Дом отважных трусишек

Ермолаев Юрий

Юрий Ермолаев

Дом отважных трусишек

ДОРОГОЙ ЧИТАТЕЛЬ!

Далеко в Зауралье живeт и работает замечательный доктор Гавриил Абрамович Илизаров. Точно сказочный волшебник, возвращает он к жизни, казалось бы, неизлечимо больных людей, делает их здоровыми и счастливыми. Он и его помощники - врачи, медсeстры, санитарки и, конечно, дети, которых они лечат, и дали писателю Юрию Ермолаеву материал для этой книги.

Повесть " Дом отважных трусишек" (так называет в книге главный доктор детское отделение клиники) не документальна. В ней не рассказывается о том, какие новые методы лечения нашeл и успешно применяет зауральский доктор. Писатель прежде всего стремится показать маленьких пациентов, передать их огромное желание преодолеть свой недуг и стать здоровыми.

Вместе с Надей Ермаковой и еe подружками по палате Варей Осиповой, Джаннат Шамхаловой и маленькой Олечкой ты, читатель, пройдeшь через многие испытания и узнаешь радость победы, которую одержала героиня книги над собой. И эта радость была для неe самой большой на свете.

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава первая. Согласен!

Глава вторая. В дороге

Глава третья. Дом отважных трусишек

Глава четвертая. Знакомство

Глава пятая. " Новая квартира"

Глава шестая. Первое утро

Глава седьмая. Началось!

Глава восьмая. Карантин

Глава девятая. Весeлые дни

Глава десятая. Неприятная история

Глава одиннадцатая. " Трудная мама"

Глава двенадцатая. Самые хорошие дни

Глава тринадцатая. Первая

Глава четырнадцатая. Разговор с мамой

Глава пятнадцатая. Маленькая надежда

Глава шестнадцатая. В ожидании

Глава семнадцатая. Операция

Глава восемнадцатая. Бесчувственная

Глава девятнадцатая. " Ты не только больная"

Глава двадцатая. Для науки

Глава двадцать первая. Коридорный таксист

Глава двадцать вторая. Новые мучения

Глава двадцать третья. " Надо худеть"

Глава двадцать четвертая. Вместо десяти - тридцать!

Глава двадцать пятая. Говорят не только глаза

Глава двадцать шестая. Вторая

Глава двадцать седьмая. Полезный обман

Глава двадцать восьмая. " На память"

Глава двадцать девятая. Первое занятие

Глава тридцатая. Начинай сначала!

Глава тридцать первая. Сюрприз

Глава тридцать вторая. Ответный сюрприз

Глава тридцать третья. Последний снимок

Глава тридцать четвертая. На голубом экране

Глава тридцать пятая. Встреча

Глава первая. СОГЛАСЕН!

С подоконника высокого первого этажа Наде виден весь двор. Здесь, у раскрытого окна, еe любимое место. Надя знает почти всех жильцов своего дома, хотя он не маленький: четыре подъезда и пять этажей. К ней часто подбегают девочки и мальчики. Что-нибудь рассказывают, делятся новостями. Только что еe одноклассницы Танечка Маркова и Соня Гурова сообщили Наде, что Лена Кузнецова не выйдет гулять, потому что получила двойку по математике. Из-за этого им нельзя прыгать через верeвочку. Ведь вдвоeм можно только крутить верeвочку, а прыгать некому.

- Была бы ты здоровая, так покрутила бы нам прыгалки, - сказала ей толстенькая Танечка и убежала домой за велосипедом.

Танечке купили велосипед " Школьник", чтоб каталась и худела. Катается Танечка ещe плохо. То и дело снимает ноги с педалей и опускает их на землю: упасть боится. Вот Димка Новиков из восьмой квартиры ездит на велосипеде точно акробат. Даже за руль иногда не держится. А это очень трудно. Димка добрый. На его " Орлeнке" катаются все ребята, а малышей Димка сажает на раму и возит по двору сам. Если Надя в это время сидит на подоконнике, Димка обязательно проедет мимо и громко поздоровается с ней, а то бросит Наде спичечный коробок с новой этикеткой. Димка знает, что Надя собирает коллекцию спичечных этикеток. Сейчас Димка тоже катается. Проезжая мимо Нади, он кинул ей на подоконник маленький жeлтый цветок. И тут же исчез за углом дома. Даже Надино " спасибо" не услышал.

Стоит самое хорошее время года - весна. До майского праздника осталось чуть больше недели. Надя очень любит это время. Любит наблюдать, как изо дня в день голубеет серое небо и воздух из холодного и безвкусного становится тeплым и чуть-чуть сладковатым, как лопаются на деревьях почки и из них выскакивают крохотные зелeные листики, похожие на раскрытые птичьи клювики.

Почти все деревья во дворе Надя называет по-своему. Вишню, на которой за все четыре года не появилось ни одной ягодки, Надя прозвала Марковской, потому что толстушка Таня Маркова тоже никогда никому ничего не даeт и ничем не делится с подружками. А усыпанную белыми лепестками яблоньку - Димкиной. Ведь Димка и посадил еe три года назад, когда жильцы устроили во дворе субботник. Рядом с яблонькой зачем-то сделали песочницу, и теперь яблоньке часто достаeтся от малышей. Кто лопатой по стволу стукнет, кто подпрыгнет и сорвeт цветок. Надя жалеет яблоньку. Она не раз кричала малышам, чтобы не трогали еe. Но ребятишки редко слушаются Надю. Ведь она не может побежать за ними или крикнуть, что догонит и накажет. Надя даже на костылях ходит с трудом и очень медленно.

Когда ей было четыре года, Надя тяжело заболела и получила осложнение. Папа с мамой уже три раза возили еe в детский санаторий к Чeрному морю. Там Надю зарывали по пояс в горячий песок, делали водные массажи, заставляли по часу стоять у стены вытянувшись, насколько она могла. Но все усилия оказались напрасными. Какой Надя приезжала на юг, такой каждый раз возвращалась обратно. Там, на Чeрном море, ей захотелось научиться плавать. Все кругом ныряли, плавали вперегонки, а она только войдeт с мамой за руку в воду, окунeтся и сейчас же назад. Зароется на берегу в песок и смотрит, как плавают другие. Вот и дома теперь, когда по телевизору показывают соревнования пловцов, еe просто нельзя оторвать от экрана. После каждой передачи Надя долго кувыркается на пружинном матрасе: представляет, что участвует в соревнованиях и плавает, обгоняя всех своих соперниц. Жаль, что на диване нельзя нырять. Но Надя всe же нашла выход. Натянула над диванными валиками простыню, а в ней прорезала несколько круглых отверстий. Потом она залезла под простыню и " поплыла" под ней, то и дело просовывая голову в прорезанные отверстия. (Это для того, чтобы набрать воздуха на. поверхности воды для нового затяжного нырка.) Ну и досталось же ей в тот день от мамы за испорченную простыню! Наде и самой было еe жалко. А главное, сколько ни играй, стать пловчихой с такими изувеченными болезнью ногами всe равно невозможно.

Теперь Наде только и осталось, что смотреть, как резвятся другие ребята. Надю очень удивляло, что они всe время торчат во дворе. Была бы она на их месте, так ездила бы в Дом пионеров в какой-нибудь кружок, занималась бы в бассейне и ходила бы на всякие интересные выставки. Так жалко, что она одна даже в автобус влезть не может. А маме ездить с Надей некогда. Она хоть и не работает в учреждении, но берeт в одном издательстве написанные от руки бумаги и перепечатывает их дома на машинке. Надя тоже хочет научиться печатать так же быстро, как мама. Но пока она умеет только стучать по клавишам с буквами одним пальцем и то часто сбивается и ударяет не ту букву, которую нужно.

Но сегодня Надя ни за что не может взяться. И на подоконнике она устроилась не за тем, чтобы смотреть на ребят. То и дело Надя поворачивает голову в сторону дворовой арки: не появился ли там папа. Рано утром он уехал к какому-то знаменитому хирургу показать снимки Надиных ног. Об этом докторе была большая статья в газете. Там было написано, что он помогает таким больным, как Надя. Может, он возьмeтся лечить и еe. Доктор живeт где-то далеко, а в Москву приехал на важное совещание.

Надин папа тоже поехал на это совещание. Он постарается поговорить с хирургом во время перерыва. Папа всe время уверяет Надю, что в конце концов она будет здоровой. И когда уезжала в санаторий, уверял, и когда Наде наложили гипсовые повязки. Но только теперь Надя уже мало верит в это. Теперь папины слова походят на сказку без доброго волшебника. Оттого и конец у неe каждый раз невесeлый.

