Глава 19. Ответ богини любви

Афродита выглядела как никогда утомленной. Впервые Аполлон увидел легкие морщинки у губ богини любви. Две раны подряд и беспокойство за сына подточили силы Афродиты.

- Что Эней? – спросил Аполлон сразу после приземления.

- Спасся, - ответила Афродита. – Ушел в последний момент.

- Мы смогли только снять с него наваждение Афины, и больше ничего, - сказала Артемида.

- Да больше ничего и не надо было, - заметил Аполлон. – Ну, что, сестричка в делах любви и войны, - так он иногда шутя называл Афродиту, - что теперь?

- Отдохнем, Купала. Подлечимся, омолодимся. А потом на север. Пора. Тянуть дальше некуда.

- Да, ты права.

Майская ночь была теплой. Но над Берендеевым озером все же сгущался легкий туман. Он как будто брал в кольцо возвышающуюся среди озера Волчью гору.

- Жаль, что мы не жжем костров, - сказала Афродита.

- А что, тебе холодно? – спросил Перун, обнимая ее. Сегодня эта прилетевшая с юга богиня была его подругой в ночь ведовского праздника. Она вроде бы была похожа на сестер по ведовскому сообществу, и в то же время было в ней что-то необычное, не здешнее, манящее.

- Холодно, - призналась Афродита, теснее прижимаясь к нему, – Отвыкла я от севера.

- Ничего, привыкнешь.

- Не уверена.

- Я помогу тебе, - он еще крепче обнял ее.

- Что, пришлась по нраву? – она лукаво улыбнулась.

- Ты действительно богиня любви. Молва не врет.

- А ты, правда, бог войны?

- Не хочу хвастать. Пока у меня была только одна большая война. Это когда скифов отец гнал. А потом так, по мелочи.

- А хочешь большой войны и большой победы?

- Разумеется, хочу! Хотя отец говорит, что не стоит затевать войн, если можно обойтись без них.

- А ты что, до сих пор слушаешь отца? Вроде, давно уже взрослый.

В светлой дымке майской ночи видно было, как смутился Перун.

- Отец никогда не навязывает своего мнения. Только советует. Но его мнения важны для меня.

- А я думала, ты сам по себе.

- Правильно думала. Я сам по себе.

Перун вдруг почувствовал досаду и раздражение.

- И давай больше не будем об этом. Вообще, хватит ходить вокруг да около. Мы, здесь, на севере, люди бесхитростные. Ты, наверное, забыла там, на юге, какие мы?

- Да, это верно, забыла.

- Ну, так, вспоминай!

Раздражение Перуна росло. Он начал смутно догадываться, что не так искрення любовь этой богини. И это было дико для северного волхва. В то же время не хотелось давать волю этим сомнениям. Не хотелось портить впечатления от этих божесвенных ласк. Поэтому Перун решил внести ясность.

- Чувствую, чего-то хочешь мне предложить, но не решаешься. Говори прямо.

- Хорошо, - она тряхнула своими чудными золотыми волосами, и чуть отстранилась. – Хорошо, бог войны. Я хочу предложить тебе войну. Эллада, Троада и южные империи сейчас истощены до предела. Ты, и твои воины с севера могут сейчас со своими железными мечами пройти эти земли как нож масло.

Будут победы, будет слава, будет добыча.

Ты завоюешь весь мир!

И не на этой горе, среди стылых озер ты отпразднуешь свою победу, а среди цветущих долин, где растут такие цветы и плоды, о которых ты даже не слыхал! На берегу теплых морей, где вода так ласкова и нежна!

Афродита вскочила на ноги. Ее лицо раскраснелось от возбуждения. В розовом свете начинающегося утра она казалась ожившей статуей, отлитой из червоного золота. Она двигалась плавно, но энергично, уверенно жестикулируя и даже немного приплясывая на месте. И Перуну показалось, что это не женщина, а некий сгусток огня (а может, потоков крови?) переливается перед ним, играя розовым, красным и золотым.

Завораживающие картины поплыли перед его глазами. Он тоже вскочил на ноги, и смотрел на богиню с восторгом.

Она остро глянула в его распахнутые глаза, и чуть заметно улыбнувшись, вдруг прервала свою речь, застыв в призывной позе.

- Иди ко мне, мой бог! – прошептала она.