Лекция № 6. Психологическое направление в языкознании

Психологическое направление в языкознании

1. Становление лингвистического психологизма.

2. Харьковская лингвистическая школа

а) общая характеристика;

б) лингвистическая концепция А. А. Потебни:
а¹ — мысль и речь;

б¹ — учение о слове;

в¹ — грамматическая теория.

3. Младограмматизм как ведущая школа историко-сравнитель-
ного психологического языкознания:

а) вклад младограмматиков в решение проблем компарати­
вистики;

б) проблемы теории языкознания в концепциях младограм-
матизма.

1. Психологическое направление в языкознании — это совокуп­ность течений, школ и отдельных концепций, рассматривающих язык как феномен психологического состояния и деятельности че­ловека или народа. Поэтому можно говорить о ряде психологичес­ких направлений, школ и концепций, объединенных следующими особенностями:

1) общей оппозицией логическим и формальным школам в язы­
кознании;

2) ориентацией на психологию как методологическую базу;

3) стремлением исследовать язык в его реальном функциони­
ровании и употреблении.

Лингвистический психологизм возник в недрах сравнительно-исторического языкознания в 50-е гг XIX в. под влиянием филосо-

фии языка В. фон Гумбольдта как реакция на господствующие в то 0ремя логические воззрения на сущность языка. Основатель рас­сматриваемого направления — Г. Штейнталь, в отечественном язы­кознании крупнейшим его представителем был А. А. Потебни и возглавляемая им Харьковская лингвистическая школа.

Психологическое направление противостоит логическому по та­ким направлениям:

1) категории грамматики и логики столь же слабо соотнесены
друг с другом, как понятия круга и красного; логика общече-
ловечна и не может вскрыть специфики языка данного наро­
да (Штейнталь);

2) логика — наука гипотетическая, тогда как языкознание —
генетическая, т. е. исследующая " процесс оказывания", ко­
торым логика не интересуется;

3) " логика настолько формальная наука, что сравнительно с ней
формальность языкознания вещественна" (А. А. Потебни);

4) логике как методологической основе предшествующего язы­
кознания противопоставлялась психология; вслед за В. фон
Гумбольдтом, Г. Штейнталь видит в языке выражение " духа
народа" — народной психологии. В связи с этим пробужда­
ется интерес к фольклору, мифологии, обычаям народа, вы­
раженных в пословицах, поговорках, загадках и др.

Психологическое направление рассматривало язык как явление историческое и динамическое, вечно развивающееся, что согласу­ется с назначением сравнительно-исторического метода.

Представители данного направления проявили внимание к ре­чевым актам живого языка, к внутренней стороне языка, к значе­нию слова и предложения.

Истоком психологического направления в языкознании явилась ассоциативная психология И. Т. Гербарта (1776-1841), ученика Фихте. Ассоциативная психология ставила перед собой задачу ус­тановить с позиций психологии принципы познавательной деятель­ности отдельного индивида.

Деятельность сознания рассматривалась как цепь связей (ассо­циаций) представлений, сцепляющихся между собой по разного типа

ассоциациям — по сходству, по смежности, по контрасту. Акт позна­ния действительности рассматривается как апперцепция: новое пред­ставление (представление о познаваемом предмете) апперцепирует-ся (увязывается по тому или иному виду ассоциаций) со старыми, уже имеющимися в сознании человека из прошлого опыта представ­лениями, и благодаря этому осознается. То есть в новом представле­нии обнаруживаются определенные признаки, по которым познавае­мый предмет или явление относится в ту или иную рубрику.

Например, мальчик, увидев на лампе круглый абажур, восклик­нул: " Арбузик! ". То есть представление об абажуре (новое пред­ставление) как о круглом предмете апперцепировалось в сознании мальчиком со старым, уже имевшимся в его сознании представле­нием об арбузе, тоже круглой формы; произошла ассоциация по сходству, новое оказалось познанное через старое.

Крупнейшие недостатки ассоциативной психологии:

1) преувеличение в деятельности сознания представлений в
ущерб понятиям;

2) отодвигание на задний план сознательной воли человека;

3) умаление роли интеллекта в психической деятельности че­
ловека.