Надя задумалась. Как часто она представляла себе этого несуществующего волшебника! Вот подходит к окну, возле которого она сидит, обыкновенный старичок и спрашивает еe:

" Почему ты, девочка, не гуляешь? "

Надя отвечает. И вдруг старичок, точно настоящий артист-фокусник, взмахивает руками, произносит какие-то непонятные слова, вроде: " Крибли-крабли-бум! " - и Надя вскакивает, кружится на совершенно здоровых ногах по комнате и тут же бежит к девочкам прыгать через верeвочку. От удивления все так и застывают на месте. А старичок волшебник мгновенно исчезает. Точно его и не было вовсе. А потом Надя записывается в бассейн и, конечно, устанавливает рекорд по плаванию.

А сколько раз старичок волшебник приходил к Наде ночью, во сне. Тогда он давал ей трудные задания: выручить из царства Бабы-Яги Димку, который въехал в еe владения на своeм " Орлeнке". Или спасти второгодника Сашулю от одолевших его двоек. Если Надя выручит Димку или Сашулю, еe ноги станут прямыми и здоровыми, как у балерин на экране телевизора. И Надя не раз спасала Димку с Сашулей. Даже Бабу-Ягу ей удавалось сделать во сне доброй и отзывчивой старушкой. А проснeтся - ноги по-прежнему больные. И от обиды слeзы навeртываются.

Надя вздыхает: почему так - у ящерицы вырастает новый хвост, а у людей ничего нового не вырастает. Как было бы хорошо, если б больные ноги сами по себе отпали, а на их месте выросли бы новые, здоровые и прямые.

Из-за больных ног Наде никуда не хочется выходить. Только покажется на улице на костылях, все прохожие оборачиваются и смотрят вслед. Мама успокаивает Надю, говорит, что они еe жалеют. А ей от такой жалости не по себе делается. Прямо, куда деться, не знает. Одной тeтеньке, которая долго смотрела на Надю, она показала язык. Та разозлилась и сказала громко: " Урод, а ещe дразнится! " Обиделась, наверное.

А Наде разве не обидно, когда еe разглядывают, точно какое чудище? Им бы на еe месте побывать...

Все ребята, которые приносят Наде уроки, относятся к ней хорошо. Они уже привыкли к ней и не обращают внимания на еe больные ноги. С ними Надя чувствует себя здоровой. Особенно с Димкой. Один раз он даже позавидовал Наде:

- Тебе хорошо: ты уже три раза на море была и в Ленинграде. (Надю возили туда показать одному доктору.) И ещe куда-нибудь поедешь. А я, кроме дачи, нигде не был.

Димка часто говорит Наде приятное, и Наде не хочется огорчать его. А то бы она рассказала, что была не только на море, но и летала туда на самолете " ТУ-114". А после санатория плыла на большом пароходе " Абхазия" и спускалась на дно Чeрного моря в подводной лодке. Вот на что она маму уговорила! Взяли билеты и целых десять минут пробыли на морском дне. Прожектор от лодки освещал подводное царство. В нeм между длинных, как щупальца огромного осьминога, водорослей плавали рыбы. Очевидно, рыбы уже привыкли к свету и лодке, потому что совсем не боялись еe. Одна длинная, остроносая рыба проплыла совсем близко от иллюминатора, в который Надя смотрела вместе с мамой. Надя даже от стекла отстранилась: вдруг рыба схватит еe за нос. И тут же сама рассмеялась. Стекло в иллюминаторе было выпуклое и очень толстое, его даже пулей не пробить.

Вот сколько всего видела Надя, а Димка катался только на пригородных поездах и больше ничего не видел. Димку Надя считает своим другом. Он, правда, не знает об этом, но Надя всe равно считает. Ведь он ни разу не назвал еe " кривулей" или " каракатицей", как другие мальчишки и девчонки. Из-за этого Надя и не подзывает их к окну. С удовольствием бы позвала. Но вдруг кто-нибудь скажет ей: " Отстань, Кривуля! " Нет, лучше уж не звать.

Надя хотела остановить Димку, когда он будет проезжать мимо, чтобы показать ему спичечный коробок с новой этикеткой, но во дворе появился папа. Он шeл быстро и чуть-чуть пританцовывая. Надя сразу поняла: папа скажет что-то утешительное. И верно: увидя Надю, он тут же закричал:

- Собирайся в дорогу! Берeм билеты на самолет. Самый быстрый вид транспорта.

От этих слов у Нади часто-часто забилось сердце. Она даже ничего не могла сказать, только закивала папе головой, чтобы понял, что она его слышит.

Глава вторая. В ДОРОГЕ

Поехали Надя с мамой всe же поездом. Мама объявила, что плохо переносит в самолете взлeт и посадку. А в этом рейсе он делает две остановки. Пришлось брать билеты на поезд и трястись двое суток.

Как только поезд отошeл от московской платформы, Надя прилипла к окну. Снег за городом почти весь растаял, и берeзки росли, точно в прудах. Придорожные телеграфные столбы тоже утонули в воде. Кое-где на бугорках виднелась жeлтая прошлогодняя травка, похожая теперь на маленькие взъерошенные клочки сена. Но любопытнее всего была железнодорожная насыпь, по которой шeл поезд. Она то начинала быстро-быстро расти, точно торопилась взобраться на гору, и становилась тогда крутой и высокой, то стрелой падала вниз и, сровнявшись с полем, исчезала совсем, тогда рядом с железной дорогой появлялись домики с усадьбами. Почти у каждой усадьбы стояли массивные деревянные ворота с калиткой. Надю это очень развеселило:

" Зачем открывать калитку, когда рядом с воротами нет никакой ограды, возьми и проходи на усадьбу где хочешь".

На второй день пути леса стали гуще, а вместо воды под деревьями лежали длинные серые полоски снега. Около некоторых железнодорожных домиков висели на врытых столбах качели, - значит, здесь были дети.

Дорога стала такой извилистой, что из предпоследнего вагона, в котором Надя ехала с мамой, ей несколько раз был виден электровоз и половина состава. А в одном месте получилось даже так, что электровоз ехал чуть ли не навстречу их вагону. Вот какой крутой поворот попался!

Леса часто сменялись полями, а поля - строительными площадками. И тогда вместо тракторов, которые, как жуки, урча, копошились на полях, там возвышались подъeмные краны.

Раньше, ещe маленькой, Надя любила ездить в поезде с детьми. С ними можно играть или просто дурачиться. Но когда подросла, ей стало казаться, что они хоть и играют с ней, но смотрят как на больную, снисходительно. И сейчас Надя была очень рада, что с ними в купе ехала только одна тихая и молчаливая старушка. Четвeртое место оказалось незанятым.

А совсем хорошо было вдвоeм с мамой, когда старушка отправлялась обедать в вагон-ресторан или выходила в коридор постоять у окна. Тогда они садились рядом на одну нижнюю полку и прижимались друг к другу. Мама гладила Надю по голове и говорила:

- Ну вот, может быть, на этот раз всe будет хорошо.

А Надя ещe крепче прижималась к ней и говорила шeпотом:

- Мне нравится так сидеть с тобой. Мне хорошо-хорошо.

Но такой спокойной и ласковой Надя бывала не всегда. Часто она капризничала и сердилась на маму:

- Почему ты не взяла мою новую куклу? - начинала придираться она.

- У нас и так много вещей, - оправдывалась мама.

- Всегда ты не берeшь то, что мне хочется, - продолжала она капризничать.

Мама понимала тревожное состояние дочери перед предстоящими операциями и сносила еe маленькие придирки молча. Тем более, что за этим очень скоро наступал мир. И они снова были довольны друг другом.

К ним в купе часто заглядывала разговорчивая проводница. Ей не терпелось узнать, почему у девочки, которая едет с интересной, молодой мамой, больные ноги. Но спросить об этом сразу проводница не решалась. Заговаривала о чeм-то со старушкой, а сама всe время смотрела на Надины костыли. Наконец не вытерпела и, разливая по стаканам чай, спросила Надину маму:

- От рождения ваша дочка такая или болела чем?

- Болела, - коротко ответила мама. Она тоже не любила таких расспросов и старалась не продолжать этот разговор.

- Ах ты невезучая... - проявляя сочувствие, завздыхала проводница. Теперь вся жизнь сломлена. Кто ж такую замуж возьмeт?

