Страшный суд.

Сцена обставлена как зрительный зал кинотеатра. Один зрительный зал– на сцене – обращен лицом к другому зрительному залу – настоящему. Предполагается, что на месте реального зрительного зала располагается киноэкран, на который смотрят люди - зрители со сцены. На сцене стоят ряды кресел, на одном из них сидит Поэт– мужчина в старом, но еще хорошо смотрящемся пиджаке и костюме, в очках, – и смотрит вперед, на незримый экран. К нему подходит Ангел в костюме билетера и подсаживается рядом.

Ангел. Как вы проникли в зал? Предъявите билетик. (Поэт показывает небольшой сборник стихов).Так-так, посмотрим… Седьмое небо, третий ряд… Да, билет правильный… Извините, что побеспокоил. Фисташек не хотите?

Поэт. А что, это возможно? Я себе тот свет как-то по другому представлял…

Ангел. В нашем цивилизованном обществе теперь все по-научному. Босс повелел использовать с работе с заблудшими душами инновационные технологии… Так что у нас теперь для вас есть все удобства: экран 3D, очки, стереозвук, кондиционер… Все включено. Все не выключается.

Поэт. Действительно, до чего дошел прогресс… Жуть стала лучше, жуть стала веселей. А вы не можете мне до начала фильма объяснить, что и как здесь происходит? Просто мне еще не приходилось сюда попадать, – с непривычки, так сказать, волнуюсь.

Ангел (подсаживаясь рядом и попивая кока-колу). Ну что же, поболтаем. Главное, чтобы босс не заметил, да он сейчас командирован в Средние века и вернется не позже чем через пол-Вечности. Так что мы вполне сможем побеседовать. За что вы сюда попали?

Поэт (волнуясь). Ну, как это сказать, – в общем, так получилось… Любила меня одна женщина. Может быть, она не меня, а стихи мои полюбила, – такое бывает… Но, в любом случае, ходила она за мной по пятам на все мои выступления, автографы собирала… Знаете, женщины– как буквы в алфавите: есть гласные, а есть согласные. Я был к ней равнодушен. Но вот однажды…

Ангел(громким шепотом). Тише, тише, – кино начинается! Титры уже прошли! Кстати (указывает пальцем на незримый экран, а фактически– в зал), это не она на экране появилась?

Поэт. Ну точно, – она! Как она сюда попала?

Ангел. Сейчас увидите!

Молчание. Хруст фисташек.

Поэт. А я не знал, что она умерла после того как я прочел ей эту отповедь… А мы с ней встретимся здесь?

Ангел. Я вроде видел ее в соседнем зале. Но до конца сеанса вы точно не встретитесь. Вы смотрите мистику, а она– романтическое кино… Что это вы так побледнели?

Поэт. Долг платежом страшен… Стоит ли то, что я написал, этой жертвы?

Ангел. В любом случае– ваше дело сделано.

Поэт. Да… Сделал дело— гуляй, как дурак, без дела!

Ангел. Тише, тише, в зале нельзя говорить так громко…

Молчание, нарушаемое вздохами поэта.

Поэт. А можно эту сцену перемотать и посмотреть заново? Больно уж хорошо я тогда выступал перед студентами…

Ангел. Да, вы тогда были как река весной: вышли из берегов и несли что попало… Но перемотка ленты для одного зрителя не допускается.

Поэт. А эту сцену можно пропустить? Больно уж стыдно смотреть…

Ангел (усмехаясь). А другим зрителям нравится… Как вы тогда гульнули с премии, а? Никакой Гоголь такую умору бы не придумал! А вы не бойтесь. Сердце вот так – сосет, сосет, а глядишь– и рассосалось…

Поэт. Я не понимаю, вы белый ангел или черный?

Ангел. Я летун, с одной работы на другую перелетел… Да ведь и у вас, на Земле, ценятся мастера на все руки!

Поэт. По-моему, вы неправы…

Ангел. Я постоянно оказываюсь прав, но это-то больше всего и раздражает...

Поэт. Да, жуть стала веселее… А вы не боитесь переборщить со своей пыткой смехом?

Ангел. Кашлем насморк не испортишь!

Поэт. Боже мой! Разве я думал, что так буду наказан? Я мечтал о раскаленных сковородках и демонах с опаленными крыльями… А тут– какой-то кинозал и злой ангел в костюме билетера. Разве этого я хотел?

Ангел. Хотел, хотел… Бойтесь своих желаний — они сбываются!

Дальше – тишина.