2а. Харьковская лингвистическая школа — одно из направлений отечественного языкознания второй половины XIX в. Наиболее яр­кие его представители — А. А. Потебня, Д. Н. Овсянико-Куликовс-кий, А. В. Ветухов, А. Г. Горнофельд, М. А. Колосов, Б. А. Лезин, А. В. Попов, М. Г. Халанский, В. И. Харциев. Они исследовали язык в широком культурном и историческом контексте. Изучая проис­хождение и развитие языков и словесности в связи с историей на­рода, представители Харьковской лингвистической школы иссле­довали фонетические и грамматические особенности восточносла­вянских языков в их эволюции, собирали и изучали фольклор и ху­дожественные ценности, составляющие достояние национальной культуры. У истоков Харьковской лингвистической школы стояли И. И. Срезневский (" Мысли и заметки", 1831; " Мысли об истории русского языка", 1850) и его ученик П. А. Лавровский (" О языке северных русских летописей", 1852).

Ж

26. Признанным главой Харьковской лингвистической школы был А. А. Потебня, разрабатывавший теорию происхождения и раз­вития языка, историю грамматики, семасиологию, поэтику, исто-' рию литературы, он занимался также фольклором и этнографией, исследовал вопросы взаимоотношения языка и мышления, языка и нации (" Мысль и язык", 1862 г.).

А. А. Потебня считал, что в основе развития языка лежит смена поэтического мышления, отразившегося в формах слов и высказы­ваний, прозаическим мышлением.

В поэтическом слове и соответственно в поэтическом произве­дении в целом А. А. Потебня выделяет 3 составные элемента: вне­шнюю форму (звучание), значение (семантика) и внутреннюю фор­му (образ). Учение А. А. Потебни о внутренней форме слова восхо­дит к идеям В. фон Гумбольдта.

Ученый подчеркивал вторичность прозы по отношению поэзии, поэтому предмет филологии после Потебни стал пониматься как сочетание анализа языка с анализом только художественной речи, а филология в школе преподавалась под углом зрения лингвистичес­кой поэтики.

А. А. Потебней была дана развернутая картина развития восточ­нославянской фонетической системы от древнейшего периода до середины XIX в., сформулированы принципы этимологических ис­следований в связи с изучением фонетических законов развития языка, сделаны открытия так называемого нового " В, второго пол­ногласия.

Велики заслуги А. А. Потебни в области диалектологии. В его работах были охарактеризованы границы распространения важней­ших диалектных звуковых явлений, определены отношения южно­великорусских говоров к северновеликорусским, указаны призна­ки, которыми отличается украинский язык.

Ученый стремился выработать нормы украинского литератур­ного языка, для этого он пытался перевести на украинский язык " Одиссею" Гомера. А. А. Потебня считал, что " высокая культура" Должна была строиться на культуре народа т. е. крестьянства. Свой высокий стиль крестьянство имело в фольклоре. Теперь на этой

основе, " забыв псалтырь и пророков", необходимо было строить новый народный литературный стиль. Как известно, в XVI—XVIII вв. в художественной речи царила " проста мова", мова бабы Палаш­ки, героини И. Нечуя-Левицкого. А. А. Потебне необходимо было построить мост между миром бабы Палашки и миром Гомера.

В основу перевода ученый положил нейтральные языковые эле­менты, архаизация достигалась за счет синтаксических элемен­тов — инверсии и разрыва: " Чорш стягли корабель", " Вони пир co6i милий зробили".

Перевод не был завершен, но его принципы были ясны. Опубли­кован перевод после смерти ученого в 1905 г. Неизвестны украинс­кие писания А. А. Потебни вне поэтического жанра (записи укра­инских песен, опубликованные О. Баллиной). Тем не менее экспе­римент А. А. Потебни в создании высокого стиля на фольклорном ураинском фундаменте, по мнению украинских лингвистов, необ­ходимо включить в историю украинской литературы и украинского литературного языка.

Сила А. А. Потебни обнаруживается в том, что теория языка вы­растает у него из самого анализа языкового материала и на него опи­рается.

Заслуга А. А. Потебни в том, что он сумел увидеть в грамматике прежде всего сложное, далеко не всегда прямое и не всегда очевид­ное, но всегда глубокое и несомненное взаимодействие форм (в самом широком смысле) и значений. При этом подобное взаимо­действие, как доказал ученый, оказывается исторически изменчи­вым, развивающимся, динамичным.

