Глава 7. Белый Интернационал в трудах и боях

Дело с убитым на крыльце местного отделения ФСБ в маленьком городке Золотого кольца России не давало Углову покоя уже много дней. В свое время он, следуя неким смутным предчувствиям, не включил в донесение о встрече с Уильямом вопросов о Свароговом квадрате и Белом Интернационале. Старый оперативник привык доверять своей интуиции. И теперь формально он был вроде бы не заинтересован в расследовании этого странного происшествия.

Но для себя он твердо решил, что узнает о Белом Интернационале поподробнее. Ибо был Углов не примитивным служакой а, будучи человеком осведомленным, понимал, куда движется страна. Поэтому он в душе во многом был согласен с Уильямом, и вполне представлял любые пертурбации на территории России. В результате которых могла сложиться ситуация, когда быть представителем Белого Интернационала выглядело бы весьма неплохо.

Но Уильям, как назло как раз в это время уехал по делам. Углов давно выставил сигнал с просьбой об экстренной встрече. Но Уильям молчал. Наконец, сигнальная метка, говорящая о готовности агента на контакт была выставлена.

Они встретились в одном из самых укромных мест, которое Углов всегда приберегал для наиболее важных встреч. Это был огороженный участок леса вокруг некой дачи частного лица, не имеющего никакого отношения к спецслужбам. Здесь он встречался со своими агентами конфиденциально, втайне ото всех, в том числе и от своего начальства.

Не тратя время на долгий обмен любезностями, Углов сразу взял быка за рога и пересказал Уильяму все известные ему обстоятельства дела. Уильям слушал внимательно и молчал. Углов, хоть и был человеком с тренированной психикой, с нескрываемым нетерпением прервал молчание Уильяма.

- Это ваших рук дело? Я имею в виду, Белого Интернационала или его филиала в России?

- Николай, давай разделим нашу беседу на несколько неравных по объему частей. Итак, первое. Совершенно ответственно тебе говорю, что Белый Интернационал к этому не имеет никакого отношения. Повторяю, говорю это ответственно, ибо доподлинно знаю о делах нашей организации в России. Так вот, еще раз. Это не наше.

- Это все?

- А что ты еще хотел?

- Хотел поговорить об этом Белом Интернационале. Поговорить неофициально.

- Что ж. Я не против. И это будет вторая часть нашей беседы.

Почувствовав некоторую недоговоренность, Углов спросил:

- А что, будет и третья?

- Смотря, как пройдет вторая. Если ты согласишься с определенными идеями, я смогу поделиться с тобой соображениями об этом деле. Соображениями и пожеланиями. Но это потом. А вначале мне бы хотелось побеседовать с тобой о твоем видении современного мира и перспективах развития цивилизации.

- Однако, не много ли для меня?

- Не скромничай. У тебя достаточно информации для того, чтобы сделать выводы о ситуации в своей стране и в мире. Это раз. И у тебя достаточно твердая жизненная позиция. Это два.

- Откуда ты знаешь о моей жизненной позиции?

- О том, что она у тебя есть можно догадаться по многим косвенным признакам. И обрати внимание. Я же не говорю, что знаю о твоей позиции. Я только говорю, что она у тебя есть. И я бы хотел ее понять. Ведь Белый Интернационал – это союз единомышленников. Впрочем, мы можем остановиться и на первой части нашего разговора. Нужную для твоей службы информацию ты уже получил. И можешь не тратить время на вторую, неофициальную, часть нашей беседы.

- Ну, нет, дружище. Именно для этой, как ты говоришь, неофициальной, части я и затеял эту встречу.

- Тогда, начинай.

- Что начинай?

- Излагать свое мировоззрение, свой взгляд на основные проблемы нашего мира.

- С чего же начать?

- Хотя бы с того, признаешь ли ты факт существования кардинальных проблем современного мира. И какие это проблемы, на твой взгляд.

- Чего тут признавать или не признавать. Это же всем известно. Глобальный ресурсный кризис, неконтролируемый рост населения стран Третьего мира и вымирание населения стран, создавших нынешнюю цивилизацию.

- И это, по-твоему, все?

- Слушай, Уильям, я не студент на экзамене, а ты не профессор. Мне не нравится ход нашей беседы и твой тон.

- Николай, Белый Интернационал это очень серьезно. И если ты хочешь войти в серьезный проект, то надо затратить некие усилия. Я же не прошу от тебя неких кровавых клятв, неких обязательств. Я просто прошу тебя изложить свои взгляды на некоторые проблемы.

