Король. Надеюсь я, что, рассмотрев ее,

Надеюсь я, что, рассмотрев ее,

Пойду на все разумные уступки.

Теперь согласье дайте на прием,

Который, чести не пятная, честь

Окажет вам, достойная принцесса.

Хотя нельзя вам в мой дворец вступить,

Вас в парке примут так, что вы поймете,

Какое место вам я в сердце дал,

Не оказав гостеприимства в доме.

Ваш благородный ум простит меня.

Прощайте! Завтра вас я навещу.

Принцесса. Пускай во всем ждет вас преуспеянье! (Уходит).

Король. Желаю, чтоб сбылись твои желанья!

(Уходит).

Бирон. Сударыня, я хотел бы предоставить вашему вниманию мое сердце.

Розалина. Сделайте одолжение, предоставьте. Интересно на него взглянуть.

Бирон. Мне хочется, чтобы вы услышали его стоны.

Розалина. Глупышка болен?

Бирон. Сердечною болезнью.

Розалина. Так сделайте ему кровопусканье.

Бирон. Поможет ли такое врачеванье?

Розалина. Как врач, отвечу: " Попытаться стоит".

Бирон. Так пусть ваш взор его пронзит и вскроет.

Розалина. Я и ножом могу его вспороть.

Бирон. Ну, нет, пошли вам много лет господь.

Розалина. А вам дай бог не слишком долго жить.

Бирон. За это трудно вас благодарить!

(Уходит. Встреча Дюмена и Катерины – поцелуй ручки).

Интермедии дзанни:

Прощай, любовь! (Сэр Томас Уайетт) (Играют: Макс, Лена, Аня помогает)

Прощай, любовь! Уж мне теперь негоже

На крюк с наживкой лезть, как на рожон;

Меня влекут Сенека и Платон

К сокровищам, что разуму дороже.

И я, как все, к тебе стремился тоже,

Но, напоровшись, понял, не резон

Бежать за ветром бешеным вдогон

И для ярма вылазить вон из кожи.

Итак, прощай! Я выбрал свой удел.

Морочь юнцов, молокососов праздных,

На них, еще неопытных и страстных,

Истрать запас своих смертельных стрел.

А я побуду в стороне; мне что-то

На сгнивший сук взбираться неохота.

Элегия IV: Аромат (Джон Донн. Пер. Г. Кружкова) (Играют: Аня, Ира)

Единожды застали нас вдвоем,

А уж угроз и крику — на весь дом!

Как первому попавшемуся вору

Вменяют все разбои — без разбору —

Так твой папаша мне чинит допрос:

Пристал пиявкой старый виносос!

Уж как, бывало, он глазами рыскал —

Как будто мнил прикончить василиска;

Уж как грозился он, бродя окрест,

Лишить тебя изюминки невест

И топлива любви — то бишь наследства;

Но мы скрываться находили средства.

Кажись, на что уж мать твоя хитра, —

На ладан дышит, не встает с одра,

А в гроб, однако, все никак не ляжет:

Днем спит она, а по ночам на страже,

Следит твой каждый выход и приход;

Украдкой щупает тебе живот

И, за руку беря, колечко ищет;

Заводит разговор о пряной пище,

Чтоб вызвать бледность или тошноту —

Улику женщин, иль начистоту

Толкует о грехах и шашнях юных,

Чтоб подыграть тебе на этих струнах

И как бы невзначай в капкан поймать;

Но ты сумела одурачить мать.