Главная страница Случайная страница
КАТЕГОРИИ:
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
Политические партии и предстоящие выборы в Петербурге 7 страница
|
|
Казалось бы, нельзя и говорить о значении петербургских выборов до их исхода. Но это не так. Предвыборная кампания в Петербурге имеет такую длинную историю; эта кампания дала такую массу необыкновенно поучительного политического материала, что значение ее определилось уже вполне. Каковы бы ни были результаты выборов, — петербургская кампания 1906—1907 годов составила уже, несомненно, крупный и самостоятельный этап в истории русской революции.
Неотъемлемым завоеванием революции в избирательной кампании Петербурга является, прежде всего, выяснение взаимоотношения политических партий, настроения (а, следовательно, также и интересов и всего политического положения) разных классов, а затем проверка на деле, на крупном, открытом, массовом деле тех или иных ответов на коренные вопросы с.-д. тактики в буржуазной российской революции.
Главные события предвыборной кампании в Петербурге пронеслись с быстротой вихря. И в этом вихре, когда приходилось во что бы то ни стало и немедленно действовать, обрисовались, как никогда, истинная природа и сущность разных партий и течений. В этом
366__________________________ В. И. ЛЕНИН
вихре не удержались никакие формальные связи, никакие партийные традиции, — раскалывались организации, нарушались обещания, менялись решения и позиции, каждый день приносил крупнейшие новости. Столкновения разных партий и разных течений были необыкновенно остры, полемика — резкая и в обычное время — перешла в свалку. И это не от того, что невоздержан русский человек, не от того, что он испорчен подпольем, не от того, что мы не воспитаны, — так могут объяснять дело только филистеры.
Нет, причина острых столкновений и бешеной борьбы заключалась в глубине классовых различий, в антагонизме социальных и политических тенденций, которые вскрылись под влиянием событий неожиданно быстро, потребовали немедленных «шагов» от каждого, всех столкнули, заставили борьбой отстоять, auskä mpfen, свое настоящее место, свою истинную линию.
В Петербурге находятся центры всех партий. Это — фокус политической жизни России. Пресса имеет не местное, а общенациональное значение. И неизбежно вышло поэтому так, что петербургская предвыборная борьба партий явилась величайшей важности симптомом, знамением и прообразом многих дальнейших, и парламентских и непарламентских, битв и происшествий русской революции.
Сначала на очереди стоял как будто мелкий, второстепенный, «технический» вопрос о соглашениях всех оппозиционных и революционных партий против черносотенной опасности. Под прикрытием этого «простого» вопроса таились на деле основные политические вопросы: 1) об отношении правительства к либералам, кадетам; 2) об истинных тенденциях кадетов; 3) о гегемонии кадетов в освободительном движении в России; 4) о тенденциях трудовых, мелкобуржуазных партий; 5) о классовой общности и политической близости умеренных энесов и революционных эсеров; 6) о мелкобуржуазной или оппортунистической части с.-д. рабочей партии; 7) о гегемонии пролетариата в освободительном движении; 8) о значении видных, открытых и не видных, скрытых элементов и «потен-
_________________________ ЗНАЧЕНИЕ ВЫБОРОВ В ПЕТЕРБУРГЕ_______________________ 367
ций» революционной мелкобуржуазной демократии в России.
И все это замечательное богатство политических вопросов ставила и разрешала сама жизнь, самый ход избирательной кампании. Ставились эти вопросы против воли и помимо сознания многих партий, — решались они «насильственно» вплоть до разрыва всяких традиций, — и конечный результат получился самый неожиданный для громадной массы участвующих в кампании политиков.
Большевиков вывезла кривая, — говорит, качая головой по поводу всех этих неожиданностей, обыватель. — Им повезло счастье!
Такие речи напомнили мне одно место из недавно вышедших писем Энгельса к Зорге. 7 марта 1884 года Энгельс писал к Зорге:
«Две недели тому назад был у меня племянник из Бармена, независимый консерватор, я говорю ему: «Мы дожили теперь в Германии до такого положения, что можем просто сложить руки и заставить наших врагов работать на нас. Отмените ли вы исключительный закон против социалистов, сделаете ли вы его еще свирепее, или несколько мягче, — все равно. Что бы вы ни делали, вы работаете нам на руку». — Да, — ответил он, — все условия замечательно складываются в вашу пользу. — «Ну, конечно, — ответил я, — условия не складывались бы в нашу пользу, если бы мы уже 40 лет тому назад не определили верно этих условий и не действовали сами на основе этого верного определения». —Племянник ничего не ответил»161.
