Я сохраню песню в своем сердце. Поющий беглец

Наиболее волнующим случаем, о котором мне когда-либо приходилось писать, была история Вальтера Логе, немецкого военнопленного, который семь раз бежал из советских лагерей для военнопленных, чтобы попасть домой в Берлин. Кратчайшее расстояние от самого дальнего из лагерей в Макеевке до Берлина составляет 1120 миль, поэтому Вальтер прошел долгий, очень долгий путь домой. И всякий раз, когда он отправлялся на запад во время своих побегов, он хранил песню в своем сердце.

1 мая 1945, однако, эта песня чуть не умерла. Он вместе с другими пленными работал в опасной угольной шахте глубоко под землей. Он настолько уставал за эти ужасные долгие часы, проведенные в страшных условиях, что ему казалось невозможным, что он когда-нибудь снова запоет. И все же он запел, и эта песня началась, помимо прочего, со спазмов в животе и расстройства желудка.

Тюремный врач дал ему несколько таблеток и выписал пропуск, разрешающий уйти с шахты, вернуться в барак и отоспаться, пока болезнь не отступит. Но как только Вальтер получил этот кусочек бумаги, который открывал для него ворота тюрьмы, он понял, что это ключ к его свободе. Русские власти никогда бы не выяснили, что с ним произошло.

В Советском Союзе как раз отмечали Первое мая. На улицах было много народу. У всех было приподнятое настроение. Когда Вальтер увидел, как колонна демонстрантов спускается по улице в его, сторону, он выждал удобный момент и скользнул в ее ряды. Теперь его болезнь прошла. Размахивая руками, Вальтер шагал в такт с музыкой. Он знал некоторые народные песни и пел столь же усердно, как и любой из русских. В этот момент он был рад, что его принимают за своего.

Постепенно толпа начала редеть. Один за другим демонстранты прощались и расходились по домам. Все больше и больше демонстрантов покидали колонну, сворачивая знамена и унося их до следующего торжественного случая. Вальтер все еще продолжал идти, с ним рядом оставалось несколько человек. Не оглядываясь по сторонам, он продолжал идти по дороге, пока не оказалось, что он шагает один. Когда он впервые оглянулся назад, то понял, что ушел уже достаточно далеко. Он остановился. Город лежал вдалеке, поблескивая в утреннем солнце.

Внезапно Вальтер Логе почувствовал, что ему захотелось петь нечто другое, в корне отличное от революционных маршей. До вечерней переклички в тюрьме было еще далеко, и он хотел это отпраздновать. Он закинул голову и закричал от переполнявшей его сердце благодарности: «Благоволение Божие открыло дверь!»

Ужасы лагеря остались позади, у беглеца была уйма времени, и предстоял долгий путь. Он давно уже не чувствовал себя таким счастливым. Вдали Вальтер услышал гудок паровоза, и когда про­тяжный вой смолк, ему пришла в голову идея. Почему бы ни попробовать поехать на поезде? Это был отчаянный по смелости шаг, но ничуть не больший, чем предыдущие.

В этот момент он услышал другой звук. Несколько молодых людей пели. Он внимательно прислушался. Его внимание приковало не столько пение, сколько мелодия. Это не была русская народная песня, а что-то, что он сам пел несколько лет назад на собрании молодежи в своей церкви в Берлине.

— Я знаю эту песню! воскликнулон. - Это «Всегда бодрые». На сердце у него потеплело от радости, что он вновь ее слышит, и Вальтер ускорил шаг. К тому времени, когда он добрался до перекрестка, откуда одна дорога вела к поезду, а другая шла в сторону деревни, он встретил шесть нарядно одетых молодых девушек, шедших ему навстречу. Все они радостно пели, а одна весело бренчала на балалайке. Вальтер ответственно помахал им, когда они подошли. Их разноцветные наряды, заплетенные в косы, черные полосы с лентами и улыбающиеся лица представляли приятный контраст с тускло-серым пейзажем вокруг тюрьмы, накрепко засевшим в памяти и сейчас еще стоявшим перед глазами.

