Развитие института судимости в уголовном законодательстве России

Любой правовой институт имеет свою историю развития, свои исторические корни. Институту судимости присущи свои исторические особенности, которые связаны с установлением определённых ограничений лицам, отбывшим уголовное наказание за совершенное преступление. Главной особенностью, на наш взгляд, необходимо отметить позднее появление данного понятия в уголовном праве. Термин «судимость» появился в уголовном законодательстве России лишь в двадцатых годах XX века, то есть в период, когда в России шло становление социализма.

Однако, анализируя содержание судимости, необходимо отметить, что элементы судимости были присущи уголовному законодательству более раннего периода. Их можно обнаружить во многих памятниках отечественного права. Так, в Псковской Судной грамоте и Двинской Уставной грамоте, относящихся к XIV веку, упоминается о рецидиве преступлений, так как идет речь о совершении нового преступления лицом, которое ранее наказывалось за совершение преступления, а это свидетельствует о появлении судимости в уголовном праве России.

Так, в ст.8 Псковской Судной грамоты указывается: «Если что либо будет украдено на посаде, то дважды вора милуя, не лишать жизни, а уличив в воровстве, наказать в соответствии с его виною; если же он будет уличен в третий раз, то в живых его не оставлять так же, как вора, обокравшего Кремль». Очень близкие по смыслу положения, касающиеся рецидива преступлений, содержались в ст.5 Двинской Уставной грамоты.

Таким образом, законодательные акты XIV века (уставные и судные грамоты) уже содержат нормы, по содержанию свидетельствующие об уголовно-правовом значении судимости, что нашло выражение в указании на рецидив преступлений.

Дальнейшее развитие норм права, касающихся судимости, произошло с принятием в 1497 году Судебника, своего рода первого кодекса централизованного русского государства. В нем идет речь уже не только о рецидиве преступлений, но и о неоднократности, где указывается на совершение нового преступления после осуждения за предыдущее, что было закреплено в ст. 11 Судебника.

Судебник 1550 года предусматривал повышенную ответственность за рецидив (ст.56 Судебника): за второе воровство, совершенное лицом, уже наказанным за первое, назначалась смертная казнь. Однако в отличие от Судебника 1497 года, он допускал ее назначение только в том случае, если вор под пыткой сам сознается в содеянном, а в противном случае ему назначалось пожизненное наказание в тюрьме.

Соборное Уложение 1649 года значительно расширило круг преступлений, предусматривающих рецидив в качестве квалифицирующего признака. Если в более ранних источниках права рецидив предусматривался в статьях о воровстве, то в данном правовом документе он появляется в статьях о корчемстве (незаконное изготовление и сбыт вина - ст. ст. 1 и 2 главы XXV), о хранении и продаже табака, о вымогательстве путем предъявления поклепного иска.

Таким образом, в отмеченных правовых документах судимость прямо не указывается, однако она находит свое отражение в нормах права, предусматривающих повышенную ответственность за рецидив преступлений, который возможен лишь в случаях совершения нового преступления лицом, ранее осуждавшимся за совершение тождественного преступления. При этом уголовно-правовое значение рецидива преступления заключалось не только в отягчении наказания, но этот факт влиял и на квалификацию преступления.

В период становления абсолютизма центральное место в развитии уголовного законодательства отводится Артикулу воинскому, Морскому Уставу и Указу от 10 ноября 1721 года. В них делалось указание на рецидив преступлений, причем рецидив специальный. Так, в Артикуле 189 было сформулировано следующее положение: «Ежели кто в воровстве пойман будет, а число краденого более двадцати Рублев не превозыдет, то надлежит вора впервые шестью сквозь полк прогнать шпицрутен, вдругорядь двенадцатью, а втретие, отрезав нос и уши, сослать на каторгу, а украденное всегда от него отобрать». Артикул 191 гласил: «Если кто украдет.... в четвертые... имеет быть повешен».

Элементы судимости были присущи и Уставу благочиния Екатерины II, принятом в 1782 году, где в качестве необходимого условия признания преступления повторным являлся факт отбытия наказания за первое преступление, однако это положение распространялось лишь на некоторые виды имущественных преступлений.

В Своде законов 1832 года рассматривался рецидив в качестве обстоятельства, увеличивающего вину, в котором он именовался повторением. Ст. 124 Свода законов гласила: «Повторением преступления считается то, когда преступник, будучи наказан за преступление, учинил тоже самое в другой или третий раз», что позволило Н.С. Таганцеву заметить, что он «внес понятие повторения в число общих условий преступности и сделал его приложимым ко всем видам преступлений»

Следовательно, Свод законов повторение преступлений связывал с условием отбытия наказания за предшествующее преступление, однако признак специального повторения в нем был заменен признаком тождественности преступлений, образующих повторение.

Уголовное уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года также восприняло эту формулу. Так как отбытие наказания за предыдущее преступление отграничивало повторение преступлений от совокупности, то уголовный закон закрепил, чтобы наказание при предшествующем осуждении было отбыто полностью. Поэтому совершение преступления во время отбывания наказания или побег из мест лишения свободы не образовывали повторения, а влекло за собой применение ст.57 Уголовного уложения, специальных постановлений Устава о ссыльных или Устава о содержании под стражей. Кроме этого в Уголовном уложении были предусмотрены ряд ограничений для лиц, совершивших преступления и отбывших уголовное наказание, которые характерны институту судимости и мерам пост пенитенциарного воздействия в настоящее время.

Так, ст.29 Уголовного уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года в качестве последствий по отбытию каторжных работ указывала «поселение в Сибирь навсегда», а ст. 46 Уложения закрепляла, что осужденный «даже и по освобождении из временного заключения или от работы... лишается как почётных титулов, дворянства, чинов и всяких знаков отличия» и при этом он не может: «1) вступать в государственную или общественную службу; 2) записываться в гильдии или получать какого-либо рода свидетельства на торговлю; 3) быть свидетелем при каких-либо договорах и других актах и давать по делам гражданским свидетельские показания, под присягою или без присяги, кроме лишь случаев, в коих судом будет признано необходимым потребовать его показаний.