Человека.

На современном этапе государства, сотрудничая в области прав человека, создают систему международного контроля над претворением в жизнь взятых ими обязательств. Цель контрольного механизма – контроль над соблюдением положении международных соглашений. Контрольные органы должны оказывать государствам помощь в выполнении ими своих обязательств путем принятия решений и рекомендаций. Итак, государства сами выполняют свои обязательства, имплементация прав человека осуществляется законодательными, административными и иными средствами, в то время как международные органы только контролируют этот процесс.

Полномочия Организации Объединенных Наций в области прав человека разнообразны. Все главные и некоторые вспомогательные органы ООН так или иначе занимаются проблемами в области прав человека. Конечно, главная ответственность по содействию всеобщему уважению и соблюдению прав и свобод человека возложена на Генеральную Ассамблею ООН и ЭКОСОС. Согласно ст. 13 Устава ООН Генеральная Ассамблея организует исследование и делает рекомендации в целях содействия осуществлению прав человека и основных свобод для всех, без различия расы, пола, языка и религии.

Ответственность за выполнение функции ООН в области прав человека несет и Экономический и Социальный Совет. ЭКОСОС работает под руководством Ассамблеи. Согласно ст. 62 Устава ООН ЭКОСОС может делать рекомендации в целях поощрения уважения и соблюдения прав человека: подготавливать для представления Генеральной Ассамблее проекты конвенций. В соответствии со ст. 68 Устава ООН ЭКОСОС может создавать специальные комиссии. На современном этапе работают: Комиссия по правам человека, Комиссия по положению женщин, Подкомиссия по поощрению и защите прав человека.

Особую роль в обеспечении прав человека играет Совет Безопасности. Любой член ООН имеет право обратиться в Совет Безопасности с просьбой о принятии мер для пресечения ситуации, угрожающей миру и международной безопасности. Понятно, что массовые и грубые нарушения прав человека создают угрозу миру и безопасности. Решения Совета Безопасности о применении санкций для пресечения преступных нарушений прав человека обязательны для всех членов ООН. Однако, несмотря на полномочия Совета Безопасности и в целом ООН в данной области, вопрос о правомерности применения санкций против государства, в котором нарушаются права человека, остается открытым. Именно поэтому полномочия ООН по обеспечению прав человека не используются достаточно широко.

Координационную деятельность ООН в области прав человека осуществляет Верховный комиссар ООН по правам человека. Он осуществляет общее руководство деятельностью Отдела Верховного комиссара по правам человека Секретариата ООН; принимает необходимые меры по повышению эффективности деятельности ООН в области прав человека.

Несомненно, определенное место среди органов в области прав человека занимает Комиссия международного права. Кроме того, в соответствии с резолюцией 1503 Комиссия по правам человека с 1967 г. создает специальные рабочие группы для расследования нарушений прав человека. Именно ей в 1989 г. Генеральная Ассамблея предложила разработать проект Статута Международного уголовного суда с юрисдикцией, распространяющиеся на лиц, обвиняемых в совершении преступлений, которые будут попадать под действие Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества (резолюция 44/39). Комиссия международного права уже приняла данный Кодекс и разработала Статут Международного уголовного суда. В его юрисдикцию входят такие преступления как: геноцид, апартеид, военные преступления, преступления против человечности, массовые и систематические нарушения основных прав и свобод человека, выражающиеся в убийствах, пытках и других жестокостях. Бесспорно, что Международный уголовный суд со временем станет одним из наиболее важных в области прав человека.

