Протокол допроса Ш.М. Ижбулатова, рядового 111‑й стрелковой бригады 40‑й армии, в Бардымском РО НКВД Молотовской области

12 марта 1946 г.

с. Барда

Бардымского района

Молотовской области

Я, уч. уполномоченный Бардымского РО НКВД мл. лейтенант милиции Смирнов, допросил в качестве свидетеля:

Ижбулатов Шархум Мухаматсафиевич, 1918 года рождения, уроженец с. Сараши Бардымского р-на Молотовской обл., из крестьян-середняков, колхозник, работает в к-зе «Ударник» кладовщиком, б/парт., образование 4 класса, женат, детей нет, со слов не судимый, по национальности башкир, проживает в с. Сараши Бардымского района Молотовской области.

Об ответственности за дачу ложных показаний я предупрежден по ст. 95 УК РСФСР.

Ижбулатов

Вопрос: Расскажите, Ижбулатов, когда и каким РВК Вы были приняты в армию?

Ответ: 12/XI-38 года я был Бардымским РВК принят в РККА на действительную службу и направлен на Дальний Восток, где я и служил по адресу: Уссурийская обл., ст. Городеково, 304‑ й стр. полк до января м‑ ца 1942 г. В январе м-це 1942 года я в [составе] 111‑ ой рабочей бригады был направлен на фронт. Через один м-ц с Дальнего Востокая прибыл на ст. Ветлужская Кировской области[в] учебную часть, где я проходил службу два месяца, [обучаясь] на лыжника-разведчика. В апреле м-це в числе батальона я был направлен в действующую армию на фронт. На фронте я был в 40‑ й армии 111-й стр. бригаде на ст. Касторнаяи в бой я вступил 2/V‑ 42 года. В бою я находился до 6/VII‑ 42 года, после чего попал в плен.

Вопрос: Расскажите, Ижбулатов, при каких обстоятельствах Вы попали в плен к немцам?

Ответ: Под ст. Косторная я в числе 111‑ й стр. бригады попал в окружение немцев, но из окружения с боем мы вышли и через 4 дня нас вновь окружили. Из второго окружения мы вновь вышли. Третий раз нас окружили в июле м-це 1942 года под гор. Воронеж. Когда мы отбивались, чтобы выйти из окружения, меня ранило гранатой в правую ногу, а которые были вместе со мной – их убило. Т.е. я с двумя сержантами был направлен уничтожить немецкий пулемет и, когда мы поползли к пулемету, нас заметили немцы и стали бросать гранаты. Сержанты были убиты, а я ранен в правую ногу и потерял сознание. Сержанты были один из них из гор. Свердловска, фамилию и имя которого забыл, а второй из с. Куеда, по фамилии Ханшин. Я был ранен и не мог двигаться. Остальные наши вышли из окружения или нет, я этого ничего не знал, а я был взят в плен немцами раненый.

Вопрос: Расскажите, Ижбулатов о пребывании Вас в плену у немцев. Где Вы были и сколько времени?

Ответ: С 6/VII‑ 42 года я находился в лагере на ст. Касторная. Лагерь был сделан на свинячьей ферме. Я лежал, ходить не мог. В этом лагере я был 8 суток, после этого меня увезли в другой лагерь на ст. Щигрыпод гор. Курск. И там я находился 13 суток. После этого меня отправили в лагерь [в]гор. Курск, где я находился до марта м-ца 1943 года. Меня лечили при лагере свои санитары и врачи, попавшие в плен, т.е. военнопленные. Лекарства никакого не было, только делали перевязки тряпками, удаляли червей и вшей. Меня вылечили почти через год, т.е. в апреле 1943 года. В марте 1943 года меня из Курска отправили на ст. Сумы (Белоруссия), где я находился 3 суток, [потом] отправили в Польшув г. Радом, где я находился в лагере по день моего освобождения, т.е. до января м-ца 1945 года. В этом лагере нас заставили работать на разных работах: возить уголь, пилить лес и [выполнять] другие работы. В январе 1945 года наши войска стали подходить к реке Висле. Тогда нас из лагеря стали угонять пешком дальше в Германию. Гнали нас человек по 500 и, не доходя до реки Одеркм 200, нас освободили наши танки. В лагере знакомых из нашей области я никого не видел, а с которыми я дружил и работал вместе, то были один из гор. Уфы, фамилию не знаю, а звать Сергей, из Новосибирска, которого фамилии и имени не знаю, из г. Куйбышевабыл молодой парень с 1922 года рождения, фамилию также не знаю, а звать Василий. Когда нас гнали в Германию, не кормили, идти мы не могли и вели нас немцы не по дороге, а полем, где телеграфные столбы. Дорогой отступали сами немцы. Когда стали наступать советские танки, то немцы нас, военнопленных, стали стрелять из автоматов по колонне. Очень много пленных было убито, а меня они ранили в правую лопатку из автомата, и я упал без сознания. Сами немцы убежали и я не помню, сколько времени лежал без памяти, и кто из пленных остался жив или всех убили. Много было раненых. Когда я вошел в чувство, то уже были наши войска и собирали пленных. Кто был целым и мог ходить, то отправляли в тыл пешком. Я мог ходить, т.к. ранен был в правое плечо в лопатку. Дорогой делали перевязки и шли пешком. Тех товарищей я больше не видел; возможно, они были убиты.

