Объяснение, понимание, интерпретация в социальных и гуманитарных науках. Герменевтика – наука о понимании и интерпретации текста.

Сегодня операциональность таких методов, как аргументация, доказательство, обоснование, объяснение и т.п., понимается преимущественно в безличностном, логико-методологическом смысле. Однако в истории научного познания за этими методами стоят реальные процедуры человеческой убеждающей и объясняющей деятельности. Именно в этих методах, если не трактовать их только формально-логически, нашли отражение диалогичность и коммуникативность интеллектуальной деятельности. Происходило как бы «исчезновение» из текстов явного субъекта-собеседника, он обезличивался, но вместе с тем подразумевался. «Ушедший в подтекст» субъект-собеседник, а также человеческие смыслы, лежащие в основании знания, были изъяты из науки, опирающейся на формализацию и математику, видимость монологичности была принята за действительность. Вместе с тем диалогичность, хотя бы по преимуществу неявная, по-прежнему существует в науке, это необходимое проявление ее коммуникативной природы, интеллектуальной познавательной деятельности человека вообще.

С этой точки зрения объяснение и понимание с необходимостью предполагают друг друга, условием их продуктивности являются общие теоретические, логико-методологические, фактуальные и аксиологические предпосылки. Однако изучение их особенностей пошло различными путями: объяснение исследуется логико-методологическими средствами в полном отвлечении от других предпосылок, тогда как понимание от трактовки его как субъективно-психологического состояния «выросло» до базовой категории философской герменевтики [Философские проблемы наук, 2006, с. 529].

Понимание – универсальная форма освоения действительности, постижение и реконструкция смыслового содержания явлений исторической, социально-культурной, а также природной реальности [Кохановский, 2003, с. 493]. Понимание – личностный процесс, связанный с особенностями психики, нервной системы, духовного развития и т.п., одновременно оно связанно с его включенностью в различные коммуникативные системы человеческого общения. Основные виды научного понимания: историческое понимание (понимание жизненного опыта людей прошедших эпох); интерпретация инокультурных символов и метафор; филологическое понимание (перевод и истолкование древних текстов); понимание иных форм жизни; понимание в социально-антропологических исследованиях (понимание культурных норм и ценностей); понимание в естествознании (понимание природных объектов и интерпретация формализмов научных теорий).

Соотношение субъективного и объективного, психологического и логического, интуитивного и рационального по-разному представлены на разных уровнях и типах понимания.

К первому типу понимания можно отнести то, которое возникает в процессе языковой коммуникации. В его основе лежит диалог – поскольку оба собеседника располагают приблизительно одним и тем же полем семантических значений слов, постольку в целом они понимают друг друга.

Второй тип понимания связан с переводом с одного языка на другой (например, с иностранного языка на родной), где мы встречаемся с более сложным процессом интерпретации. В этом случае приходится иметь дело с передачей и сохранением смысла, выраженного на чужом языке, с помощью слов и предложений родного языка. Трудность заключается не столько в том, чтобы раскрыть смысл текста, сколько найти адекватные средства для его выражения на родном языке.

Третий тип понимания относится к интерпретации произведений художественной литературы и искусства, особенно имеющих непреходящее эстетическое значение [Методология научного исследования, 1999, с. 76-77]

Впервые как обозначение особого научного метода термин “понимание” был применен Дройзером (1868 г.) [Философский словарь, с. 355]. Позднее понимание было противопоставлено (в частности, Дильтеем) в качестве основополагающего метода наук о духе естественнонаучному методу “объяснение”.

Объяснение – одна из главных функций теории. Объяснительная функция научной теории является ведущей, тесно связанной с предсказательной функцией. Объяснение – раскрытие закономерностей, лежащих в основании явления. Объяснение может быть:

атрибутивным, когда объясняется неотъемлемое свойство предмета, без которого предмет не может существовать;

субстанциальным, когда объективная реальность выступает в аспекте внутреннего единства всех форм ее саморазвития, всего многообразия явлений природы и истории, включая человека и его сознания, поэтому подобная форма объяснения воспринимается как фундаментальная категория научного познания, теоретического обобщения конкретного;

генетическим, когда используется способ исследования природных и социальных явлений, основанный на анализе их развития;

структурным – при данной форме объяснения в научной теории осуществляется переход от описания к объяснению, переход от одних структурных уровней к другим, более глубоким.