Представляется, что в юрисдикцию Суда должно входить и такое преступление, как экоцид. Конечно, при этом необходимо уточнить, что же является «экоцидом». Так, в УК РФ экоцид определяется как массовое уничтожение растительного и животного мира, отравление атмосферы или водных ресурсов, а также совершение иных действий, способных вызвать экологическую катастрофу (ст. 358). В юридической литературе экоцид определяется как враждебное воздействие на природную среду в военных или иных враждебных целях, приводящее к разрушению взаимосвязей в природе, или как «умышленные действия, направленные на причинение невосполнимого ущерба природе или приводящие к нарушению экологических взаимосвязей в регионах естественной среды обитания людей, либо иное вредное воздействие на окружающую среду с целью создания жизненных и природных условий, рассчитанных на полное или частичное уничтожение какой либо национальной, этнической, расовой или религиозной группы лиц»[19]. Представляется, что, если под экоцидом понимать умышленные действия, направленные на причинение непоправимого ущерба природе или приводящие к нарушению экологических взаимодействий с целью полного или частичного уничтожения какой-либо национальной, этнической, расовой или религиозной группы лиц, то в юрисдикцию Суда должно входить и еще одно экологическое преступление – биоцид. В этом случае биоцид следует определить как противоправное, необратимое разрушение окружающей человека природной среды, приводящее к разрушению взаимосвязей в природе. Возможно, целесообразно не ограничивать определение экоцида целями в отношении охраны того или иного объекта окружающей среды или иным образом. Ведь любое воздействие на природную среду, приводящее к разрушению взаимосвязей в природе, причиняющее ей невосполнимый ущерб, представляет опасность, как для жизни настоящего поколения, так и для будущих поколений человечества. На современном этапе нельзя говорить о том, что человечество точно знает, какие последствия вызовет в будущем та или иная экологически опасная деятельность. Кроме того, человечество не может развиваться само по себе, его существование обусловлено существованием других форм жизни. Вредное воздействие на определенную группу организмов в силу физико-химического единства всех живых существ на Земле неминуемо сказывается на других группах и в конечном итоге влечет за собой опасность для человека. Вымирание или истребление живых организмов всегда имеет характер цепной реакции. Поэтому под экоцидом следует понимать любое экологическое преступление (здесь следует помнить о делении экологических правонарушений на экологические преступления и иные экологические правонарушения, при этом, определяющим критерием для причисления того или иного международного противоправного деяния к международным преступлениям или к ординарным правонарушениям называют степень неблагоприятного воздействия на окружающую среду), следовательно, экоцид – это умышленные действия, направленные на причинение невосполнимого ущерба природе или приводящие к нарушению экологических взаимосвязей в природе, либо иное воздействие на окружающую среду, которое имеет широкие, долгосрочные или серьезные последствия и представляет опасность для жизни человечества. Конечно, на современном этапе преждевременно говорить о возможности распространения юрисдикции Международного уголовного суда на экоцид в соответствии с данным определением государства пока не готовы к этому. Однако уже сегодня можно ставить вопрос о включении в юрисдикцию Международного уголовного суда экоцида в период вооруженного конфликта. Это создаст необходимые предпосылки для решения данного вопроса в полном объеме в будущем.

Представляется, что именно с повышением уровня правосознания, а также с изменением системы ценностей в сторону личности, ее прав и свобод, можно объяснить тот факт, что после 50 лет обсуждения вопроса о создании Международного уголовного суда, этот орган, наконец, начнет работу. Ведь в течение долгого времени многие международные преступления оставались безнаказанными, так как большинство из них совершались официальными лицами государств. Конечно, в большой степени на принятие данного решения повлияли события в Косово, государства осознали, что международное право было в тот момент не готово как обеспечить безопасность каждого человека в Косово, так и безопасность самого государства, а следовательно и любого другого, если бы возникла подобная ситуация[23]. Ни нарушение Устава ООН, его фундаментальных принципов: неприменение силы или угрозы силой, невмешательство, ни неправомерность гуманитарной интервенции не стали преградой для противоправных деяний. Более того, повис в воздухе и вопрос об ответственности за данное деяние. Международный уголовный суд сможет решить подобные проблемы, в частности и эту, так как международные преступления не имеют срока давности.

Конечно, целесообразнее государствам договориться о том, что Международный уголовный суд будет рассматривать и выносить решения только по тем международным преступлениям, которые совершены с момента его создания. Представляется, что это ускорит процесс выражения согласия многих государств на его обязательную юрисдикцию. Принципиально важно, чтобы все государства признали юрисдикцию Международного уголовного суда. Наиболее целесообразно добиваться этого путем уступок, с целью обеспечения не нарушения международного права в будущем, даже если при этом не будут в должной мере наказаны те, кто совершил преступные деяния ранее.