Большевики могут сослаться не на 40 лет, конечно, — мы сравниваем здесь с очень большим небольшое, — но на месяцы и годы определенной ими уже заранее тактики с-д. в буржуазной революции. Большевики на деле сложили руки в течение самых важных и решительных моментов предвыборной кампании в Петербурге, — и условия работали на нас. Все наши враги, начиная от серьезного и беспощадного врага, Столыпина, и кончая «врагами» с бумажным мечом, ревизионистами, работали на нас.
368__________________________ В. И. ЛЕНИН
Вся оппозиция, все левые были против большевиков в начале выборной кампании в Петербурге. Все возможное, все мыслимое было сделано против нас. А вышло по-нашему.
Отчего? Оттого, что мы задолго оценили гораздо правильнее (еще с «Двух тактик» 1905 года, в Женеве) отношение правительства к либералам и отношение мелкобуржуазной демократии к пролетариату.
Какая причина сорвала почти налаженный блок кадетов со всеми «левыми», кроме большевиков? Переговоры Милюкова со Столыпиным. Столыпин поманил — кадет отвернулся от народа и пополз, как щенок, к черносотенному хозяину.
Случайность это? Нет, это — необходимость, ибо основные интересы либерально-монархической буржуазии толкают ее в каждый решительный момент от революционной борьбы совместно с народом к соглашению с реакцией.
Какая причина вызвала полную неустойчивость и бесхарактерность всех мелкобуржуазных (народнических и трудовых) партий и мелкобуржуазной части рабочей партии, меньшевиков? Почему они колебались и шатались, метались направо и налево, тянулись за кадетами и молились на кадетов?
Не в силу личных качеств Сидора или Карпа, а в силу того, что мелкий буржуа неизбежно тяготеет к шествованию по стопам либерала, в хвосте у него, не веря в себя, не умея перенести временного «изолирования», не умея спокойно и твердо встретить вой буржуазных псов, не веря в самостоятельную революционную борьбу масс, пролетариата и крестьянства, отказываясь от роли руководителя в буржуазной революции, отказываясь от своих лозунгов, приспособляясь и подделываясь под Милюковых...
А Милюковы подделываются под Столыпина!
Большевики самостоятельно определили свою линию и выкинули перед народом заранее свое знамя, знамя революционного пролетариата.
См. Сочинения, 5 изд., том 11, стр. 1 —131. Ред.
_________________________ ЗНАЧЕНИЕ ВЫБОРОВ В ПЕТЕРБУРГЕ_______________________ 369
Долой лицемерные побасенки о черносотенной опасности, о «борьбе» путем нанесения визитов Столыпиным! Кто хочет на деле свободы народа, кто хочет на деле победы революции, — пусть идет за нами и против черносотенной шайки, и против торгашей кадетов.
Мы идем сами в бой во всяком случае. Мы не боимся «изолировать» себя от ваших мелких и дрянных, мелочных и жалких проделок и сделок.
С пролетариатом за революцию — или с либералами за переговоры со Столыпиным, выбирайте, избиратели! выбирайте, господа народники! выбирайте, товарищи меньшевики!
И, определив свою линию, мы сложили руки. Мы ждали исхода начавшейся свалки. 6-го января наша конференция выкинула наше знамя. До 18-го января путался Милюков в ногах у Столыпина, путались меньшевики, народники и беспартийные в ногах у Милюкова.
Все запутались. Все дипломатничали и все переругались и перегрызлись так, что не могли идти вместе.
Мы не дипломатничали, а ругали всех во имя ясно и открыто выставленных принципов революционной борьбы пролетариата.
И все, способные на борьбу, пошли за нами. Левый блок стал фактом. Гегемония революционного пролетариата стала фактом. Он повел за собой всех трудовиков и большую часть меньшевиков, даже интеллигентов.