По своему механизму, объяснения, делятся на объяснения через собственный закон и объяснения с помощью моделирования.

Объяснение тесно связанно с описанием – этапом научного исследования, состоящего в фиксировании данных эксперимента или наблюдения в помощью определенных систем, принятых в науке.

Вся наша коммуникативная и познавательная деятельность теснейшим образом связана с истолкованием тех или иных знаков, символов, слов, произведений духовной культуры. В науке ученый интерпретирует теории, музыкант – исполняемые им произведения, литературный критик – анализируемые сочинения, переводчик – переводимый текст, искусствовед – произведения живописи, музыки, прикладного искусства и т.д. Эти примеры показывают, что интерпретация не ограничивается только областью языка, а охватывает широкие сферы коммуникации и деятельности людей в целом. Таким образом интерпретация составляет фундаментальную основу не только мышления, но и любой коммуникативной деятельности и взаимопонимания между людьми.

Интерпретация и основанное на ней понимание должны учитывать: с одной стороны, - все объективные данные, относящиеся к любому тексту или информационным системам; с другой стороны, никакая интерпретация, даже в естественных науках, тем более в гуманитарных дисциплинах не может подходить к своему объекту без каких-либо идей, теоретических представлений, ценностей ориентации, т.е. без того, что связано с деятельностью познающего субъекта.

В какой бы форме ни осуществлялась интерпретация, она теснейшим образом связана с пониманием, так как служит его исходной основой. Из того, что в процессе понимания индивид сам приписывает смысл объекту, вовсе не следует, что всякое понимание в равной степени приемлемо. Интерпретация объекта всегда носит гипотетический характер и может быть пересмотрена. Таким образом, главная цель понимания состоит в том, чтобы придать смысл объекту познания. Основой понимания, т.е. тем источником, который снабжает нас интерпретациями, является индивидуальный смысловой контекст, представляющий собой систему взаимосвязанных смысловых единиц.

В социально-гуманитарном знании объяснение, понимание и интерпретация описываются в полной мере в философской герменевтике. Социальное и особенно гуманитарное познание имеет дело с текстами (соответственно контекстами и подтекстами), символами – в целом, с естественными и искусственными языками, поэтому перед ним встает задача постичь природу понимания, интерпретации текстов, знаковых систем, символов, выяснить проблемы, связанные с ролью языка в познании. Известно, что в познавательной деятельности мы полагаемся на смыслополагание или раскрытие уже существующих смыслов, на постижение значения знаков, т.е. интерпретацию, следовательно, мы выходим на проблемное поле герменевтики, а субъект предстает перед нами как «человек интерпретирующий».

Герменевтика происходит от греческого слова «hermeneia» – понимание, объяснение. Этимологию этого слова связывают с именем бога торговли, покровителя дорог Гермеса, который, согласно древнегреческой мифологии, передавал повеления олимпийских богов людям. Он должен был объяснять и истолковывать смысл этих посланий.

Герменевтика как теория интерпретации текстов, наука о понимании смысла написанного, получила широкое распространение в современном и зарубежном литературоведении. Она считается универсальным принципом интерпретации литературных памятников. Предмет как литературной герменевтики, так и философской – интерпретация, «понимание». Функция интерпретации состоит в том, чтобы научить понимать произведение искусства, его художественную ценность. Инструмент интерпретации – сознание воспринимающей произведение личности, то есть интерпретация рассматривается как производное от воприятия литературного произведения.

Как философская проблема герменевтика была известна философам Древней Греции, занимающимся обучением чтению и литературе, которое начиналось с поэм Гомера, понимание которых было связано с большими трудностями из-за их мифологического содержания. Формирование практических методов герменевтики началось с поисков эмпирических правил истолкования и понимания текстов самого различного содержания. В зависимости от особенностей этого содержания выявлялись и специфические правила их истолкования. Так возникала прежде всего филологическая герменевтика, изучающая особенности, связанные в основном с переводом текстов античной художественной литературы. В средние века значительное развитие получила библейская экзегетика, занимавшаяся истолкованием текстов Священного писания. Позднее возникла юридическая герменевтика, которая разрабатывала правила интерпретации правовых документов.