- Вот с таких экзаменов у вас в ЦРУ и начинают отбор сотрудников.

- Ты же знаешь, я не из ЦРУ. И потом экзамены там отнюдь не такие.

- Откуда ты знаешь, какие там экзамены, если сам не из этой конторы?

- Да об этом с тобой говорено-переговорено в процессе моей вербовки. Мы будем, наконец, говорить о Белом Интернационале, или нет? Если нет, то давай закончим нашу встречу.

- Ладно, не сердись, но в процессе нашего общения по поводу этого самого Белого Интернационала я чувствую, что наши роли меняются. Причем, ты прав, меняются в результате моих собственных инициатив. Я чувствую, что как будто меня перевербовывают. Более того, что я инициативник.

- Нет, просто ты уже давно, судя по всему, стал большим боссом. И тебе, как у вас говорят, «в лом» становится экзаменуемым. Но экзаменуемый, не допрашиваемый. Так что тебе придется либо унять свою гордыню, либо прекратить попытки понять эту проблему. И еще, дружище. Вы, русские, в большинстве своем боитесь личной инициативы. Оказавшись в своей собственной игре, вы теряетесь. У вас нет собственности, неотъемлемой и священной. А значит, и нет собственной игры. А ты сейчас затеял именно собственную игру. Так вот, уясни, в собственной игре нет агентов, нет вербовок и перевербовок. Ты сам себе и вербовщик и агент. Впрочем, боюсь, я не прояснил дело, а запутал.

Углов задумался. А потом сказал:

- Да нет, ты не запутал, а наоборот, прояснил. Но я тебя прошу задавать мне наводящие вопросы, если я чего-то упускаю. Ты ведь сам только что блестяще прояснил, как трудно для меня вхождение в эту проблематику.

- Согласен, Николай. Буду стараться быть более деликатным и помогать тебе раскрыть твой собственный потенциал.

- Причем здесь потенциал?

- Верное мировоззрение, может быть, главный потенциал любого человека. Во всяком случае, цивилизованного человека. Итак, ты верно обозначил проблемы современного мира. Но в чем их особый трагизм по твоему?

- В том, что они не решаются по существу.

- Да, в точку! Ибо решение по существу, это решение кардинальное. В наше время это решение техническое. Но научно-технический прогресс, несмотря на многие внешне эффектные достижения последних десятилетий практически затормозился. Нет принципиально новых решений в энергетике, материаловедении, транспорте…

- Постой, с энергетикой и транспортом еще можно согласиться, но с материаловедением ты, похоже, перегибаешь палку.

- Нет, дорогой. Как были сплавы железа основным конструкционным материалом промышленности век и два, и три назад, так и осталось по сей день, пусть и лучшего качества. Вот когда будут у нас алюминиевые или пластиковые авто, тогда и можно будет говорить о новом массово используемом материале.

- Интересно, - протянул Углов и продолжил мысль Уильяма – но тогда получается, что утрачивает свои преимущества и образование. Ведь только при непрерывном прогрессе образование приносит преимущества, способные перевесить и малочисленность и другие недостатки того или иного народа. А так …

- А так малочисленное более пожилое и более образованное белое население проигрывает многочисленному, молодому безграмотному не белому населению.

- Верно. Но ведь те же США привлекают небелые таланты всего мира для стимулирования своего научно-технического прогресса. Я где-то читал, что у вас уже среди аспирантов 70% иностранцев, среди бакалавров 50%, а среди магистров 40%. Но когда эти 70% аспирантов станут магистрами, можно будет говорить о конце американской науки. Или все же нет, эти иностранцы станут полностью вашими? А наука США так и останется мировым лидером. Не так ли?

- Так и не так. Во-первых, прогресса-то, как мы только что установили, нет. А во-вторых, уж поверь американцу, - Уильям усмехнулся и картинно приложил левую руку к сердцу, - эти небелые «новые американцы» никакие не американцы. И я бы на месте наших спецслужб рассматривал любого китайского сотрудника американского ядерного или аэрокосмического центра в первую очередь как агента Китая, но никак не лояльного гражданина США. Пусть он будет иметь наше гражданство хоть трижды.

- А такое бывает? – пошутил Углов.

- Не только у вас чинуши коррумпированы, - парировал Уильям.

- И все же США при всей нерешенности ваших этнополитических проблем, пусть и обострившихся в последние годы, остаются мировым лидером и снимают с этого неплохие дивиденды.

