Глава 4. Битва продолжается

Стол стоял под яблоней на зеленой лужайке возле довольно большого, просторного дома.

- А ты неплохо устроился, - сказала Тамара Петру.

Она сидела за этим столом напротив Буробина. Сухощавая, подтянутая западная леди без возраста. Ее волосы были уложены в искуссную прическу. Прическа нравилась Петру, а вот цвет волос нет. Этакая лиловая седина.

- Что ты так смотришь на меня, - спросила она.

- Прическа твоя нравится. А вот цвет волос нет.

Она рассмеялась.

- До чего же ты бестактен, Буробин.

- Ладно, не обижайся.

К столу подбежала круглолицая девочка лет тринадцати.

- Тетя Тамара, отпустите Петра с нами на озеро.

- Он большой, Оля. И решает все сам.

- Но он как бы стесняется. Я думала, что это вы его не пускаете.

- Нет, - рассмеялась Тамара, - тебе показалось. Идите, гуляйте, где хотите.

- Надо же, - сказала она, когда Ольга убежала, - вот оно тоталитапрное мышление. Как будто, взрослый парень должен спрашивать разрешения у старших. Да он уже машину водит.

- Ладно, не придирайся. Ну, ошиблась девчонка.

- Да. Кстати, прямо мистика, вылитая Ольга. И по фигуре и по лицу. А ведь она не похожа ни на тебя, ни на твою жену.

- Значит, мистика.

- А назвать Ольгой кто решил?

- Жена. Она как будто даже влюблена в память Оли. Для меня это было странно.

- Да, она у тебя просто чародейка. Я, откровенно говоря не надеялась, что Тимофея удастся вылечить. Такое даже у нас, в штатах с трудом получается.

- Вот видишь, вылечила.

- И теперь он зовет ее мамой и любит, похоже, как не всякий любит родную мать.

- Да, моя Рыська просто чудо. И все дети это чувствуют. Потому она такой хороший детский врач.

- Рыська? Почему ты ее так зовешь?

- Так, она похожа на смеющегося рысенка.

- Ты, сентементален, Буробин. Вот уж не ожидала от тебя.

Тамара говорила доброжелательно, но несколько снисходительно.

Как белая леди с вождем дикарей, - подумал Буробин. Но не обиделся. В конце концов, Тамара вырастила его старшего сына. И, как он понял, во многом помогла ему.

- Слушай, пользуясь случаем, хочу спросить. Это твой Влад направил ко мне того джентльмена, что купив у меня секреты развалившегося Союза позволил нам жить безбедно?

- Почему ты так думаешь? Утечек о вашей работе было достаточно и без Влада.

- Не знаю.

- Ладно, считай, что Влад.

- Тогда поблагодари его.

Она вдруг рассмеялась.

- Уму непостижимо, дочь и зять генерала Кузьмина благодарят друг друга за передачу Америке секретов СССР.

- Да, пропади он, этот СССР!

- Он и так пропал. Но живое живым. Я приехала не только, чтобы повидать племяников и показать тебе сына.

- Я понял.

- Хорошо. Твой боевик, где ты рассказываешь о секретах спецлабораторий КГБ, и выдвигаешь гипотезу, что все это знали и умели еще олимпийские боги, может быть интересен. Кстати, чего это ты решил его написать?

- Так, от скуки. Но почему может быть? Разве он не интресен сам по себе?

- То, что сам по себе, это неважно. Важно, что он может быть использован как элемент большого пропагандистского проекта. И не только пропагандистского. Понимаешь?

- Не дурак.

- Ты согласен на такое его использование? Не бесплатно, конечно.

- Разумеется, согласен.

- Тогда подпиши некоторые бумаги. Я их привезла с собой. Они в доме.

- Подпишу.

Он задумался.

- А знаешь, - сказал Буробин после паузы, - ведь многое невероятное оказывается реальным. И наши собственные работы, в которых мы участвовали подтверждение тому.

- Конечно. И что из этого?

- Но тогда, может быть, и то, что я написал о Троянской войне, Свароге и Перуне тоже правда?