- Ну, до этого ещe далеко. Может, поправимся, - сказала мама и улыбнулась Наде не своей, деланной улыбкой.

- А что, - оживилась проводница, - у нас одного припадочного никто вылечить не мог, а какая-то бабка пошептала - и здоровым стал! Всякое случается.

- Всякое, - повторила мама и нарочно полезла на верхнюю полку за чемоданом, чтобы потеснить проводницу к выходу.

- А вы, бабушка, как себя чувствуете? - обратилась проводница к старушке. - Не укачало вас?

- Ничего, я к дорогам привыкла, - ответила старушка и добавила: Чай-то у вас не остыл бы.

- Так я подогрею, долго ли, - не поняла еe намeк проводница, но всe же ушла в следующее купе.

Мама с Надей благодарно посмотрели на старушку, и все трое принялись пить чай вприкуску.

Всю дорогу мама Нади думала об операциях, которые предстояли еe дочери, и ещe о новых аппаратах, изобретeнных этим хирургом. Несколько раз перечитывала вслух статью о нeм. А Надя радовалась, что после операций больные у доктора, к которому она ехала, не лежат по нескольку месяцев в кроватях, а почти сразу же начинают ходить. И никакого гипса им не накладывают. Исправленную кость держат в нужном положении эти самые аппараты.

" В клинике доктора строевой режим", - было напечатано в статье. И эти слова особенно нравились Наде. Ведь до сих пор у неe во время лечения был только постельный режим. Надоел он Наде хуже горькой редьки.

Глава третья. ДОМ ОТВАЖНЫХ ТРУСИШЕК

Вот Надя и увидела больницу, в которой главный доктор тот самый знаменитый хирург. Больница не очень большая и похожа на самый обыкновенный дом. Только на еe крыше купол с белым флагом и красным крестом, а над входными дверьми вылеплена чаша с извивающейся змеeй. Такие чаши, только нарисованные, Надя не раз видела на стеклянных витринах аптек и на этикетках к некоторым лекарствам.

Перед больницей небольшой садик со скамейками и две клумбы. Цветов на них ещe нет, и издали клумбы кажутся совсем низкими стожками подмоченного дождeм сена.

Надя с мамой вошли в вестибюль и сразу оказались у окошечка регистратуры. Им выдали талон на приeм к врачу. Надя заволновалась. У неe даже взмокла чeлка на лбу. Что-то еe ждeт здесь?

Мама с Надей перешли через коридор в другой корпус. Не успели они присесть на диванчик около нужного им кабинета, как дверь отворилась и женщина-врач сказала:

- Ермаковы, войдите.

Мама быстро подала Наде костыли и пропустила еe вперeд.

- Значит, ты хочешь у нас лечиться? - улыбнулась Наде женщина-врач.

- Хочу! - побледнев, ответила Надя.

Осмотр был совсем короткий. Женщина-врач оглядела полноватую, приземистую фигурку Нади, помяла рыхлые ноги, провела холодным металлическим молоточком по икрам и разрешила одеться. Говорила она с Надей весело, но в ответ девочка только слабо улыбалась. Уже давно врачи для неe были людьми, причинявшими одни страдания. При осмотре они больно выворачивали ей ноги, а потом назначали неприятные и, как выяснялось позже, совсем бесполезные процедуры. Всe равно ноги оставались прежними. Вот почему при каждой новой встрече с врачом Надя всегда пугалась и бледнела.

- Попрощайся с мамой, сейчас нянечка отведeт тебя в палату. - И врач нажала на своeм столе кнопку.

Надя с мамой даже привстали от неожиданности. Как это так, сразу же расстаться? Но врач поняла их состояние и сказала маме:

- Вы не уходите, пока дочка не устроится в палате и не сообщит вам об этом через нянечку.

Мама благодарно посмотрела на докторшу. Надя кивнула маме головой и вышла следом за нянечкой, которая уже ждала еe в дверях кабинета.

Нянечка была маленького роста, чуть повыше Нади. Надя даже подумала, что в кабинет вошла такая же больная девочка. Но на нянечке был хрустящий белый халат и лицом она совсем не походила на девочку. Просто больше не выросла.

Надя приготовилась идти в палату, но нянечка привела еe сначала в приемный покой. Там сидели трое мальчишек с градусниками под мышкой. У всех троих был такой же растерянный вид, как у Нади. Должно быть, им тоже не хотелось расставаться с мамами. Наде, как и мальчикам, измерили температуру и переодели во всe больничное.

Из приeмного покоя Надя вышла в байковой полосатой пижаме, и мама, которая была очень расстроена разлукой с Надей, даже не узнала ее. Надя окликнула маму и помахала ей рукой.

- Вечером я передам тебе печенье! - крикнула ей мама, и голос еe дрогнул.

Надя остановилась и стала смотреть на маму, пока нянечка не взяла еe за руку.

- Сейчас мы поедем с тобой в лифте, - сказала она Наде, - ты будешь лежать в палате на третьем этаже.

Нянечка повела Надю по длинному, освещeнному синими лампочками коридору. По дороге она говорила ласковым, певучим голосом:

- Полечишься у нас и станешь стройной, как молодая eлочка. Родной отец тебя не узнает. Главное, ты ничего не бойся.

- Я не боюсь, - чуть слышно сказала Надя и тяжело вздохнула.

Нянечка засмеялась.

- Все вы у нас храбрецы до поры до времени. А как дойдeт дело до операции, словно трусишки-зайчишки под одеяло прячетесь. Наш главный доктор знаешь как детское отделение называет? " Дом отважных трусишек". Это потому, что до операции-то вы все храбрые, всe вам нипочeм, а сами даже укола боитесь. А чего бояться, это же на пользу делается. И ты не бойсь. - Нянечка ввела Надю в лифт и нажала кнопку.

Двери лифта захлопнулись, и он стал медленно подниматься.

Глава четвeртая. ЗНАКОМСТВО

Лифт в детском отделении совсем не такой, как в жилом доме. Он широкий, большой и весь покрашен белой краской. Вдоль его стен приделаны откидные низкие скамеечки. Поднимается лифт плавно-плавно. Надя даже не почувствовала, что едет. Только увидела, как лифт проехал второй этаж.

- Лифт теперь будет твоим первым помощником, - сказала Наде маленькая нянечка. - На операцию ты на нeм поедешь и после операции будешь спускаться гулять, и в свою палату подниматься. - Тут нянечка пошутила: - Лифт у нас как живой: всe видит и за всех вас переживает.

Надя посмотрела на дверцы лифта, и дырочки в них ей показались глазами, а разведeнные в разные стороны ручки от дверей открытым ртом. Тут лифт остановился, звякнул ртом-ручкой, и нянечка с Надей вышли. Напротив лифта была дверь с надписью: " Ординаторская".

- Это что за комната? - спросила Надя.

- Кабинет врачей, - объяснила нянечка, - тут они от вас отдыхают.

Надя улыбнулась. Выходит, " Ординаторская" - то же, что в школе " Учительская". Когда Надя приходила в школу на праздничный утренник, то видела комнату с надписью: " Учительская", и мама ей объяснила еe назначение почти так же: " Здесь учителя от вас отдыхают".

Только " Учительская" понятно: комната для учителей и ребятам там делать нечего. А почему " Ординаторская"? - пожала плечами Надя. Написали бы лучше " Врачебная". Вот за ней " Гипсовая" комната. Очень понятно. Здесь гипс накладывают. И дальше " Перевязочная", тоже ясно без объяснений. А " Ординаторская" непонятно. Можно подумать, что в этой комнате врачей награждают орденами за трудные операции. Но для этого незачем делать отдельную комнату. Награждать надо в большом зале, в торжественной обстановке, чтобы все видели и радовались.

Не успели нянечка с Надей дойти до следующей двери с надписью: " Классная комната", как она распахнулась и из неe вышли в коридор четыре мальчика и три девочки. Все они были на костылях и казались невероятно неуклюжими.

" Это оттого, что у каждого закутана в толстый белый мешок нога", догадалась Надя.

Но вот из классной комнаты вышел ещe один мальчик, у которого белый мешок был на шее, и потому его голова откинулась назад. Точно он ужасно воображал. Даже нос у него смотрел не на Надю с нянечкой, а в потолок. Ему было трудно смотреть на окружающих, он мог только опускать вниз глаза. У девочки лет восьми, которая вышла из классной комнаты следом за мальчиком, левая рука лежала на каких-то металлических пластинках. Из-за этих пластинок рука тоже торчала вверх. Можно было подумать, что девочка кого-то приветствует или держит вверх руку, чтобы ответить учительнице.