- Снимает, но по инерции. Мы не можем консолидировать весь мир. Цивилизационным лидером мы быть перестали, ибо сами способствовали замедлению прогресса. А лидером политическим можно быть только при наличии некой угрозы. Раньше это был СССР. Теперь нет СССР, и нам не от кого защищать наших «ведомых».

- А Китай, а мусульманский мир?

- Весьма слабая замена СССР. Тем более, что Китай мудро уклоняется от занятия роли СССР, а мусульманские террористы это в большей мере детище наших же спецслужб, что понимают все больше людей в мире.

- Знаешь, я всегда думал, что наш Союз был нужен вам ничуть не меньше, чем нашим коммунистическим вождям. Мы всегда были с одной стороны пугалом для Запада, а с другой его частью. Взять те же лозунги. Например, ваше «общество потребления» и наш «неуклонный рост благосостояния народа» - это же по сути одно и то же. Да и все направления развития в итоге задавали вы. Атомный проект, космический проект, - это все наши ответы на ваши вызовы. Не было бы вызовов, не было бы ответов. Я в молодые годы иногда кощунственно думал про себя, что если бы не Отечественная война, то страна бы просто сгнила или сгинула бы во внутренних разборках. Но нападение Гитлера это тоже вызов одной из западных сил, органичной части Запада.

- Неплохие мысли для сотрудника советских спецслужб!

- Российских, а не советских. Это большая разница.

- Понимаю. Но все равно, интересно. А что еще кажется тебе важным в этой проблеме?

- То, что мы, как ни пыжились, никогда не были равны вам. Тот же ракетно-ядерный паритет больше фикция, чем реальность. Было это фикцией во времена СССР, тем более фикция это сейчас. Но, знаешь, было несколько моментов, когда мы подходили, только подходили к такому паритету. В 1953, в 1962, в 1983 …

- «А из зала говорят, - давай подробности!», - пропел Уильям строчку из Высоцкого.

- Изволь. В 1953 мы были на пороге создания раньше вас водородной бомбы, в 1962 реально продемонстрировали, что сможем доставить вам массу проблем, даже не обладая ядерным паритетом, в 1983, надорвав пупок, этот паритет почти обеспечили.

- И …

- И как-то странно после этого всегда следовала смена нашего руководства. Случайно ли?

Углов лукаво усмехнулся, показывая, что догадывается, каким будет ответ.

- Разумеется, нет. Что лишний раз доказывает, что вы были частью Запада, не признаваясь себе в этом. И Запад ставил вас на место, когда вы выходили за рамки отведенной вам роли. Понятного, управляемого, но, тем не менее, в меру страшного, пугала.

- Ну, так верните все на круги своя, если вы такие всемогущие! А то мы как-то выдохлись играть неподъемную нам роль. Помогите нам снова стать СССР.

- Ломать не строить. Сломать СССР мы по глупости или неосторожности смогли. Воссоздать не сможем. Но главное, вы сами этого по большому счету не хотите.

- Это верно лишь отчасти. Многие не хотят. Но наш президент хочет.

- Хотеть не вредно. Но на гриве не удержался, на хвосте не удержишься.

- Не устаю поражаться твоему тонкому знанию русского языка.

- Спасибо за комплимент. Но идея, надеюсь, понятна? Любые попытки ослабленной России или восстановить СССР, или самостоятельно занять его место, приведут к полному надрыву в силу внутренних причин. Повторяю, внутренних. Страна просто рухнет. А это доставит нам еще больше проблем. Но как внушить вашим дебильным правителям, что мы с одной стороны заинтересованы в том, чтобы Россия не развалилась окончательно, а с другой, что наша нынешняя поддержка вас отнюдь не означает нашего поощрения ваших самоубийственных амбициозных авантюр!

- А вы нас разве поддерживаете? Что-то не особо заметно.

- Считал тебя более умным, Николай, - вдруг неожиданно резко бросил Уильям.

Углов своим тренированным умом почти машинально отметил, что в этой беседе Уильям лидирует. И данная резкость совершенно органично вписывается в эту новую конфигурацию их отношений. Но что-то влекло его продолжать разговор, в процессе которого, он осознавал это, они с Уильямом менялись местами. Пока только психологически.

Между тем Уильям продолжал:

– Все, чем мы с тобой занимаемся по долгу службы, все это игры. А реально США позволяют держаться высоким мировым ценам на нефть, только ради того, чтобы ваш режим не рухнул немедленно. Неужели непонятно, что это гораздо важнее всей подковерной борьбы между Россией и США, в которой мы с тобой участвуем.