Прослеживая путь становления герменевтики, следует выделить этап, когда ученые осознали: каждая из герменевтических школ, развивающихся параллельно, пользуются многими общими способами интерпретации, а, следовательно, существует некое всеобщее искусство интерпретации.

Основоположником современной герменевтики считается немецкий ученый Фридрих Даниэль Эрнст Шлейермахер (1768-1834 гг.). Особенностью его метода, в отличие от греческих исследователей, трактовавших и формировавших все акты интерпретации как логические и риторические категории, является такое понимание природы творческого акта, когда бессознательное выступает в качестве первоначального импульса. «Понимание» и «интерпретация» трактуются как инстинкт и активность в самой жизни. Целостность понимания авторских произведений достигалась благодаря постижению внутренней логики их единой, цельной конструкции.

Серьезное продвижение проблем герменевтики в контексте методологии исторического и в целом гуманитарного познания произошло еще в XIX в. в исследованиях немецкого философа В. Дильтея. Он стремился осуществить то, что напрямую не сделал Кант – «критику исторического разума». Он стал рассматривать герменевтику как методологическую основу для гуманитарных наук, которые ученый относил к наукам о человеческом духе. В отличие от естествознания содержание гуманитарных исследований, по мнению Дильтея, составляют не факты природы, а объективированные выражения человеческого духа, мысли и чувств человека, его целей и мотивов. Соответственно этому, для объяснения явлений природы используются каузальные, т.е. причинные законы, а для понимания действия людей их необходимо предварительно интерпретировать, или расшифровать. Гуманитарное понимание существенно отличается от объяснения, поскольку оно всегда связанно с раскрытием смысла действия людей. Работая над книгой “Жизнь Шлейермахера”, Дильтей основательно усвоил методы текстуальной и исторической интерпретации герменевтики и предал им более общий, философский характер. Решающую роль в гуманитарных исследованиях, по Дильтею, играет понимание. Он выдвинул философский тезис: “Природу мы объясняем, а человека мы понимаем”.

Идеи герменевтики существенно обогатил М. Хайдеггер, для которого понимание – фундаментальный способ человеческого бытия. Такой принципиально онтологический поворот стал основой хайдеггеровской концепции герменевтической интерпретации, представив интерпретацию текстов как способ «опрашивания» бытия. Хайдеггер выявляет в качестве вполне очевидных два вида понимания: первичное – открытость, настроенность, дорефлексивное пред-понимание, или горизонт, от которого нельзя освободиться, не разрушив познание вообще; вторичное – понимание, близкое рефлексии, не способ бытия, но вид познания, возникающий на рефлексивном уровне, как филологическая интерпретация текстов или герменевтическая интерпретация философских текстов.

В полной мере философская герменевтика оформляется в работах Гадамера, который стремился осмыслить «наработанные» идеи и осуществить из синтез, а также преодолеть гносеологическую ориентацию, обратиться к онтологии, выяснить условия возможности понимания при сохранении целостного человеческого опыта и жизненной практики, что является фундаментальным условием для социального и гуманитарного знания. По мнению ученого, понимание “заданно традицией, в рамках которой можно жить и мыслить”. Во временном интервале, разделяющем создателя и интерпретатора текста, Гадамер призывает видеть позитивную и продуктивную возможности понимания. Время служит несущей основой, где коренится современность. Позитивная роль временного интервала заключается в его способности служить фильтром; благодаря дистанции времени снимаются частные познавательные процессы, что ведет к подлинному сущностному пониманию. Носителем понимания традиции является язык. Постоянно подчеркивается, что герменевтика как философское знание – это анализ самого процесса понимания, движение к истине. Высказывается мысль, что герменевтика – это не результат, а путь к знанию, сама практика получения истины [Философские проблемы наук, 2006, с.533; Вестник РАН, 1994, №12, с. 1096].