Желая показать силу всякого развитого языка, А. А. Потебня от­мечал его неповторимость, подобно тому как в его концепции ока­зывается неповторимым всякий " акт творчества".

А. А. Потебня родился 10 (22) сентября 1835 г. на хуторе Манев Роменского уезда Полтавской губернии в семье отставного штабс-капитана.

Род Потебни старинный, казачий, о чем свидетельствует сама фамилия ученого: потебня — это кожаные лопасти по бокам каза­чьего седла, пристегивавшиеся на пряжках.

В семье были сильны военные традиции. Дед ученого, получив­ший в XVIII в. дворянство, служил в русской армии, служил отец будущего ученого, воинская карьера ожидала его четырех сыно­вей — Александра, Андрея, Николая, Петра. Только благодаря на­стояниям матери и ее родни Александр в 1844 г. поступил в гимна­зию, а не в кадетский корпус. В 1851 г. он ее закончил с блестящим датестатом и серебряной медалью.

-''" В 1851 г. А. А. Потебня был зачислен на юридический факультет ^Харьковского университета, а в 1852 г. перешел на первый курс исто­рико-филологического факультета. Выпускное сочинение (1856 г.) — " Первые четыре года войны Хмельницкого" — написано на базе данных украинских летописей, народных песен и других фольк­лорных материалов, которые автор использовал как исторические свидетельства, сохранившиеся в народной памяти.

Поработав в первой Харьковской гимназии, А. А. Потебня воз­вращается в университет для сдачи магистерского экзамена. В этот период ученый ощущает влияние Ф. Миклошича, В. Караджича и особенно Ф. И. Буслаева, которого считал своим учителем.

За два года он выдержал экзамен и подготовил магистерскую диссертацию " О некоторых символах в славянской народной по­эзии". Автор ставит перед собой задачу: выяснить способы и фор­мы создания символов в народной поэзии, ставшей для его работы главным источником. По материалам диссертации была опублико­вана монография.

После получения степени магистра славянской словесности А. А. Потебня был оставлен при кафедре русской словесности Харь­ковского университета.

26 а¹. В 1862 г. выходит книга А. А. Потебни " Мысль и язык". В ней наиболее полно и точно изложены основные теоретические идеи молодого ученого.

Анализируя труды В. фон Гумбольдта, Г. Штейнталя, И. Бекке-раи др., А. А. Потебня пишет о происхождении языка, связи языка И мышления. Ученый говорит о том, что язык играет важную роль в Формировании и развитии человеческого мышления, они находят­ся в теснейшей связи.

В книге " Мысль и язык", вслед за В. фон Гумбольдтом, А. А. По-тебня разрабатывает учение о внутренней форме слова, под кото­рой понимает признак предмета, легший в основу его номинации. Слово, по мнению ученого, не может отразить все свойства и каче­ства обозначаемого предмета, оно лишь называет один из его при­знаков. Например, слово подснежник указывает на известный цве­ток, у которого есть много качеств и свойств (цвет, строение лепес­тков, стебли, корни, химический состав и т. д.), но само слово назы­вает один признак — " тот, что находится под снегом, пробивается из-под снега". Вот такое называние или представление и является внутренней формой слова.

При возникновении каждое слово имеет внутреннюю форму, но со временем многие слова ее утрачивают и о внутренней форме слова приходится лишь догадываться. Почему, например, дерево ДУБ названо именно так? Слово возникло так давно, что его перво­начальное значение утратилось. Однако такие слова не мертвы для языка: от слова дуб образуется производные: грибы дубовик и под-дубник и т. п.

Не имеют для нас внутренней формы и заимствованные слова, хотя в языке, из которого они пришли, внутренняя форма была. В то же время эти заимствования, придя в другой язык из родного, могут стать основой для новых слов. Так, китайское слова чай не имеет в русском языке внутренней формы, но от него образованы слова чаёвничать, т. е. " проводить время за чашкой чая", чаёвни­чанье.

Внутреннею форму имеет не только полнозначные слова, ее име­ли когда-то и слова служебные. Понятие внутренней формы, по мне­нию А. А. Потебни, можно применить и к грамматическим катего­риям, и к синтаксису, и ко всему строению языка.