- Не хочешь ли ты сказать, что США могли бы обрушить цены на нефть, но не делают этого только для того, чтобы не спровоцировать революцию в России?!

- Именно так.

- Вот это новость! Не ожидал. Однако, вернемся к нашим баранам. Итак, как я понял, в отсутствии СССР или других идиотов, готовых ломать аналогичную комедию, США перестали быть лидером западного мира…

- Не перестали окончательно, но потеряли гарантию на сохранение этого положения.

- А, это по сути одно и то же. Но дело осложняется еще и тем, что сам Запад не выдерживает конкуренции других цивилизационных проектов. Корабль Запада подвергается атакам пиратов в отсутствие признанного капитана на борту. Так что ли?

- Почти. И все это потому, что произошел отказ от научно-технической гонки, от той гонки, которая одна только способна гарантировать преимущества западной цивилизации.

- Ну, так вернитесь к этой гонке!

- Нельзя самого себя поднять за волосы. Как вам не по силам воссоздать СССР в силу внутренних причин, так и нам не по силам заставить нашего обывателя учиться и работать как Эдисон. Тоже в силу внутренних причин. Да что об этом долго говорить. Скоро три года, как учимся толком клеить теплозащитные плитки на наш «Шаттл», а они все отлетают и отлетают. Такие вот потомки оказались у Эдисона. И ведь предупреждали знающие люди из Комиссии по конкурентоспособности в своем докладе Президенту США еще в 1992 году, что этим кончится.

- Чем, отклеенными плитками на «Шаттле»?

- Нет, общей технической стагнацией США, переходящей в техническую деградацию.

- А что у вас даже такие предупреждения были?

- Боже, Николай, да вы тоже деградируете, как динозавры. Ты, занимающийся в ваших спецслужбах США, даже не знаешь об этом докладе. Да вы все, и наши и ваши просто ковбои какие-то!

- Ладно, я же не из научно-технической разведки. Но мы отвлеклись. Так вы, Белый Интернационал, полагаете, что Россия могла бы стать внешней причиной, стимулирующей Запад, и в первую очередь, США на новый виток НТР?

- Да, но не в качестве пугала, как во времена СССР, а как-то по- иному.

- Как же вы это мыслите? Чтобы новые Сикорские, Зворыкины и Ипатьевы (русские отцы американского вертолетостроения, цветного телевидения и нефтехимии; прим автора) что-то творили, но в отличие от названных господ, не у вас, а здесь, за смешные российские зарплаты, и одаривали потом этим Америку? Или как-то иначе?

- В том-то и дело, что не знаем. Но совершенно очевидно, что Россия должна стать неким разведчиком новой цивилизационной модели, инициатором нового витка НТР, и новой модели политического обеспечения этой НТР.

- У нас нет для этого сил.

- Нет сейчас, когда все ваши резервы сжираются политическими авантюрами Кремля. Если бы все средства, которые мы вам позволили заработать в период высоких цен на нефть, пошли бы на поиск цивилизационных стратегий, а не на авантюры на Кавказе и в странах СНГ, вы бы уже смогли предложить миру много нового и интересного.

- Но почему именно мы?

- Потому что голь на выдумки хитра.

- Спасибо за комплимент по поводу нашей голи.

- Это не комплимент и не укор. Это констатация факта.

- Итак, вам нужен режим в России, который бы проводил максимально гибкую политику, не конфронтационную Западу в целом, и, более того, скоординированную с США. Кстати, почему именно с США?

- Потому что только мы сможем быть лидерами всего Запада. Европа таким лидером быть не сможет. Но, выйдя из-под нашего влияния, просто развалит западный мир перед лицом наступления его врагов.

- Ладно, допустим, ты прав. Но продолжим. Одновременно этот предполагаемый режим в России должен был бы каким-то образом инициировать начало нового витка НТР. И, кроме того, экспериментально исследовать проблемы взаимодействия западной цивилизационной модели с альтернативными цивилизационными проектами. Это, говоря дипломатично. А попросту, показать, как белая западная страна может решить одновременно и проблему размежевания с чуждыми этнополитическими сообществами и регионами, и блокировать миграцию с юга.

Не много ли?

- Много. Но это можете сделать только вы. Согласен?

- Согласен. Да толку что от моего согласия?