Французский представитель герменевтики П. Рикёр стремится выйти из «заколдованного круга» субъектно-объектной проблематики, обращаясь к вопросу о бытии, находя глубинные связи исторического бытия с совокупным бытием. Он вводит понятия прямого и косвенного смыслов. Интерпретацию рассматривает как расшифровку глубинного смысла, стоящего за очевидным, буквальным смыслом, выявляет соотношение формы интерпретации с теоретической структурой герменевтической системы. Рикёр вводит рациональные способы интерпретации в иррациональные компоненты познания, реализуя особый тип «научной объективности». Стремясь осмыслить повествовательные функции культуры, он соединяет герменевтику с лингвистическим анализом и аналитической философией, от герменевтики текста переходит к герменевтике социального действия [Философские проблемы наук, 2006, с. 533].

Положение о герменевтической самостоятельности текста носит методологический характер. Но центральным методологическим принципом является герменевтический круг – это главное методологическое понятие герменевтики. В герменевтическом круге понимание на лицо своеобразная диалектика целого и части: слово может быть понято только в контексте фразы, фразы – только в контексте абзаца или страницы, которая понятна в контексте произведения в целом. Понимание произведения в целом невозможна без понимания его частей.

Интерпретация, исследуемая в герменевтике, аналитической философии, методологии и логике, является общенаучным методом и базовой операцией социально-гуманитарного познания. Она предстает как истолкование текстов, смыслополагающая и смыслосчитывающая операции; в философии наряду с методологическими функциями исследуется и онтологический смысл интерпретации как способа бытия, которое существует понимая. Понимание трактуется как искусство постижения значения знаков, передаваемых одним сознанием другому, тогда как интерпретация, соответственно, как истолкование знаков и текстов, зафиксированных в письменном виде.

Для интерпретации значимы взаимодействие между автором и интерпретатором, намерения которого влияют на ее содержание и сказываются на ее глубине и завершенности. В гуманитарном знании интерпретация – фундаментальный метод работы с текстами как знаковыми системами. Текст как целостная функциональная структура открыт для множества смыслов, существующих в системе социальных коммуникаций. Он предстает в единстве явных и неявных, невербализованных значений, буквальных и вторичных, скрытых смыслов.

Изучение общей структуры естественного языка дает в большинстве случаев истинную картину мира. Это, в свою очередь, как и наличие общих убеждений, выступает условием успешной коммуникации. Эти онтологические идеи служат предпосылкой и основанием теории «радикальной интерпретации» Д. Дэвидсона, являющейся наиболее разработанной и аргументированной в аналитической философии сегодня. Реальность – не только объективная, но и субъективная – формируется и существует с помощью языка и интерпретации. Сознание не носит личного характера, основой познания являются наша коммуникация с другими людьми и объектами, а также ситуации и события, интегрированные в один и тот же «контекст значения», предполагающий с необходимостью интерпретативную деятельность.

Г.Г. Шпет показал, что переход от частных герменевтик к общей теории понимания вызвал интерес к вопросу о множественности типов интерпретации, представленных во всех гуманитарных науках. Были выделены грамматическая, психологическая и историческая интерпретации (Ф. Шлейермахер, А. Бек, Дж.Г. Дройзен), обсуждение сути и соотношения которых стало предметом как филологов, так и историков. Грамматическая интерпретация осуществлялась по отношению к каждому элементу языка, его грамматическим и синтаксическим формам в условиях времени и обстоятельств применения. Психологическая интерпретация раскрывает представления, намерения, чувства сообщающего, вызываемые содержанием сообщаемого текста. Историческая интерпретация предполагала включение текста в реальные отношения и обстоятельства. В целом в герменевтике, поскольку она становится философской, расширяется «поле» интерпретации, которая не сводится теперь только к методу работы с текстами, но имеет дело с фундаментальными проблемами, человеческого бытия-в-мире. Одновременно существуют и другие подходы к типологии интерпретации. Типология Л.А. Уайта рассматривает исторический подход, эволюционизм и функционализм как три различных, четко отграниченных друг от друга способов интерпретации культуры, каждый из которых важен и должен быть учтен при изучении процессов не только в культуре, но и в обществе в целом [Философские проблемы наук, 2006, с. 534-535].