Его знамя водрузилось на выборах в Петербурге. И, каковы бы ни были результаты этих первых в России серьезных выборов с участием всех партий, — знамя самостоятельного, ведущего свою линию, пролетариата уже водружено. Оно будет развеваться и над думской и над всеми другими видами борьбы, которые поведут революцию к победе.
Привлечь к себе силой своей самостоятельности, своей выдержанности, своей твердости массу угнетенного, забитого крестьянства, массу колеблющейся,
370__________________________ В. И. ЛЕНИН
шаткой, неустойчивой мелкобуржуазной демократии, оторвать ее от предательской либеральной буржуазии, контролировать таким образом эту буржуазию и во главе народного массового движения раздавить проклятое самодержавие, — такова задача социалистического пролетариата в буржуазной революции.
Написано 4 (17) февраля 1907 г.
Напечатано 11 февраля 1907 г. в газете «Пролетарий» № 13
Печатается по тексту газеты
ПРЕДИСЛОВИЕ К РУССКОМУ ПЕРЕВОДУ ПИСЕМ К. МАРКСА К Л. КУГЕЛЬМАНУ
Издавая отдельной брошюрой полное собрание опубликованных в немецком социал-демократическом еженедельнике «Neue Zeit» писем Маркса к Кугельману, мы ставили своей задачей познакомить русскую публику ближе с Марксом и с марксизмом. В переписке Маркса личным делам его уделено, как и следовало ожидать, очень много места. Для биографа все это — чрезвычайно ценный материал. Но для широкой публики вообще и для рабочего класса России в особенности бесконечно более важны те места писем, которые содержат теоретический и политический материал. Именно у нас, в переживаемую нами революционную эпоху, особенно поучительно вникнуть в тот материал, который рисует Маркса непосредственно откликающимся на все вопросы рабочего движения и всемирной политики. Вполне права редакция «Neue Zeit», что «нас возвышает знакомство с обликом людей, мысль и воля которых сложилась в условиях великих переворотов». Для русского социалиста в 1907 году это знакомство вдвойне необходимо, ибо оно дает массу самых ценных указаний на непосредственные задачи социалистов во всех и всяких переживаемых его страной революциях. Россия именно теперь переживает «великий переворот». Политика Маркса в сравнительно бурные 1860-ые годы очень и очень часто должна служить прямым образцом для политики социал-демократа в современной русской революции.
372__________________________ В. И. ЛЕНИН
Мы позволим себе поэтому лишь вкратце отметить особенно важные в теоретическом отношении места из переписки Маркса, — и подробнее остановиться на его революционной политике, как представителя пролетариата.
Выдающийся интерес, с точки зрения более полного и глубокого уяснения марксизма, представляет письмо от 11 июля 1868 г. (стр. 42 и след.)162. Маркс излагает здесь, в форме полемических замечаний против вульгарных экономистов, чрезвычайно отчетливо свое понимание так называемой «трудовой» теории стоимости. Именно те возражения против теории стоимости Маркса, которые всего естественнее возникают у наименее подготовленных читателей «Капитала» и которые всего усерднее подхватываются поэтому дюжинными представителями «профессорской», буржуазной «науки», — разобраны здесь Марксом коротко, просто, замечательно ясно. Маркс показывает здесь, каким путем он шел и каким путем надо идти к объяснению закона стоимости. Он учит, на примере самых обыденных возражений, своему методу. Он выясняет связь такого чисто (казалось бы) теоретического и отвлеченного вопроса, как теория стоимости, с «интересами господствующих классов», требующими «увековечения путаницы». Остается пожелать, чтобы всякий, начинающий изучать Маркса и читать «Капитал», читал и перечитывал названное нами письмо вместе с штудированием первых и наиболее трудных глав «Капитала».