Надя догадалась, что в мешках спрятаны те самые аппараты, которыми здесь лечат. Вот бы посмотреть на них!

А ребята тем временем рассматривали Надины ноги.

- С рассечкой операцию сделают, - сказал мальчик с перевязанной шеей.

- А вот и нет - бескровную, - заспорили с ним двое других.

- Слышала наших профессоров? - усмехнулась нянечка. - Скоро и ты такая же учeная будешь. В каком классе-то занимаешься?

- В третьем училась, - ответила Надя, - но из-за отъезда я уже сдала экзамены и меня перевели в четвeртый.

- А лежать будешь с третьеклассниками, они-то ещe не доучились, сказала нянечка и добавила: - У нас все палаты по классам разбиты. В первой первачки лежат, а в десятой - десятиклассники. Девочки в палатах " А", а мальчики - в " Б".

- А в какой палате дошкольники? - поинтересовалась Надя.

- Дошколята? - улыбнулась нянечка. - Вон в той, в " Птичьей".

Она подвела Надю к закрытой стеклянной двери, на которой были нарисованы снегири и попугайчики. Из палаты в самом деле доносилось птичье щебетание.

- Погляди-ка, какие тут у нас птенцы в гнeздышках лежат, - пропела нянечка и приоткрыла в " Птичью палату" дверь.

Малыши, точно по команде, повернули к вошедшим свои головы и насторожились. Очевидно, подумали, что к ним идут доктора. Почти все они лежали в кроватках с сетками. Только двое малышей, лет трeх, сидели на полу и строили из кубиков пирамиду. Каждый из них брал кубик одной рукой. Другая и у худого подстриженного, и у кудрявого крепыша была обтянута белым чехлом, из которого вылезали на ладошку блестящие тоненькие спицы.

- Играйте, играйте, мы на вас поглядеть пришли, - сказала нянечка и, прикрыв дверь, пошла с Надей дальше по коридору.

На стенах коридора висели различные вазочки, из которых свисали растения, похожие на длинные зелeные бороды.

Больница Наде понравилась. А вот какая у неe палата и кто в ней лежит, ещe неизвестно.

Глава пятая. " НОВАЯ КВАРТИРА"

Нянечка отворила дверь в палату, и Надя... никого не увидела. Только пять пустых кроватей. Это и обрадовало и испугало Надю. При нянечке знакомиться было бы лучше.

- Почему здесь никого нет? - спросила она.

- Кино пошли смотреть. У нас в холле телевизор с самым большим экраном. Точно в кинотеатре сидишь... Ты вот тут располагайся. - Нянечка указала Наде на самую крайнюю к двери кровать. - В тумбочку свои вещи положишь и всe, что мама принесeт.

Сейчас Наде класть было нечего. Она открыла дверцу тумбочки и заглянула в неe: два пустых тeмных ящика. И оба большие. Сколько всего положить можно.

- Ну как, нравится? - спросила еe нянечка и тут же добавила: - Напиши маме записку, как устроилась. А то она там внизу волнуется.

- У меня карандаша нет и бумаги, - оглядываясь по сторонам, растерянно проговорила Надя.

- Сейчас принесу, - улыбнулась нянечка и вышла.

И тут Надя услышала ребячьи голоса и постукивание костылей. Очевидно, кончилось кино. В палату друг за другом вошли четыре девочки. Надя хотела сказать им, что она новенькая, но не успела, потому что девочка, стоящая позади всех, вдруг воскликнула:

- Ермакова, это ты? Надо же! - И, обернувшись к подругам, объяснила низким, чуть грубоватым голосом: - Мы с Надькой прошлым летом в санатории вместе лечились на море. Бояка она жуткая. Никогда в воду без матери не входила. Всегда за ручку.

- Мама боялась, что у меня будут судороги, вот и не отпускала одну, поспешила объяснить Надя, а про себя подумала: " Какая же противная эта Галька! Не успели встретиться, а она уже свой вредный характер показывает. Теперь девочки подумают, что я трусиха".

Но никто из них не обратил внимания на слова Гали Скульской. Самая высокая девочка, в очках, спросила Надю:

- А ты откуда приехала?

- Из Москвы, - ответила Надя. - Раньше мы жили в пригороде, а когда Москва стала расширяться, мы тоже стали Москвой.

- А как наш Киев вырос! - снова воскликнула Галя Скульская. - Наверное, раз в десять. Киев самый красивый город в мире!

- Ты так потому говоришь, что в Баку не была, - возразила ей черноглазая Джаннат Шамхалова. - Наш город на серебряном море стоит. Про него даже в песне поeтся: " Ты в море шагнул, Баку, ты моря хозяин, Баку".

- А я тебя уже в коридоре видела, - перебив Джаннат, сказала Наде хорошенькая и самая маленькая девочка с аппаратом на руке.

Это у неe рука была в таком положении, точно приветствовала всех. На еe руку Надя ещe в коридоре обратила внимание, а вот большие голубые глаза и длинные густые ресницы заметила у девочки только сейчас.

- Дайте мне кто-нибудь карандаш и листок бумаги, - спохватилась Надя, маме записку написать. Она внизу ждeт.

Хорошенькая Оля и девочка в очках, Варя Осипова, протянули Наде авторучки с бумагой. Чтобы никого не обидеть, Надя взяла у Олечки авторучку, а у Вари листок бумаги и, подойдя к тумбочке, стала писать:

" Мама, мне здесь нравится. В нашей палате лежит Галя Скульская. Помнишь, прошлым летом мы познакомились с ней на юге. Принеси мне конфет, печенья и лимонада. А то у всех тумбочки полные, а у меня совсем пустая. Целую тебя очень крепко. Надя".

Только Надя кончила писать, как в палату вошла нянечка с карандашом и бумагой.

- А я уже написала, - сказала ей Надя.

- Вот и хорошо, - принимая из еe рук записку, проговорила нянечка и перед уходом наказала девочкам: - Смотрите не обижайте свою новую подружку!

- Мы еe сейчас испытаем! - весело крикнула вдогонку ей Галя Скульская.

Надя насторожилась: что ещe затевает Галька? Но Варя Осипова поспешила успокоить ее:

- Игра у нас такая. Еe один мальчик придумал, который тут лечился. " Лучший клоун" называется.

Скульская пододвинула поближе к дверям стул, села на него так, чтобы видеть все пять кроватей, и стала объяснять Наде игру " Лучший клоун".

- Значит, так. В цирк приходит фотокорреспондент из газеты. У него задание: сфотографировать лучшего клоуна. Клоунами будете все вы, а я фотокорреспондент. А как из вас лучшего выбрать? Вот корреспондент и решает: как хлопнет в ладоши, все клоуны застывают в смешных позах. А он выбирает из них самого плохого и выставляет с арены...

- То есть из игры, - пояснила Варя.

- Потом снова хлопает, и так до тех пор, пока не останется один - самый смешной клоун. Тот и считается победителем. Ясно?

- В нашей палате самая лучшая клоунша - Джаннат, - сказала Олечка. - Мы еe никак не перекорчим.

- Приготовились! - крикнула Скульская и, выждав несколько секунд, хлопнула в ладоши.

Девочки тотчас состроили смешные рожицы. Кто на какую способен. Маленькая Олечка с весeлым видом высунула язык и немигающим взглядом уставилась на Скульскую. Варя приставила к носу обе руки и быстро замахала пальцами, точно показывала кому-то длинный нос. Джаннат сморщилась так сильно, точно съела горькую-прегорькую таблетку. Даже еe прямой и остренький носик вдруг раздулся и потолстел. Наде стало смешно, и, вместо того чтобы самой что-то изобразить, она засмеялась.

- Смеяться нельзя! - закричала на неe Скульская. - Ты не зритель, а клоун.

- А может, она клоун, который смеется, - заступилась за Надю Варя Осипова, - откуда ты знаешь?

- Да, клоуны всегда смеются! - схитрила Надя и, указав пальцем на Скульскую, засмеялась ещe громче.

- Тогда ты выходи из игры, - сказала Варе сбитая с толку Скульская. Ты совсем не смешно сделала свой длинный нос.

Варя не возражала. Главное, чтобы первой не вышла из игры новенькая. А то за ней закрепится слава самого плохого клоуна палаты. А пока у них такого нет. Олечка, Варя и Скульская никак не превзошли друг друга, хотя в жизни Скульская очень любит гримасничать. Наверное, потому в игре она всегда хочет быть фотографом.