Таким образом, понимание и объяснение и в истории философии, и в современных философских учениях остаются проблемными и во многом дискуссионными. Философы всех времен сформировали герменевтику как философскую теорию познания, творчества и индивидуальности. Герменевтика признала единственно доступным и ценным мир человеческого общения. Мир культурных ценностей внутри него составляет язык, с помощью которого должны быть поняты и истолкованы все составляющие культуры.

ОБЪЯСНЕНИЕ — важнейшая функ­ция человеческого познания, в частнос­ти научного исследования (и соответст­венно тот его этап, на к-ром эта функ­ция выполняется), состоящая в рас­крытии сущности изучаемого объекта. В реальной практике исследователя О. осуществляется путем показа того, что объясняемый объект подчиняется опре­деленному закону (законам). О. может быть атрибутивным, субстанциальным, генетическим (в частности, причинным), контрагенетическим (в частности, функциональным), структурным и т. д. По своему механизму О. делятся на О. через собственный закон и О. с помощью моделирования. О. тесно связано с опи­санием, как правило, основывается на нем и, в свою очередь, составляет базу для научного предвидения. ПОНИМАНИЕ — присущая созна­нию форма освоения действительности, означающая раскрытие и воспроизведе­ние смыслового содержания предмета. При этом окружающая человека реаль­ность, прежде всего социально-культур­ная, а также природная, преломляется в связную систему предметов «мира че­ловека». Включенные в этот мир вещи и явления предстают как носители смыс­лов и значений {Значение и смысл). П. и есть процесс выработки, постиже­ния, освоения их человеком. Гл. функ­ция П. связана с обеспечением осмыс­ленного поведения и ориентации ин­дивида в обществе, истории, культуре. П. развивается в процессе общения лю­дей, во взаимодействии различных куль­тур. Исходные донаучные виды П.— освоение языка, П. других людей (в со­переживании, диалоге), П. социальных норм, знаков, символов — складывают­ся в непосредственном жизненном про­цессе. В науке П. предполагает исполь­зование специальных методологических правил и предстает как интерпретация. Типичными видами научно-теоретиче­ского П. являются: П. прошедших эпох (историческое П.); интерпретация ино-культурных символов и метафор, пере­вод и истолкование древних текстов (филологическое П.); П. иных форм жизни, культурных норм и ценностей (П. в социально-антропологических ис­следованиях); П. микрообъектов и ин­терпретация формализмов научных тео­рий (П. в естествознании). П. предстает здесь как отношение двух языковых, знаково-символических, понятийных систем, одна из к-рых должна быть вы­ражена в терминах другой, служащей «базисом П.». Общими чертами всех видов П. являются: взаимосвязь П. и самопонимания; обусловленность П. со­циально-историческими и культурными предпосылками; необходимость раскры­тия смыслового контекста предмета П. Развитие П. происходит от «предвари­тельного П.», задающего смысл предме­та П. как целого, к анализу его частей и достижению более глубокого и полно­го П., в к-ром смысл целого подтверж­дается смыслом частей, а смысл час­тей — смыслом целого.

Объяснение — одна из главных функций теории. Исследователи-мето­дологи выявили ряд функций научной теории, в частности информатив­ную, систематизирующую, объяснительную, предсказательную и др. Объяснительная функция является ведущей, тесно связанной с предсказа­тельной функцией, реализуется в многообразных формах, в частности, как причинное объяснение; объяснение через закон (номологическое объяс­нение); структурно-системное, функциональное и генетическое (или ис­торическое) объяснение. В социально-гуманитарном знании объяснение существенно дополня­ется пониманием и интерпретацией, описание которых в полной мере представлено в философской герменевтике, опыт которой, как и ее идеи, необходимы для обогащения методологии этой области знания. Для этих наук необходимо найти способы введения в познание не только теоретизированного, абстрактного «сознания вообще», как это реализуется в естест­венном и математическом знании, но менее абстрактного, эмпирического субъекта в единстве мышления, воли, чувств, веры, повседневной жизни, ценностей и предпочтений. Социальное и особенно гуманитарное позна­ние имеет дело с текстами (соответственно контекстами и подтекстами), символами — в целом, с естественными и искусственными языками, поэто­му перед ним встает задача постичь природу понимания, интерпретации текстов, знаковых систем, символов, выяснить проблемы, связанные с ро­лью языка в познании. Исследуемые в герменевтике понимание и истолко­вание позволяют также учесть явные и неявные предпосылки и основания познания — вообще неявные компоненты различного типа, овладеть спо­собами их выявления. Известно, что в познавательной деятельности и в формировании знания мы опираемся на смыслополагание или раскрытие уже существующих смыслов, на постижение значения знаков, т.е. интер­претацию, следовательно, мы неизбежно выходим на проблемное поле гер­меневтики, а субъект предстает как «человек интерпретирующий».