Ее глаза сверкнули, как будто он сказал нечто весьма значительное. О чем не знал, но что знала она. Тамара промолчала, как будто что-то приводя в порядок в себе.

А потом сухо промолвила несколько глухим голосом.

- Вполне возможно.

Он не заметил смены ее настроения и продолжал.

- Но тогда может и последние события, когда наши боссы, так резво попередохли, может быть дело рук наших Богов? Почему бы нет?

- Богов, и тех, кто умеет то, что умели они.

- Вот оно что … Интересно, интересно. И тогда моя книга это … - он затруднился с определением, - это …

- Не стоит продолжать, мы поняли друг друга - твердо сказала она, прямо глядя на него.

Ее голубые глаза горели ледяным огнем.

И Буробин вдруг не кстати подумал, что серебристо-лиловый цвет ее волос весьма хорошо подходит к цвету ее глаз.

ЭПИЛОГ

- Эй, дед, к тебе гости! Зарубежные! – раздалось с улицы.

Старик вышел на крыльцо. Шофер из райцентра открывал дверь перед гостем. Из газика легко вышел подтянутый пожилой господин. Он был одет по-летнему, в серовато-оливковые рубашку и брюки и табачного цвета замшевые туфли на толстой подошве.

- Еле добрались до тебя, - продолжал шофер, - в вашей деревне так путано объясняли все.

Старик все так же молча стоял в дверях.

Шофер выгрузил багаж гостя. Спортивную сумку средних размеров и что-то напоминающее небольшой старомодный саквояж.

Гость протянул шоферу деньги. Несколько зеленых бумажек. Тот глянул на них, и несколько ошалело произнес

- С-с-спасибо…

- Как тебя зовут? – вдруг твердо спросил старик гостя по-немецки.

- Ни х…я себе, - встрял уже садящийся в машину шофер. Никогда не думал, что наши старики по-иностранному шпарят.

- Получил деньги, и езжай, - вдруг сказал ему старик с такой непререкаемой властностью, что шофер поежившись, мгновенно оказался за рулем. Взвизгнув покрышками, машина рванула с места.

Гость проводил машину взглядом, и сказал по-русски с легким акцентом.

- Вольфганг, сын Вольфганга.

- Заходи, брат, - посторонился старик, пропуская гостя в дверь.

Они сидели за столом в просторной избе, и пили чай с медом. Казалось, они вели безмолвный диалог. Но, наконец, Вольфганг произнес.

- Пора действовать, Перун.

- Пора, - скупо проронил старик.

- Самолет твоих рук дело? - спросил Вольфганг.

Перун усмехнулся и едва заметно кивнул. А потом спросил.

- А приемник?

- В том-то и дело, что не наших. Но кто-то действует в наших интересах.

- Люди?

- Возможно. Но тогда кто?

- Не знаю.

- И мы не знаем. Но надо узнать.

- Согласен. Однако, чтобы узнать, надо объединить силы. И наши силы, и силы наших людей. Все, время этих кончилось. Наступает наша эра. Эра Водолея.

- Да, пора подниматься на последнюю войну. Курьезно, но они о ней знали. И даже назвали это концом света.

- Это конец света для них, поклонников распятого трупа, наследников этих южных семитских империй. А для нас начало возрождения.

- Тогда, может, угостишь медовухой?

- А что, о делах сегодня больше не будем?

- Ты, прямо, как не русский, - он рассмеялся.

Перун скупо улыбнулся.

- А ты, прямо не как немец. Впрочем, ты прав, долой дела. Гуляем. Наши в городе.

- Будут, Перун, будут. Но дела действительно можно оставить до завтра. Подождем новостей.

- Согласен.

Старик достал из старого шкафчика обвитую паутиной старую бутылку и две стопки. Открыл пробку. Волшебный аромат, в котором смешались запахи всех расцветающих после долгой зимы трав, разлился по комнате.

- С нами Бог! – провозгласил Перун.

- С нами Бог! – ответил ему Вольфганг, сын Вольфганга.

Александров-Москва, 2006

Другие работы Петра Михайловича Хомякова Вы найдете на