Говоря о роли прав человека в формировании международного правопорядка, нельзя обойти спорный вопрос, который все чаще поднимается в зарубежной литературе о том, могут ли существовать одновременно международно-признанные права человека и концепция абсолютного суверенитета. Так, одной из основных проблем прав человека в философии государства и права признается соотношение между Всеобщей декларацией прав человека, Пактами и другими подобными документами и принципом суверенитета. В целом, западными учеными почти единогласно признано, что продвижение международно-признанных прав человека должно сопровождаться изменением концепции суверенитета. Решение данной проблемы сводится к принципиальному вопросу – должны ли принятые обязательства по уважению определенных прав человека рассматриваться как ограничение суверенитета. В литературе дается ответ на данный вопрос. «Дискуссия по данной проблеме бесполезна с точки зрения юридического формализма. Вероятно, можно поспорить с тем, что любой контракт между людьми или независимыми государствами ограничивает их свободу, выбор, деятельность. Но если свобода – это отсутствие ограничений, то любой контракт является ограничением свободы». Именно так оправдывается концепция «гуманитарной интервенции». Однако никакого принципа «гуманитарного вмешательства» в международном праве никогда не существовало и не существует. Следует согласиться с тем, что какими бы благими намерениями не прикрывалось «гуманитарное вмешательство» во внутренние дела суверенного государства, такое «гуманитарное вмешательство», какое осуществили США и НАТО в Югославии, было, есть и всегда будет актом агрессии. А любой акт агрессии может и должен пресекаться (индивидуально или коллективно) всеми имеющимися у государства средствами. Попытка доказать существование принципа гуманитарной интервенции в международном праве делалась много раз.

Существующая практика и возникающие проблемы при принятии Советом Безопасности решений о применении санкций в подобных случаях позволяют поставить вопрос о необходимости закрепления в международных документах условий, при которых Совет Безопасности обязан применить силу в отношении

государства, в котором происходит массовое нарушение прав человека. В разное время ученые предлагали такие критерии допустимости гуманитарной интервенции: грубые нарушения прав человека должны быть неминуемыми или уже происходящими; все возможные мирные средства должны быть исчерпаны; государству должен быть предъявлен ультиматум с требованием прекратить грубые, нарушения прав человека; если позволяет время, государство должно сообщить Совету Безопасности о намечаемых целях, которые должны быть достигнуты в ходе гуманитарной интервенции; гуманитарная интервенция может быть предпринята, если Совет Безопасности бездействует; в тех случаях, когда это возможно, желательно получить приглашение от государства на введение на его территорию войск; цель применения силы должна состоять только в пресечении грубых нарушений прав человека и не использоваться в каких-либо иных интересах государства; применение силы не должно быть направлено на изменение политического или социально-экономического строя государства, свержение правительства; в ходе гуманитарной интервенции должен использоваться ограниченный контингент войск и лишь в масштабах, необходимых для достижения цели; вооруженные силы должны применяться только ограниченное время, и как только цель гуманитарной интервенции достигнута, должны быть немедленно выведены с иностранной территории[25].

Изучив данные критерии, можно выработать универсальный комплекс, при наличии которого Совет Безопасности и должен принять необходимые меры. Таким образом, исключив возможность гуманитарной интервенции отдельных государств или групп государств, а соответственно и возможного произвола, можно будет обеспечить защиту прав человека на законных основаниях, используя международно-правовые нормы. Однако какими бы не были критерии, обязательными должны быть следующие: грубые нарушения прав человека должны быть происходящими; все мирные средства должны быть исчерпаны; государству должно быть предъявлено предупреждение с требованием прекратить грубые нарушения прав человека; вооруженные силы должны применяться только до достижения цели –предотвращения грубых нарушений прав человека.