Понимание и объяснение тесно связаны. Однако надо иметь в виду, что понимание не сводится к объяснению, так как — особенно в соци­альном познании — невозможно отвлечься от конкретных личностей, их деятельности, от их мыслей и чувств, целей и желаний и т. п. Кроме того, понимание нельзя противопоставлять объяснению, а тем более отрывать друг от друга эти две исследовательские процедуры, которые дополняют друг друга и действуют в любой области челове­ческого познания. Однако в социальном познании предпочтение отда­ется понимающим методикам, обусловленным прежде всего специ­фикой его предмета, в естествознании — объясняющим. Осуществление функций объяснения в науке органически связано с предсказанием и предвидением. По существу, рассматривая научно-познавательную деятельность в целом, можно говорить о единой объяс­нительно-предсказательной функции научного познания по отноше­нию к его объекту.

В. Дильтей (герменевтика + философия жизни): объяснение – способ познания в естественных науках, понимание – в гуманитарных. Объяснение – подведение отдельного факта под общий закон (нет интереса к индивидуальным характеристикам объекта). Понимание – внимание к индивидуальному. Применение объясняющих процедур к истории – натурализация истории; неокантианцы (Риккерт, Виндельбанд) – для гуманитарных наук важнее индивидуальное. П.Рикёр: сближение объяснения и понимания (герменевтика + структурализм + феноменология).

В герменевтике подходы: Ф. Шлейермахер (принцип конгениальности (сопоставимость автора и интерпретатора), диалог с автором), и Ф. Г. Гадамер: субъект гуманитарных наук имеет дело с интерпретацией текста, но человек всегда является носителем определенной традиции, нет индивидуального мышления в чистом виде, вопрос в том, насколько человек это осознает. Осознание – задача герменевтики (и субъекта). Предрассудок в широком смысле слова – предустановки сознания, не осознаваемые человеком, две категории (как у Хайдеггера): случайные (с которыми боролись просветители), от них можно избавиться с помощью рефлексии (посмотреть на очевидное и задуматься, почему это очевидно), и неустранимые (показатель включенности в определенную историческую эпоху, менталитет), у каждого человека есть ограниченный горизонт понимания. Перед человеком стоит задача рефлексии и расширения горизонта понимания (внутри него). Люди, писавшие тексты, тоже были включены в историческое развитие → их можно понять, но не адекватно, а по-своему, можно сближаться. Процедура понимания – субъект подходит к тексту с проектом, с ожиданием смысла, коррекция первоначальных ожиданий, герменевтический круг (от предпонимания к пониманию), получившийся смысл опять можно корректировать, и т. д. → разные интерпретации. На результат исследования влияют жизненный опыт и другие факторы, которых нет в естественных науках (+ уровень образования).

25 время и пространство в соц и гуманитарном познании Время и Пространство основные формы существования материи. Философию, прежде всего, интересует вопрос об отношении времени и пространства к материи, т.е. являются ли время и пространство реальными или это чистые абстракции, существующие только в сознании.

Движение материи существует в пространстве и времени – это предельно широкие сущности, которые до сих пор не имеют определения.

Пространство – вместилище тел –обозначалась объективная протяженность форм, тел, вещей и их упорядоченность в человеческом ощущении.

Время – вместилище событий, либо гармонизирующее ряды ощущений, либо объективно присущая всем вещам деятельность.

Пространство и время раскрывают содержание философских рассуждений в историческом, научно-теоретическом или практическом плане.

Таким образом, и пространство и время – это не субстанции. Они характеризуют сущность отношений.

Сущность пространства – совокупность отношений, выражающих координацию сосуществования объектов.