Вопрос: Расскажите, Ижбулатов, сколько раз и кем Вы допрашивались за время нахождения Вас в плену и по каким вопросам?

Ответ: За время нахождения в плену меня ни разу не допрашивали. Некоторых допрашивали, которые были здоровые, а я был ранен, поэтому [меня] не допрашивали. А кто был здоров, то некоторые сами писали заявления, чтобы их освободили из лагеря и приняли во власовскую армию. И их принимали, но все были незнакомые. Однажды мне пришлось увидеть одного знакомого, который служил у власовцев. В феврале 1945 года, когда нас перегоняли из Польшив Германию, то для усиленного конвоя дали власовцев, вооруженных пулеметами и автоматами. Я заметил одного из конвоя, похожего на татарина, и я спросил его на своем башкирском языке, откуда он и как попал в германскую армию? Он также ответил на башкирском языке, что из дер. Танып Бардымского р-на Молотовской обл., фамилия его N[479], имя не сказал, рождения 1926 года. В армию мобилизован в 1943 году Бардымским РВК и по прибытию на фронт с первого же дня перебежал на сторону немцев. Он рассказал, что его там допросили и приняли к власовцам в армию. Служить хорошо, пьем водку, кушаем мясо и колбасу. Но разговаривать [было] больше нельзя, т.к. шли немцы, и этот N с другими власовцами, подходя к лесу, пошел цепью примерно [в] 50 метрах от колонны пленных. А когда стали подходить наши танки, то все они открыли огонь по нам, в том числе и N. Больше знакомых я никого не видел.

Вопрос: Расскажите, Ижбулатов, служили ли Вы в немецкой армии, полиции, РОА?

Ответ: В немецкой армии, полиции, РОА я не служил и кроме N я никого не знаю. А N служил в армии власовцев, и где он находится в настоящее время мне не известно.

Вопрос: Расскажите, Ижбулатов, что Вы нигде не служили, кто может подтвердить это?

Ответ: О том, что я нигде не служил у немцев, подтвердить не знаю, кто может. Близких знакомых никого не было.

Вопрос: Расскажите, Ижбулатов, кем и когда Вы были освобождены и допрашивались ли Вы офицерами союзных армий?

Ответ: Освобожден я был в феврале м-це 1945 года войсками Красной Армии, союзных армий я не видел, поэтому и не допрашивался.

Вопрос: Расскажите, Ижбулатов, где и когда Вы проходили фильтрацию?

Ответ: При освобождении из плена сразу же меня допрашивал старший лейтенант. После этого, когда я прибыл в гор. Брест-Литовскна сборный пункт, допрашивали второй раз и отпустили домой. Больше не допрашивали нигде.

Вопрос: Расскажите, Ижбулатов, при пленении Вас какое оружие было при Вас?

Ответ: При пленении у меня была одна граната РГД и больше никакого оружия, т.к. не было патронов. Я свой автомат отдал замполитруку. Мне дали гранату на выполнение задачи уничтожить немецкий пулемет, и я был ранен.

Вопрос: Расскажите, Ижбулатов, каким путем Вы прибыли домой: одиночным или групповым?

Ответ: Домой из Брест-Литовска нас отпустили трех человек. Один был из Москвы, второй – из Казании третий я. Ехали мы пассажирским поездом и домой я прибыл в с. Сараши10/III‑ 45 года.