Ученый считал, что в древнейшие времена мышление было чув­ственно-образным: свойства, признаки, действия предметов и че­ловека не представлялись абстрактно, но абстрагировались от пред­метов и человека, которым они принадлежали. В связи с этим А. А. Потебня считает, что известные нам грамматические катего­рии: имя существительное, глагол, наречие, местоимение суть яв-

дения относительно поздних исторических эпох. Постепенно, с раз­витием абстрактного мышления, из первобытного " имени" вычле­няются другие существительные и глаголы, а потом и все другие грамматические категории.

А. А. Потебня указывает на то, что каждое слово по своей струк­туре представляет совокупность членораздельного звука, внутрен­ней формы и значения (содержание). Внутренняя форма выступает как способ передачи значения.

А. А. Потебня постоянно подчеркивает тесную взаимосвязь язы­ка и мышления: " Показать на участие слова в образовании после­довательного ряда систем, обнимающих отношение личности к при­роде, есть основная задача языка. В общих чертах мы верно пой­мем значение этого участия, если приняли основное положение, что язык есть средство не выражать уже готовую мысль, а создавать ее,. что он не отражение сложившегося миросозерцания, а слагающая его деятельность. Чтобы уловить свои душевные движения, чтобы осмыслить свои внешние восприятия, человек должен каждое из. яих объективизировать в слове и слово это привести в связь с дру­гими словами. Для понимания своей и внешней природы вовсе не­безразлично, как представляется нам эта природа, посредством ка­ких именно сравнений стали ощутительны для ума отдельные ее стихии, насколько истинны для нас сами эти сравнения, одним сло-iPOM — не безразличны для мысли: первоначальное свойство и сте-*Явнь забвения внутренней формы слова". Л: Из этого определения следует:

а». 1. В языке отражается отношение человека и окружающему ^; **&. миру;

«2. Язык является средством создания мысли, а не только ее пе- I Щ$-> редачи;

«ж 3. Все душевные движения человека объективируются в слове;

■ f 4. Мир познается благодаря сравнению с уже познанным;

5. Внутренняя форма слова может забываться. '%Шя А. А. Потебня утверждал, что " слово является необходимым для йёЯРеобразования низших форм мысли в понятия и что без языка джт««ль сама по себе не может существовать". Ученый доказал,

что язык активно воздействует на мышление и благодаря этому раз­вивается сознание человека.

Книга " Мысль и язык" показала ученому миру России, что в лице ее автора отечественная филология получила исключительно ода­ренного лингвиста-мыслителя, лингвиста-философа, идущего сво­им оригинальным путем в исследовании языка.

В 1874 г. А. А. Потебня защитил докторскую диссертацию " Из записок по русской грамматике", т. I и II.

26 б¹. С точки зрения учения о слове наибольший интерес пред­ставляет " Введение", оно начинается с раздела " Что такое слово". А. А. Потебня отмечал: Определение отдельного слова как един­ства членораздельного звука и значения, по-видимому, противоре­чит обычному утверждению, что " одно и то же слово не только в различные времена или по различным наречиям одного и того же языка", но и в одном и том же наречии в определенный период " име­ет различные значения". Говоря так, представляем слово независи­мым от его значений, г. е. под словом разумеется лишь звуки, при­чем единство звука и значения будет не более единства дупла и птиц, которые в нем гнездятся. Между тем членораздельного звука без значения не называем словом. Такой звук есть искусственный фо­нетический аппарат, а не слово".

Из данной характеристики следует:

1. Определение слова как единства звуковой оболочки и значе­
ния недостаточно, т. к. возможна омонимия и развитие зна­
чений, т. е. полисемия;

2. Нельзя рассматривать связь звуковой оболочки и значения
как нечто случайное и механическое (дупло и птица);

3. Членораздельный звук без значения невозможен.

Для пояснения своей точки зрения А. А. Потебня производит ана­лиз слова ВЕРСТА. Прежде всего он устанавливает его исконную форму, затем определяет первоначальное значение, т. е. проводит этимологический анализ.