Сущность времени - совокупность отношений, выражающих координацию сменяющих друг друга явлений.

И пространство, и время существуют в объективной реальности.

Свойства пространства и времени: объективность, независимость от сознания, восприятие и измерение.

хронотип (от др.-греч. χ ρ ό ν ο ς, «время» и τ ό π ο ς, «место») — «закономерная связь пространственно-временных координат»^[1]. Термин, введённый А.А. Ухтомским в контексте его физиологических исследований, и затем (по почину М. М. Бахтина) перешедший в гуманитарную сферу. «Ухтомский исходил из того, что гетерохрония есть условие возможной гармонии: увязка во времени, в скоростях, в ритмах действия, а значит и в сроках выполнения отдельных элементов, образует из пространственно разделенных групп функционально определенный " центр"»^[2]. Ухтомский ссылается на Эйнштейна, упоминая «спайку пространства и времени» в пространстве Минковского. Однако он вводит это понятие в контекст человеческого восприятия: «с точки зрения хронотопа, существуют уже не отвлеченные точки, но живые и неизгладимые из бытия события»

Если в науках о культуре и обществе ученые и принимают факт существования времени, то они чаще всего не озабочены тем, чтобы выяснить, как этот факт (или полное отвлечение от него) влияет на содержание и истинность знания. Более того, отвлечение от темпоральных характеристик явления, от историзма часто рассматривается как условие объективной истинности, преодоления релятивизма. Описание времени и пространства в социально-гуманитарном знании существенно отличается от их представления в естествознании. Основные особенности состоят в том, что развитие знания в науках о духе и культуре уже имеет в качестве неявной базовой предпосылки некоторую картину мира, включающую естественно-научные представления о пространстве и времени. Не обращаясь к ним напрямую и не всегда осознавая их неявное присутствие, гуманитарии создают свои тексты на основе этих предпосылок. Вместе с тем в этих текстах формируются или применяются представления о пространстве и времени, характеризующие социум, культуру, историю, духовный мир человека, которые не имеют физической или биологической природы. Это социально-исторические время и пространство человеческого бытия и бытия человеческой культуры[303].
Рассмотрение проблемы времени в гуманитарном знании может опереться на важнейшие идеи философов, размышлявших о природе времени и пространства. Из концепции времени Канта следуют две идеи, важные для выяснения как форм присутствия времени в познании, с одной стороны, так и способов познания самого времени — с другой. Первая — это идея об априорности (a priori — до опыта) времени как необходимом представлении, лежащем в основе всего познания как его «общее условие возможности». Оно представлено аксиомами, главными из которых являются следующие: время имеет только одно измерение; различные времена существуют не вместе, а последовательно. Эти основоположения имеют значения правил, по которым вообще возможен опыт как следствие чувственного созерцания, они наставляют нас до опыта, а не посредством опыта, как априорное знание они необходимы и строго всеобщи[304].
Признавая, что кантовская идея априорности времени имеет фундаментальное значение для философии познания в целом, независимо даже от трактовки самого происхождения априорности, будем исходить из того, что априорность представлений о времени укоренена в культуре, в материальной и духовной деятельности человека. Однако известно, что каждое новое поколение обретает представления о времени не только как следствие собственной деятельности и опыта (a posteriori — после опыта), но и как наследование готовых форм и образцов, т.е. уже имеющихся в культуре представлений о времени. Необходимо признать, что представления о времени априорны и для абстрактно-логического познания, и интуиции — в целом, для рассудка и разума. В этом случае имеет место априорность всеобщего и необходимого теоретического знания, доопытного и внеопытного по самой своей сущности.
Вторая важная идея, следующая из кантовского понимания времени, — это видение его как «формы внутреннего чувства, т.е. созерцания нас самих и нашего внутреннего состояния», как «непосредственного условия внутренних явлений (нашей души)», определяющего отношение представлений в нашем внутреннем состоянии[305]. Из этих высказываний видно, что Кант ставит проблему «субъективного» времени, понимая, что, в отличие от физического, это собственно человеческое время — длительность наших внутренних состояний. И сразу следует подчеркнуть, что имеется в виду не биофизическая характеристика процессов психики и не субъективное переживание физического времени (например, один и тот же интервал переживается по-разному в зависимости от состояния сознания и эмоционального настроя), а время «внутренних явлений нашей души», бытийственная (объективная) характеристика нашей экзистенции. Эта фундаментальная идея Канта о соотношении субъекта и времени, как известно, подверглась широкой критике, но одновременно послужила толчком для развития нового понимания времени в таких направлениях, как философия жизни, феноменология и экзистенциализм, а также социально-гуманитарного знания.
