Глава 8. Случайные заработки жителей Олимпа

- Хороша ушица. И как ты умудряешься в любом месте сразу так много наловить хорошей рыбы?

- Так я же бог морей, - рассмеялся Посейдон.

- Хватит трепать, не на партсобрании, - сказал Купала.

Впрочем, извини, читатель, Аполлон-Купала таких слов еще не знал. Но суть фразы была именно такой. Ибо и церковные соборы, и тупой треп на мероприятиях КПСС, НСДАП и иных подобных структур по сути одно и то же. Не составляли исключения и официальные сходки богов на Олимпе.

Которые вызывали скуку и тошноту у многих.

И когда на очередном официальном сборище Купала с Посейдоном, разумеется, осушив перед этим амфору доброго коринфского, бестактно стали требовать скорейшего окончания официальной части, и начала оргии, Зевс разозлился не на шутку.

- Идите-ка вы к людям, и поработайте по найму годик. Когда поумнеете, вернетесь на Олимп.

Вот они и пошли в Трою и нанялись служить царю Лаомедону.

Аполлон пас стада царя, а Посейдон строил стену вокруг города.

Разумеется, способность тонко чувствовать природу весьма полезна в пастушьем ремесле. Но никакая магия не позволит построить стену. Пришлось Посейдону нанять изрядную бригаду. Благо денег в его храмах было достаточно.

- Слушай, а пошлем-ка мы этого маньяка Зевса, и полетим домой, на север, - предложил Аполлон.

- Я на севере уже триста лет не был, отвык, - грустно сказал Посейдон. – И потом, чего ты его так уж критикуешь, Аполлон. Сам как будто бы отрок невинный. Вот и тут нимфу Эону соблазнил.

- Не соблазнил, а так кое-чему из наших волховских дел научил, ну и по нашему обычаю закрепил некоторые навыки на практике. Ибо, какое же омоложение без любви. Любовь, это брат ты мой, не только глупое чувство смертных, но и высокое волховское искусство. В том числе в делах лечения и омоложения.

- Да, наши сборы на Лысой горе были поинтереснее этих непрекращающихся оргий на Олимпе. Бывало, готовишься, летишь. Весь трепещешь от ожиданий. Кто откуда прилетит. Чего нового расскажет …

- И покажет, - лукаво рассмеялся Аполлон.

- И покажет, - спокойно подтвердил основательный Посейдон, и продолжил, - а тут одно и то же. Только ведовства все меньше и меньше, а откровенных потаскух все больше и больше.

- Да, мы с тобой, на этих работах, здесь можно сказать, даже отдыхаем.

- Отдыхаем. Слушай, ты же летаешь иногда на север.

- Летаю, - неохотно признался Аполлон.

- Правда, что волховское сообщество распалось после того, что произошло на Лысой горе?

- Не то, чтобы распалось совсем. Но, понимаешь, на Лысой горе встречались сильные ведуны с заката и восхода. А сейчас эти встречи редки. Нашим далеко добираться в Черный лес, а тем, с заката, потомкам Вольфганга трудно добраться до Волчьей горы, а тем более до Каменного пояса.

Поэтому многое мы теряем. Не обмениваемся знаниями.

- Слушай, а чего говорят, Сварог всех скифов извел в отместку за то побоище на Лысой горе?

- Знаешь, слышал. Но подробностей не знаю. Заметил, кстати, что рабов с севера на торжище в Трое совсем не стало?

- Да. Значит, правда. Извел Сварог работорговцев. Говорят, изрубили всех какими-то диковенными мечами из волшебного металла.

- Вот это настоящий Бог! Не то, что наш царек Зевс со своими шлюхами Герой и Афиной.

- Да ладно, Купала, - Посейдон вдруг назвал Аполлона старым именем, - нечего Зевса ругать. Не были бы мы сами такими, и не было бы царства Зевса. И не превращались бы наши ведовские соборы с одухотворенными ночами любви в портовый бордель.

- Ты прав, во многом мы сами виноваты. Но теперь Зевс не сможет игнорировать былых братьев. Постарается восстановить свое влияние в скифских землях. Вот, я слышал, Фетиду за одного тамошнего царька отдает. Наверное, не всех Сварог извел.

- Скифы разные бывают. Тамирис тоже была из их рода. И они же ее и убили.

- Да-а-а. Так за кого там Фетиду отдают?

- Да, за какого-то Пелея. Тот вроде бы обязался привести дружину с новым оружием, а Зевс ему за это даст трон в Мирмидонии.

- Не получит он нового оружия. Сварог не для того его делал, чтобы Зевсу подарить.

- Да, нам-то какое дело. Но Фетида ведунья неплохая.

- Да и как женщина весьма недурна.

- Купала, Купала, не доведут тебя бабы до добра.

- Ладно, не ворчи. Женщины это последняя радость в нашей жизни.

Лаомедон только что обошел свои размножившиеся стада. И теперь осматривал построенную Посейдоном стену.

- Неплохо поработали. Неплохо. Да вы прямо боги олимпийские.

Аполлон и Посейдон молчали.

- И поэтому, продолжал Лаомедон, отпускаю вас с миром. И в рабство не продаю. Понятно? Ну, чего встали?! Бегите отсюда, пока не передумал.

- А деньги?! – разом выдохнули Аполлон и Посейдон.

- Не поняли?! В рабство захотели?!

- Вот собачий городишко! Недаром его Гера так ненавидит, - возмущался Посейдон.

Они сидели в рощице неподалеку от Трои.

- Ничего брат. Мы ему устроим чудеса, - успокоил Аполлон. – Сдается мне, нам повезло. Земля потрескивает. Чуешь?

Посейдон прислушался.

- Нет. Это ты у нас все слышишь.

- Делаем так. Дожидаемся грозы, вызываем ее посильнее. В две глотки. Может, молнии помогут земле треснуть. И стада разбегутся, и стена обрушится. Не пойдут этой твари на пользу наши труды.

Через несколько дней разразилась страшная гроза. А вслед за нею землетрясение. Троя сильно пострадала.

А Лаомедону знающие люди подсказали, кто у него ходил в работниках.

- Подставили! Подставили, рабы лукавые, - орал царь. – Не могли сразу предупредить!

- Зевс не велел, - многозначительно сказал глава жреческой коллегии. Хотя Зевс был не при чем, и он сам узнал обо всем только два дня назад, переспав с нимфой Эоной.

- И что же теперь делать? Что?! Я спрашиваю!

- Принеси богатые дары в храмы Аполлона и Посейдона. Да не скупись, царь.

- Разорили! Разорили! – орал Лаомедон. Орал как базарный торговец. Которым, в сущности, и был, контролируя самый большой рынок рабов и зерна в Элладе и Малой Азии.

Дары он принес. И Аполлон по легкости характера его простил. А вот Посейдон нет.

- Я на его стену больше потратил, - сурово сказал бог морей, демонстрируя расчетливость благоприобретенную за годы жизни на юге.

И остался врагом Трои.