в плен.

Вопрос: Каковы судьба Вашей роты, в которой Вы находились?

Ответ: Судьба нашей роты мне не известна.

Вопрос: Куда Вы были направлены после сдачи немцам в плен?

Ответ: После сдачи немцам в плен меня обезоружили и в числе других направили на сборный лагерь [в] гор. Волчанск. […][475]

Вопрос: С какой целью Вы были направлены на завод «Линке-Гофман-Верке»?

Ответ: На данный завод я был направлен не только как рабочий, но и как агитатор-пропагандист с той целью, чтобы вести агитацию и пропаганду среди военнопленных, работающих на данном заводе, в пользу немцев.

Вопрос: В чем конкретно заключалась Ваша агитация и пропаганда на данном заводе?

Ответ: На заводе «Линке-Гофман-Верке» нас, агитаторов-пропагандистов, было около 50 человек. Почти каждый из нас был зачислен надсмотрщиком над работающими военнопленными в группе 30–40 чел. Одновременно [мы] были агитаторами в данных группах. Я лично, будучи агитатором, проводил систематически в своей группе информации и беседы, примерно 2–3 раза в неделю, на темы: о жизни немецких рабочих и крестьян, как живут в Сов. Союзерабочие и крестьяне, особенно по недовольству рабочих законом о прогулах, а крестьян – колхозами, о впечатлениях об экскурсии по фабрикам и заводам, на которых мы были, что ожидает в будущем Россиюи на другие темы, которые сейчас не помню. Беседуя на эти темы, [мы] восхваляли немецкий строй и жизнь, победу Германиинад Россией. Одновременно охаивали сов. строй, жизнь колхозников и рабочих, и внушали [мысли] о поражении России [в войне]. В полном объеме беседы проводились тогда, когда присутствовали на беседах старшие пропагандисты или вообще агитаторы. А по отсутствии их беседы проводились не в полном объеме и не восхваляя немецкий строй.

Вопрос: От кого Вы получали инструкции [по] проведению данных бесед?

Ответ: Инструкции по проведению бесед среди военнопленных получали от капитана Рогова, который был на данном заводе комендантом группы агитаторов-пропагандистов.

Вопрос: Как часто проводился с вами инструктаж капитаном Роговым?

Ответ: Капитан Рогов с нами проводил инструктаж примерно 1 раз [в] неделю.

Вопрос: Перед кем Вы отчитывались о проделанной работе и в какой форме?

Ответ: Отчитывались о проделанной работе перед капитаном Роговым в устной форме перед получением инструктажа.

Вопрос: Сколько времени Вы находились на заводе «Линке-Гофман-Верке»?

Ответ: На данном заводе [я] находился до 24 января 1945 г., после чего с приближением фронта меня, как и других, эвакуировали в гор. Герлиц.

Вопрос: Где Вы находились и чем занимались с января м-ца 1945 г.?

Ответ: С января м-ца по 7 мая 1945 г. я находился при авторемонтной немецкой мастерской, где работал пом. слесаря, после чего был освобожден частями Красной Армии.

Вопрос: На положении кого Вы были в авторемонтной мастерской?

Ответ: В авторемонтной мастерской я находился на положении рабочего.

Вопрос: Что Вы можете еще дополнить к своим показаниям?

Ответ: К своим показаниям дополнить ничего не имею. Протокол записан с моих слов правильно и мною прочитан.

Чащин

Допросил: Оперупол. ОКР МГБ ПФЛ-0333

ст. л-т Иванов

Д.4745. Л.16-24. Подлинник. Рукопись.

5 июля 1942 г.

Протокол допроса Т.Ф. Широкова[476], старшего лейтенанта 259‑ й стрелковой дивизии 2‑ й ударной армии, в 28‑ ом запасном стрелковом полку 12‑ й запасной стрелковой дивизии

15 октября 1945 г.

лагерь Алкино,

Башкирская АССР

Об ответственности за дачу ложных показаний по ст. 95 УК РСФСР мне объявлено.

Широков

Вопрос: Расскажите подробно, при каких обстоятельствах Вы попали в плен к немцам? Где находились, чем занимались после пленения?

Ответ: Наша часть в составе 2‑ й Ударной армии находилась в окружении с 24 мая 1942 года в р-не Мясного Бора. 27/V‑ 1942 г. в р-не Мясного Бора собрали последние силы и пошли на прорыв. В течение дня прорыв был неудачен. Генерал Власов приказал выходить мелкими группами. Я выходил со своим отрядом в составе саперного батальона. В ходе выхода я с группой командиров и рядовых был отрезан и с этой группой до 5/VII дошли до Октябрьской железной дороги с целью прорваться к своим. 5/VII‑ 1942 года нас окружили 2 немецких батальона и [мы] были пленены. После пленения до освобождения все время содержался в ряде лагерей в/пленных и в некоторых лагерях работал чернорабочим на разных работах.

Вопрос: По какому вопросу Вас допрашивали немецкие офицеры при пленении?

Ответ: Немецкие офицеры при пленении спрашивали, с какого времени в РККА, какое имею звание, какую занимаю должность. Я ответил, что работаю казначеем. Других вопросов не задавали. Записано правильно, мною прочитано.

Широков [477]

Допросил: Оперупол. 28 ЗСП ст. л-т[478]

Д.5013. Л.2. Подлинник. Рукопись.

6 июля 1942 г.