Ученый отмечает, что слово ВЕРСТА имеет тот же суффикс, что и слова БОТВА, БРИТВА, произносилось: ВЕРТ-ВА. Позднее про­изошло звуковое упрощение. Славянское слово ВЕРСТА родствен-

%0 лит. ВАРСТАС и значило то же самое — " поворот плуга", " дли-^^озды, проводя которую плуг поворачивается обратно", " мера

и£ ссгояния", " мера поля". Еще в древности слово ВЕРСТА стало «йогозначным, каждое значение развивалось по-своему: из значе­нии " поворот плуга" возникло значение " борозда", которое сохра­нялось в сербохорватском языке у существительного ВРСТА. Из значения " длина борозды" образовалось слово, указывающее на перу расстояния, отсюда же и значение " верстовой столб", который иногда тоже называют просто ВЕРСТА, а также переносное значе­ние " верзила". Впоследствии, когда в сознании людей совмести­лось представление длины пути и жизненного пути, возникло зна­чение " возраст", сохранившееся в существительном СВЕРСТНИК.

Анализируя связь звуковой оболочки и значения, А. А. Потебня отвечает: " В слове также совершается акт познания. Оно значит нечто, т. е. кроме значения должно иметь и знак. Хотя для слова звук так необходим, что без него смысл слова был бы для нас недо­ступен, но он указывает на значение не сам по себе, а потому, что прежде имел другое значение.... Поэтому звук в слове не есть знак, а лишь оболочка, или форма знака; это так сказать знак знака, так что в слове не два элемента, как можно заключить из... определе­ния слова как единства звука и значения, а три".

Само понятие знака определяется ученым с логико-психологи­ческой точки зрения. Знак " есть общее между двумя сравниваемы­ми сложными мысленными единицами, или основание сравнения", " знак по отношению к значению предыдущего слова есть лишь ука­зание, отношение к этому значению, а не воспроизведение его", " знак в слове необходимая (для быстроты мысли и для расширения сознания) замена соответствующего образа или понятия; он есть представитель того или другого в текущих делах мысли, а потому называется представлением, т. е. в слове А. А. Потебня выделяет 3 элемента: звуковую оболочку, значение и представление.

Ученый разделяет ближайшее (народное) и дальнейшее (инди­видуальное) значение слова.

26 в¹ Грамматическая теория А. А. Потебни вырастала из анали­за конкретных языковых фактов. Главный его грамматический

труд — " Из записок по русской грамматике" в 4 томах, I том — Введение; II том — " Составные члены предложения", III том — " Об изменении значения и заменах существительного". Последний IV том " Из записок по русской грамматике", составленный по ар­хивным материалам ученого, был напечатан в 1941 г., в начале Ве­ликой Отечественной войны.

Для А. А. Потебни части речи — грамматические категории, ко­торые существуют лишь в предложении. Таким образом, в сфере грамматики синтаксис имеет решающее значение.

А. А. Потебня считает, что каждый факт языка следует рассмат­ривать в историческом развитии, что задача языкознания заключает­ся в том, чтобы определить не только " откуда", но и " куда мы идем". " В живых языках разрушение старого есть одновременно создание нового, не говоря уже о непрерывных изменениях лексического со­держания, создание новых грамматических функций продолжается до нашего времени, ничем не предвещая упада творчества".

Особенно важные положения второго тома:

1. Причастие — форма, промежуточная между именем и гла­
голом — в древнерусском языке употреблялась значительно
шире, чем в современном, в частности — была второстепен­
ным сказуемым. Историческое развитие причастия свидетель­
ствует о противоположности имени и глагола, которая уве­
личивается с приближением к нашему времени.

2. В языке происходит увеличение разницы между именем су­
ществительным как преимущественно самостоятельным и
несогласуемым словом и именем прилагательным как сло­
вом атрибутивным.

3. Количество глаголов, служащих предикативными связками, по
направлению к новому времени уменьшается; вместе с тем
выделяется глагол, который употребляется преимущественно
как чистая предикативная форма без всякого содержания.

4. Развитие синтаксиса состоит в стремлении к дифференциа­
ции членов предложения, к " различению бывших прежде од­
нородными функций членов предложения, что, в свою оче­
редь, является признаком " усовершенствования языка".

Г

Третий том " Из записок по русской грамматике" по своему со­держанию примыкает к первым двум томам. В нем получили раз­витие те положения, к которым пришел ученый в результате своих исследований по истории синтаксиса славянских языков. Од­ной из наиболее значимых в этом труде является проблема проис­хождения существительного и прилагательного из имени. А. А. По-тебня показывает, какой путь прошли прилагательные и существи­тельные, как постепенно все более увеличивалась разница между ними в процессе исторического развития обеих грамматических категорий.

