Смедли Дарлингтон Батлер

Итак, это вымогательство, хорошо.

Некоторые получают прибыль -- а остальные платят. Но есть способ это остановить. Вы не сможете покончить с этим, устраивая конференции по разоружению. В не можете избавиться от этого мирными переговорами в Женеве. Группы с благими намерениями, но непрактичные, не смогут решить этот вопрос резолюциями. Всего этого можно добиться только, если лишить войну прибыли.

Единственный способ уничтожить этот шантаж - это призвать капитал, промышленность и труд, перед тем, как будут призваны мужественные люди нации. За месяц, перед тем, как правительство собирается призвать на службу молодого человека -- оно должно призвать капитал, промышленность и труд. Пусть чиновники, директоры и высокопоставленные исполнители оружейных заводов и фабрик оснащения, наши кораблестроители, самолётостроители, производители других вещей, которые обогощаются от войны, как и банкиры и спекулянты, будут призваны -- чтобы получать $30 в месяц, то же жалование, что и юноши в окопах.

Пусть рабочие на этих заводах будут получать ту же сумму - все рабочие, все президенты, все исполнители, все директоры, все менеджеры, все банкиры - да, и все генералы, адмиралы, и все чиновники, и все политики, и все, кто занимает правительственные посты - все в нации будут ограничены суммарным месячным доходом, который получает солдат в окопах!

Пусть все эти короли и магнаты, мастера бизнеса, и все те работники промышленности, и все наши сенаторы и губернаторы и майоры платят половину месячного жалования в $30 своим семьям, и пусть оплачивают риски войны, страховки, и пусть покупают облигации.

Почему бы им не поступить так?

Им ничего не угрожает, им не грозит смерть или калечение тела или уродование психики. Они не спят в болотистых окопах. Они не голодны. Но солдаты, Да!

Дайте капиталу, промышленности и рабочим тридцать дней на обдумывание всего этого и вы поймёте к этому времени, что войны не будет. Это разобьёт военный рэкет -- это и ничто другое.

Может, я слишком оптимистичен. Капитал ещё может что-то сказать. Так что капитал, не позволит забрать военную прибыль пока люди -- те которые страдают всё ещё платят цену -- не определятся с теми, кого они выбирают в качестве служащих правительственных учреждений, чтобы они подсчитали, а не те, кто прикарманит прибыль.

Другой шаг, который необходим в этой борьбе, чтобы устранить военное вымогательство, это ограниченный плебисцит для оглашения войны. Плебисцит не для всех голосующих, но только для тех, кто будет призван сражаться и умирать. Не будет большого смысла том, что 76-летний президент оружейного завода или плоскостопный глава интернациональной банковской компании или косоглазый менеджер фирмы-производителя униформы -- те, из которых видят виденья невероятных доходов в случае войны -- будут голосовать по вопросу о начале войны или нет. Они никогда не будут держать оружие -- спать в окопах, чтобы быть застреленными. Только те люди, которые примут риск своих жизней за свою страну, должны быть наделены привилегией голосования для определения, должна ли нация вступать в войну.

Существует обильный прецедент ограничения голосования тех, кого это касается. У многих наших штатов есть ограничения тех, кому дозволено голосовать. Во многих, обязательно уметь читать и писать, чтобы голосовать. Во многих, вы должны иметь собственность. Будет довольно просто организовать регистрацию каждый год молодых людей, готовых к военной службе, как они делали во время Мировой Войны с медобследованием. Те, кто пройдут тест и, следовательно будут призваны для сражений в случае войны, будут иметь возможность голосовать на ограниченном плебисците. Это они должны иметь полномочия решать -- а не небольшое количество в Конгрессе, кторые уже на пределе возраста, и ещё меньше из них тех, кто в физической форме, чтобы держать оружие. Только те, кто должны страдать, должны иметь право голоса.

Третий шаг в этом деле разгрома военного вымогательства - это удостовериться, что наши военный силы - это по-настоящему силы только для обороны. На каждом зседании Конгресса встаёт вопрос дальнейшего выделения средств. Тыловые адмиралы в Вашингтоне (и их всегода очень много) очень ловкие лоббисты. И они умны. Они не выкрикивают " Нам нужно много военных кораблей, чтобы вести войну с этой нацией или с этой". О, нет. Прежде всего, они дают понять, что Америка под ударом великой военной-морской силы. Почти каждый день, те же адмиралы будут говорить вам, что силы предполагаемого врага внезапно ударят и уничтожат 125 000 000 человек. Вот так просто. Потом они начинают выть про необходимость увеличения флота. Для чего? Чтобы сразить врага? О, нет. О, нет. Для того, чтобы только защищаться.

Потом, ни с того ни с сего, они оглашают манёвры в Тихом океане. Для обороны. Ха, ха.

Тихий океан очень велик. У нас огромный берег с Тихим океаном. Будут ли манёвры около берега, или три или четыре сотен миль? О, нет. Манёвры будут за две тысячи, да, возможно даже, три с половиной тсячи миль от берега.

Японцы, гордые люди, конечно, буду весьма довольны, заметив флот соединённых Штатов так близко у Ниппона. Даже также довольны, как будут довольны резиденты Калифорнии, где они слабо начнут различать через утренний туман, японский флот, играющий в военные игры около Лос-Анджелеса.

Корабли нашего флота, как можно наблюдать, должны быть чётко ограничены законом, в пределах 200 миль от береговой линии. Если бы был такой закон в 1898 году, то Мэн никогда бы не попал в гаванский порт. Она никогда бы не была взорвана. Не было бы войны с испанией с сопутствующими потерями жизней. Двухсот миль достаточно, по мнению экспертов, для обороны. Наша нация не сможет начать наступательную войну, если её корабли не смогут идти далее 200 миль от береговой линии. Самолётам, возможно, будет позволено отойти на 500 миль от берега для целей разведки. И армия не должна никогда покидать территориальные пределы нашей нации.

Подводя итог: Три шага, которые необходимо предпринять, чтобы разбить военное вымогательство.

Мы должны устранить прибыль во время войны.

Мы должны позволить молодёжи на нашей земле, которая будет держать оружие, решать быть ли войне.

Мы должны ограничить наши военные силы для целей обороны.