Другие, особенно интересные в теоретическом отношении, места писем, это — оценка Марксом различных писателей. Когда читаешь эти отзывы Маркса, живо написанные, полные страсти, обнаруживающие захватывающий интерес ко всем крупным идейным течениям и анализу их, — чувствуешь себя как бы слушающим речь гениального мыслителя. Кроме мимоходом брошенных отзывов о Дицгене, особенного внимания читателей заслуживают отзывы о прудонистах (стр. 17). «Блестящая» интеллигентская молодежь из буржуазии, бросающаяся «в пролетариат» в периоды общественного подъема, неспособная проникнуться точкой зрения
ПРЕДИСЛОВИЕ К РУССКОМУ ПЕРЕВОДУ ПИСЕМ К. МАРКСА____________ 373
рабочего класса и упорно, серьезно работать «в ряду и в шеренге» пролетарских орга-
г 164
низации, обрисована несколькими штрихами поразительно ярко
Вот отзыв о Дюринге (с. 35)165, как бы предвосхищающий содержание написанной девять лет спустя Энгельсом (вместе с Марксом) знаменитой книги «Anti-Dü hring». Есть русский перевод Цедербаума, к сожалению, не только с пропусками, но прямо плохой перевод, с ошибками. Тут же отзыв о Тюнене, задевающий точно так же теорию ренты Рикардо. Маркс уже тогда, в 1868 году, решительно отвергал «ошибки Рикар-до», которые он окончательно опроверг в третьем томе «Капитала», вышедшем в 1894 году, и которые до сих пор повторяют ревизионисты — начиная от нашего ультрабуржуазного и даже «черносотенного» г. Булгакова и кончая «почти ортодоксом» Масло-вым.
Интересен также отзыв о Бюхнере с оценкой вульгарного материализма и списанной у Ланге (обычный источник «профессорской» буржуазной философии!) «поверхностной болтовни» (стр. 48)167.
Перейдем к революционной политике Маркса. У нас в России удивительно распространено среди социал-демократов какое-то мещанское представление о марксизме, — будто революционный период с его особыми формами борьбы и специальными задачами пролетариата является чуть ли не аномалией, а «конституция» и «крайняя оппозиция» — правилом. Ни в одной стране в мире нет в данную минуту такого глубокого революционного кризиса, как в России, — и ни в одной стране нет «марксистов» (принижающих и вульгаризирующих марксизм), которые бы так скептически, филистерски относились к революции. Из того, что содержание революции буржуазно, у нас делают плоский вывод о буржуазии, как двигателе революции, о подсобных, несамостоятельных задачах пролетариата в этой революции, о невозможности пролетарского руководства ею!
Как разоблачает это плоское понимание марксизма Маркс в письмах к Кугельману! Вот письмо от 6-го апреля 1866 года. Маркс в это время закончил свой главный труд. Оценку немецкой революции 1848 года он
374__________________________ В. И. ЛЕНИН
1 (~\ü
дал уже окончательно за 14 лет до этого письма. Свои социалистические иллюзии о близкой социалистической революции в 1848 году он сам опроверг в 1850 году. И в 1866 году он пишет, только еще начиная наблюдать нарастание новых политических кризисов:
«Поймут ли, наконец, наши филистеры (речь идет о немецких либеральных буржуа), что без революции, которая устранит Габсбургов и Гогенцоллернов, дело в конце концов должно привести опять к тридцатилетней войне...» (13—14 стр.)
Ни тени иллюзий насчет того, что ближайшая революция (она произошла сверху, а не снизу, как ждал Маркс) устранит буржуазию и капитализм. Самое ясное и отчетливое констатирование того, что она устранит лишь прусскую и австрийскую монархию. И какая вера в эту буржуазную революцию! Какая революционная страстность пролетарского борца, понимающего громадную роль буржуазной революции для социалистического движения вперед!
Три года спустя, констатируя накануне краха наполеоновской империи во Франции «очень интересное» общественное движение, Маркс прямо с восторгом говорит о том, что «парижане начинают прямо-таки штудировать свое недавнее революционное прошлое, чтобы подготовиться к предстоящей новой революционной борьбе». И, описав вскрывшуюся при этой оценке прошлого борьбу классов, Маркс заключает (стр. 56): «И вот кипит весь котел у чародейки-истории! Когда-то^ нас (в Германии) дойдет до этого!»171.