В части тома, посвященной синтаксису, А. А. Потебня рассмот­рел основные структурные типы безличных предложений, дал свое решение проблемы их происхождения: основной путь от личных предложений к безличным — это утрата субъекта в личных пред­ложениях или его превращение в творительный действующего лица. Исключительной заслугой А. А. Потебни является разработка учения о некоторых видах придаточного предложения, именно ему мы обязаны первым научным анализом различных по своей струк­туре придаточных предложений с ценными историческими ком­ментариями относительно времени их появления.

Основная часть четвертого тома посвящена глаголу: описания развития глагольных категорий вида, времени, наклонения, залога. А. А. Потебня первым открыл позднее, вторичное, происхожде­ние видов в славянских языках, обобщенно выражающих завер­шенность и незавершенность действия, раскрыл причины этого про­цесса.

В 1977-1985 гг. IV том был издан вторично в двух выпусках, так как объем материала значительно возрос (обнаружили новые руко­писи ученого). Данный том в основном посвящен проблемам срав­нительно-исторической морфологии, а также словообразования во­сточнославянских языков.

.» Так был создан фундаментальный труд, составивший эпоху в отечественной филологии.

*< Помимо научной, А. А. Потебня на протяжении всей своей жиз-Чн вел преподавательскую работу в Харьковском университете.

7 71

Деятельность А. А. Потебни получила большое признание: в 1877 г. его избрали членом общества любителей русской словесно­сти при Московском университете, в 1887 — членом чешского Об­щества наук, в 1890 г. — действительным членом общества люби­телей природоведения, антропологии и этнографии при Московс­ком университете. В 1891 г. Русское географическое общество при­суждает ему свою высшую награду — золотую Константиновскую медаль. Его труды изучают не только лингвисты, но и литературо­веды и психологи.

Умер А. А. Потебня 29 ноября (11 декабря) 1891 г.

Имя ученого носит Институт языковедения Национальной Ака­демии наук Украины. Его труды приобрели особую актуальность в наше время.

За. Во второй половине XIX в. под знаком психологизма сло­жился третий период сравнительно-исторического изучения индо­европейских языков — младограмматшм. Его зачинателями были молодые лингвисты лейпцигского университета, поэтому этот пе­риод называют также лейпцигским: А. Лескин (1840-1916), К. Бруг-ман (1849-1919), Г. Остгоф (1842-1907), Г. Пауль (1846-1921), Б. Дельбрюк (1842-1922) и др. Они с таким чисто юношеским пы­лом нападали на концепции старшего поколения компаративистов, что один из его представителей, Ф. Царние, иронически назвал из " младограмматиками" (Jungdrarnmatiker), а К. Бругман сделал это название наименованием своего направления, под которым оно и вошло в науку.

В России идеи младограмматизма разделяли Ф. Ф. Фортунатов, В. К. Поржезинский, А. А. Шахматов, И. А. Бодуэн де Куртенэ, А. А. Потебня и др.

Программное заявление в этом плане сделали Г. Остгофи и К. Бругман: " Никто не может отрицать, что прежнее языкознание подходило к объекту своего исследования — индоевропейским язы­кам, не составив себе предварительно ясного представления о том, как живет и развивается человеческий язык вообще, какие факторы действуют при речевой деятельности и как совместное действие этих факторов влияет на дальнейшее развитие и преобразование

языкового материала. С исключительным рвением исследовали язы- _кя> но слишком мало говорящего человека". Таким образом был провозглашен психологизм младограмматиков.

В области сравнительного языкознания младограмматики при­держивались следующих положений:

1. Младограмматики ставили совершенно иные цели и задачи пе­
ред сравнительным изучением индоевропейских языков, что, соот­
ветственно, меняло и самый подход к их изучению. Главным объек­
том своих исследований они делали не мертвые древние, а живые,
современные, так как они легче, чем мертвые древние языки, подда­
ются наблюдению и, следовательно, дают больше материала для
«скрытия закономерностей развития языка. Впрочем, младограмма­
тики в своей научной практике были непоследовательны и в проти­
воречии со своими декларативными заявлениями много внимания уде­
ляли изучению именно древних языков и занимались реконструкци­
ей если не индоевропейского праязыка, то его отдельных форм.