Французский мыслитель А. Бергсон, разработавший концепцию времени как длительности, «дления» (duree), пересматривал все основные понятия философии с точки зрения этой концепции, в том числе главные категории теории познания — субъект и объект. Он пришел к выводу, что «их различия и их соединения должны быть поставлены скорее в зависимость от времени, чем от пространства»[306]. Полемизируя с Кантом, он вместе с тем вдохновляется его идеями о времени как «внутреннем чувстве», о связи с ним субъективности. Однако время для него не априорная форма внутреннего созерцания, но непосредственный факт со- знания, постигаемый внутренним опытом. Как длительность, время предстает неделимым и целостным, предполагает проникновение прошлого и настоящего, творчество (творение) новых форм, их развитие. Введение Бергсоном понятия длительности свидетельствует об определенной философской переориентации, связанной со становлением исторического самосознания науки, с исследованием методологии исторического познания, попытками описывать саму реальность как историческую. Он осознает, что время человеческого, духовного и социального существования — это иная реальность, исследуемая и описываемая другими методами, нежели физическая реальность.
Подобный подход является главным в феноменологии. Э. Гуссерль поясняет, что, «когда мы говорим об анализе сознания времени, о временном характере предметов восприятия, памяти, ожидания, может показаться, конечно, что мы уже допускаем как будто объективное течение времени и затем, по существу, изучаем только субъективные условия возможности интуитивного постижения времени... Мы допускаем, конечно, и существующее время, однако, это не есть время мира опыта, но имманентное время протекания сознания»[307]. Вопрос о том, как мы осознаем время, перерастает у Гуссерля в вопрос о временности сознания, и основной смысл заключается в том, что сознание «внутри себя» конституирует время, но не «отражает» его, не считывает его с объектов и в то же время само раскрывается как временное. Итак, феноменологический метод анализа времени — это исключение объективного времени и рассмотрение внутреннего сознания времени на двух уровнях схватывания длительности и последовательности — уровне осознания времени и уровне темпоральности самого сознания. Феноменологические представления существенно меняют традиционные, часто упрощенные, наивно-реалистические представления о времени, преодоление которых служит условием понимания специфики времени в сфере «духа», общества и культуры.
Для понимания природы времени в познании и способов его описания особую значимость имеют опыт и идеи герменевтики. Время осмысливается здесь в различных формах: как темпоральность жизни, как роль временной дистанции между автором (текстом) и интерпретатором, как параметр «исторического разума», элемент биографического метода, компонент традиции и обновляющихся смыслов, образцов. Поэтому прежде всего значимо то, что в герменевтике, и в первую очередь у В. Дильтея, время становится внутренней характеристикой жизни субъекта, ее первым категориальным определением, основополагающим для всех иных определений. Время рассматривается как особого рода категория духовного мира, обладающая объективной ценностью, необходимая для того, чтобы показать реальность постигаемого в переживании. Диль- гей специально обратился к методологии исторического познания, наук о духе, культуре, и проблема времени разрабатывалась им уже в контексте «критики исторического разума». Он тесно увязал развитие общей теории понимания и интерпретации с развитием методологии истории, историзмом, что, в свою очередь, предполагает выявление их связи с определенным пониманием времени, с разведением значения этих категорий в естественных и гуманитарных науках. В естествознании время связано с пространством и движением, с понятием каузальности; оно делится на точно ограниченные отрезки, на происходящие в них процессы, что возможно, если время сводится к пространственным процессам. В науках о духе и культуре время носит исторический характер, тесно связано с внутренним смыслом и памятью, которая служит ориентации в настоящем и будущем. В историческом времени ничто не ограничивается и не обособляется, прошлое и будущее одновременно проникнуты друг другом, настоящее всегда включает в себя прошлое и будущее.