Скульская снова захлопала в ладоши. Джаннат тут же скомкала бумажку, сделала еe похожей на маленького страшного и усатого жука и посадила себе на нос. Глаза Джаннат сразу стали испуганными, готовыми вот-вот выпрыгнуть и покатиться по еe носу, чтобы сбить с него усатое чудище. А Надя, увидев это, до предела вытянула свои губы и озабоченно и вместе с тем смешно принялась сдувать с носа Джаннат страшного жука. Жук быстро упал. Но их игра на этом не кончилась. Надя быстро подбросила его и пришлeпнула себе на нос. Точно жук сам перелетел туда. И тут уж Джаннат принялась сдувать усатое страшилище с носа своей подруги, а Надя, дрожа от страха, начала вращать глазами.

Олечка так загляделась на них, что даже забыла состроить смешную рожицу. Поднесла только руки к ушам.

- Я снимаю Джаннат, - отсмеявшись, объявила Галя Скульская.

- Я бы сфотографировала обеих, - высказала своe мнение Варя.

- Двоих нельзя, - тотчас возразила Олечка, - это не по правилам. Пусть ещe кого-нибудь представят, пусть ещe! Мы выберем.

Но тут вошла нянечка Нина и объявила:

- Игра кончается, клоунам пора обедать.

Галя, Джаннат и Олечка тотчас вышли из палаты, а Варя откинула одеяло и сказала нянечке:

- Я только чехол перевяжу.

Она придвинула к кровати стул и, положив на него ногу, стала медленно стягивать с неe чехол. Надя посмотрела на открывшийся аппарат и ужаснулась. Варина нога была продета в два металлических кольца величиной с глубокую тарелку. Из колец торчали во все стороны блестящие спицы. А выходили они прямо из ноги и прикреплялись к кольцам металлическими зажимами, похожими на подвязки.

" Если спицы выходят с обеих сторон ноги, значит, ими прокалывают кость, - сообразила Надя и расстроилась окончательно. - Ведь сверлить кость очень больно".

- И ты марш в столовую, чего пригорюнилась? - обратилась к ней нянечка и погладила Надю по волосам.

Надя не выдержала и разрыдалась.

- Ну чего ты, чего? - закудахтала над ней маленькая нянечка. - Вареньке ведь только три дня назад операцию сделали, вот и ходит с трудом... Погоди, Варюша, я тебе подсоблю. - И нянечка помогла ей встать с кровати.

А Надя никак не могла перестать плакать. Хотела и не могла. Так всe хорошо началось, когда в весeлую игру играли. Надя даже забыла, что она в больнице... А ведь скоро ей самой наденут этот страшный аппарат.

- Таким героем пришла, а ревeшь без причины, - подавая Варе костыли, говорила Наде нянечка. - И потерпеть-то придeтся всего ничего, а потом так будешь резвиться и бегать на этих аппаратах, что врачи сердиться начнут. Вон Лайна из седьмой палаты уже на вторую неделю после операции одна танец трeх лебедей нам станцевала. - И маленькая нянечка сама прошлась по палате лебeдушкой.

Надя не удержалась и рассмеялась сквозь слeзы.

- Вот и перестал дождик лить, - улыбнулась ей нянечка. - Ты погоди, познакомишься с нашей " Птичьей палатой", так совсем развеселишься. Знаешь, какие там малыши потешные! В момент со смеху уморят. Один Юрик Хохлачeв чего стоит. Ему всего девять месяцев. Он с мамой лежит. А отец его электромонтeр. Так ежели Юрик увидит где лампочку, сразу показывает на неe пальцем и кричит, ровно заводской гудок: " Папа-а-а! " Он, верно, думает, что все провода да лампочки проводит его отец. Говорить-то ничего не умеет ещe, вот и кричит на лампочки: " Папа-па го-го! " - Маленькая нянечка присела к Наде на краешек кровати и заговорщически предложила: - Потопали в столовку!

Надя отказалась. Мама хорошо накормила еe перед больницей, и есть не хотелось. Нянечка покачала головой и вышла. А Надя, вспомнив о маме, загрустила ещe больше. Теперь она не увидит маму до самого воскресенья. Приeмные дни в детском отделении два раза в неделю. Каждый день пускают мам к тем детям, у кого недавно сделана операция. Значит, ко всем, кроме неe, завтра и послезавтра придут мамы. Нет, такой одинокой и заброшенной она ещe никогда себя не чувствовала... Ей стало ужасно тоскливо. Хорошо, что в палату спять вошла маленькая нянечка. Она держала в руках полную сумку.

- Принимай, Наденька, гостинца. Вот тебе мама сколько накупила!

- Ой, зачем это она... - смутилась Надя, беря из рук нянечки тяжeлую сумку, и вдруг обрадовалась: - Девочки придут из столовой, а я их угощу конфетами и соком. И вы, нянечка, приходите. Мы тут пир устроим.

- Ну и затейница ты! - засмеялась нянечка Нина и пообещала: - Приду к вам, зайду, только приберу в коридоре. - И она ушла, захватив с собой пустую сумку.

А Надя принялась расставлять на большом столе, который стоял у окна, бутылки с яблочным соком и раскладывать печенье с конфетами на вырванные из блокнота бумажные листочки. Как хорошо, что ей пришло в голову устроить этот пир. Наде очень хотелось хоть чем-нибудь порадовать девочек. Ведь у Джаннат с Галей на ногах тоже такие же мешки, и им, наверное, очень больно.

Разложив угощение, Надя отошла к дверям и с удовольствием оглядела стол. Скорей бы приходили еe новые подружки!

Глава шестая. ПЕРВОЕ УТРО

Девочки напировались так, что маленькой нянечке Нине пришлось отводить их ужинать под конвоем. После ужина все смотрели в холле телевизор, а потом легли спать.

- Кто какой сон увидит, рассказывать не скрывая, - закутываясь в одеяло, объявила Джаннат Шамхалова.

- Хорошо, - ответила ей Олечка и тут же уснула.

- Что рассказывать, если мне почти ничего никогда не снится, - зевая, возразила Скульская.

Надя тоже скоро уснула и спала крепко, без всяких снов, до тех пор, пока их всех не разбудила усталая и немного бледная после ночного дежурства маленькая нянечка.

- Девочки, просыпайтесь! Скоро врачи придут, а вы ещe неумытые.

Надя приоткрыла глаза и увидела, что нянечка Нина стаскивает одеяло с Олечки. Она была ужасно сонная, но всe равно очень хорошенькая, прямо куколка из магазина.

- Ну, Ниночка, ну дай ещe немножко поспать, - капризным голосом просила она. - Я сон не досмотрела.

- Запомни, на чeм остановилась, и в тихий час досмотришь, - ответила ей маленькая нянечка и, чтобы окончательно разбудить Олечку, спросила: - А тебе что снилось-то?

- Ой, что мне снилось! Просто чудо! - садясь на кровать, всплеснула здоровой рукой Олечка. - Будто я приехала домой совсем здоровая. Всe-всe у меня срослось как нужно. А аппарат с кольцами и спицами везде за мной ходит. Куда бы я ни пошла, везде за мной идeт. Я даже рассердилась на него и ногами затопала. А потом позвала тeтю Ганночку, и она его в кладовку заперла.

- Всe-то в твоeм сне перепуталось, - потягиваясь в постели, фыркнула Галя Скульская. - Тeтя Ганна здесь работает, а во сне ты уже дома была. Как же она могла запереть аппарат в кладовую?

- А вот так: взяла и заперла! - рассмеялась Олечка, показывая свои ровные, белые зубы.

Надя ещe не видела тeти Ганны, но вчера во время пира узнала от девочек, что тeтя Ганна " директор" всех колец, спиц, зажимов, костылей и ортопедических подушек, обтянутых клеeнкой и набитых войлоком. Их подкладывают больным после операции, чтобы ноги и руки находились в нужном положении. Девочки очень хорошо относились к тeте Ганне. Даже ворчливая Галя сказала:

- Еe Глафирой Павловной зовут, а Ганночкой старшие ребята прозвали за то, что она очень внимательная к больным.

- Она мне так после операции постель взбила, что нога сразу перестала ныть, - протирая платком очки, сказала Варя.

- А мне костыли бинтами знаешь как обмотала! Даже под мышками совсем больно не было, - сверкнула своими чeрными глазами Джаннат Шамхалова.