Вопрос: Расскажите, Ижбулатов, что Вы еще можете дополнить по делу?

Ответ: Дополнить ничего не могу. Протокол записан с моих слов правильно и мне прочитан вслух. В чем и расписуюсь.

Ижбулатов

Допросил: Уч. уполномоченный Бардымского РО НКВД

мл. лейтенант милиции Смирнов

Д.2216. Л.4-5об. Подлинник. Рукопись.

6 июля 1942 г.

Объяснительная записка П.А. Сторожева, мл. лейтенанта минометного батальона 10‑ го стрелкового полка 45‑ й стрелковой дивизии 40‑ й армии, в отдел контрразведки «Смерш» 192‑ го запасного стрелкового полка 1‑ й Горьковской запасной стрелковой дивизии об обстоятельствах пленения

25 октября 1945 г.

Я мл. л-нт Сторожев Петр Анатольевич родился в Молотовской области, Коми-Пермяцком округе, Белоевском р-не, Батинском с/сов., д. Сордвав 1921 году 12 июля в семье служащего.

В армию был призван 20 октября 1940 года. До 22 июня 1941 года учился в полковой школе 409-го СП 137-й СД МВО. Участвовал [в боях] на Западном фронте в июле 1941 года. После ранения лежал в госпитале в г. Воронеже. По излечении был на формировке 10-го СП 45-й СД в сентябре м-це. В октябре 1941 года в приказе по дивизии был утвержден командиром минометного взвода, а 26 апреля 1942 года [мне] присвоили звание мл. л-нта (приказ № 0130 ЮЗФ 40-я арм. 45-я СД 10-й СП минометного бат-на 2-я минрота), [я] был командиром минометного взвода. 2 июля 1942 года получаем приказание отходить по направлению на Старый Оскол Курской областиот ст. Солнцевоэтой же области, где мы занимали оборону. 4 июля утром достигли западной части города Старый Оскол, но южная, северная и восточная часть были уже заняты немецкими оккупантами. Из гор. Ст. Оскол начали пробиваться в южном направлении, чтобы обойти город с юга и соединиться с другими отходящими частями, но путь и там был перерезан немцами. Днем 4 июля занимаем оборону в южной стороне от города в 6 километрах, несколько десятков раз отбивали вражеские атаки, сами наступали на вражеские позиции с целью пробиться из окружения, но без поддержки артиллерии пробиться не удалось. Не было ни танков, ни бронемашин, а для артиллерии и минометов – боеприпасов. Материальная часть моего взвода находилась в обозе, а я с группой стрелков и автоматчиков держал оборону со 104-м СП 62-й СД. Немцы 4 и 5 июля вели сильный артиллерийский и минометный обстрел, затрудняя нам строить оборону. В час ночи 6 июля вновь мелкими группами начинаем пробираться из окружения, но всюду выход был закрыт. В одном месте немцы пропустили нашу группу в 15 чел. [в] расположение ихней обороны около небольшой речки и неожиданно с трех сторон открыли по нам сильный огонь из минометов, пулеметов и автоматов. Мы дали ответный огонь, израсходовали все патроны, кинули по наседавшим немцам оставшиеся гранаты и бросились переправляться через речку. Переправились всего 3 человека, остальные были тяжело ранены и убиты. Переправившись через речку, в 4 часа утра вновь нарвались на засаду, где после рукопашной схватки из трех – один убит, а нас двоих, выбив из рук автоматы, взяли в плен, сняли обувь, отправили в село Чернянка, а из Чернянки в гор. Белгород. 17 июля привезли в город Ровнов лагерь, а 12 августа привезли в Германию, в 318 Шталаг [на] ст. Нойгаммер. 8 октября отправили работать на шахты в гор. Хинденбургнедалеко от гор. Катовице, где [я] проработал чернорабочим полтора м-ца и по болезни [меня] отправили обратно в 318 лагерь 22 февраля из 318 лагеря привезли в гор. Заганв лазарет, а из 308 лазарета 10 марта привезли в 304 лазарет ТБУ, где [я] находился до 17/X-43 г. 17/X-43 г. отправили в Шталаг IVБ, а 22 октября – в город Глаухаув раб. команду Штинитоф. На Штинитофе работал чернорабочим на земляных работах. 14 апреля 1945 г. освобожден американскими войсками из фашистского плена. 17 мая американцы вывезли [нас] из своей зоны оккупации на сторону Красной Армии в городе Геллниц. 22 мая прибыли в гор. Кенигсбруннна пересыльный пункт. 17 июля прибыл в офицерский лагерь № 269 в бат. 41 роты «А» в гор. Бауцен. 6 сентября выехали на Родину. 17/IX переехали границу и 23 сентября прибыли в 192-й ЗСП 2‑ й бат. 6‑ ю роту, где и нахожусь в настоящее время.