Здесь же можно рассмотреть проблему экологической интервенции, которая, все чаще поднимается в зарубежной литературе. Так, К.Баслер считает, что «общее наследие человечества может быть использовано как законное основание для гуманитарной интервенции, когда права человека в опасности»[12]. По его мнению, когда государства, наконец, решат отказаться от своего суверенитета, возможно, будет уже поздно, экологическая катастрофа неизбежна. Поэтому К.Баслер делает предложение «более практическое и менее теоретическое для того, чтобы решить проблему эффективного экологического и экономического управления, так как неправильное управление угрожает международному миру и безопасности – предложение о «эко-интервенции» (образованное от «гуманитарной интервенции»)». Отличие экологической интервенции от гуманитарной он видит в том, что гуманитарная интервенция осуществляется в целях защиты прав людей, которые живут в государстве, в отношении которого она применяется. В то время как экологическая интервенция призвана защитить права людей, проживающих в других государствах, права всего человечества. Это означает, что если международное сообщество считает, что интервенция законна в целях защиты права на жизнь 5 миллионов курдов, почему не должна являться законной интервенция в целях выживания 5 биллионов людей. Вместе с тем, на наш взгляд, ученые, возможно, имеют в виду не «гуманитарную интервенцию» в общепринятом понимании, о которой мы говорили ранее как о незаконной, противоречащей международному праву. Так, тот же К.Баслер, например, в своей работе ставит вопрос об определении роли Совета Безопасности ООН в этой связи, подчеркивая, что в основе его работы лежит политика, и поэтому его решения непоследовательны. К. Баслером предлагается «идеальное решение» – образование Совета Экологической Безопасности, который должен быть наделен теми же полномочиями принимать необходимые меры и применять экономические и вооруженные санкции как и Совет Безопасности[20]. При этом он вполне обосновано полагает, что в ближайшее время образование такого Совета сомнительно. Кроме того, К. Баслер отмечает, что экологическая интервенция, должна быть иной по своей природе. Она не должна вестись профессиональными солдатами. В эти действия должны вовлекаться: местное население, ученые, эксперты. (Например, порты должны инспектироваться в целях предотвращения экспорта леса). Вместе с тем понятна точка зрения о том, что и всеобщее наследие человечества может образовать идеологическую основу для иностранной интервенции и присвоении природных ресурсов более развитыми странами.

Существуют и иные опасения: право на экологическую интервенцию позволит развитым государствам диктовать свои условия, так как в случае несогласия всегда можно выявить экологически небезопасную деятельность любого государства — особенно в современную эпоху всеобщего экологического кризиса. И, конечно, применить эко-интервенцию. Поэтому представляется вполне своевременным, взяв за основу те положения, которые были выдвинуты в отношении определения критериев нарушения прав человека, при наличии которых Совет Безопасности обязан принять эффективные меры невооруженного характера для обеспечения мира и безопасности, обдумать возможные варианты и в этом случае. Это необходимо в целях предупреждения возможного использования понятия «всеобщего наследия человечества» для давления на государство с угрозой использования эко-интервенции.

На современном этапе при защите прав человека увеличивается роль конвенционных органов, которые образованы на основании международных соглашений по правам человека. Данными органами являются: Комитет по правам человека, Комитет по ликвидации расовой дискриминации, Комитет по ликвидации дискриминации в отношении женщин, Комитет против пыток, Комитет по экономическим, социальным и культурным правам, Рабочая группа трех, созданная согласно Конвенции 1973 г. о пресечении преступления апартеида и наказании за него. Одной из главных функций комитетов является рассмотрение докладов государств и вынесение в адрес государств общих замечаний и рекомендаций.

Для того, чтобы сделать рекомендации по созданию и работе контрольного механизма по Пакту об экологических правах человека, следует рассмотреть и изучить проблемы в работе существующих Комитетов по правам человека. Прежде всего, нас интересует работа контрольных органов по Пакту о гражданских и политических правах, по Пакту об экономических, социальных и культурных правах, по Конвенции по правам ребенка, так как в них содержатся положения, которые имеют отношение к экологическим правам.