- Всe равно лучше всех у нас сестра-хозяйка, - подпрыгивая на кровати, объявила Олечка. - Она мне всегда расшитые полотенца даeт.

Девочки поспешили в умывальню, а когда вернулись, увидели на своих кроватях чистое бельe, а на тумбочках новые салфетки. Значит, к ним заходила сестра-хозяйка.

К обходу врачей девочки были уже умыты, причeсаны и сидели на кроватях с таким видом, точно в гости собрались.

Отворилась дверь, но вместо врачей, к которым Надя приготовилась, в палату просунулся голубой бант с большими любопытными глазами.

- Верив топ-топ! - объявили любопытные глаза и исчезли, оставив дверь приоткрытой.

- " Птичья палата" всегда всех об обходе предупреждает, - сказала Наде Джаннат Шамхалова.

Почти тут же к ним вошли та самая женщина-врач, которая осматривала Надю вчера, молодой врач-практикант и дежурная сестра.

Вероника Ивановна была заведующей детским отделением.

- Доброе утро, девочки, - сказала она всем и стала смотреть температурные листы, привешенные к кроватям.

- Доброе утро, - нестройно ответили девочки, следя за врачом.

Вероника Ивановна осталась довольна всеми. Даже чуть-чуть повышенная температура у Вари из Братска еe не смутила: воспалительный процесс вокруг одной спицы начал затухать.

- Почему не подняли вчера кровать? - спросила она сестру, перейдя к Гале Скульской. - Из-за вашей небрежности у девочки небольшой отeк пальцев ноги. Сейчас же установите кровать как нужно и сделайте массаж.

Сестра записала в блокнот распоряжение Вероники Ивановны и стала нервно покусывать кончик шариковой ручки. Конечно, ей было неприятно получать замечание при всех. Но ведь она сама виновата. Не подняла с одной стороны ножки кровати, вот у Гали и получился отeк.

Вероника Ивановна внимательно осмотрела у Олечки руку в аппарате и сообщила, что у неe хорошие снимки. Кость срастается правильно, и мозоль уже крепкая.

Олечка была в восторге. Она захлопала здоровой ладошкой по коленке и показала Веронике Ивановне расшитое полотенце, которое оставила ей сестра-хозяйка.

- Смотри не корми его киселeм, - пошутила Вероника Ивановна и, осмотрев Джаннат Шамхалову, строго предупредила: - Надо больше ногу разрабатывать, а то коленка не будет разгибаться.

- Надо, - покорно согласилась Джаннат. - У нас в Баку даже здоровым говорят: " Будешь двигаться - через хребет перевалишь, засидишься - в яму свалишься".

- Вот видишь, - улыбнулась Вероника Ивановна и пошла к дверям.

Надю Вероника Ивановна не осматривала. Ей пока ничего не сделали.

- Кто на что жалуется? - спросила она перед уходом.

Девочки молчали. И вдруг раздалось всхлипывание.

- Ты что, Скульская? - обернулась к ней Вероника Ивановна.

- Мне ногу больно, которая отекла, - выдавила из себя Галя.

- Это неправда, - возразила Вероника Ивановна, - нога у тебя немножко отекла, но болеть она не может.

- А у меня болит, - уже совсем неуверенно пробурчала Галя.

- Любишь ты, Скульская, фантазировать, - укорила еe Вероника Ивановна и обратилась уже к Наде: - Тебе у нас нравится?

- Да, - кивнула Надя головой и решилась спросить то, что еe мучило уже второй день: - А когда мне сделают операцию?

- Будем тебя готовить, - ответила Вероника Ивановна и сказала сестре: Сегодня же начните делать анализы.

Сестра снова записала распоряжение Вероники Ивановны в свой блокнот. А Вероника Ивановна перед уходом ещe раз погладила Олечку по еe кудрявой головке.

Олечка была всеобщей любимицей. Одна Галя Скульская относилась к ней безразлично. По возрасту Олечке полагалось лежать в палате первоклассников, но там нет мест, вот еe и положили к старшим. Надя как увидела Олечку, сразу назвала еe про себя " Куколкой". Но дня через два, когда Олечка надела свой зелeный халатик, а на волосы повязала красную косыночку, Надя переименовала еe в " Земляничку".

Зато Скульскую за еe въедливый характер Надя прозвала " Цибулей". По-украински " цибуля" - " лук". Галя всегда злилась, если лук попадался ей в супе, и кричала: " Паршивый цибулька весь суп испортил! " И отставляла тарелку. Кроме того, лук едкий, от него даже плакать хочется, когда начнeшь резать. И от Гали девочки не раз плакали. Особенно Олечка. Вот Надя и прозвала еe Цибулей.

Вообще Галя держалась в палате, как самая тяжeлая больная, часто охала, жаловалась на боль, а во время обхода врачей всегда старалась, чтобы они уделяли ей внимания больше, чем другим. А ведь у неe всего лишь была искривлена одна нога, и то не сильно. Надя ещe прошлым летом, в санатории, заметила, что Цибуля любит вредничать. Вот и три дня назад позвала Надя всех девочек на пир, который устроила так неожиданно. Все обрадовались, быстро сели за стол, а Цибуля подошла к столу с таким видом, будто делает Наде громадное одолжение. И под конец пира, когда на тарелках почти ничего не осталось, Галя спросила Надю:

- Небось не всe на стол выложила, припрятала что-нибудь сладенькое?

От такого вопроса Надя даже растерялась.

- Ничего не осталось, можешь проверить, - сказала она и покраснела, точно в самом деле что-нибудь припрятала.

" Какая же эта Скульская бессовестная! И сама неприятная: глаза - щeлки, нос толстый и уши оттопыренные. Даже волосы их не скрывают. Одним своим кислым взглядом на кого хочешь тоску нагонит".

Вот Джаннат Шамхалова совсем другая - весeлая, простая. И смуглое личико у неe очень симпатичное. Особенно когда Джаннат поeт. Голос у неe звонкий-звонкий. Могла бы со временем певицей стать или музыкальным клоуном. Женщины тоже такими клоунами бывают. Даже интересно: снимет клоун после выступления парик с носом, а под ним женское лицо. Но Джаннат хочет быть учительницей. Только бы ноги вылечить!

Впрочем, больше всех Наде понравилась самая высокая девочка в их палате - Варя из Братска. Конечно, не потому, что она уже хорошо выросла и могла не опасаться, что останется маленькой на всю жизнь. Варя понравилась ей своим спокойным, справедливым характером и ещe умением постоять за себя и подруг. Как раз этого-то не хватало самой Наде.

Варя была некрасивая, всегда ходила в очках, но две толстые косы, которые она укладывала венцом вокруг головы, шли к ней. И имя Варе очень подходило. В нeм тоже слышалось что-то мягкое и приветливое.

Наде захотелось подружиться с Варей, и после обхода врачей она ей сказала:

- Давай помогу убраться в тумбочке. Ведь тебе трудно наклоняться. - И, не дожидаясь ответа, Надя раскрыла дверцу Вариной тумбочки. - Ой, как тут чисто! - вырвалось у нее. - Выходит, мне не у тебя, а у себя убираться надо.

Девочки рассмеялись и стали вместе выбрасывать из Надиной тумбочки всe лишнее.

- Какие в нашем коридоре красивые вазочки висят, - сказала Надя, расставляя у себя в ящике стеклянные банки с компотом (вчера их принесла мама). - Прямо настоящие стволы берeзок! И на каждой божья коровка ползeт.

- Ну да? - удивилась Варя. - Какая же ты наблюдательная! Я больше тебя здесь лечусь, а коровок на вазочках не заметила.

Наде это было очень приятно услышать. Ведь она в самом деле любит наблюдать и почти всегда что-нибудь подмечает. Вот и врачей-женщин она уже ни за что не спутает с медсeстрами, а медсестeр с нянечками. Хотя никаких отличительных знаков, как военные, они не носят. Зато, если внимательно приглядеться, их можно различить по халатам.

Врачи надевают халаты с отложными воротничками и застeгивают их впереди на все пуговицы. На головах у них белые стоячие колпачки. Халаты у врачей накрахмалены так, что, проходя мимо больных, они оставляют какой-то вкусный хруст, точно кто-то рядом с аппетитом жуeт капустную кочерыжку.

Медсeстры носят халаты без пуговиц. У них на халатах пояс, который завязывается замысловатым бантом сзади. На головах у медсестeр не шапочки, а белые косынки. Карманы на халатах всегда оттопырены, потому что там лежат бинты и пакетики с таблетками.