Вот чему поучиться следовало бы у Маркса российским интеллигентским марксистам, расслабленным скептицизмом, отупленным педантством, склонным к покаянным речам, быстро устающим от революции, мечтающим, как о празднике, о похоронах революции и замене ее конституционной прозой. Им следовало бы поучиться у теоретика — вождя пролетариев вере в революцию, уменью звать рабочий класс к отстаиванию до конца своих непосредственно-революционных задач,
ПРЕДИСЛОВИЕ К РУССКОМУ ПЕРЕВОДУ ПИСЕМ К. МАРКСА_____________ 375
твердости духа, не допускающей малодушного хныканья после временных неудач революции.
Педанты марксизма думают: это все этическая болтовня, романтика, отсутствие реализма! Нет, господа, это — соединение революционной теории с революционной политикой, то соединение, без которого марксизм становится брентанизмом172, струвизмом, зомбартизмом173. Доктрина Маркса связала в одно неразрывное целое теорию и практику классовой борьбы. И тот не марксист, кто теорию, трезво констатирующую объективное положение, извращает в оправдание существующего, доходя до стремления подделаться поскорее к каждому временному упадку революции, бросить поскорее «революционные иллюзии» и взяться за «реальное» крохоборство.
Маркс в самые мирные, казалось бы, «идиллические», по его выражению, — «безотрадно-болотные» (по словам ред. «Neue Zeit») времена умел нащупывать близость революции и поднимать пролетариат до сознания им его передовых, революционных задач. Наши русские интеллигенты, филистерски упрощающие Маркса, в самые революционные времена учат пролетариат политике пассивности, покорного следования «по течению», робкой поддержке самых неустойчивых элементов модной либеральной партии!
Оценка Марксом Коммуны — венец писем к Кугельману. И эта оценка особенно много дает при сопоставлении ее с приемами российских с.-д. правого крыла. Плеханов, малодушно воскликнувший после декабря 1905 г.: «Не надо было браться за оружие», имел скромность сравнивать себя с Марксом. Маркс тоже, дескать, тормозил революцию в 1870 году.
Да, Маркс тоже тормозил ее. Но посмотрите, какая бездна открывается при этом, самим Плехановым взятом, сравнении между Плехановым и Марксом.
Плеханов в ноябре 1905 г., за месяц до апогея первой русской революционной волны, не только не предостерегал решительно пролетариат, а, напротив, прямо говорил о необходимости учиться владеть оружием и вооружаться. А когда через месяц борьба вспыхнула, —
376__________________________ В. И. ЛЕНИН
Плеханов без тени анализа ее значения, ее роли в общем ходе событий, ее связи с прежними формами борьбы, поспешил разыграть кающегося интеллигента: «Не нужно было браться за оружие».
Маркс в сентябре 1870 года, за полгода до Коммуны, прямо предупредил французских рабочих: восстание будет безумием, сказал он в известном адресе Интернационала174. Он вскрыл заранее националистические иллюзии насчет возможности движения в духе 1792 г. Он умел не задним числом, а за много месяцев сказать: «Не надо браться за оружие».
И как он повел себя, когда это безнадежное, по его собственному сентябрьскому заявлению, дело стало осуществляться в марте 1871 года? Может быть, Маркс использовал это (как Плеханов декабрьские события) только для «ущемления» своих врагов, прудонистов и бланкистов, руководивших Коммуной? Может быть, он стал брюзжать, как классная дама: я говорил, я предупреждал, вот вам ваша романтика, ваши революционные бредни? Может быть, он проводил коммунаров, как Плеханов декабрьских борцов, назиданием самодовольного филистера: «Не надо было браться за оружие»?
Нет. 12-го апреля 1871 года Маркс пишет восторженное письмо Кугельману, — письмо, которое мы повесили бы охотно на стенке у каждого русского социал-демократа, у каждого русского грамотного рабочего.
Маркс, назвавший в сентябре 1870 года восстание безумием, в апреле 1871 года, видя народное, массовое движение, относится к нему с величайшим вниманием участника великих событий, знаменующих шаг вперед во всемирно-историческом революционном движении.
Это — попытка, говорит он, разрушить бюрократически-военную машину, а не просто передать ее в другие руки. И он поет настоящую осанна руководимым прудонистами и бланкистами парижским «геройским» рабочим. «Какая гибкость, — пишет он, — какая историческая инициатива, какая способность самопожертвования у этих парижан!» (стр. 88)... «История не знает еще примера подобного героизма».