Сторожев [480]

Д.4301. Л.3-3об. Подлинник. Рукопись.

7 июля 1942 г.

Показания В.Н. Баранова, лейтенанта 162‑ й стрелковой дивизии 38‑ й армии, в отделе контрразведки «Смерш» 359‑ го запасного стрелкового полка о нахождении на оккупированной противником территории

4 октября 1943 г.

За дачу ложных показаний ответственность по ст. 195 мне объявлена.

Баранов

Вопрос: Расскажите Вашу автобиографию?

Ответ: Родился в 1908 г. в Молотовской области, Соликамском р-не, раб. поселке Усть-Усолкав семье рабочего. Родители до революции занимались: отец работал на солеваренном заводе, а мать была домохозяйка. Отец работал на заводе до 1924 г., где и умер. Своего у нас ничего не было, ни земли, ни лошади, ни коровы, ничего. Я [в] 1917 г. пошел учиться в Соликамскую неполную школу, где проучился 7 лет, и в 1924 г. я ее окончил. После чего пошел работать на строительство калийного рудника в г. Соликамске, где работал до 1930 г. на разных работах, т.е. до самого призыва в РККА. Из родственников никого судимых нет.

Вопрос: Расскажите Вашу службу в рядах РККА?

Ответ: В 1930 г. меня призвали в ряды РККА в 19-й погранотряд войск НКВД [в] г. Олевск Киевской области. Был 3 месяца рядовым, а потом, после окончания полковой школы, присвоили звание командира отделения. В марте 1934 года я был демобилизован в запас как командир отделения.

Вопрос: Чем Вы занимались после демобилизации?

Ответ: После демобилизации в 1934 году я поступил работать на калийный комбинат гор. Соликамскав должности токаря, где я проработал до 12 декабря 1939 года. В 1939 году меня мобилизовали снова в ряды РККА по случаю финской кампании[481]. Я находился в 19-м зап. стр. полку 22-й зап. стр. бригаде Уральского военного округа. Первое время был [командиром] отделения, потом пом. ком. взвода, а затем командиром взвода. Где пробыл до 4 ноября 1940 года. В 1940 г. снова был демобилизован в запас. После демобилизации в 1940 г. я стал работать токарем на магниевом заводе г. Соликамскаи проработал на нем до 15 сентября 1941 года.

Вопрос: Расскажите службу в рядах РККА в Отечественную войну?