- Толк есть. Если ты согласен со всеми этими идеями, значит ты душой с Белым Интернационалом.

- Допустим. А дальше?

- А дальше переходим к третьей части нашей беседы. Каждый из нас, членов Белого Интернационала способствует реализации идей спасения белой западной цивилизации в рамках своих возможностей и своей компетенции.

- Допустим, только допустим, что я с вами. Что же мне прикажете делать? Идти в Кремль свергать президента? Или подыгрывать ниспровергателям режима? Да, кстати, а кто придет на смену нынешним хозяевам Кремля? Не более ли опасные во всех отношениях типы? А может, просто ты предлагаешь нам поменяться ролями и стать твоим агентом?

- Зачем такие примитивные подначки, Николай? Если действительно хочешь нам помочь, то поспособствуй передаче дела, о котором ты мне рассказал, в твое ведомство. Тебе лично.

- Смысл?

- Выяснить, какая интрига разворачивается вокруг лиц, использующих Сварогов квадрат в качестве символики. Судя по всему, драма нешуточная. И в ней задействованы наши единомышленники, неизвестные пока нам. Их надо поддержать. И их нельзя засветить перед вашими грязными ментами.

- Уильям, я бы попросил поделикатнее. Я все же сотрудник спецслужб той страны, главную силовую структуру которой ты так нелестно характеризуешь.

- А давно МВД стало вашей главной силовой структурой? По-моему раньше оно занимало более скромное положение.

Углов замешкался.

- Подловил, коллега. Подловил.

- Нет, дружище. Не подловил. У меня нет двойных стандартов. Наши гнусавые лицемерные штаты я презираю так же, как и вашу Российскую Пидерацию.

Уильям в очередной раз блеснул знанием русского языка, применив молодежное прозвище гнилой, по мнению этой молодежи, страны.

- Да ты прямо белый Усама Бен Ладен!

- Усама Бен Ладен школьник по сравнению с членом Белого Интернационала.

- Не преувеличиваете, коллега?

- Нисколько. Ведь мы пока не действуем. Мы только разминаемся.

- Не пугай меня, Уильям. В международные террористы я ни под каким лозунгом не пойду.

- Ладно, Николай, - Уильям вдруг стал усталым и печальным, - не хочешь быть одним из нас, уговаривать не будем. Но меня откровенно радует, что не все твои соотечественники столь же … инфантильны, что ли. Кто-то нашел в себе силы для какой-то борьбы. А этот, убитый, даже перед смертью своей кровью рисовал на асфальте наш символ. Придет время, и Белый Интернационал каждому такому герою воздаст почести по заслугам.

Но, закончим на этом. Мне пора возвращаться.

- Постой, Уильям! Ты неправильно меня понял. Я помогу вам в этом деле. Но подскажи, как лучше обосновать мой интерес ко всему этому.

- Придумай сам. Тебе виднее. Сфабрикуй любое донесение от меня, не называя, впрочем, вещи своими именами. Например, что существует международная организация, охотящаяся за русскими национальными ценностями и реликвиями, символом которой является Сварогов квадрат.

- Вряд ли это хорошая идея. Нельзя дискредитировать этот символ.

Уильям поглядел на Углова с уважением.

- О, да ты становишься нашим не телом, но душой. Однако, придумай все же некое донесение от меня, оправдывающее вмешательство контрразведки в это дело. А я действительно спешу. Наша встреча затянулась.

- Хорошо. Но и ты подумай, как нам обосновать более частые встречи. Теперь мы должны будем связываться гораздо чаще.

- Я подумаю, Николай.

Уходя, Уильям подумал, что иного пути, кроме как увеличения потока передаваемой им информации, для обоснования более частых встреч с Угловым, нет.

Он все же хочет извлечь пользу для своей службы из сложившейся ситуации, - с горечью подумал Уильям, усомнившись в искренности Углова.

Углов же, обдумывая разговор задним числом, ужаснулся, что стоит на пороге перевербовки. То, что он станет не агентом США, а агентом некоего Белого Интернационала дело не меняло. Какие бы высокие слова не говорил Уильям.

Но, тем не менее, более активно вмешаться в это дело от лица ФСБ в любом случае было бы полезно. Ладно, риск не большой. А потом по итогам расследования примем соответствующие решения, - подумал Углов.

Но все же, черт побери, в оценках ситуации в мире и России Уильям прав. Однако что из этого следует лично для него, Углова?

Ничего. Пока ничего. Определимся позже. По ситуации.