В 1978 г. ЭКОСОС создал сессионную рабочую группу в составе 15 членов для оказания ему помощи при рассмотрении докладов. В 1982 г. рабочая группа, ранее назначавшаяся председателем ЭКОСОС, стала выборным органом правительственных экспертов по правам человека. В 1985 г, ЭКОСОС преобразовал эту рабочую группу в Комитет по экономическим, социальным и культурным правам в составе 18 членов-экспертов, которые имеют признанный авторитет в области прав человека и которые выступают в Комитете не как представители своих государств, а в личном качестве.

Комитет высказывает рекомендации и замечания общего порядка по самому Пакту и по вопросам, которые возникают в связи с Пактом. Сам Комитет так сформулировал собственную задачу. «Комитет стремится путем составления своих замечаний общего порядка сделать опыт, накопленный на настоящий момент в результате рассмотрения этих докладов, доступным для всех государств-участников с тем, чтобы содействовать дальнейшему выполнению ими Пакта; обратить внимание государств-членов на недостатки, вскрытые во многих докладах; предложить улучшение процедуры предоставления докладов и активизировать деятельность соответствующих государств-участников, международных организаций и специализированных учреждений, направленную на прогрессивное и эффективное обеспечение полного осуществления прав, признаваемых Пактом».

Комитет по экономическим, социальным и культурным правам в своем общем комментарии к п. 1 ст. 2 Пакта обратил внимание государств-участников на рекомендованные методы и способы, с помощью которых можно выполнять обязательства по Пакту. Ими являются «все надлежащие способы, включая, в частности, принятие законодательных мер». В таких областях как здравоохранение, образование, охрана материнства и детства законодательство может оказаться необходимым условием для достижения цели. Бесспорно, что наличие солидной законодательной базы является непременным условием эффективной борьбы с дискриминацией.

Вместе с тем, принятие законодательных мер не исчерпывает обязательства государств-участников. Фраза «всеми надлежащими способами» обязывает государства всякий раз решать, какие способы в данных обстоятельствах и применительно к конкретным правам являются «надлежащими». Так, рассматривая в мае 1997 г. третий периодический доклад России, Комитет по экономическим, социальным и культурным правам отметил в качестве одного из позитивных аспектов меры, принимаемые в стране по реформе судебной системы и укреплению судебной власти.

Положение Пакта, накладывающее на участников обязательство «обеспечить постепенно полное осуществление признаваемых в настоящем Пакте прав», ни в коем случае не означает того, что оно лишено смысла. Пакт в этом случае устанавливает обязательство в отношении как можно более быстрого продвижения к цели, признавая, что осуществление всех экономических, социальных и культурных прав не может быть достигнуто за короткий промежуток времени. Так, при обсуждении третьего периодического доклада России Комитет отметил, что резкое падение внутреннего валового продукта, нарушение налаженных торговых связей, превышение государственных расходов над налоговыми поступлениями и другие подобные причины ослабили «способность государства-участника выделять достаточные ассигнования на социальные нужды» (п. 18).

Комитет по экономическим, социальным и культурным правам признает в соответствующих случаях, что осуществление программ по перестройке экономики нередко связано с принятием довольно жестких мер. Однако в этих условиях еще большее значение приобретают усилия по защите социально-экономических прав человека. Такой подход требует, чтобы защита прав беднейших и наиболее уязвимых слоев населения стала одной из важных целей перестройки экономики.

На современном этапе Комитет по экономическим, социальным и культурным правам пришел к выводу о том, что на каждом государстве-участнике лежит обязательство обеспечить осуществление каждого из социально-экономических прав человека хотя бы на минимальном уровне. Следует согласиться с мнением проф. В.И. Кузнецова, который считает, что будущее за прогрессивным развитием именно этой категории прав человека[26]. Так, на состоявшейся в марте 1995 г. в Копенгагене Всемирной встрече на высшем уровне в интересах социального развития представители 187 государств обратились к правительствам с призывом объединить усилия в целях содействия социальному развитию во всем мире и возложили осуществление Копенгагенской Декларации и Программы действий на ЭКОСОС. Многие из обязательств, зафиксированных в этих документах, уже включены в Пакт, другие содержат новые аспекты и представляют собой попытку дальнейшего развития экономических, социальных и культурных прав.