Ответ: В 1941 г. 15 сентября Соликамским РВК я был мобилизован в ряды РККА и был направлен на курсы мл. лейтенантов в 23-й зап. стр. полк 18‑ ю ЗСБ [в] гор. Ижевск, где пробыл до 10 января 1942 года. По выпуску 10.1.42 г. был аттестован мл. лейтенантом и направлен в 162‑ ю стр. дивизию г. Верхний Уфалей Челябинской областив должности командира взвода 211-й отд. мотострелковой разведывательной роты, в составе которой 5 февраля 42 г. выехал на фронт – Харьковское направление, Юго-Западный фронт, 38-я армия. Затем мы вели наступление в районе Салтово– Сев. Донец.Не дойдя до Харькова12 км, наша дивизия была переведена на Изюм – Барвенковское направление в р‑ не ст. Баладеловка. Задача перед нашей дивизией была занимать оборону, и [мы] обороняли район этой станции. 21 июня 1942 года был приказ дивизии отходить и занять оборону на левом берегу реки Осколи занять район ст. Молчаново. В этой обороне мы находились до 6 июля 42 г. После был получен приказ на отход. Мы стали отходить на ст. Кочино. Я отходил в составе своей роты, со мной был политрук Жуковский Алексей Григорьевич. Дойдя до района Покровка Харьковской области, мы узнали, что кругом нас немцы. Район Покровки мы миновали [с] боем и держали путь на гор. Старобельск. В Старобельске комендант дал нам указание двигаться на Беловодск. Придя в Беловодск, там мы никого не нашли, и решили самостоятельно двигаться на Миллерово. Дойдя до Миллерово, мы пошли к Дону, [в направлении] на села Кашарыи Макеевку. По дороге нас обстреливали из минометов. Мы вышли в Басковский р-н, к Дону. Нас было человек 38, в том числе и был мой политрук. Из вооружения у нас были винтовки и часть автоматов. Мы ставили задачу перейти Дон, но нарвались на сплошную оборону. Часть у нас вышла из строя. Тогда в совхозе № 27 Вешенского р-намы решили пробираться группами. В хуторе Рогожкино Ростовской областимой политрук и часть других бойцов остались в этом хуторе, а я с санинструктором Русалиным Федором пошли на хутор Водяной. В хуторе Рогожкино переоделись в гражданскую форму. Я одел брюки, рубашку и фуфайку, а сапоги оставил свои. В балке же [у] этого хутора мы закопали и оружие – 5 автоматов и 7 винтовок. Документы же мы держали при себе. Мы шли не стесняясь, т.к. были в гражданском обмундировании. В хуторе Водяном немецкие солдаты нас задержали вечером и отвели в хату, вызвали своего офицера и через переводчика стали расспрашивать. Обыскивать нас не стали. Немецкий офицер нас спрашивал: «Откуда и куда идете?» Мы ответили, что работали на окопах и что сейчас идем домой в Ростовскую область. Он тогда сказал, что сейчас идет здесь фронт и идти нельзя. Вот когда фронт уйдет дальше за Дон, тогда и пойдете домой, а сейчас идите снова в тыл и работайте. И нас отпустил.

Вопрос: Что спрашивал у Вас офицер еще?

Ответ: Единственное, что он спросил: «Куда идете и откуда?» Мы ответили, что рыли окопы по мобилизации в районе села Моски, а потом, когда Ваши части наступали, наше начальство сбежало, и мы пошли домой. Больше ничего не спрашивал и отпустил. Дальше мы пошли в хутор Разметный Сосновского р-на Ростовской области. 1 августа спросили у местных жителей: «Кто есть в хуторе?» Они нам ответили, что староста и немецкая комендатура. Мы с санинструктором решили сменить фамилии. Я назвал себя Ширяев Павел Иванович, а он – Медведев Ал-р Михайлович. И пошли [мы] к старосте. Объяснили, что дом наш за Доном, немцы [туда] не пускают, надо что-либо устроить. И мы стали работать на полевых работах: косили и убирали хлеб. Я жил у гр-ки Зеленновой Прасковьи Куприяновны. Часто приходили в квартиру немцы, проезжих спрашивали, кто [и] откуда. Эта хозяйка меня принимала за мужа, а когда они спрашивали, почему не в армии, то я отвечал, что оставили по брони. Немецкий же комендант к нам не заходил. В этом селе я прожил с августа по декабрь 1942 года. Затем 19 декабря мы ночью смотались и перешли линию фронта.

Вопрос: Расскажите подробно выход из окружения?

Ответ: 19 декабря, когда мы узнали, что наши части продвигаются, и немцы в этом селе засуетились, мы втроем: я, санинструктор Русалин и боец Петухов, ночью из села ушли по направлению районного центра Баснина Дону и перешли Дон. И в Вешенском р-не(ст. Вешенская Ростовской области) 21 декабря 42 г. я встретился со своими частями. Нас остановил один л-т и проверил документы. Т.к. у меня документы сохранились, он нам посоветовал догнать особый отдел армии. Мы особый отдел не догнали, а встретили начальника Дудоровского РО НКВД Рост. обл. Он нас направил в Дудоровский РВК, а оттуда нас направили в РО НКВД Дудор[овского] р-на, где мы пробыли с 22/XII-42 г. по 3 января 43 года. Там нас под командой направили на ст. Б. Грибановкана пересыльный пункт. Пробыв два дня, нас отправили в Рязанский спецлагерь НКВД № 178 [в] г. Рязань, где я пробыл с 15 января по 11 апреля 1943 г., а затем был направлен в ОК МВД через Рязанский облвоенкомат. Со мной вместе были л-т Григоров, Костин и ст. л-т Вайман. Все мы были в спецлагере вместе и все служили здесь, в 359-м ЗСП, с 24 апреля 43 г. Будучи в спецлагере, я помогал работать особому отделу с уполномоченным Губановым (ст. л-т). Записано с моих слов правильно.