______________ ПРЕДИСЛОВИЕ К РУССКОМУ ПЕРЕВОДУ ПИСЕМ К. МАРКСА_____________ 377
Историческую инициативу масс Маркс ценит выше всего. Ох, если бы поучились у Маркса наши русские с.-д. в оценке исторической инициативы русских рабочих и крестьян в октябре и декабре 1905 года!
Преклонение глубочайшего мыслителя, предвидевшего за полгода неудачу, перед исторической инициативой масс, — и безжизненное, бездушное, педантское: «Не надо было браться за оружие»! Разве это не небо в земля?
И, как участник массовой борьбы, которую он переживал со всем свойственным ему пылом и страстью, сидя в изгнании в Лондоне, Маркс принимается критиковать непосредственные шаги «безумно-храбрых» парижан, «готовых штурмовать небо».
О, как насмехались бы тогда над Марксом наши нынешние «реальные» мудрецы из марксистов, разносящие в России 1906—1907 гг. революционную романтику! Как издевались бы люди над материалистом, экономистом, врагом утопий, который преклоняется перед «попыткой» штурмовать небо! Сколько бы слез, снисходительного смеха или сострадания пролили всякие человеки в футляре по поводу бунтарских тенденций, утопизма и проч. и проч., по поводу этой оценки к небу рвущегося движения!
А Маркс не проникся премудростью пескарей, боящихся обсуждать технику высших форм революционной борьбы. Он обсуждает именно технические вопросы восстания. Оборона или наступление? — говорит он, как если бы военные действия шли под Лондоном. И он решает: непременно наступление, «надо было сейчас лее идти на Версаль...».
Это писано в апреле 1871 года, за несколько недель до великого кровавого мая...
«Надо было сейчас же идти на Версаль» — повстанцам, начавшим «безумное» (сентябрь 1870 г.) дело штурмования неба.
«Не надо было браться за оружие» в декабре 1905 года, чтобы отстоять силой первые покушения отнять захваченные свободы...
Да, Плеханов недаром сравнил себя с Марксом!
378__________________________ В. И. ЛЕНИН
«Вторая ошибка», — продолжает свою техническую критику Маркс, — «Центральный Комитет» (военное начальство — заметьте это — речь идет о ЦК национальной гвардии) «ЦК слишком рано сложил свои полномочия...».
Маркс умел предостерегать вожаков от преждевременного восстания. Но к пролетариату, штурмующему небо, он относился как практический советчик, как участник борьбы масс, поднимающих все движение на высшую ступень, несмотря на ложные теории и ошибки Бланки и Прудона.
«Как бы там ни было, — пишет он, — парижское восстание, если оно даже и будет подавлено волками, свиньями и подлыми псами старого общества, является славней-
„ 175
шим подвигом нашей партии со времени июньского восстания».
И Маркс, не скрывая от пролетариата ни одной ошибки Коммуны, посвятил этому подвигу произведение, которое до сих пор служит лучшим руководством в борьбе за «небо», — и самым страшным пугалом для либеральных и радикальных «свиней»116.
Плеханов посвятил декабрю «произведение», которое стало почти евангелием кадетов.
Да, Плеханов недаром сравнивал себя с Марксом.
Кугельман ответил Марксу, видимо, какими-то выражениями сомнения, указаниями на безнадежность дела, на реализм в противоположность романтике, — по крайней мере, он сравнил Коммуну — восстание с мирной демонстрацией 13 июня 1849 г. в Париже.
Маркс немедленно (17 апреля 1871 года) читает суровую отповедь Кугельману.
«Творить мировую историю, — пишет он, — было бы, конечно, очень удобно, если бы борьба предпринималась только под условием непогрешимо-благоприятных шансов».
Маркс в сентябре 1870 года называл восстание безумием. Но когда массы восстали, Маркс хочет идти с ними, учиться вместе с ними, в ходе борьбы, а не читать канцелярские наставления. Он понимает, что попытка учесть наперед шансы с полной точностью была бы
______________ ПРЕДИСЛОВИЕ К РУССКОМУ ПЕРЕВОДУ ПИСЕМ К. МАРКСА_____________ 379
шарлатанством или безнадежным педантством. Он выше всего ставит то, что рабочий класс геройски, самоотверженно, инициативно творит мировую историю. Маркс смотрел на эту историю с точки зрения тех, кто ее творит, не имея возможности наперед непогрешимо учесть шансы, а не с точки зрения интеллигента-мещанина, который морализирует «легко было предвидеть... не надо было браться...».