— Не возражаете, если я к вам присоединюсь? — бодро обратился он. Девушки засмеялись.

— Конечно, конечно, пойдем с нами! — сказала одна из них.

Он протянул руку девушке с балалайкой. Она поняла, усмехнулась и передала инструмент ему.

— Я, бывало, играл на одной такой, — сказал он.

— Давай-ка, посмотрим, смогу ли я вспомнить. — Он положил пальцы на гриф и начал легонько ударять по струнам другой рукой. Несколько раз он менял тональность, прежде чем запеть: «Всегда бодрые». Они недоверчиво замолчали, а затем, смеясь, присоединились, когда он запел:

«Всегда бодрые, всегда бодрые,

Повсюду мы видим солнечный свет;

Полна красоты тропинка долга,

Бодрыми можем мы быть всегда».

Вальтер должен был слегка «разбавлять» песню немецкими словами, но, казалось, девушки не замечали этого.

Когда они кончили петь, одна из девушек внимательно посмотрела на Вальтера, и ее черные глаза впились в него с любопытством:

— Вы баптист?

Вальтер покачал головой и улыбнулся. Он хотел сам выяснить это у девушек, но они опередили его вопросом.

— Адвентист седьмого дня? — спросила девушка. Вальтер энергично кивнул головой. Две девушки начали приплясывать вокруг группы, смеясь и хлопая в ладоши. Затем они начали смеяться все вместе, и их молодые голоса звенели от радости. Вальтер подумал о том, что знал уже наверняка, но все же хотел лишний раз убедиться, проверить себя:

— Вы тоже адвентисты?

— Да, да! — ответили они хором.

Вальтер наткнулся на единоверцев сразу же после побега из лагеря. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой, и все же они существовали, все шестеро. Казалось, все к этому шло. Ухитриться ускользнуть из лагеря, успешно миновать город, но встретить еще девушек христианок, единоверцев, — это было подобно изысканному десерту после чудесного обеда.

Когда девушки подошли к развилке на дороге, которая вела в их деревню, они остановились.

— Пойдем к нам домой, — умоляли они. Это было громадным искушением. Вальтеру очень хотелось встретиться с их семьями, еще

попеть вместе, разделить трапезу. Но он покачал головой:

— Это небезопасно и для вас, и для меня. Я только что сбежал из лагеря, и очень скоро власти начнут меня искать.

Девушки грустно посмотрели друг на друга, а потом на Вальтера. Он объяснил им, почему бежит из их страны. Он пытался объяснить им, насколько опасно ему хотя бы на одну ночь оставаться в их деревне. Они поняли, но прощание пришлотак неожиданно.

— Вы помолитесь за меня, хорошо? Девушки кивнули.

— Мой дом в Берлине, и мне придется проделать долгий путь. — Он улыбнулся. — Мы лучше сохраним этот наш секрет.

Девушки снова кивнули.

— Вы можете мне помочь, — сказал он, оглядывая главную дорогу. — Как мне попасть на ближайшую железнодорожную станцию?

Девушки сразу же начали говорить все вместе, хором, а он собирал воедино обрывки их информации. Он надеялся, что понял их правильно. Когда он на прощанье помахал им рукой, то снова окликнул их:

— У нас есть секрет, помните.

Они последний раз помахали ему, и когда Вальтер повернулся и пошел прочь, он молился. «Я хочу встретить их снова, Господи, в той, лучшей стране. Благодарю Тебя за то, что позволил мне встретить этих молодых христиан именно сейчас. Я буду молиться за них, а они будут молиться за меня. Теперь я знаю, что в России есть верующие христиане. Благодарю тебя, Господи».

Как замечательна, возвышенна мысль, что, когда Иисус вернется, Вальтер снова будет петь вместе со всеми девушками, которых он встретил на той дороге в России! Однако до того счастливого дня он решил хранить песню в своем сердце.