В. Баранов

Допросил: Оперуполномоченный ОКР «Смерш» 359-го ЗСП[482]

Д.5190. Л.23-25об. Подлинник. Рукопись.

10 июля 1942 г.

Объяснительная записка К.А. Сухова, лейтенанта отдельной 3‑ й истребительной бригады 40‑ й армии, в отдел контрразведки «Смерш» 192‑ го запасного стрелкового полка 1‑ й Горьковской запасной стрелковой дивизии

[Не ранее 8 октября 1945 г.][483]

После окончания 3-го Ленинградского пехотного училища, 13.3.42 г. я был направлен в 78-ю ЗСД (г. Кострома). Работал в качестве зам. ком. роты. Затем отозвали в штаб МВО и был направлен на формирование в отдельную
3-ю истребительную бригаду. 11 июня 1942 г. выехали на фронт под Тулу. 1.7.42 г. нашу бригаду перебросили на Юго-Западный фронт, [к] ст. Касторная. В этом районе противник с 28.6.42 г. перешел в наступление на г. Воронеж. С момента прибытия на станцию Касторная под натиском противника сразу стали отходить согласно приказа. Наша бригада была придана 40-й армии. 3, 4 и 5 июля несколько раз занимали оборону и пытались удержать противника, но танковая армия Гудериана[484] неудержимо теснила нас. 6 июля утром у нас не оказалось командира б-на и ком-ра роты. А командир приданного арт. полка взял на себя командование и объявил, что мы находимся в окружении, [нужно] выходить мелкими группами и указал маршрут, а сам сел в машину и уехал. Я двигался со своим взводом целиком, т.к. он состоял из 12 человек. В одном селе сгруппировалось много машин и людей, стала бомбить немецкая авиация. В результате бомбежки было убито 2 бойца моего взвода, а я был контужен и потерял способность продолжать движение дальше. С помощью одного бойца мне удалось перебраться в сарай. 10 июля 1942 г. утром [я] был схвачен немецкой разведкой и передан в лагерь русских военнопленных. После 2-х недельного пребывания в госпитале с 25.7.42 по 7.10.42 г. [я] был в пересыльных лагерях: Курск, Славута, Владимир-Волынский, Фаллингбостель. С 7.10.42 г. по 12.12.42 г. был в рабочей ком[ан]де [в] г. Вендессенна сахарном з‑ де в качестве чернорабочего на промывке прессов. С 12.12.42 г. по 17.11.44 г. [в] г. Брауншвейгработал чернорабочим на железной дороге (разгрузка и погрузка шпал и рельсов и др. материалов). С 17.11.44 г. по 5.4.45 г. – [в] г. Нортхаймна фабрике мелкого электрооборудования, работал чернорабочим у сверлильного станка. 14.4.45 был освобожден американской армией. 10.5.45 был передан частям Красной Армии. С 14.5.45 по 14.7.45 г. находился в контрольно-пересылочных лагерях Цайтхайм-Бауцен. 28.7.45 г. прибыл в 1‑ ю ГЗСП 7-й ЗСП и 8.10.45 г. перевели [меня] в 192-й ЗСП.

Сухов [485]

Д.4319. Л.4-4об. Подлинник. Рукопись.

10 июля 1942 г.

Автобиография И.В. Чекмарева, рядового 141‑ го отдельного противотанкового дивизиона 162‑ й дивизии 38‑ й армии, составленная в Карагандинском проверочно‑ фильтрационном пункте НКВД СССР

18 декабря 1945 г.

г. Караганда

Казахской ССР

Я, Чекмарев Иван Васильевич, родился 18^го июня 1912 года в с. Окунево Бердюжского р-на Омской обл.в семье крестьянина-середняка. Отец мой Чекмарев Василий Федорович и мать Чекмарева Парасковья Федотовна происхождением тоже из крестьян. До революции, а также и после революции мои родители занимались крестьянством. На воспитании имели четырех детей (три сына и одна дочь). Когда мне исполнилось 8 лет, меня родители отдали учиться в сельскую школу, которую я окончил в 1924 году. С 1925 г. по 1929 год я окончил Бердюжскую школу 7-летку. После окончания 7-летки я поступил работать в совхоз «Прогресс № 24» при Шаньгинской ферме в качестве табельщика и через два м-ца меня перевели работать счетоводом при этой же ферме, где я работал до декабря м-ца 1931 г.