А у нянечек хоть халаты надеты правильно, но кажется, что они носят их задом-наперед. Это потому, что застeжка у них на спине. Рукава у всех нянечек засучены по локоть. Ведь они постоянно что-то трут, моют, чистят. Надя не успела вспомнить, какие у них косынки, как вошла нянечка Нина и сказала:

- Погодка-то, точно лето посерeдке, а вы закупорились. А ну марш на улицу! Мы вам тут порядок наведeм. Генералку устроим.

- А почему ты не дома? Ведь всю ночь дежурила? - спросила еe Варя.

В ответ маленькая нянечка только руками замахала.

Все знали, что больница для неe - родной дом. Прикурнeт где-нибудь в уголке после ночного дежурства часок-другой - и опять за дела. Маленькая нянечка даже в выходные дни в больницу заглядывала. Кому-то принесeт продукты с рынка, а про кого-то ей самой узнать захочется, как себя чувствует. Наверное, поэтому еe все так и любили.

- А что такое " генералка"? - спросила Надя у девочек.

- Это такая уборка, когда всe вверх дном переворачивают, - проворчала недовольная тем, что надо выходить из палаты, Галя Скульская и тут же предупредила нянечек: - В моей тумбочке ничего не трогайте, сама уберу.

Девочки пошли в сад, а маленькая Нина и другая нянечка, пожилая и грузная, напоминающая своим постоянным пыхтением стиральную машину, уже принялись мыть окна. Потом они вымыли пол, протeрли стеклянную дверь и вынесли во двор одеяла с матрацами. Там они на специально устроенном длинном столе начали выстукивать всe палками.

- Опять, наверное, к нам какое-нибудь начальство явится, - глядя на нянечек, проворчала Галя-Цибуля.

Глава седьмая. НАЧАЛОСЬ!

Ворчала Галя зря. Назавтра в детское отделение не явился никто, кроме медсестeр, которые брали у Нади мазок из горла, кровь из пальца, измерили ей давление и, наконец, повели фотографироваться. Сняли Надю три раза: боком, прямо и спиной. Вернувшись от фотографа, она сейчас же спросила девочек:

- Что мне ещe осталось проверить?

Все стали вспоминать, что им делали перед операциями, но оказалось, каждую проверяли по-разному, и что будут делать Наде еще, никто не знал.

До обеда больше Надю никто не беспокоил, а после тихого часа, когда она вышла на минутку из палаты, дежурная медсестра передала девочкам, чтобы Надя никуда не отлучалась, так как очень скоро ей нужно будет идти на разбор.

Непонятное слово " разбор" встревожило Надю, она даже побоялась спросить, что это значит. Решила додуматься сама. Надя любила разбираться в непонятном без посторонней помощи. Села на кровать и стала рассуждать так, точно объясняла себе трудную задачу:

" Разбирать можно книги, укладывая их по порядку на полки. С учительницей русского языка, которая ходит ко мне на дом, мы делали разбор ошибок в диктантах".

Но как могут разбирать врачи еe, Надя так и не сообразила. Вместо этого начала клевать носом. Должно быть, от напряжения. Прилегла на кровать, повздыхала немножко и задремала. Во сне Надя увидела вот что: будто самый главный доктор (а Надя его ещe в глаза не видела и во сне не разглядела) велел санитарам положить еe на операционный стол, потом сделал Наде укол и вдруг взял еe руку и, точно какой-нибудь посторонний предмет, отложил в сторону. Потом туда же положил другую Надину руку. Надя видит это, а сказать не может. Ведь она под наркозом. Только удивляется, зачем ей разбирают руки, когда надо исправлять ноги? И тут она испугалась: вдруг еe руки перепутают с Таниными или Валеркиными, ведь они тоже назначены на разбор. Должно быть, от испуга и проснулась. Лицо у Нади горело, губы дрожали.

- Ну чего ты мечешься точно угорелая, - сказала ей нянечка Нина, стараясь успокоить девочку.

- Разбор - это... что такое? - не выдержала Надя.

" Вот что еe тревожит, бедняжку", - поняла нянечка и объяснила:

- Разбор для вас самое лeгкое дело. Стой перед врачами да ходи, как они скажут. Вот врачи на разборе головы поломают, потому как они решают, с чего твоe лечение начать да чем кончить. А тебе ничегошеньки не сделают.

- А на разборе много врачей? - выдохнув страх, спросила Надя.

- Много, - сказала нянечка, - кому и не надо, приходят. Чтоб от нашего Кирилла Андреевича его науку перенять.

- Значит, я его увижу? - обрадовалась Надя.

- А как же, - кивнула головой нянечка, - без него разборов не делают. Сначала наглядятся все на тебя, а потом он спросит, что они думают. Ну, значит, как тебя лучше оперировать. И если скажут, как и он сам думает, очень обрадуется.

- А если по-другому? - снова встревожилась Надя.

- Тогда меж ними начнeтся... диспут.

- Что это?

- Ну, станут врачи друг дружку убеждать, правду свою доказывать. А как выговорятся все, на Кирилла Андреевича посмотрят. На чьей стороне он будет, те и окажутся именинниками.

- А Кирилл Андреевич никогда не ошибается? - с надеждой спросила девочка.

- Слышала пословицу: " Тот никогда не ошибается, кто ничего не делает"? - ответила нянечка Нина. - А иной раз и такое случается: никто именинником не выходит. Укажет им Кирилл Андреевич, чего не углядели, да не додумали, ну и, конечно, огорчатся все.

Тут за Надей пришла дежурная медсестра.

- Как вызовут в кабинет, быстренько разденься и на вопросы отвечай быстро. Кроме тебя, на разборе будут ребята из других отделений, предупредила она и повела Надю на второй этаж, где находится кабинет главного хирурга.

В приeмной, перед кабинетом, было много мальчиков и девочек.

- Кто пойдeт первым? - громко спросила ребят Вероника Ивановна.

- Можно, я? - вдруг осмелилась Надя и тут же испугалась. Но было уже поздно: Вероника Ивановна взяла Надю за руку и ввела в кабинет.

- Разденься, девочка, - сказала Наде румяная сестричка с красивыми ногами в туфлях на высокой платформе.

На такие ноги Надя всегда смотрела с завистью и болью. Почему другие рождаются с красивыми, здоровыми ногами, а она всю жизнь мучается? Только зря Надя так подумала. Потом, когда она вернулась в палату после разбора, Варя спросила ее:

- Обратила внимание на сестру, которая была на разборе?

- А что? - встрепенулась Надя.

- У неe тоже ноги болели. Одна была тоньше и короче другой. Это наш доктор сделал их такими ровными.

- Даже трудно поверить, - подивилась Надя.

А разбор у Нади прошeл так. Войдя в кабинет, она быстро разделась и осталась в одних трусах. Сестра с красивыми ногами поставила еe на край ковровой дорожки, у самой двери. Врачи, оглядев Надю, стали тихо переговариваться между собой. Наде очень хотелось посмотреть на них и найти главного доктора, но она боялась поднять глаза и смотрела в пол.

- Подойди к нам поближе, девочка, - сказал врач с маленькими, коротко подстриженными усиками.

" Может, он и есть главный? Ведь он приказывает - значит, главнее всех других. И усы у него. Девочки говорили, что Кирилл Андреевич с усами", подумала Надя.

Она подтянулась и хотела пройти так, как старалась ходить по улицам, чтобы на неe меньше обращали внимание. Но тут другой врач, который до этого сидел за столом и просматривал какие-то бумаги, поднял голову и улыбнулся Наде. И он тоже оказался с усиками. Вот попробуй разберись!

Задумавшись, Надя расслабилась и заковыляла по ковровой дорожке, точно гусыня.

- Бeдра кривые, голени тоже... - тотчас зашушукались врачи, а тот, что улыбнулся Наде, протянул им рентгеновские снимки и попросил Надю:

- Пройдись ещe раз от нас к двери.

Надя повернулась, пошла, а сама думает:

" Не может быть, чтобы это был главный. Все главные строгие и не улыбаются".

Дошла Надя до двери и услышала густой мужской голос:

- Обратите внимание на еe походку. Видите, как трудно она переступает.

" Вот главный! - вспыхнула Надя. - Только он может указывать другим", и обернулась без разрешения.

Уж очень хотелось ей поскорей рассмотреть доктора, о котором она слышала столько хорошего.

