Идеальная женщина Герберта Уэллса

В январе 1900 года, когда Герберт приобрел участок земли неподалеку от Фолкстона, Джейн не была даже беременна. Но планируя вместе с архитектором свой будущий дом, Уэллс решительно настоял, чтобы помимо прочих помещений в нем были предусмотрены несколько детских, комнаты для гувернантки и няни. Он не раз просил строителей переставить дверные ручки пониже, заботясь о том, чтобы до них могли дотянуться малыши. Уэллс был уверен, что с Джейн его ждет бесконечно счастливая семейная жизнь, полная детского смеха и взаимопонимания между супругами.

Переезжая к расставшемуся с Изабеллой Уэллсу, Эйми догадывалась, что ей придется стать не просто подругой, матерью и женой, а Идеальной женщиной, ожившей фантазией Берти. Впрочем, посвятить этой задаче всю свою жизнь она была только рада... По странной прихоти природы долгое время донимавшая Герберта легочная хворь вскоре после расставания с Изабеллой прошла без следа. Возможно, дело было в том, что весной 1895 года они с Джейн переехали жить на морское побережье, а возможно, и в том, что отныне он уже не должен был изо дня в день изнурять себя утомительным преподавательским трудом, посвящая недолгие часы отдыха тому, чтобы урывками писать, писать и писать.

Вскоре после их переезда в новый дом Джейн родила. Сначала одного сына, названного Джорджем Филиппом, а спустя два года и второго - Фрэнка Ричарда. Ее хрупкое тело не было создано для рождения детей. После первых родов Джейн едва оправилась, после вторых ее и без того худощавая фигурка, всегда напоминавшая Герберту фарфоровую статуэтку, к которой и притронуться-то страшно, совсем высохла, черты лица заострились. Она часто хворала, стоически скрывая это от Герберта.

Однако ее стойкость мало помогала - муж все реже оставался в их спальне на ночь. Вскоре он и вовсе переселился в свой обожаемый кабинет, устроенный им, как и весь остальной дом, в соответствии с собственными представлениями о жилище, достойном человека. Здесь не было никаких глупых пузатых шкафов, мещанских безделушек - ничего, что напоминало бы хозяину о домах, в которых он провел детство, юность и годы своего первого, неудачного супружества. Только письменный стол, кресла, невысокие книжные полки.

Спал он, если позволяла погода, на лоджии, справедливо полагая, что его слабым легким полезен свежий воздух. Иногда, вскочив среди ночи, отправлялся в кабинет, чтобы немного поработать. А Джейн приходила к нему каждое утро и, усевшись в кресло, внимательно выслушивала все, что Герберт успел написать за ночь.

О нем и о Джейн очень скоро заговорила вся Англия: его личная жизнь стала не меньшей сенсацией, чем романы, даже для весьма привычного к свободным нравам богемного мира. Новый век тридцатичетырехлетний Герберт Уэллс, недавний полуголодный учитель младших классов, встречал прочно вошедшим в моду писателем, домовладельцем, обеспеченным человеком и законченным донжуаном.

За те двенадцать лет, что они прожили вместе, Джейн Уэллс приучила себя не обращать внимания ни на что, кроме главного в своей жизни: Герберт с нею и рад этому. А в том, что мистер Уэллс каждый раз рад возвращению домой, не было никаких сомнений. Достаточно взглянуть в его сверкавшие озорным блеском глаза, увидеть, с каким нетерпением, улегшись на пол детской прямо в выходном костюме, он под восторженные крики сыновей принимался сдирать шуршащую оберточную бумагу с привезенных из Лондона кубиков.

Перестав быть любовницей Уэллса, она оставалась его незаменимой помощницей - переписывала рукописи, делала для него конспекты нужных книг, вела деловую переписку мужа. Именно Джейн первой прочитывала все, что он написал. В том числе и роман «В дни кометы», вышедший в свет в 1908 году.

Странный это был роман. На первый взгляд речь в нем шла о столкновении Земли с кометой и последствиях этого события. Но и Джейн, и Герберт знали, что дело тут не в комете. Не ради кометы писал Герберт свою книгу. Рассказывая историю Нетти Стюарт, полюбившей двух юношей, Уэллс впервые отважился высказать мысль, чрезвычайно занимавшую его уже не первый год: мысль о возможности существования особого чувства, позволяющего любить сразу двоих, а заодно и жить всем вместе, втроем, а если случится, то и вчетвером. В сущности, именно так они с Джейн и жили уже несколько лет.

Скандал в благородном семействе

Одно время любовницей Уэллса была Вайолет Хант, потом Дороти Ричардсон, потом Розамунда Бланд. Бывало, любовницы Герберта гостили в их с Джейн доме на правах «друзей семьи».

Вскоре после выхода романа о комете «третьим лицом» в их семье стала Эмбер Ривс. Будучи на двадцать лет моложе Уэллса, она ко всему прочему была дочерью весьма заметной на столичном небосклоне фигуры - директора Лондонской школы экономики и политики Уильяма Пембера Ривса.

Скандал разгорелся нешуточный. Дело осложнилось еще и беременностью Эмбер. И тогда Уэллс дрогнул. Его викторианское воспитание, о котором он много лет не вспоминал, теоретизируя над вопросом группового брака, железной рукой взяло его за горло. В страшной спешке, даже не посоветовавшись с женой, он продал свой любимый «дом будущего», свой Спейд-хауз, который он когда-то сам продумал во всех деталях и который столько лет с такой любовью обустраивал вместе с Джейн.

Купив жене и детям отдельный дом в Лондоне, он намеревался навсегда остаться во Франции с Эмбер. Но, как и когда-то Джейн, Эмбер Ривс оказалась мудрее своего возлюбленного. Только в отличие от Джейн она не пожелала становиться «Идеальной женщиной Герберта Уэллса», отлично сознавая, что ей, порывистой, решительной и своевольной, такая задача не по плечу. Беременная мисс Ривс оставила Уэллса и спешно вышла замуж за своего давнего поклонника.

Примирившись с ее решением, Уэллс выписал из Лондона жену и сыновей. Самым удивительным было то, что Джейн приехала без промедления и, поселившись в доме, где Уэллс совсем недавно скрывался со своей беременной любовницей, как ни в чем не бывало каждое утро приходила послушать новые главы из романа «История мистера Полли», над которым Герберт тогда работал.

«Джейн была удивительна», - написал он впоследствии, вспоминая то время. Больше Уэллс никогда не пытался расстаться с женой. Хотя по-прежнему продолжал заводить шумные романы на стороне и даже нажил еще одного внебрачного ребенка с журналисткой Ребеккой Уэст.

История с Эмбер как будто открыла Уэллсу глаза на себя самого. Ему по-прежнему хотелось стать провозвестником будущего во всем: в творчестве, в фантазиях, в обустройстве собственного жилища, в любви и даже в способах продажи своих романов.