В декабре м-це 1931 года я уехал на Дальний Восток и поступил работать в качестве счетовода в совхоз ОРСа завода № 202 им. Ворошилова. В 1933 году меня назначили бухгалтером совхоза, где я проработал до августа м-ца 1937 года. В августе м-це 1937 года я перешел работать на подсобное хозяйство 39-го корпусного артполка в качестве бухгалтера. Там и работал до августа м‑ ца 1938 г. И во время Хасанских событий[486] был взят в РККА на военную переподготовку и прослужил до ноября м-ца этого года. Когда я возвратился на место своей работы в подсобное х-во 39-го КАП, то командование ликвидировало часть х-ва и ввиду этого сокращена была моя штатная должность. И я перешел работать в Барабошский райфинотдел бухгалтером бюджета. В райфо я проработал до декабря м-ца 1939 года. Уволился по собственному желанию и выехал в г. Омск. В Омске я поступил работать на кирпичный завод бухгалтером расчетного отдела, где я проработал до июня м‑ ца 1940 года. В июне я уехал на Уралв г. КизелМолотовской обл. и поступил работать в Центральные экспериментальные механические мастерские треста «Кизелуголь» зам. гл. бухгалтера. До мобилизации во время Отечественной войны, т.е. до 14 января 1942 года, я работал в ЦЭММ.

14 января 1942 года я был призван в РККА Кизеловским райвоенкоматом Молотовской обл. Служил я в РККА в 141-м отдельном противотанковом дивизионе 162-й дивизии 38-й армии в качестве артиллериста-наводчика. Участвовал в боях во время Отечественной войны на Харьковском направлении, в районе Старого Салтоваза Северским Донцоми в районе Изюм–Барвенково. В боях 10 июня и 22 июня 1942 года наша материальная часть, а также часть людского состава была немцами и ихними танками выведена из строя. Командование нашего дивизиона организовало учебную батарею; т.е. нас, оставшихся наводчиков, [и] других хороших бойцов стали учить на командиров орудий. Тут же стали отходить как будто бы на пополнение и получение материальной части. Заниматься приходилось в пути, в движении. 10 июля, не доходя до деревни Донцевки Белолуцкого р-на Ворошиловградской области, на нас внезапно наскочили немецкие танки, и там я был пленен немецкими автоматчиками. Сразу же, когда я был пленен, меня немцы этапировали в лагерь Адобож Кировоградской обл.В этом лагере я не работал до октября м-ца 1942 г. В октябре м-це 1942 нас перегнали в лагерь в г. Кировогради гоняли на работы. В декабре м-це 1942 нас этапировали в лагерь [на] ст. Шепетовка Каменец-Подольской обл.Там работали на разных работах. В мае 1943 года [я был] этапирован в лагерь г. Седлец (Польша). Я работал в дроворубной команде при лагере. В январе 1944 года я попал в Германию, лагерь № 326. Там я пробыл один месяц, и нас этапировали в лагерь Фаллингбостель. [В] Фаленпостеле до июня м-ца 1944 г. я работал в разных командах на разных работах при этом лагере. В июне м-це 1944 года меня угнали в рабочую команду на железную дорогу от Гамбургской фирмы. Работали мы в г. Люнебург, а лагерь наш находился в местечке Висманбург. 18 апреля 1945 года [я] был освобожден англичанами и 24 мая 1945 г. передан своим войскам в г. Пархиме. С 20 июня по 2 июля 1945 г. был на формировке и подготовке к маршу. 2 июля вышли в марш. Марш [был] совершен из Германии (г. Пархим) в Западную Белоруссию (г. Барановичи) с 2 июля 1945 г. по 31 августа 1945 г. В г. Барановичи я работал в лесу до 7 октября 1945 г. и 7 октября поездом приехал в г. Караганда. В Караганду я приехал 22/X-1945 г. и в настоящее время работаю в ЦЭММ № 4 треста «Ленинуголь».

Чекмарев [487]

Д.4749. Л.7-8. Подлинник. Рукопись.

13 июля 1942 г.