Последняя любовь

Мария Игнатьевна Закревская, Мария Бенкендорф, баронесса Будберг или просто Мура - секретарша Горького, ставшая для Герберта одновременно и переводчицей, и преданным человеком, и проводником по лабиринту перевернутой вверх дном российской действительности. Именно она сопровождала Уэллса все дни, проведенные в Петрограде.

Она пришла к нему ночью, когда до отказа набитая людьми квартира Горького на Кронверкском проспекте наконец затихла. Это была последняя питерская ночь Уэллса. В следующий раз они встретились спустя почти десять лет в Берлине. Джейн к тому времени уже умерла.

Стоический подвиг под названием «брак с Гербертом Уэллсом» обошелся ей слишком дорого: в октябре 1927-го ее сгубил рак. Присутствовавшие на ее похоронах были потрясены тем, как тяжело переживал смерть жены неисправимый ловелас Уэллс. Было ясно, что остроту его горя питает сознание собственной вины перед Джейн.

Впрочем, отмщение не заставило себя ждать. Лежа в кабинете на своем любимом диване, Герберт вглядывался в темноту широко раскрытыми глазами... Три дня назад он сказал Муре, что собирается подыскать себе жилище вблизи Ридженспарка, и единственное, чего он еще хочет от жизни в свои без малого семьдесят лет, это видеть ее хозяйкой нового дома. В ответ Мура вернула ему ключ от его квартиры на Чилтерн-корт. Эта женщина не поддавалась ему. Сотни раз за восемь лет их романа они сливались вместе так тесно, что ему казалось: нет силы, способной разорвать эту связь. А потом... Потом Мура, не желая возиться с крючками и пуговицами, заворачивала свое белье в первую подвернувшуюся под руки газету и, горделиво неся свой сверток под мышкой, усаживалась в такси. Точно так же, спокойно и невозмутимо, как когда-то он уезжал из их общего с Джейн дома на поиски новых приключений...

И вот теперь от него самого в очередной раз уезжала любимая женщина, увозя с собой то, чем ему хотелось обладать больше, нежели ее телом: свою загадочную и непостижимую душу. Герберт не мог открыто обвинить ее в измене, хотя частые отлучки Муры то к жившим в Эстонии детям, то к хворавшему в Москве Горькому казались ему несколько странными, особенно после того, как стало ясно, что она сообщает ему не все детали своих путешествий.

Терзаясь ненавистью к себе, всю жизнь презиравшему ревность, он мучился подозрениями и устраивал ей отвратительные допросы. Но Мура только улыбалась в ответ - нежно и немного лукаво. Почти так же, как когда-то улыбалась ему Джейн. Казалось, ей совершенно безразлично даже финансовое благополучие, которое сулил брак с Уэллсом. Проведя с ним несколько недель на каком-нибудь фешенебельном курорте, Мура как ни в чем не бывало возвращалась к суматошному, нелепому и полунищему быту лондонской эмигрантской колонии.

Промучившись два месяца, он все-таки вручил ей ключ от своей новой квартиры на Хановер-террас. С холма, на котором стоял дом, был виден Ридженспарк, где они с Мурой часто гуляли... Она так и не вышла за Герберта замуж, хотя все же не оставляла его, скрашивая одиночество дряхлеющего Уэллса, когда ей самой того хотелось.

«Уэллс очень занят. Он умирает»

Россинская Светлана Владимировна, гл. библиотекарь библиотеки «Фолиант» МБУК «Тольяттинская библиотечная корпорация» e-mail: rossinskiye@gmail.com; Страница группы Вконтактеhttps://vk.com/library_foliant