Января, четверг

Вечером следующего дня, в четверг, мне предстояло идти на консультацию к профессору Снейпу. Предшествующей ночью многое случилось, но это были происшествия не событийного плана, а изменения в моем внутреннем мире и в моем восприятии некоторых вещей. Я не спала всю ночь, размышляя надо всем, что произошло вечером, и пришла к выводу, что мне нужно навести порядок в своей жизни. Сюжетные линии моего романа некрасиво обрывались, или же спутывались в непонятные клубки, вырываясь из моих рук и не поддаваясь контролю. Такое течение событий было не по мне, я любила ясность и порядок. И бессонная ночь была использована именно для того, чтобы всё упорядочить и разложить по полочкам.
Во-первых, Дик. Да, стоило начать именно с него, хотя, казалось бы, с ним уже было покончено. Необходимо было начать вести себя с ним ДЕЙСТВИТЕЛЬНО как ни в чем не бывало. Мысленно я вычеркнула его имя из категории «парни» и перенесла в категорию «друзья», где находились Гарри, Рон и Джейсон. Ну и теперь Эмиль. Было важно сделать это, психолог мог бы даже порекомендовать написать настоящий список, и вычеркнуть имя Дика, чтобы символизм этого действия глубже проник в мое сознание и каким-то образом изменил его.
Во-вторых, Эмиль. Нужно было постараться забыть о маленьком унижении с его признанием. Часто то, что заставляет нас краснеть и смущаться, для других не имеет никакого значения, поскольку у них у самих есть о чем беспокоиться. Из задворков сознания я достала небольшой пыльный сундук Позора, открыла его ключом и, не позволяя другим стыдливым воспоминаниям выбраться наружу, запихнула внутрь воспоминание с лужайки. Закрыв сундук, я, однако, не стала убирать его далеко, поскольку он был еще нужен…
В-третьих, Кеннет. И даже не столько он, сколько проект с Мерлинс колледжем. С Кеннетом я намеревалась просто поговорить и на пальцах объяснить, что с ним станет, если он снова попытается со мной заговорить. Но проект… я действительно очень хотела в нем участвовать. Для этого нужно было поговорить с профессором Снейпом.
Что подводит нас к четвертому пункту – профессор Снейп. Здесь решение принять было особенно трудно. Но я нашла ответ, я пришла к выводу, что лучшей тактикой в данном случае будет холодная вежливость. Очень самонадеянное решение, поскольку профессор был из тех людей, кто легко умел выводить из себя, но и я могла быть твердой. Клаудия часто ставила мне в укор мой самоконтроль, мою сдержанность в выражении чувств и мою манеру отвечать односложными предложениями. Пришла пора обратить все эти отрицательные, по мнению моей подруги, черты на благо. Нельзя было позволять этому хитрому расчетливому человеку втаптывать в грязь мое самолюбие – и так атрофировавшееся – и унижать меня при каждом удобном случае.
Все это оставляло меня на арене личной жизни в одиночестве, но так ли мне были нужны отношения? Ведь по всему выходило, что от них одни неприятности. Держи людей на расстоянии – и у тебя не будет проблем. Позволь кому-то подобраться слишком близко, занять место в твоем сердце, твоем сознании и твоей жизни – и вокруг тебя начнется хаос.
Придя к такому выводу, я поняла, что мне не обязательно быть красивой и по-женски привлекательной. Какое мне вообще было дело до того, что думают обо мне мужчины? Я была умной ведьмой – что бы там ни говорил Снейп – я много знала, у меня было будущее в зельеварении, и это всё, что должно было меня интересовать.
И никто мне не был нужен! Никто.
С такими настроениями я шла на консультацию к профессору Снейпу. Победа разума над чувствами позволила мне быть уверенной в своих силах, и я была готова ко всему.
На этот раз каждому студенту было назначено свое время, поэтому, когда я вошла в аудиторию, профессор был один.
- Добрый вечер, профессор Вейнс, - произнесла я ровно.
- Добрый вечер, мисс Грейнджер, - отозвался Снейп.
Я села на стул напротив, нас разделял его письменный стол.
- Вот результаты проделанной за неделю работы, сэр, - произнесла я, протягивая ему длинный пергамент, исписанный мелким почерком.
Снейп недовольно посмотрел на объемный текст.
- Краткость определенно не относится к вашим талантам, - прокомментировал он.
Я промолчала.
- Это всё? – спросил Снейп, пробежавшись взглядом по моему отчету. – Вы ничего не хотите добавить? Прокомментировать?
- Нет, сэр, это всё. Я постаралась изложить материал как можно подробнее, чтобы не возникло необходимости в дополнительных пояснениях.
Мысленно я похвалила себя – мой тон был профессиональным и лишенным эмоций, как я и хотела.
Профессор приподнял бровь. Еще раз просмотрев мой отчет, он произнес:
- Вы очень мало сделали за эту неделю.
Я молчала.
- Вы могли бы уже прочесть Аврелиуса, что позволило бы продвинуться далеко вперед.
- Да, сэр. Я сделаю это сегодня же вечером, - проговорила я, хотя сердце учащенно забилось.
Я прочитала большой объем литературы, и слова профессора иначе, чем «придирки» назвать было нельзя.
- Вы должны были сделать это еще ВЧЕРА вечером, - ответил Снейп, небрежно бросая пергамент на стол и глядя прямо на меня.
- Да, сэр. Я сделаю это вчера, - ответила я холодно, не сумев однако избежать дерзкого ответа.
Профессор сузил глаза.
- Вы считаете, что это повод для шуток?
- Нет, сэр. Я убеждена, что это очень серьезно, - с каменным лицом ответила я, глядя на Снейпа.
Он сжал челюсти.
- Вы проводите слишком много времени в развлечениях, - сказал он, и в голосе его слышалась злость.
- Вы правы, сэр. Больше этого не повторится.
- Праздный образ жизни, который вы ведете, совершенно не приемлем, если вы действительно собираетесь достичь чего-то!
- Да, сэр.
Дыхание профессора участилось, он определенно сдерживал эмоции.
- Вы… - начал он, глядя мне в глаза, и вдруг замер.
Я ждала.
- … можете быть свободны, - неожиданно спокойно закончил он после небольшой паузы.
Я удивленно подняли брови.
- Идите, мисс Грейнджер, - настойчиво произнес Снейп, и я встала со стула, - я прочитаю ваш отчет, и мы обсудим его в следующий четверг.
- Да, сэр. До свидания, - тихо произнесла я.
Он ничего не ответил. Я вышла из аудитории и прислонилась спиной к холодной стене.
Мне удалось пройти через беседу именно так, как я рассчитывала. Но почему же тогда я чувствовала непреодолимое желание заплакать?