В отношении гражданских и политических прав необходимо отметить, что в ежегодном докладе ООН «Развитие человечества» 1993 г. говорится, что вопреки развитию демократии во всем мире, 90 % населения планеты не имеет возможности контролировать действия институтов власти, затрагивающие их судьбы. Более того, несмотря на существование Пакта о гражданских и политических правах, многие государства до сих пор игнорируют существующие в нем положения. В целом, проблем и в этой области прав человека достаточно. В соответствии со ст. 28 Пакта о гражданских и политических правах создан и работает Комитет по правам человека, который состоит из 18 экспертов. Эксперты избираются государствами-участниками из числа своих граждан и обладают «высокими нравственными качествами и признанной компетентностью в области прав человека». Одна из основных функций Комитета состоит в рассмотрении докладов государств-участников «О принятых ими мерах по претворению в жизнь прав, признаваемых в Пакте, и 6 прогрессе, достигнутом в использовании этих прав» (п. I ст. 40). При этом Комитет особо интересуется вопросом правовой основы защиты прав человека. По мнению Комитета, от каждого государства необходимо иметь следующую информацию[12]:

а) какие судебные, административные и другие компетентные органы обладают юрисдикцией, затрагивающей права человека;

б) какие средства правовой защиты имеются в распоряжении лица, заявляющего о нарушении любого из своих прав, и какие системы компенсации и реабилитации существуют для потерпевших;

в) предусматривается ли защита прав, закрепленных в различных международных соглашениях по правам человека, в конституции и других законодательных актах;

г) как учитываются положения международных соглашений по правам человека в рамках правовых систем государств;

д) допускаются ли ссылки на положения между народных договоров по правам человека в судах и административных органах, и могут ли они непосредственно обеспечивать их соблюдение или для этого нужна трансформация;

е) существуют ли внутригосударственные органы или механизмы по контролю над соблюдением прав человека.

В своих общих замечаниях, выносимых в соответствии с п.4 ст.40 Пакта о гражданских и политических правах, Комитет по правам человека дает толкование отдельных статей Пакта и предлагает меры, которые должны предприниматься государствами для их выполнения. При этом он воздерживается от вынесения рекомендаций в адрес конкретных государств. Следует согласиться с Е.А. Лукашевой в том, что подобная практика вынесения только общих рекомендаций, направляемых всем государствам-участникам, значительно снижает эффективность контрольных функций Комитета. Видимо, поэтому в последнее время Комитет стал включать в свой доклад Генеральной Ассамблеи конкретные замечания, высказываемые его членами в адрес отдельных государств в процессе завершения обсуждения их докладов[27].

В целом, можно сделать несколько основных выводов по работе конвенционных органов. Во-первых, не все комитеты принимают к рассмотрению индивидуальные жалобы. Во-вторых, рекомендации к государствам, которые включаются в ежегодные доклады Комитетов, содержат лишь общие замечания, страны, о которых идет речь, даже не называются. В-третьих, многие конвенционные органы дублируют друг друга. На современном этапе существует ряд предложений об объединении некоторых конвенционных органов.

Следовательно, с учетом этих замечаний, Комитет ООН по экологическим правам человека должен:

-рассматривать доклады государств о принятых ими мерах по претворению в жизнь прав, признаваемых в Пакте, и о прогрессе, достигнутом в использовании этих прав;

- изучать и делать рекомендации по докладам государств в ежегодных докладах Комитета (при этом, государства, нарушающие те или иные положения Пакта, должны прямо называться);

- принимать к рассмотрению жалобы государств друг на друга, на нарушение положений Пакта об экологических правах человека;

- принимать к рассмотрению индивидуальные жалобы, жалобы от групп лиц против своих государств, в которых утверждается, что их права, закрепленные в Пакте, не обеспечиваются должным образом или нарушаются;

-проводить конфиденциальные расследования и на основании сделанных выводов делать рекомендации государствам, в которых не обеспечивается должный уровень выполнения положений Пакта.