Одна мама уже поправившейся дочери рассказывала Надиной маме: " Он был наша последняя надежда. Все врачи от нас отказались. А он взялся. И вот смотрите! " - и она с гордостью продемонстрировала им свою прямоногую дочь. Надя тогда очень разволновалась. А теперь этот замечательный доктор был перед ней. Теперь он стал еe надеждой. Надя уставилась на него, как на волшебника из той самой сказки, которую она за все годы леченья нафантазировала себе. И ей вдруг стало обидно, что такой знаменитый и талантливый доктор ничем не выделяется из всех. Даже узнать его нельзя сразу. Вот тот, с подстриженными усиками, и то заметнее. Он даже сестре приказал:

- Уведите девочку!

- Но не совсем, - быстро добавил Кирилл Андреевич.

Надя не успела выйти, как услышала голос врача с усами:

- Правое бедро у неe кривее левого. Надо начинать с него.

- А может, с голеней? - неуверенно возразил женский голос.

" Начинается диспут", - вспомнила Надя нянечкины слова.

И верно. Только она вышла, как врачи заговорили все разом, точно школьники на перемене. Главный доктор слушал их молча, облокотившись на стол. Его пристальный взгляд не отрывался от глаз говорившего. Но вдруг он оживился. Подергал себя за усы и весело сказал:

- А разве не могут исправленные голени помочь нам выпрямить бедра? Я имею в виду именно этот случай. Вот, посмотрите-ка. - И он стал показывать врачам Надины снимки.

Диспут прекратился. Врачи посовещались и согласились с главным. Тот, у которого были маленькие подстриженные усики, даже смутился. Взлохматив шевелюру он проговорил:

- Это возможно, но трудно и... даже рискованно.

- Так надо же когда-нибудь попробовать, - возразил ему Кирилл Андреевич, - а всю жизнь сомневаться ещe труднее. - Тут главный доктор, прищeлкнув языком, попросил румяную медсестру снова пригласить к ним Надю.

Надя вошла встревоженная. Вдруг врачи, посовещавшись, решили, что оперировать еe бесполезно. Наверное, от волнения Надя не дождалась их ответа и спросила:

- У меня будут прямые ноги?

- Будут! - раньше главного сказал молоденький врач с усиками.

- Только сначала будет и больно, - посмотрев на неe, сказал Кирилл Андреевич. - Ты готова потерпеть?

- Больно? - с испугом переспросила Надя.

- Да, - кивнул головой главный доктор и снова улыбнулся, - но терпимо.

У него была какая-то особенная улыбка. Ей просто нельзя было не верить.

- Как зубы болят или сильнее? - спросила Надя.

- Пожалуй, похоже, - согласился главный доктор.

- Вытерплю, - уже расхрабрившись, сказала Надя и, чтобы никто не сомневался, похвасталась: - У меня уже три зуба болели.

- Ну, тогда всe в порядке! - весело рассмеялся Кирилл Андреевич.

- Значит, начнeм с правой голени, Она у неe кривее, - снова высказался врач с усиками.

На этот раз главный доктор почему-то ничего не ответил. Он опять склонился над рентгеновскими снимками и задумался. Надю отпустили в палату.

- Раз тебя разбирали, значит, на этой неделе сделают операцию, отрываясь от книги, сказала ей Варя.

- Могут не успеть, - тотчас возразила ей Галя-Цибуля, жуя овсяное печенье. - Ещe с прошлого вторника кто-то остался.

- Ты-то откуда знаешь! - рассердилась на неe Джаннат Шамхалова и объяснила Наде: - Если кровь из вены возьмут и вечером с тобой доктор поговорит, который усыпляет, значит, утром обязательно сделают.

- Этого доктора дежурная сестра по телефону вызовет, - добавила Олечка. - Он тебе зелeную конфетку принесeт. Вкусную.

Надя послушала девочек и вышла в холл. Там она села на диван, раскрыла книгу, которую оставил кто-то из ребят на журнальном столике, а сама стала потихоньку следить за дежурной сестрой. Как она дотронется до телефонной трубки, у Нади по спине мурашки пробегают. Сейчас, думает, сообщит врачу-наркотизатору, чтобы пришeл к ней.

Посидела она с полчаса - сестра никому не звонит. Устала Надя, решила в " Птичью палату" заглянуть. Что там за веселье такое? Только посмотрела, как Джаннат хоровод с малышами водит, а Варя еe уже в холле ищет: дежурная сестра только что заявку на неe по телефону дала.

Увидела медсестра Надю и увела в специальный кабинет - брать кровь из вены.

Надя напряглась и приготовилась к самому худшему, но она даже не успел испугаться укола, как сестра сказала: " Всe в порядке".

- Спасибо, - с облегчением произнесла Надя и побежала в палату. А там еe уже ждал врач-наркотизатор.

- Ты знаешь, что завтра тебе будут делать операцию? - спросил он.

- Знает, знает, - ответили за Надю девочки, - мы еe уже подготовили.

- То-то, я смотрю, глаза у неe такие испуганные, - пошутил врач, наверное, от подготовки?

Надя улыбнулась и закивала головой.

- А как мы спим? - спросил еe врач. - Не чихаем, не жалуемся на живот?

Надя ни на что не жаловалась. Врач пожелал ей спокойной ночи и ушeл.

- Он тебе конфетку потому не дал, что ты уже выросла, - решила Олечка и приказала Наде: - Спи! Перед операцией надо хорошо выспаться.

- Она завтра и так выспится, во время операции, - сострила Галя-Цибуля, но, заметив на себе осуждающий взгляд Вари, поспешно добавила: - Я же шучу. А вы, девочки, не разговаривайте и погасите свет.

- Думай о чeм-нибудь весeлом, - посоветовала Наде Джаннат Шамхалова, тогда быстро уснешь. Я перед операцией всe весeлые песни про себя пела. И уснула скоро.

- А что тебе приснилось? - спросила Олечка.

- Наш главный доктор в костюме джигита и на коне, - ответила Джаннат. А конь под ним не скачет, а перелетает через какие-то горы и реки, как птица. Точно волшебник.

- Наш главный доктор тоже волшебник, - сказала заботливая Варя и щелкнула выключателем.

" Всe-таки хорошие у меня в палате подружки", - подумала Надя и, закрыв глаза, стала вспоминать, как они с папой ходили в новый московский цирк и какие смешные там были клоуны. И как это ей не пришло в голову состроить во время игры в " Лучшего клоуна" такую же уморительную рожицу, какая была у красноносого чудака в узком пиджаке и коротеньких брючках. Если б состроила, наверняка бы стала победительницей.

Глава восьмая. КАРАНТИН

Проснулась Надя от взволнованного разговора в коридоре.

- Нянечка, откройте изолятор и проветрите его, - говорил чей-то мужской голос.

- Это, наверное, дежурный врач... - зашептала Варя. Еe тоже разбудил незнакомый и довольно громкий в ранние часы голос. - Кто-то заболел.

- Опасно, должно быть, если в изолятор кладут, - высунулась из-под одеяла Джаннат Шамхалова. Она всегда спала накрывшись с головой.

Разговор девочек услышала сменившая маленькую Нину грузная пожилая нянечка. Из-за постоянного пыхтенья ребята прозвали еe " Стиральной машиной". Сейчас заспанное и в то же время встревоженное лицо нянечки напоминало печeное яблоко.

- Вы чего раскудахтались? - спросила она, приоткрыв дверь в палату. Время-то только пять утра.

- Нянечка, а кто заболел? - спросила Варя.

- Павлик из шестой палаты, - ответила нянечка и запыхтела. - Скарлатину подозревают. Да вы не волнуйтесь, ещe не проверили. Спите-ка лучше, а то будете весь день носом клевать. - И она вышла, плотно притворив за собой дверь.

- Как же, не волнуйтесь! - садясь на кровать, тотчас заворчала Галя Скульская. - У меня скарлатины не было, мне она опасна.

- И у меня не было, - сказала Надя, - я только корью болела.

- Тогда тебе не будут делать операцию, - сказала Варя.

- Жди теперь двадцать один день! - буркнула Галя.

- Это почему же? - возмутилась Надя.

- При карантине операции не делают, - сказала Варя, - такой порядок. После операции организм ослабнет, и можно скорее заболеть.

- Вечно этот Цветов носится везде! - заворчала Галя, кусая краешек подушки. - Я так и знала, что он занесeт нам инфекцию.

- Разве он может везде носиться? - возразила Надя. - Нас из больничного садика никуда не выпускают.