Маркс умел оценить и то, что бывают моменты в истории, когда отчаянная борьба масс даже за безнадежное дело необходима во имя дальнейшего воспитания этих масс и подготовки их к следующей борьбе.
Нашим нынешним квазимарксистам, любящим цитировать Маркса всуе, чтобы брать только оценку прошлого у него, а не уменье творить будущее, — совсем непонятна, даже чужда в принципе такая постановка вопроса. Плеханов и не подумал о ней, когда приступал после декабря 1905 г. к задаче «тормозить...».
Но Маркс именно этот вопрос и ставит, не забывая нисколько того, что в сентябре 1870 года он сам признал безумие восстания.
«Буржуазные версальские канальи, — пишет он, — поставили перед парижанами альтернативу: либо принять вызов к борьбе, либо сдаться без борьбы. Деморализация рабочего класса в последнем случае была бы гораздо большим несчастьем, чем гибель какого угодно числа вожаков»177.
Этим мы и закончим краткий обзор уроков достойной пролетариата политики, которые преподает Маркс в письмах к Кугельману.
Рабочий класс России доказал уже раз и докажет еще не раз, что он способен «штурмовать небо».
5-го февраля 1907 г.
Напечатано в 1907 г. в брошюре, Печатается по тексту брошюры
изданной в Петербурге изд. 1907 г., сверенному с текстом
издательством «Новая дума» брошюры изд. 1920 г.
ВТОРАЯ ДУМА И ВТОРАЯ ВОЛНА РЕВОЛЮЦИИ
Петербург, 7 февраля 1907 г.
События развертываются с быстротой, которую нельзя не назвать прямо революционной. Четыре дня тому назад мы писали по поводу избирательной кампании в Петербурге, что политическая группировка уже наметилась: революционная социал-демократия одна только поднимает самостоятельно, решительно и гордо знамя беспощадной борьбы против насилий реакции, против лицемерия либералов. Мелкобуржуазная демократия (включая сюда и мелкобуржуазную часть рабочей партии) колеблется, поворачивая то к либералам, то к революционным с.-д.
Сегодня выборы в Петербурге. Результаты их не могут изменить указанного соотношения общественных сил. А вчерашние выборы в Думу, давшие уже 217 членов из 524, т. е. более двух пятых, рисуют ясно состав второй Думы, рисуют ясно складывающуюся у нас на глазах политическую ситуацию.
1 78
По данным «Речи», склонной, конечно, подкрашивать дело в пользу кадетов, 205 выборных членов Думы распределяются так: правых — 37, националистов-автономистов — 24, кадетов — 48, прогрессистов и беспартийных — 16, беспартийных левых — 40, народников — 20 (13 трудовиков, 6 с.-р. и 1 н.-с.) и с.-д. — 20.
Перед нами, несомненно, более левая Дума, чем предыдущая. Если дальнейшие выборы дадут такие же
См. настоящий том, стр. 365—370. Ред.
____________________ ВТОРАЯ ДУМА И ВТОРАЯ ВОЛНА РЕВОЛЮЦИИ___________________ 381
результаты, то мы получим на 500 членов Думы такие крупные цифры: правых — 90, националистов — 50, кадетов — 125, прогрессистов — 35, беспартийных левых — 100, народников и с.-д. — по 50. Разумеется, это — примерный расчет, который мы делаем лишь для наглядности, но правильность крупных итоговых цифр едва ли может быть теперь подвергнута сомнению.
Пятая часть правых; две пятых — умеренных либералов (либерально-монархические буржуа, включая сюда националистов, кадетов и часть, если не всех, прогрессистов); две пятых левых (в том числе одна пятая беспартийных, одна пятая — партийных, народников и с.-д. поровну), — вот какой состав второй Думы вырисовывается перед нами на основании предварительных данных.