Чтобы избежать дублирования в работе комитетов, с созданием Комитета по экологическим правам человека, все жалобы по экологическим вопросам должны направляться и рассматриваться только этим Комитетом. При этом, если подобная жалоба получена любым Комитетом, в частности, Комитетом ООН по правам человека, на обеспечение права на жизнь (как это уже было рассмотрено), она передается в Комитет по экологическим правам человека. Кроме того, в связи с особой важностью для человечества проблемы обеспечения охраны окружающей среды и рационального природопользования, ее прямой связи с обеспечением международного правопорядка и устойчивого развития, Комитет должен иметь право делать рекомендации государствам по санкциям в отношении тех государств, в которых происходит грубое, долговременное и широкомасштабное нарушение экологических прав человека, при длительном игнорировании этим государством замечаний и рекомендаций Комитета.

При этом следует согласиться с мнением И.И. Лукашука о том, что совершенствование механизма реализации прав человека будет происходить главным образом не по линии передачи функции государства международным органам, а путем усиления международного воздействия на государства, так как только государства способны обеспечить всеобщее уважение прав человека и верховенство права[22].

Что касается региональных механизмов защиты экологических прав человека, то здесь особого внимания заслуживает европейский механизм, особенно в виду перспектив его совершенствования с принятием Хартии Европейского Союза об основных правах 2000 г. Так, в ходе подготовки текста Хартии в Конвенте отмечалось, что Союз способен «идти дальше» по пути закрепления и защиты основных прав, чем это делают Конвенция и Европейский Суд по правам человека. «В том, что касается основных прав, интеграция народов Союза является более тесной, чем интеграция стран, заседающих в Совете Европы. Стало быть, новая Хартия, не ослабляя Европейскую конвенцию по правам человека, должна в то же время обеспечить более сильное выражение для более сильной интеграции между народами Союза. Она должна предоставить повышенную защиту, поскольку не будем забывать, что Совет Европы не имеет европейской власти и не располагает полномочиями, аналогичными национальным полномочиям – и именно по этой причине наша Хартия должна обеспечить более высокий уровень защиты» – заявил А. Манцелла, представитель Парламента Италии в Конвенте.

При этом важно ответить на вопрос – как относятся по юридической силе решения Европейского Суда по правам человека и судов Европейского Союза? Из параграфа 3 ст. 52 следует вывод, что решения Суда Европейских сообществ (а также Суда первой инстанции), в которых дается интерпретация основных прав, закрепленных одновременно и в Хартии, и в Конвенции, должны соответствовать решениям Европейского суда по правам человека. Если прецедентное право разных судов в этой сфере не совпадает друг с другом, то приоритет имеют решения Суда Совета Европы. Именно им должны следовать национальные суды, «отставляя в сторону», при необходимости, прецеденты судов Европейского Союза.

Однако сказанное имеет силу только для тех случаев, когда суды Союза более узко истолковывают соответствующие права и свободы. В противном случае, когда они дают расширительное толкование по сравнению с Европейским судом по правам человека, приоритет, согласно второму предложению параграфа 3 ст. 52, должны получить решения союзных судов.

Указанное решение проблемы является далеко не идеальным. В частности, трудно представить, как суды государств-членов ЕС будут на практике выбирать «правильное» прецедентное право, когда, в принципе, они должны следовать и решениям судов Европейского Союза, и Совета Европы?

Здесь могут быть два пути. Либо, действительно, Суд ЕС будет давать расширительное толкование ст. 37 и требовать от государств высшей степени защиты окружающей среды, что часто может оказаться сложным для дипломатии, так как многие государства будут просто не готовы к требованиям Суда. Более правильным представляется, как это уже было сказано, разработка и применение Дополнительного протокола к Европейской конвенции по правам человека, с закреплением в нем экологических прав человека, подобно тому, как это предлагается в Декларации принципов по правам человека и окружающей среде (параграф 1 главы 4 данной работы). Ведь пока именно механизм обеспечения прав человека, созданный на основании Европейской Конвенции по правам человека, признается наиболее эффективным. Не следует забывать и отбрасывать опыт, накопленный Европейским Судом по работе с индивидуальными жалобами, который может быть применен и при рассмотрении жалоб по экологическим вопросам.